Месть невольницы. Истинная для дракона (страница 26)
Девушка же даже не отшатнулась, видя спокойствие сына. Если ей угрожала опасность, он всегда будто чувствовал заранее. Становился беспокойным, держал за руку, не отпуская.
– Арсель, нам нужно поговорить.
– С кем ты будешь говорить? Он дракон!
– Я вижу. И прошу тебя увести Амана.
Их дуэль взглядами длилась всего несколько секунд – его просящий и ее решительный, который, конечно, победил. А может убедила её уверенность.
– Если ты задержишься тут, то я вернусь за тобой.
Она отвернулась теперь снова лицом к дракону, следя, чтобы тот не сжег нелюбимого брата вместе с сыном. Но дракон явно понимал, что они уходят. Да и смотрел уже только на ребенка, гипнотизируя. Аман кивнул ему и вышел одновременно с Арселем. Эммили осталась одна у магической клетки.
– Я не Ваша собственность, чтобы так реагировать на близость ко мне другого.
Дракон опять прищурился (как же это было похоже на мимику её ребенка!), словно хотел бы сказать что-то едкое, но вдруг передумал и, расслабившись, снова потянулся к ней носом, наткнувшись на острые шипы. Те впились в его морду (из чего же они сделаны, если могут проткнуть броню дракона?), но он не сводил с неё взгляда. И она понимала, чего он хочет. И если бы попросил король – одно дело, но это ведь не совсем он…
Просунув ладонь сквозь прутья, она приложила её к израненному чешуйчатому носу. Дракон умиротворенно закрыл глаза и рухнул на пол всем телом, но голову не подвинул ни на миллиметр. И они стояли так пока у девушки не затекли ноги.
– Наверное жаль, что не знала тебя раньше, – сказала она дракону и, погладив, забрала руку. Тот открыл глаза, следя за ней. – Хотя может наоборот, к лучшему. Мне пора.
Дракон фыркнул, будто комментируя то, к кому она идет.
– Еще раз повторю, Ваше величество, я не Ваша собственность. А Арсель – Ваш брат. Хотя бы из уважения к роду Вам стоило проявить к нему хоть какие-то чувства, кроме неуместного соперничества или что это сейчас было.
Дракон перевел взгляд на дверь чуть ниже, чем если бы там стояла она сама, словно ещё видел там ребенка, а потом снова на нее – вопросительно.
– Это Аман. Наследник, как Вы уже поняли, – сказать «Ваш сын» у неё язык не поворачивался. – И именно к нему мне пора идти. Прошу Вас не калечить себя и королевское имущество, восстановление стен башни нам пока не по карману.
Эммилии прижала ладошку ко рту. Она, что же, сейчас впервые почти пошутила, съязвив? Давно с ней такого не случалось. Дракон же не отводил от неё взгляд до тех пор, пока не скрылась из виду. И тогда она услышала такой звук… жалобный. Будто он звал кого-то.
Звал её.
Но конечно не вернулась. И внутри ничего не дрогнуло. У неё есть дела поважнее, чем успокаивать короля, проявляющего замашки эгоиста и её хозяина.
Глава 33
– Кто он?
Аман сидел в комнате, глядя в окно, но и без оповещения понял, что вошла Эммили, а не кто-то другой. И пока она подбирала слова, сам сделал все выводы.
– Мама, я чувствовал его как тебя. Как себя. Значит… Это мой папа, да?
Внимательный взгляд синих глаз с золотыми зрачками изучал теперь её лицо.
– Почему он в клетке?
– Он сам так решил… Не может контролировать оборот, как это делаешь ты.
– Это потому что ему все время больно. И страшно.
– Ему нечего бояться, Аман. Он король. И огромный дракон, как ты видел.
– Но ему страшно, мама, – голос звучал укоризненно. Только она готова была слушать его вечно, лишь бы говорил.
– И чего же он боится?
– Не знаю, просто чувствую. Больно и страшно.
– А как ты понял, что мне нужно подойти?
– Не знаю. Он так смотрел… А когда ты подошла, стало меньше больно. И меньше страшно. Почти так же хорошо, как мне, когда ты рядом.
Речь сына была чистой и взрослой. Она раньше видела, что он развит не по годам. Но серьезность, с которой рассуждал сейчас, пугала. Его слова пугали. Он чувствовал этого ужасного дракона. И нёс в себе не только её боль, но и его. И возможно так было всегда, а не только сегодня.
– А ещё… Мама, я тоже не всегда могу контролировать оборот. Значит и меня посадят в клетку?
– Что ты такое говоришь?! Конечно нет! Я никому не позволю сделать с тобой подобное.
– Тогда почему разрешаешь держать там его?
– Аман, он взрослый чело… дракон. И если принял такое решение, значит, понимал, что так лучше.
– Он хочет выйти, мама.
– Он опасен.
– Мама, он хочет выйти. Почему тогда мы не можем его выпустить?
– Это сложно объяснить.
– Мы должны его выпустить. Ему сейчас тоже больно и страшно там одному. Ему плохо.
Грусть в глазах сына рвала на части, и Эммили изо всех сил старалась держаться, чтобы не показать неуверенность, но что толку, если он чувствовал её истинные эмоции?
– Давай отпустим его сейчас?
– Аман… Я поговорю с ним завтра и…
– И целую ночь он будет опять сидеть в клетке, мама?
И снова в глазах её ребенка слезы. Он чувствует его «как себя»… Чертов король! Из-за него это все с ней произошло, из-за него её сыну сейчас больно. Лучше бы его вообще никогда не встречать!
– Не злись, пожалуйста, – мальчик встал и подбежал к ней, обнимая.
– Я же не на тебя, сынок.
– Знаю, не злись на него. Ему, правда, очень плохо. Пусть он полетает. Давай отпустим?
– У меня нет ключа…
– Мама, ему нельзя еще целую ночь быть в клетке одному. Идем к нему?
– Аман, давай дождемся утра, я прошу тебя…
– Мама, а если бы бабушку или дедушку кто-то держал в клетке, ты бы пошла?
Будто ножом прямо в сердце ударил. Её родители были самыми добрыми, самыми понимающими, и не задавали лишних вопросов, даже когда у её сына с вертикальными золотыми зрачками происходил выброс силы. Лелеяли их обоих, любили. А этот… Не заслужил и грамма любви сына. Но, похоже, получил её авансом. В том числе благодаря ей, постоянно придумывающей сказки о том, как папа живет в далекой стране и очень любит своего сына, просто не может прийти. А если мог бы, то конечно пришел. И Эммили решилась.
– Идем. Только сначала сменю одежду…
Дойдя до лестницы дальней башни, услышали жалобный драконий зов. Король так и не обратился, поэтому девушка снова замешкалась. Но сын упрямо тянул за руку. Несгибаемая, хладнокровная с остальными, она не могла отказать своему ребенку ни в чем. Мысль, что он сейчас испытывает боль, не давала ей покоя.
Дракон ждал их появления, гипнотизируя вход.
– Не бойся, мы пришли, – по-свойски начал Аман, приближаясь. Но когда она поймала его за руку и завела чуть за себя, дракон недовольно фыркнул.
Они подошли к решетке, и драконья морда оказалась на уровне лица мальчика.
– Здравствуй. Я Аман. Твой сын. Мама говорила, что ты очень сильный и отважный дракон. И что ты меня очень любишь. Только ты был далеко. Мы пришли, чтобы тебя выпустить.
Сын сдал с потрохами, но хотя бы внешне Эммили пыталась не показать неловкости. Ей не хотелось, чтобы король знал, что о нем она говорила сыну только самое хорошее. То, каким знала его ещё до того, как он скинул маску. Но как бы она не ненавидела потом, не могла позволить, чтобы ребенок считал отцом, своей частью, жестокого мерзавца и бессердечного ублюдка.
Огромные черные глаза смотрели на неё недоверчиво, и она не отвела взгляд, подтверждая, что у его сомнений есть реальная причина.
– Только у нас нет ключа, – тем временем продолжал по-деловому рассуждать мальчик. – Поэтому мы останемся здесь, с тобой.
– Родной, мы же не можем ночевать на голом полу.
– Почему тогда он может?
– Потому что он дракон, а мы….
Не успела договорить, как рядом после краткого золотого вихря появился среднего размера черный дракончик. Большой одобрительно угукнул. Отлично. А ей что делать? Эммили хотелось разрыдаться от беспомощности.
И тут в голову пришла мысль. Если её ребенок так серьезно настроен на то, чтобы остаться здесь из-за этого несносного узника, то действительно проще его выпустить. К тому же, жрец уже не раз спрашивал, когда она собирается освободить короля. Ведь пришлось рассказать правду о том, что отрекаться от трона он не собирается. Даже если бы он всегда был безумен, держать взаперти против воли главу великого рода было запрещено. А он теперь был против. Но почему-то они все молчали, когда аналогично поступали с младшим принцем. Эммилия выдохнула под напряженными взглядами двух драконов и коснулась прутьев. Те мгновенно погасли.
Не понятно, почему магия переставала действовать, каждый раз при её приближении, но, похоже, именно она, а не золотая решетка, сдерживала дракона.
– Ну что ж, выходите, Ваше величество, – скомандовала она, не отпуская руку.
Огромный дракон, для которого внутри места было, и правда, маловато, поднапрягся и вынес большую часть своей тюрьмы хвостом, отбросив в сторону. Как она и предполагала. Его держала здесь магия. И обратно теперь его не заманить…
– Аман, король свободен, мы можем вернуться к себе? Ты же говорил, он хочет летать? Пусть летит. А мы пойдем спать… Нет! Аман!
Черный дракон, освободившись, тут же кинулся к огромному витражу, разбив тот вдребезги, очевидно намереваясь полетать прямо сейчас и отсюда, но и дракончик последовал за ним, напоследок виновато оглянувшись. Вдвоем они взмыли в самое небо. При этом Аман в точности повторял все движения короля (нужно это сказать, Эммили: «Отца», – нужно), копировал его, не отставая ни в чем.
Когда две черные точки скрылись за облаками, Эммилия поняла, что ей их не догнать, не вернуть, не уговорить. Она своими руками выпустила на волю чудовище и не может запретить сыну общаться с тем, кто вывернул наизнанку её душу. Остается только надеяться, что поступив с ней так однажды, король не обидит их сына.
«Ну вот и сказала, Эммили. Это ваш общий сын».
Глава 34
Азар
Два дракона летели среди облаков, с высоты оглядывая свои владения. Азар сквозь ощущения второй сущности наслаждался тем, как бьет в лицо свежий ветер, не сводя глаз со своей маленькой копии. Черный дракончик был силен, даже он чувствовал выбросы его силы и потенциал. И гордость охватывала все его существо. Только вот это совсем не его заслуга.
Но это его сын. СЫН. У него есть наследник. Полноценный дракон. Сильный. Упрямый. Отважный.
И подарила ему его та, об кого он когда-то вытер ноги… Боль уколола под ребра и он не удержался от очередного порыва ветра, едва не кувыркнувшись в воздухе. Дракончик обеспокоенно замедлил полет, но большой дракон успокаивающе рявкнул, и они продолжили путь.
Как давно он не летал. Как давно не чувствовал вот такой настоящей радости.
Только ему нужно скорее вернуть сына той, что сейчас не находит себе места. Хоть храбрая человечка и не показывала никому, но он знал, что она боится его. Боится, что снова причинит боль, сделает что-то плохое её ребенку, что обманет, что опять предаст и посмеется.
Человечка… Почему ему кажется, что это звучит как оскорбление? Ведь она всегда ею и была, а как иначе назвать… И в голове вспыли воспоминания их первых прогулок в саду, которые стерлись из памяти сразу, как только он дал обещание.
«– Ты самая хрупкая и красивая человеческая девушка, которую я когда-либо встречал. Словно статуэтка.
– А все называют «человечка», Азар, – она грустно вздохнула.
– Тебе так не нравится?
– Не-а.
– Тогда я не буду.
– Обещаешь?
– Обещаю, моя Эмми…»
И тогда он ей безбожно лгал. Как и обо всем остальном. Почти. Сам не мог разобрать, где правда, а где ложь. Но только теперь она не верит ни единому его слову. И если и выпустила, то только из-за жалости сына. Сама она держала бы его там вечно. А возможно и избавилась бы когда-нибудь.