Как он мог позволить втягивать посторонних в допрос по делу, которое касалось его дочери?

Господин Линь посмотрел на Чжэньчжэнь, которая все это время безучастно стояла в сторонке.

– Почему ты ее не допрашиваешь? – возмущенно спросил он.

Но сышэ даже не взглянул на Чжэньчжэнь.

– Потому что во время инцидента она всегда была со мной, я могу поручиться за нее, – ответил он.

Ну конечно, конечно. Вы просто покрываете ее!

Господин Линь холодно усмехнулся.

– А до происшествия? – спросил регистратор. – Почему ты вывела мою дочь из комнаты?

– Она на дух меня не переносит, вот и решила уйти, – вмешалась Фан Цзиньсю. – Ваша служанка тоже там присутствовала.

Господин Линь усмехнулся. Эти дети в самом деле врут и даже не краснеют.

– Она ненавидит тебя? Ты ненавидишь ее? – Он взглянул на девушек. – Что-то я этого не вижу. Я усмотрел только вашу искреннюю сестринскую привязанность.

Фан Цзиньсю пришла в ярость, размышляя о том, как все-таки любят чиновники нести чушь.

Мы с ней любящие сестрички?!

– Почему ты отправила мою дочь в ту комнату? – продолжил спрашивать господин Линь.

Долгое время хранившая молчание Чжэньчжэнь подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза говорили о том, что она удивлена. Однако Чжэньчжэнь вздохнула, и, казалось, это ее действие было вызвано жалостью.

Жалость? Она думает, что победила, раз ее защищают башня Цзиньюнь и молодой господин Нин, и потому имеет право смотреть на меня с жалостью?

Господин Линь снова холодно ухмыльнулся. Ему хотелось сказать еще пару ласковых, но вдруг заговорила Чжэньчжэнь.

– Я захотела покинуть нашу комнату, а Цзинь-эр как раз предложила нам пойти в четвертую секцию, – начала она. – Но причина вовсе не в желании скрыться от сестры.

– А в чем же? – без промедлений спросил регистратор.

Он совершенно не верил в то, что эта девушка может сказать правду. Она определенно собиралась что-то выдумать. Однако было неважно, что именно придумает Чжэньчжэнь. Пока она говорила бы, существовал шанс, что в ее словах удастся отыскать уйму несостыковок.

Цзюнь Чжэньчжэнь ответила не сразу, сначала она бросила взгляд на Юньчжао.

Но юноша с самого начала даже не смотрел на нее, все это время он просто стоял и немного хмурился.

«Я без понятия, каких дел ты натворила, как я могу говорить вместо тебя? – от безысходности размышлял он. – Я мог бы сказать, что звал тебя, но толку от этого не будет никакого».

Он открыл рот и собрался что-то произнести, но Чжэньчжэнь его опередила.

– Причину я назвать не могу.

Присутствующие впали в ступор.

Не можешь назвать причину? Что это значит?

– Потому что это касается репутации других людей, – продолжила Чжэньчжэнь. – Сначала я была кое в чем не уверена, но теперь все подтвердилось, а потому я не могу просто взять и все рассказать.

«Какое тебе дело до репутации других? – подумала про себя Фан Цзиньсю. – Это твоя очередная уловка?»

– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил господин Линь.

– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – ответила Чжэньчжэнь.

Глава 14
Это заговор

Поговорить наедине? В такое-то время? Когда башня Цзиньюнь изо всех сил пытается ее защитить? Она хочет оставить их в стороне и пообщаться один на один?

«Может, эта мелочь настолько запаниковала, что даже не заметила того, как башня Цзиньюнь пытается ее защитить, а потому и решила собственноручно взмолиться о пощаде?» – подумал господин Линь. Сышэ тоже не совсем понял, что происходит, и забеспокоился.

Но господин Линь ведь не ребенок. Разумеется, он не мог не воспользоваться этой возможностью.

– Хорошо, – сказал он.

Глядя на то, как Чжэньчжэнь идет за регистратором в соседнюю комнату, Фан Цзиньсю скривилась в недовольстве. Сышэ стоял с каменным лицом, а Нин Юньчжао снова нахмурил брови.

Неужели, когда она говорила о репутации других, то имела в виду его? А иначе зачем она бросила на него мимолетный взгляд? Каким образом это дело вообще может быть с ним связано?

Нин Юньчжао сосредоточился, и на ум ему пришла одна мысль.

Дверь за ушедшими закрылась, и комната погрузилась в тишину. Чжэньчжэнь захотела поговорить с регистратором в отдельном помещении, и, хотя сышэ не одобрял ее решение, он все-таки подготовил им комнату, чтобы никто не смог их подслушать.

Башня Цзиньюнь – заведение, которое придерживается высших моральных ценностей, поэтому вести себя непристойно сышэ не мог.

– Ты еще так молода, нет ничего плохого в том, что ты совершаешь ошибки, – первым начал господин Линь, в его голосе прослеживалась нотка глубокого сожаления. – Главное – уметь признать свои ошибки, и тогда будет шанс все исправить.

Чжэньчжэнь кивнула.

– Верно, только осознав свою ошибку, можно ее исправить, – сказала она.

Так значит, ты признаешь это.

Господин Линь посмотрел на нее.

– Объясни, что же все-таки произошло? – равнодушно спросил он.

– Все предельно просто. Это заговор, – заявила Чжэньчжэнь. – Все началось еще с того момента, когда юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться с ней в этот день. А может, планировалось это еще раньше.

Заговор, ну конечно. Возможно, все началось еще с той самой минуты, как они с Цзинь-эр познакомились.

За кругом общения Цзинь-эр всегда следила его жена. Как отца, его это не особо волновало, но это вовсе не значило, что он вообще не знал, с кем его дочери стоит дружить, а с кем нет.

В глазах господина Линя Цзюнь Чжэньчжэнь была самой неподходящей кандидатурой на роль подруги для его дочери.

– Цзинь-эр считала тебя своим другом, как ты могла с ней так поступить? – спросил он с некоторым отвращением.

– Линь Цзинь-эр сама решила со мной подружиться, это ли не часть ее плана? Господин Линь, в глубине души вы понимаете, что я не достойна ее дружбы, и она это тоже прекрасно осознает.

Господин Линь пришел в ярость.

– Какая же ты подлая. Ты ставишь под сомнение искренность моей дочери и поэтому сотворила с ней такое?

По мнению родителей, их отпрыски всегда невинны, непорочны и послушны. В глазах взрослых они всегда остаются безобидными маленькими детьми. Родители не желают верить в то, что их ребенок может обзавестись ужасными чертами, включая зависть, злобу и ненависть.

Хотя прежде Чжэньчжэнь не приходилось ни с кем враждовать, в роли цзюньчжу, а позже – и гунчжу, ей довелось понаблюдать за перепалками дочерей высокопоставленных лиц императорской семьи.

Все эти девушки вели как явную, так и скрытую борьбу между собой. Тем не менее в глазах взрослых это все казалось сущим пустяком и обычными перебранками. Им даже в голову не приходило, какая кровавая и свирепая бойня там порою разворачивалась. Прямо как между взрослыми.

У Чжэньчжэнь не было никакого желания распинаться перед господином Линем об их отношениях с Цзинь-эр и о ее коварных замыслах, возникших с самого начала их знакомства.

Наблюдение со стороны и непосредственное участие в этом переполохе тоже весьма удивили ее. Господину Линю попросту было не дано это понять.

– Линь Цзинь-эр неискренна, истинны только ее злые умыслы, – сказала она прямо в лоб. – Юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться вместе с ней. Во время нашего пути она неоднократно завлекала меня в башню Цзиньюнь, а Сян Лань заранее подсыпала яд в чай, который мы обе пили. После этого она сама отвела меня в седьмую комнату, а немой мужчина заранее спрятался в том шкафу. Ожидалось, что я войду в эту комнату и яд придет в действие. Но так уж получилось, что мне внезапно захотелось побросать стрелы, вот я и решила сначала пойти поиграть. Так что я понятия не имею, почему она сама вошла в ту комнату. Все, что она подготовила для меня, случилось с ней самой. Такие вот дела.

После столь быстрого и лаконичного рассказа господин Линь вытаращил глаза от изумления.

– Ты… что за вздор! – закричал он. – Что за нелепая выдумка!

Чем больше он говорил, тем больше злился, отчего гневно сновал по комнате то в одну, то в другую сторону.

– Бред какой-то! Завлекала? Прячущийся немой мужик в шкафу? Сян Лань и яд? Тебе самой от этого не смешно?

– Именно что завлекала, – ответила Чжэньчжэнь. – Господин, не хотите спросить меня о том, почему я пошла за ней в ту комнату?

Господин Линь посмотрел на нее.

– И почему же? – холодно спросил он.

– Потому что она сказала мне, что десятый молодой господин Нин хочет встретиться там со мной, – с такой же интонацией в голосе ответила ему Чжэньчжэнь.

Господин Линь даже растерялся. Десятый молодой господин Нин?

– Конфликт между мной и семьей Нин известен всему Янчэну. Разумеется, Линь Цзинь-эр знала, что меня можно завлечь с помощью Нин Юньчжао, – продолжила Чжэньчжэнь. – Вот почему мы пошли в седьмую комнату. Кроме того, ваша служанка, Сян Лань, неоднократно упоминала про то, что Линь Цзинь-эр была под воздействием яда. Господин Линь, вы взрослый человек и за долгие годы работы чиновником сталкивались с бесчисленным количеством подобных дел. Кто, как не вы, должен понимать суть происходящего?

Господин Линь испытывал сильное потрясение.

Тут можно было и не продолжать. Все стало бы предельно ясно ровно в тот момент, как подтвердилось бы наличие яда в напитке.

Его дочь занималась подобными вещами? Как это возможно?

– Это все очень легко проверить. В конце концов, этот план придумал ребенок. Неважно, насколько тщательно все продумано – план так или иначе не безупречен. Тут даже не потребуются вещественные доказательства. Служанки, тот немой… достаточно допросить их с помощью пыток, и все прояснится, – сказала Чжэньчжэнь.

Верно, проверить все это не составило бы никакого труда. Но зачем было разрабатывать план с таким количеством пробелов и неувязок?

– Предполагалось, что никто это дело расследовать не будет, – добавила Чжэньчжэнь. – Изначальной целью была я, девушка с не самой великолепной репутацией, которая вскоре еще и станет вдовой. Все наслаждались бы происходящим, а докопаться до истины никто не попытался бы. Даже если бы я сказала, что Линь Цзинь-эр обманом заманила меня на встречу с десятым молодым господином Нином, разве мне бы кто-то поверил?

С этой стороны все выглядело еще куда более продуманным.

Господин Линь заколебался.

– Сначала я думала, что вы с молодым господином Нином обо всем знаете и участвуете в заговоре. Однако, когда он пришел и заговорил с вами, а вы неожиданно спросили о том, зачем я пошла в седьмую комнату, я догадалась, что вы оба сами не в курсе происходящего, – искренне произнесла Чжэньчжэнь. – Дело не самое приятное, тем более оно затрагивает молодого господина Нина, поэтому я не хочу выносить все на публику.

Если все обстоит таким образом, то в это оказался вовлечен не только десятый молодой господин, но еще и башня Цзиньюнь.

Цзинь-эр… она в самом деле способна на такое?

– Ты несешь чепуху, зачем Цзинь-эр устраивать нечто подобное? – проворчал господин Линь.

– Причина определенно есть, вам следует лично спросить об этом у нее, – ответила Чжэньчжэнь.

Подсознательно господин Линь практически согласился с ней, но почти сразу же пришел в себя.

– Ты несешь какую-то нелепицу! – резко закричал он. – Коварная девчонка, как ты посмела так извратить истину? Для чего Цзинь-эр так поступать? Это бред! Я чуть не попался на твою уловку!

Чжэньчжэнь сохраняла спокойствие.

– Господин Линь, я сказала это все не ради того, чтобы обмануть вас, также я не пыталась вас в чем-либо убедить.

Тогда для чего?

– Просто я хочу, чтобы вы знали правду и приняли мудрое решение. Действуйте по справедливости, – закончила Чжэньчжэнь.

Мудрое решение?