Принцесса согласно кивнула, и получила от парня озорную улыбку. Я не вступала в разговор, потому что после слов Адама чувствовала себя хуже некуда. Кажется, парень это понял и то и дело бросал на меня извиняющиеся взгляды, но я не была в обиде на него. В конце концов, что он вообще мог знать обо мне? Я и сама о себе мало что понимала, а о других и говорить нечего.

Вся моя сознательная жизнь была связана с Клео и Эштоном. Мы всегда держались втроем. Друг за друга горой. Эш никому не давал меня в обиду, все в центре для сирот знали, что если как-то меня задеть, он тотчас отомстит. Тай в чем-то оказался прав. Эштон был безбашенным, возможно, немного диковатым, иногда чересчур агрессивным, но он любил меня и уважал Клео.

Феликс упрекнул его в том, что он втянул меня в дела ополченцев. Но если бы не это, чем бы я смогла заниматься? Шила бы в цеху уродскую обувь или одежду? Трудилась на фабрике? Выращивала овощи? Сложно сказать. Сейчас мне казалось, что я ничего не умею… Разве что бегать с оружием. Но есть ли в этом прок? Мы часто выслеживали фургоны с техникой или продовольствием, которые отправляли в столицу или из нее. Нападали на конвой, убивали военных, а они стреляли в нас. То, что удавалось отбить, мы доставляли на базу, и оттуда шло распределение ресурсов для тех, кто действительно в них нуждался.

Ситуация в мире складывалась такая же, как и в прошлом. Бедняки жили впроголодь, но были и те, кто выбил себе лучшие условия, работая на Пятерку лидеров. И, казалось бы, добейся такой должности сам и получи то, чего хочешь, но это было невозможно. Приближенные к властям назначались самими властями. В основном они следили за порядком или руководили кое-как функционирующими цехами и фабриками. Простые рабочие были вынуждены трудиться до темноты, получая убогий паек. Именно за их права и бились ополченцы. С переменным успехом.

– О чем задумалась, искорка? – услышала я чуть хрипловатый голос и повернулась на звук.

Оказалось, Адам и Лара уже покинули комнату, Клео о чем-то тихо говорила с Бородачом, разложив на столе карту.

– Зачем ты пришел в ополчение? – выпалила я, хотя, сказать честно, мне не особенно хотелось болтать с Феликсом. Я бы предпочла побыть в одиночестве.

Он хмыкнул и сел на пол рядом со мной. Наши колени соприкоснулись, но парень не стал отодвигаться. Казалось, его совсем не смущала такая близость.

– А ты совсем ничего не знаешь обо мне, – не очень весело протянул он, потерев пальцами заросший щетиной подбородок.

– А разве ты рассказывал?

– Когда вступил в ваш отряд, Тайлер собирал нас всех, были и ребята из других групп.

– Правда? Не помню такого.

– Ты тоже пришла, – криво усмехнулся Феликс, но мне не понравилось выражение его глаз. В них словно плескалась горечь. – Болтала со стариком Дженстоном, пока я рассказывал историю своей жизни.

– О… Дженстон мне нравится, – пробормотала я.

– А я, видимо, нет.

– Феликс…

– Да ладно. Ты злилась на меня тогда. Я прав?

Мы повернулись друг к другу, и я всплеснула руками.

– И на то была причина! Количество пошлых шуточек, которые ты отпускал в мою сторону, не поддавалось вычислению.

– Ну и что? Разве девушки не воспринимают их как комплимент?

– С какой стати? – опешила я.

Феликс округлил глаза и взъерошил волосы на затылке.

– Ну, это что-то типа восхищения внешностью, нет?

– Боже мой, – прикрыв глаза ладонью, простонала я. – Это унизительно, Феликс! Так делать не надо. Красный флаг.

– Флаг? – нахмурился он.

– Табу, – пояснила я, покачав головой и сложив руки крестом. – Кому понравится фраза: «Давай переспим?»

Он наморщил лоб, поднял глаза к потолку, затем снова уставился на меня и выпалил:

– Тебе.

Я сжала пальцами переносицу и зажмурилась.

– Ты понимаешь, что в тот вечер я тупо напилась? Только поэтому я пошла с тобой в ту… в ту комнату.

– То есть ты хочешь сказать, что на трезвую голову я бы тебе не понравился?

– Я не ищу отношений, – уклончиво ответила я.

– Но я предлагал тебе секс.

В этот раз мне почему-то не казалось, что Феликс снова подкалывает меня, хотя его слова свидетельствовали об обратном. Но вот глаза… Их выражение стало другим, и я почему-то испугалась.

– Значит, мы оба неправильно друг друга поняли, – вздохнула я, сосредоточившись на своих ногтях от греха подальше. – То, что случилось тогда… Ничего для меня не значило, Феликс. Для тебя тоже. Потому я делала вид, что той ночи не было.

Он долго не отвечал мне. Я с опаской повернула голову и увидела, как он покусывает нижнюю губу и хмурится.

– Отлично, – наконец произнес он и усмехнулся. – Значит, меня ты не хочешь. Супер. Ну, тогда я отчаливаю, Денвер.

– В смысле? – настороженно спросила я.

– Иду развлекаться, что непонятного? Вернусь ночью. На мое дежурство не рассчитывай, буду отсыпаться. Чао.

Глава 6. Может, хватит?

Я не понимала, с какой стати изводила сама себя. Ну, ушел и ушел. Мне-то что за дело! Но правда заключалась в том, что стоило Феликсу ступить за порог, как у меня мелко затряслись пальцы, и я торопливо прикусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Полезла в рюкзак и принялась совершенно бездумно перебирать вещи, не понимая, зачем это делаю.

– Харли, ты в порядке? Как твоя спина?

– Болит, – не стала я обманывать Клео. – Под лопаткой что-то тянет и поясница… Забей. Пройдет само. Как Тайлер?

– Надеюсь, что перелома нет, – нахмурившись, ответила подруга. – Но ключица повреждена, это уж несомненно. Он прилег отдохнуть. Надеюсь, выспится. А Феликс где?

– Ушел. Как и Тай в прошлый раз, – сухо ответила я, не поднимая взгляда на подругу.

Теплые пальцы Клео коснулись моего локтя, и я поджала губы, моля себя не наболтать лишнего.

– Мы с ребятами договорились дежурить по два с половиной часа. Я первая, – слабо улыбнулась она. – Когда тебя разбудить?

– Я подежурю после тебя, – пробормотала я, не веря в то, что вообще смогу уснуть. Однако ноющая спина требовала покоя, и я решила хотя бы полежать в тишине и одиночестве, раз уж выдалась возможность.

Сначала я и правда пялилась в темный квадрат потолка, не понимая, почему сердце не на месте и колотится слишком быстро. Я ведь была честна с Феликсом. После Эштона у меня не было отношений и, как я думала, не могло быть. Не сейчас уж точно… После всего одной близости с Феликсом меня ужасно мучила совесть. Казалось, что я предала Эштона. Отчего-то чувствовала себя грязной, хотя умом понимала, что все равно рано или поздно встречу кого-нибудь… ну, или просто захочу близости с мужчиной. Мне ведь всего двадцать… Однако то ли я еще не была готова, то ли тараканы в моей голове оказались слишком крупными и живучими, но я пока даже представить не могла, что подпущу к себе мужчину настолько близко, чтобы делиться с ним мыслями, переживаниями, спать с ним, обнимать его и целовать…

Я провалилась в не очень спокойный, но все же исцеляющий сон. Очнулась от того, что услышала шаги. Встрепенулась, резко садясь на матрасе, и увидела Клео. Она мягко улыбнулась и шепнула:

– Прости, детка. Сменишь меня?

– Конечно.

Торопливо поднялась и надела ботинки, сдержав стон от боли в пояснице и лопатке. Собрала медного оттенка волосы в пучок и проверила «Беретту».

– Порядок, – кивнула я подруге. – Отдыхай.

– Харли… – неуверенно позвала она. Я вопросительно посмотрела на нее, и Клео едва слышно произнесла: – Феликс еще не вернулся.

– Мм… Ясно. Спасибо, что предупредила.

Мы обменялись понимающими взглядами, она легонько хлопнула меня по плечу и села на матрас. А я торопливо вышла в коридор, затем спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Присела на корточки у двери и выдохнула облачко пара. Холодный воздух прочистил голову и словно заморозил сердце. По крайней мере, тупая боль в груди вроде бы стала менее отвлекающей. Я разглядывала мрачные провалы окон соседних домов, слушала завывания ветра, вглядывалась в тени в конце улицы. Пару раз несколько человек в темных одеждах прошли мимо, бросив на меня колючие взгляды. Я не особенно переживала по этому поводу. С оружием обращаться умела, к тому же все мои рядом. Шум обязательно услышат.

Прошел еще час моего дежурства. Я прошлась по периметру, немного поприседала и уже подумывала начать отжиматься, чтобы не зевать так часто, как увидела вдалеке три крупные мужские фигуры. Достала «Беретту» и зажала рукоять в ладони, заведя ее за спину. Вскоре до меня донеслись громкие, не очень трезвые голоса, и я заподозрила, что сейчас увижу Феликса.

Так и вышло. Он был в компании двух других ополченцев, которые встретили нас в Кельне. Заметив меня, Феликс на миг сбился с шага, но затем вернулся к развязной походке, сунув ладони в карманы куртки.

– На посту, красавица? – пробасил брюнет, которого, кажется, звали Уиллом. Второй парень откликался на прозвище Гвоздь. Махнув нам, он прошел в дом, сонно потирая глаза. Уилл привалился плечом к стене, рядом с которой замерла я, и как-то чувствовалось, что уходить он не спешил. – Не замерзла? А то могу согреть.

Он медленно оглядел меня с ног до головы и многозначительно подмигнул.

– Все в порядке, – миролюбиво ответила я, надеясь обойтись без выяснения отношений.

– Даже не мечтай, – встрял вдруг Феликс, который, по-хорошему, уже должен был скрыться в доме, но до сих пор этого не сделал. – Денвер все еще страдает по бывшему парню.

Его слова оказались для меня сродни пуле в спину. Рука с зажатым в ладони пистолетом дернулась, но я смогла контролировать свои движения. Убрала оружие в кобуру на бедре и процедила, не сумев скрыть ледяной ярости, которая сквозила в голосе:

– Да что ты вообще знаешь обо мне?

– Все, Денвер, – кривя губы в усмешке, ответил он. – А вот ты обо мне – ни хрена.

– Опачки, – пробормотал Уилл и попятился ко входу в дом. – Знаете, что? Я это… лучше пойду дрыхнуть, ребята.

Ни Феликс, ни я не удостоили его взглядом. Неимоверным усилием воли я заставила себя произнести:

– Иди спать.

– Почему? Давай поговорим, – раскинув руки в стороны, громко сказал он. – Ты ведь считаешь меня придурочным клоуном! Самое время развлечь тебя на скучном дежурстве.

Я ненавидела сама себя, но в эти секунды вдруг представила, как он только что занимался сексом с какой-нибудь девицей. В моих фантазиях она почему-то была с огромной грудью и сочной задницей. А Феликс… А Феликс в этих же самых фантазиях яростно вколачивался в нее и закатывал глаза от удовольствия.

– Пожалуйста, уходи, – устало выдохнула я. – Мне хочется побыть в тишине.

Присев на корточки, я привалилась спиной к стене дома и закрыла лицо ладонями. Что-то во мне было сломано… Иначе почему я не знаю, как себя вести с ним? Почему боюсь своего будущего? Я будто была куклой, которой управляли, подвесив на веревочки. Но кто-то безжалостно обрезал их, и я осталась предоставлена сама себе. Делай то, что захочется, поступай так, как считаешь нужным. Но я ничего не знала. Я потеряла Эштона и потеряла себя. Два года я действую на автомате. Живу только своим отрядом и заданиями. Не думаю, не чувствую. Потому что боюсь. Но ополченец не может быть трусом. Тогда кто я вообще?

– Перестань, Харли, – хрипло, с явной горечью произнес Феликс. – Я до жути хочу встряхнуть тебя изо всех сил, чтобы твоя гребучая скорлупа наконец треснула.

Он тяжело выдохнул и привалился к стене рядом со мной.

– Сука, как же тяжело, – простонал он, и я невольно обернулась к нему. Феликс бился затылком о стену, закрыв глаза.

– Да что ты? Слишком хорошо развлекся? – криво улыбнулась я. – Так иди проспись, раз уж время есть.

– Из развлечений у меня пока только бухло. А знаешь, почему, Денвер? – повернувшись ко мне и прищурившись, спросил он. – Потому что ты имеешь мой мозг так часто, что он уже немилосердно болит. И только алкоголь хоть какое-то время действует как анестезия. – Феликс выдохнул облачко пара и с чувством произнес: – Два месяца, Харли. Два, сука, месяца ты трахаешь мне мозг. Не надоело?