Король наклонился, стоя в центре этого безумия. Его глаза встретились с моими, и в них промелькнуло узнавание. Только узнал он не меня, а Рози – свою неудавшуюся убийцу. На его лице промелькнул ужас, застывший в остекленевших глазах, а затем он рассмеялся – высоко и маниакально.

– Но я же только что убил тебя.

Боль пронзила сердце. Боль, отвращение и гнев. Меня затрясло. Гнев за сестру. За мать. За всех остальных мертвецов в этом шатре – и за скольких еще? Скольких еще он убил?

Как и час назад с той женщиной, король протянул руку и провел по моему лицу. Я ощутила ужас, но злость оказалась сильнее. Жар пробежал по спине. По затылку. По рукам и лицу. Он пронесся по всему телу, как лесной пожар, поглощающий все на своем пути, пока я не почувствовала, что сейчас загорюсь. И сожгу этот шатер дотла, забрав короля с собой.

Он внезапно отдернул руку, взглянув на меня, а затем на свои пальцы. Я воспользовалась этим замешательством и потянулась к его слишком красивому лицу. Жар вспыхнул между нами. Словно лесной пожар. Словно шаровая молния. Словно расплавленная магма, уничтожившая город Паслен двадцать лет назад.

Я зашарила глазами, отчаянно ища оружие, и взгляд наткнулся на острую обсидиановую корону. Потянувшись вперед, я сдернула ее с головы Пэнвилля.

Корона оказалась гладкой на ощупь. Опасно острой по краям, со стеклянными вставками, такими черными, что я могла различить в них свое искаженное отражение. Увидеть свои же глаза, выпученные и напуганные.

Размахнувшись, я ударила короной о голову Пэнвилля.

Он закричал, как дикое животное, потянувшись ко мне и пытаясь вырвать корону из рук. Его пальцы сомкнулись на моих запястьях, но он тут же отдернул их, словно прикоснулся к раскаленной плите.

Я снова отвела руку и, не раздумывая, атаковала. Я наносила удары вслепую снова и снова. Кровь потекла по рукам и лифу платья, но я не останавливалась.

Наконец с противным хлюпаньем заостренный кончик короны вошел в глаз Пэнвилля, и он повалился вперед. Обмяк. Упал. И рухнул прямо на меня, похоронив под волной тел.

Глава 11. Лонни

Потное тело короля прижало меня к кровати в насмешливом объятии. Я отпрянула, почувствовав горячую липкую жидкость, покрывшую руки и живот. Теперь я могла надеяться только на быструю смерть.

Хотя я в любом случае уже чувствовала себя мертвой.

– Да во имя Истока. Помогите! – прошипел кто-то у меня над ухом. – Уберите его с нее. Она же задохнется!

Я повернула голову и чуть не столкнулась носами с Энид. Ее глаза были ясными и сосредоточенными, когда она протянула руку и пихнула безвольное тело Пэнвилля, не выказывая никакого уважения к королевскому трупу.

Ее попытки сдвинуть тело заставили меня очнуться. Я задрожала от запоздалого ужаса и ударилась затылком о спинку кровати. Кровь была повсюду. Она пропитала всю меня – руки, ноги, платье – и продолжала литься.

В шатре было полно людей, но я слышала лишь собственное тяжелое дыхание. Стук сердца насмешливо отдавался в ушах.

– Оставь ее, Энид, – раздался голос другой женщины, эхом разнесшийся по палатке. – Все равно, когда принцы узнают…

– Солнце уже зашло, тупица, – отрезала Энид, перебивая ее. – Принцы – наименьшая из наших проблем.

Я огляделась. По крайней мере двенадцать девушек собрались вокруг роскошной золотой кровати короля, и все они смотрели на меня. Я старалась не обращать внимания на тех, кто не встал. На запах смерти, наполняющий шатер. На кровь, покрывающую все вокруг.

Ближайшие ко мне служанки отвернулись, страх и злость отразились на их лицах. Зрение затуманилось, панические слезы защипали глаза. За годы работы вместе я так и не удосужилась выучить имена этих девушек, потому что слишком злилась на их сплетни обо мне. О матери. Сейчас это казалось сущей глупостью. Сколько из них могли стать моими потенциальными союзницами? Нам следовало ненавидеть фейри, а не друг друга.

Энид выругалась себе под нос и с силой толкнула тело короля. Затем повернулась к остальным служанкам.

– Помогите или проваливайте, идиотки!

Я вздрогнула, пораженная силой ее голоса. Под каким бы заклинанием они ни находились, со смертью короля оно потеряло силу. И это больше, чем что-либо, делало его смерть реальной.

Чувствительность наконец вернулась к рукам, словно статуи вырвались из каменной тюрьмы. Я разжала пальцы, выпуская корону, по-прежнему застрявшую в глазу короля. Затем украдкой глянула на его раны. Они больше походили на порезы, чем на ожоги. Слава Истоку.

Наконец послышались шаги: кто-то из слуг ушел, а кто-то поспешил на помощь. Энид и остальные спихнули с меня короля, оставив его лежать на боку на позолоченной кровати. Я вдохнула, закашлявшись, когда воздух наполнил легкие.

– Лонни? – Энид наклонилась ко мне. – Ты в порядке?

Грудь тяжело вздымалась, от тревоги и напряжения дыхание перехватывало. Я моргнула, глядя на нее, беззвучно открывая и закрывая рот. В порядке ли я?

Я сосредоточилась на ее русых волосах, собранных в тугой пучок. На больших карих глазах. У фейри не бывает карих глаз. Это только человеческий цвет. Карие глаза могут солгать, и меня это всегда утешало.

Я протянула свои окровавленные руки к Энид. Красный сироп пропитал кожу, будто едкая кислота, разъедая все хорошее, что было во мне прежде. Хоть Пэнвилль и сам был убийцей. Хоть я и желала ему смерти. Но сама я никогда никого раньше не убивала.

– Что мне делать?

– Солнце уже зашло, – прошептала она.

Я нахмурилась.

– И что?

– Что, черт возьми, здесь происходит? – вдруг прогремел голос вдалеке, заставляя меня содрогнуться.

Я не узнала его, но почему-то чувствовала, что должна. Слуги в задней части шатра сдвинулись, толпа женщин окружила нас, закрывая обзор с улицы. Они, разумеется, не собирались меня защищать – просто пытались оттянуть собственное наказание. Что ж, я это заслужила.

Энид наклонилась и вырвала обсидиановую корону из глаза Пэнвилля даже с меньшим почтением, чем проявила я, когда избивала его. Затем повернулась и сунула ее в мои дрожащие руки.

– Беги.

Мне не надо было повторять дважды. Словно очнувшись от ступора, я отползла от тела короля Пэнвилля. Матрас захлюпал от крови, когда я вскочила на ноги. Я вздрогнула и чуть не поскользнулась на луже крови, накапавшей с края шелковой простыни.

Я в последний раз бросила взгляд на Рози, и сокрушительная боль почти сбила с ног. «Я выясню, почему это произошло, – пообещала я ей молча. – Кто бы ни послал тебя сюда, я найду его, и он кончит еще хуже Кровавого короля».

После этого я сунула окровавленную корону под мышку, нырнула под заднюю стенку шатра и понеслась в лес.

Глава 12. Лонни

Каждое дерево будто провожало меня взглядом, когда я пробиралась все дальше в лесную чащу. Каждый шуршащий листок казался принцем, готовым нанести удар в спину. Ветки и корни хрустели под ногами, грозились подставить мне подножку, чтобы сделать уязвимой для атаки.

Я оглянулась через плечо, и тьма уставилась на меня – пустая и бесконечная. Непрошеный страх скрутился в животе, когда я представила какое-то безликое существо, выползающее из этого мрака.

Ветки хлестали по лицу и рукам, но я не обращала на них внимания, грубо отталкивая в стороны. Рыдания сотрясали тело. Надо бежать. Бежать как можно дальше. Куда угодно, только бы не оставаться здесь. Стать кем угодно, только не мной.

Деревья в Чужелесье стояли так плотно, что даже днем ориентироваться здесь было практически невозможно. Я гуляла только по окраине, да и то с Калибаном. Это было опасно. Сексуально. А теперь казалось ужасно глупым.

Впереди простирался бесконечный лес. Я глянула направо, налево и снова направо. Я не знала, куда идти. Куда бы я ни пошла, Вечные найдут меня.

Люди не могут выжить в лесу в день охоты.

На ум пришли правила матери. Наряду с ложью, один из ее самых строгих наказов – никогда не заходить в Чужелесье после наступления темноты. Запрет, укоренившийся в подкорке настолько, что его больше не нужно было проговаривать вслух.

А может, и стоило бы.

С приезда в столицу я слышала разное о лесе: что в нем обитают всевозможные звери, Низшие фейри и Неблагие. Что в самой чаще живут существа, которых смертные не видели сотни лет. Некоторые называли их богами – братьями и сестрами тех, кто живет в горах у Истока и на дне океана. Кто-то говорил, что они давно мертвы или что их и вовсе никогда не было.

Я слышала множество историй о людях, которых сбивали с пути блуждающие огоньки, а Низшие фейри заманивали в болота или сбрасывали со скал. Но я всегда боялась только Высших фейри. Низшие постоянно были неподалеку. Подглядывали за мной. Они никогда не оставляли меня.

– Помогите мне, – пробормотала я во тьму, осматривая линию деревьев в поисках крошечных глаз, прячущихся среди листвы.

Впереди между двумя стволами вспыхнула пара блестящих желтых глаз, и я, не раздумывая, помчалась к ним, пробираясь через корни и колючки.

Острая боль пронзила тело. У меня перехватило дыхание, и из глаз посыпались искры, когда я врезалась во что-то твердое. Я отскочила, и живот скрутило от ощущения падения.

Я приготовилась к удару и ахнула, когда чья-то рука обвила меня за талию. Сердце замерло от потрясения из-за боли и внезапной остановки падения. Я извернулась, чтобы разглядеть пленителя, уже хорошо зная, кто это.

– Небольшой совет, слюа, – от знакомого голоса по спине побежали мурашки, а его горячее дыхание обожгло ухо, – никогда не зови на помощь в темноте. Ты звучишь как добыча, и услышать это может кто угодно.

Глава 13. Лонни

– Отвали от меня, – прорычала я.

Я попыталась освободиться, удивленная смелостью в своем голосе. И все же я не жалела о вырвавшейся грубости.

– Почему? – прошептал Баэл мне на ухо. – Готов поспорить, лежа на спине ты выглядишь еще симпатичнее.

От этих слов я ощутила еще одну волну гнева. Я только что видела убийство сестры, мои руки были по локоть в крови, а этот чертов фейри пытается со мной флиртовать?

Я сделала большой шаг назад, присела и принялась шарить по земле, пытаясь найти что-то вроде камня или палки – хоть что-нибудь. Вероятно, он здесь, чтобы наконец убить меня, но я не буду бездействовать.

Его глаза метнулись к моим пальцам и сузились, когда заметили в них камень. Его насмешливая улыбка исчезла.

– Брось это. Поранишься скорее ты, чем я.

Чувство протеста пронзило меня, смешиваясь с адреналином. Тело встрепенулось, возвращаясь к жизни. Я лишь крепче обхватила камень и, недолго думая, швырнула его в принца.

Желтые глаза Баэла расширились. Не от страха, а скорее от потрясения. Удивления, возможно. Он поднял руку, и камень рассыпался в пыль в нескольких сантиметрах от его пугающе прекрасного лица.

– Оказывается, ты любишь насилие. – Он склонил голову, и уголок его губ приподнялся. – Маленькое чудовище.

Снова этот взгляд – самый страшный в мире. Интерес.

– Зачем это все? – спокойно спросила я, несмотря на то, что кипящий гнев усилился, а температура тела словно повысилась.

В глазах Баэла сверкнуло что-то темное и пугающее.

– О чем ты?

Я выпрямилась во весь рост, хотя в этом не было смысла – я едва доставала ему до середины груди даже в ботинках на тяжелых каблуках.

– Зачем раскрывать свое присутствие? Ты мог просто убить меня.

Баэл рассмеялся, и я возненавидела себя за то, что мне понравился этот звук, окутавший меня, как щупальце теплого дразнящего дыма.

– Разве это весело?

– Ты думаешь, что убийство – это весело? – огрызнулась я в ответ.

Он посмотрел на меня сверху вниз, в его глазах все еще плескалось веселье.

– Твое, очевидно, да. Хотя, полагаю, гораздо веселее будет наблюдать, как ты стараешься сбежать от меня, несмотря на всю тщетность этих попыток.