– Да я чушь несла! Из-за злости, ревности, не знаю… Нет у меня никакого плана, и брата у меня тоже нет. Она забрала его у меня, Эл, – мрачным голосом сказала Рэмисента. – И поэтому, прошу тебя, не напоминай мне о нем, ладно?

– …Может, и хорошо, что Никки исчезла. Может, поэтому так… хорошо?

Рэми ничего не ответила, отвернулась. Эл поду-мала, что огорчила подругу своими резкими вопросами, но если бы она увидела улыбку – тяжелую, самодовольную, – что исказила лицо Рэмисенты в этот миг, то ее мнение тут же поменялось бы. И это, несомненно, заставило бы ее насторожиться.

* * *

Шумно было в торжественном зале. Ученицы не умолкали ни на секунду, учителя тоже оживленно беседовали. Но если последние обсуждали что-то личное или профессиональное, то ученицы болтали теперь только об одном – об отсутствии знаменитой четверки. О да, эта тема всех взбудоражила. Каждая воспитанница считала своим долгом высказать предположения относительно того, что произошло с Дианой и ее свитой. Всем было известно, что случилось с бедняжкой Джел, то есть со мной. То есть с той, кем я была. О себе я буду часто говорить в третьем лице, ведь та Джел, с которой вы были знакомы, и та, какой я являюсь сейчас – что-то непонятное, неуловимое, несвязанное ни с каким миром – это не одно и то же. Я – это я, а Джел О’Нилл, которая жила, – это она. Просто запомните это, и пойдем дальше. Так вот, о Джел говорили с грустью, с влажными от слез глазами, а порой и со страхом, точно при одном только упоминании ее имени она могла тотчас появиться за спиной говорившего. Про Калли тоже все знали. Ее семья разорилась, и та была вынуждена перевестись в «Блэкстон». Диана и Никки – вот это настоящие загадки. Где они, с кем они, в порядке ли они, и что послужило причиной их внезапного одновременного исчезновения? И вот все говорили о них и охотно делились своим мнением. Кто-то так же говорил с грустью, кто-то с напускным волнением, кто-то добавлял в свои речи изрядную порцию желчи.

– Твоя мечта сбылась, – сказала Рэми. – Центральные места пусты. Пойдем?

– Нет, это уже в прошлом, – ответила Эл.

Кто бы что ни говорил, кто бы как ни относился к четверке, – никто не решился занять центральные места, которые принадлежали Диане, Никки, Калли и Джел. Эл кинула взгляд на пустующий центр и ей вдруг стало не по себе. Она вспомнила прошлый семестр – как ненавидимая ею свита занимала эти места, смеялась, выводила из себя Голди, привлекала внимание всех учениц и учителей, наслаждалась своей властью и осознанием того, что всех, кто принадлежал свите, объединяет нерушимая, необыкновенная, настоящая дружба, и это служит весомым аргументом, чтобы вознестись до самых небес и посматривать на всех с язвительной усмешкой. А теперь там, на этих местах – пустота. Все исчезло, обесценилось, разрушилось. Элеттре бы радоваться стоило, наверное, но она почему-то грустила, точно и ее часть души принадлежала тому, чего больше нет.

– Не понимаю, почему никто не занимает эти места? Неужели все боятся? – удивилась Мессалина Аксельрот.

– А мы почему туда не сели? – спросила Прия Хэвьера.

– Я не люблю сидеть в центре, – ответствовала Мессалина.

– А я боюсь, – призналась Индия Колетти.

– Индия, ты серьезно?!

– Диана и Никки могут вернуться в любой момент.

– И что дальше? Что они сделают?

– Ну так сядь туда и узнай, что они сделают, если не боишься, – усмехнулась Прия.

Мессалина залилась краской, нерешительно встала, огляделась, дабы убедиться нет ли Дианы и Никки поблизости, но тут…

– Поздно! – сказала она, увидев, как одно из центральных мест, которое, к слову, было закреплено за Дианой, заняла новенькая. Мессалина тут же испытала облегчение, но вскоре его место вновь заняло удивление, что разыгралось не на шутку.

– Кто это? – спросила Прия.

– По всей видимости, очень смелая девушка, – поразилась Индия.

– Это Искра. Внучка миссис Монтемайор, – ответила Эл на подобный вопрос от Рэми. – Она приехала из России.

– Русская… Следовало бы сразу догадаться, – пренебрежительно высказалась Рэмисента.

Рэми, как и всех остальных присутствующих в зале, удивило поведение Искры. Да, она не знает, кому принадлежат эти места, почему никто на них не покушается, но отчего Искра не замечает столько возмущенных, непонимающих и осуждающих взглядов, обращенных исключительно на нее? Могла бы понять, что она сделала что-то не то, нарушила незыблемое правило этого заведения. Она либо в самом деле смелая, либо чокнутая. Но Искра все же заметила столь пристальное внимание к своей персоне и подумала об этом так: «Я – новая особь в стае. Ко мне принюхиваются, изучают. Так должно быть. Все в природе подчиняется одним и тем же законам».

Только две особи не интересовались появлением в их стае новобранца. Это Эсси Джефферсон и Браяр Шаад. Эсси и Браяр раньше хорошо общались, жили в одной комнате, но потом Эсси сдружилась с Никки, а та убедила ее в том, что ее соседка – чудаковатая барышня, все смеются над ней и над Эсси тоже, раз она прекрасно с той уживается. Эсси льстило внимание самой Никки Дилэйн, ей давно хотелось попасть в свиту Дианы, поэтому она быстро прервала отношения с Браяр, а когда Никки предложила ей съехаться, Эсси без зазрения совести заставила Браяр переехать к Джел. Она полагала, что переезд укрепит ее связь с Дилэйн, но не тут-то было. Никки вспоминала о ней только тогда, когда хотела выпить или же поиздеваться над Джел, вызвать в ней ревность. В общем, она лишь использовала Джефферсон, а та уже и рада была бы вернуть свою бывшую соседку и откреститься от Никки, да все лелеяла надежду, что однажды Дилэйн изменит свое отношение к ней, станет ее настоящей подругой. Браяр же сблизилась с Джел, особенно после того как О’Нилл захворала. Шаад ничуть не пожалела о своем переезде, ей, в отличие от Эсси, все же повезло обрести настоящую дружбу.

Так вот Браяр и Эсси не заметили выходку Искры, поскольку Шаад все думала о Джел, а Эсси размышляла, с чего бы ей начать разговор с бывшей подругой.

– Браяр… миссис Ворчуковски разрешила мне переехать к тебе.

– Вообще-то у меня есть соседка.

– Браяр…

– Вира скоро вернется!

– Не знала, что мертвые воскресают.

– Она не умерла! Ее еще не отключили, не похоронили! Поэтому не смей называть ее мертвой, поняла?! И вообще, Эсси, что случилось? С чего это вдруг ты решила переехать ко мне? Ты же выгнала меня из комнаты ради Дилэйн, забыла?!

– Ходят слухи, что Никки больше не вернется в школу. А я не хочу жить с новенькой. Опять привыкать к другому человеку…

– Ах вот в чем причина! Ну зато честно… Ладно, переезжай.

– Спасибо, Браяр!

– Но когда Вира вернется, ты отправишься к новенькой.

– …Конечно.

Эсси растрогала до слез искренняя вера Браяр в то, что Джел очнется и вернется в школу, будто бы ничего и не было. Почти все уже смирились с мыслью, что Джел умерла. Ее не отключили от аппарата жизнеобеспечения лишь по той простой причине, что существует куча всяких бюрократических препятствий, комиссий, требований, которая не позволяет просто взять и отключить безнадежного пациента. Но пока одна часть общества разбиралась с законом, следовала всем правилам и мужественно ожидала того момента, когда Джел все-таки официально отпустят в мир иной, другая часть, самая несчастная, все еще надеялась на чудо и с замиранием сердца ждала, когда же Джел придет в себя.

– Так, скоро ли будет ваша свадьба? – задала вопрос Виола Вуд – преподаватель актерского мастерства.

– Мы решили сыграть ее летом, – воодушевленно ответила Алесса.

– О, мы с Роалдом поженились в августе. Август – отлично подходит для свадебного торжества!

– Не поверишь, моя мама тоже настаивает, чтобы мы выбрали август! Мы провели все каникулы у нее и…

Джераб стоял рядом с Алессой и Виолой, но их разговор он не слушал. Его интересовала беседа Бригиды и Голди (они стояли рядом), и вот почему:

– Миссис Маркс, Брандт и Дилэйн до сих пор не приехали.

– И не приедут, – ответила Голди, печально вздохнув.

– Что будем делать?

– Давайте оставим девочек в покое? Они ведь совсем недавно потеряли подругу. Им нужно время, чтобы прийти в себя. Если честно… я сама до сих пор не могу смириться с тем, что произошло с Джелвирой…

Джераб бросил взгляд на центральные места, где в гордом одиночестве сидела Искра. Ее он не заметил. Душу Джераба всколыхнуло приятное воспоминание: несколько месяцев назад он смотрел с того же места, где сейчас стоял, на Диану. И она смотрела на него своими прекрасными голубыми глазами. В тот момент он не испытывал к ней пылких чувств, хотя, вдруг признался Джераб сам себе, все же его сердце уже тогда принадлежало ей, только он еще не сознавал этого. Теперь ее нет. И где она – неизвестно. Джераб все каникулы думал о Диане. Как же он ждал их окончания, чтобы вернуться в школу, увидеть ее, убедиться, что с ней все хорошо. Пока Алесса и ее мама обсуждали будущую свадьбу, Джераб лишь кивал, не зная зачем, соглашался, не понимая с чем, и вновь возвращался к мыслям о Диане. Алесса, стоя рядом со своим женихом, и, болтая с Виолой, не замечала полного безысходности взгляда Джераба. У него сердце разрывалось на куски, поскольку той, которой оно принадлежало, не было в школе. И… скорее всего, больше не будет.

– Мои Совершенства! – начала Голди приветственную речь. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули и набрались сил для плодотворной деятельности в новом учебном семестре школы «Греджерс»!

Когда церемония завершилась, Элеттра взяла Рэми за руку и повела к Искре.

– Миссис Монтемайор попросила меня помочь ее внучке адаптироваться в нашем «дружном» коллективе, – пояснила Эл.

– Хочешь взять ее под свое крыло?

– А почему бы и нет? Оно у меня, конечно, все перебитое, едва поднимается, но защитить ее, если вдруг что, сможет. Ты же знаешь, до твоего появления в школе я познала все «прелести» одиночества. Одной противостоять этим девицам – ой как сложно.

Рэми без колебаний одобрила желание подруги помочь новенькой.

– Искра, привет.

– Привет, – быстро ответила Героева.

– Меня зовут Элеттра.

– А я Рэмисента. Мы твои одноклассницы.

– …И мы готовы помочь тебе освоиться здесь, поддержать, если нужно.

Искра сделала шаг назад, при этом осмотрев Кинг с головы до ног.

– Значит, ты Элеттра?

– Да, но друзья зовут меня просто Эл.

– Мы не друзья, – прозвучал дерзкий ответ.

Эл и Рэми опешили от такой странной реакции на их доброжелательность.

– Пока нет, но мы можем ими стать, если хочешь.

– Не хочу.

Эл вопросительно посмотрела на Рэми, та так же глядела на нее.

– Может, я что-то не то сказала?

– Ты, наверное, слишком быстро говоришь. Языковой барьер и все такое…

– Я вас отлично понимаю, – отрезала Искра.

Эл снова устремила свой взгляд на новенькую и осторожно проговорила:

– Искра, позволь объяснить, в нашей школе одиночкам туго приходится, поэтому тебе необходимо обзавестись друзьями.

– Я найду друзей, но ты в их число входить не будешь.

Обескуражив очередным своим ответом Эл и Рэми, Искра поспешила удалиться.

– Что это было? – спросила Рэми.

– Тут проблемы не с языковым барьером, а с головой, – заключила Эл.

Они направились к выходу и не заметили в толпе, что Искра не так далеко ушла. Она стояла в стороне, и ее взгляд, полный ненависти, был прикован к Элеттре.