Не могла бросить, ведь я любила его.

Несмотря ни на что, или вопреки всему, но любила.

Раньше эти слова казались мне слишком пафосными, но теперь именно они лучше всего выражали мои чувства. Раньше я не могла понять, как можно хорошо относиться к тому, кто сделал тебе так больно, но теперь это стало моей реальностью, против которой я не могла идти. Сердце победило разум, задвинув логику на задний план, сделав меня героиней слезливой мыльной оперы, которая влюбилась в своего похитителя, и теперь готова простить ему все, что угодно.

Да и сам Эш не был виноват в том, что стал таким.

Тысяча лет вместе с графиней, под принуждением к жестокости – тут любой, даже самый стойкий, сошел бы с ума. А Эш все же смог сохранить в себе частичку человечности, пусть и спрятал ее глубоко внутри.

Поэтому я твердо решила вести себя, как ни в чем не бывало. Хотя бы на месяц, пока все не образуется, забыть о плохом, оставив лишь хорошее. Тем более, что среди этого мрака, хорошее было нам просто необходимо.

– Да, ты говорил про них, – я улыбнулась, обнажив столь же белые и острые клыки. – Причем, не один раз. И даже не два.

– Ты же знаешь, что делать, мой кексик? – как и всегда, когда от него мало что зависело, Эш сохранял ровный холодный тон, хотя я видела, как он напряжен на самом деле.

– Да, знаю. Не переживай. Все будет хорошо, – ответила я, выпив виски.

Золотистая жидкость теплым комком скатилась в желудок. Теперь я не могла опьянеть так быстро, как прежде, даже если бы и очень захотела – новый совершенный организм не допускал подобных слабостей. Вот уж точно, вампир с алкоголизмом достоин уважения хотя бы за свое упорство в пристрастиях.

Эш много раз напоминал мне о том, что я должна была сказать Викторию.

А чего не должна.

И если первое являлось правдой, и касалось моих чувств к вампиру, то последнее – моего обращения.

Нам было сложно обсуждать эту тему, но это следовало сделать.

Я знала, что Эш сожалеет о случившемся и о своей несдержанности. Но также я знала, что, сожалея, или нет, но уже ничего нельзя исправить. А расправа графини близка, и вдвоем мы вряд ли сможем противопоставить что-то целому клану, к тому же считавшемуся одним из самых жестоких, даже по меркам немертвых.

Конечно, в клан входили и потомки Эша, преданные лично ему. И эти вампиры готовы были поддержать своего создателя, выступив на его стороне. Ольга потеряла бы часть воинов, причем значительную, ведь помимо потомков, в клане были и вампиры, просто симпатизировавшие Эшу. И пусть они бы не пошли против графини открыто, но и от атаки на Эша бы воздержались.

Однако, даже учитывая все это, Эш не был уверен, что сил на победу хватит. И потому не хотел попусту рисковать чужими жизнями. Ведь в случае проигрыша в войне графиня бы никого не пощадила.

Поэтому Эш попросил помощи у Виктория.

Вампира, что был старше и Ольги, и его самого.

Вампира, которого обратил покойный граф.

Вампира, который не убивал людей.

Но Викторий не согласился бы нам помочь, если бы узнал, как именно я умерла. Он был противником насилия, и без разговоров отказал бы Эшу, если бы только я рассказала, что боялась стать немертвой больше смерти.

Выбирая между ложью и жизнью Эша, я не колебалась.

К тому же, каким бы хорошим ни казался Викторий на первый взгляд, как бы он ни ратовал за жизни людей, он все равно бездействовал, позволяя графине существовать и творить жестокость. Я знала, что, если бы Эш не попросил, Викторий остался бы в стороне, просто наблюдая за тем, как графиня рушит наши судьбы. И это знание легко мирило меня с моим враньем.

– Иди сюда, зефирка, – проговорил Эш, раскрывая объятия.

Я присела к нему на колени, и он прижал меня к себе, заставив замереть.

Такие моменты нежности всегда начинались неожиданно и слишком быстро заканчивались. Сложно приучить себя к чему-то новому, если тысячу лет ты делал все ровно наоборот.

Вот и сейчас, чмокнув меня, Эш опустил руки, откинувшись на спинку кресла.

– Жаль, что ты теперь невкусная, – протянул он, сделав очередной глоток виски. – Зато ты стала намного красивее.

– Вот уж спасибо, – фыркнула я.

– Пожалуйста, – он пожал плечами. – Ведь это правда. Знаешь, что я подумал? Прошло уже четыре дня после твоего обращения, а ты все еще не покидала замок…

Тут он запнулся, очевидно вспомнив первую ночь, когда я пробыла на улице почти до рассвета.

Тогда Эш подумал, будто я не смогу жить вампиром. Тогда он напугался до слез, которых я даже не ожидала от него. Тогда он был со мной таким настоящим, что, несмотря на весь мрак моего нового немертвого положения, я была рада, что он, наконец, открылся мне.

Впрочем, после небольшой заминки, Эш продолжил, как ни в чем не бывало:

– В общем, тебе не помешало бы развеяться и привыкнуть к новым силам. А то ты только и делаешь, что терзаешь себя, и меня заодно.

– Наоборот, так я пытаюсь привыкнуть, – заупрямилась я. – Я же не могу просто пустить все на самотек!

Теперь он не мог использовать на мне внушение, хотя по-прежнему оставался гораздо сильнее меня. Но даже когда я была человеком, он не спешил применять эту силу, так что уж говорить про сейчас.

– Это извращение, зефирка, – фыркнул Эш. – У тебя будет вечность, чтобы научиться контролировать жажду. Никто не может делать это сразу. Еще даже месяца не прошло, а ты уже хочешь добиться того, на что у многих уходят десятилетия! Лучше учись пользоваться силой и скоростью.

– Ладно, – вздохнула я, согласившись на время оставить свое занятие. – Пошли гулять.

Действительно, уже пора было выйти из замка. Графиня не станет ждать, пока я улажу свои проблемы и привыкну.

– Так-то лучше, зефирка, – Эш улыбнулся, а потом поднялся вместе со мной.

Глава 2

Рука Эша лежала на моей талии властным, захватническим жестом собственника.

Теперь, после обращения, его объятия были той же температуры, что и мои, а каждое его прикосновение больше не обжигало до дрожи ледяным холодом.

Теперь его руки казались теплыми, как у простого человека, а потому приносили лишь удовольствие без, ставшей привычной, боли.

Вдвоем, не расцепляя объятий, мы вышли из замка.

Бархат ночи, уже не такой темный, как прежде, встретил нас слишком яркими красками. И от этого мое мертвое сердце дрогнуло, снова вспомнив о нечеловеческой сути.

За те дни, проведенные взаперти, в тщетных попытках научиться обуздать жажду, я успела позабыть, каково это, видеть глазами немертвого в почти полной темноте. Видеть глазами вампира.

В замке всегда горел свет. Совершенно бесполезная трата энергии, ведь ни я, ни Эш в нем больше не нуждались, а кроме нас двоих никого там и не было. Но Эш имел достаточно денег и не считал расходы, а золотистое освещение ламп поддерживало хрупкую иллюзию комфорта. Глупо, но так я чувствовала себя хоть немного человечней.

Немного. Порой и этого достаточно, чтобы на секунду вообразить себя счастливой.

Действительно, там внутри было так легко закрыть глаза и представить, что мы с Эшем всего лишь парочка влюбленных, затерявшихся в горах. Что нет сосущего чувства голода, нет вампирских клыков и алых глаз, а есть лишь тепло (тепло, что холоднее льда) наших тел, объятия, бесконечный виски и мрачный сумрак замка, первый этаж которого я успела изучить до каждой трещинки на стене. Что нет ни Ольги, ни грозящей нам опасности, а есть лишь наши разговоры, улыбки и смех.

А теперь, выйдя из уютного света электрических ламп, мне пришлось окунуться в лунное серебро ночи.

Деревья, подходившие к замку вплотную, из-за моих новых способностей казались сине-зелеными. Будто сейчас стоял пасмурный день, когда тени становятся глубже и таинственней, а цвета мрачнее и насыщенней.

Серебро луны смотрело на меня из каждого листика; оно отражалось в темной громаде камней; таинственно мерцая искрами, оно лилось с неба чистым потоком, подчеркивая даже самую мелкую и незначительную деталь.

Все это выглядело чертовски странно.

И цвета, столь же холодные, как моя кожа. И яркий блеск моего нового солнца мертвых. Непривычным и неправильным, хоть и безупречно красивым – таким все это казалось. Таким, какой теперь была я.

– Искупаемся, зефирка? – предложил Эш, прервав мои немного унылые размышления.

Я кивнула в знак согласия.

Почему бы не искупаться, раз уж я могла себе это позволить?

В конце концов, несколько дней, которые я безвылазно провела в замке, посвящая каждую секунду свободного времени упражнениям, заслуживали хотя бы минуты приятного вознаграждения.

С места мы сорвались одновременно.

Эш оставался быстрее меня (еще бы, если вспомнить его возраст), но сейчас старался не обгонять, двигаясь рядом.

Мы проделали тот же трюк, какой он показал мне в нашу первую ночь.

Только сейчас ему не надо было опекать мое хрупкое человеческое тело, пусть и усиленное вампирской кровью.

Сейчас я все могла сама.

Было немного страшно, ведь я еще не привыкла к своей почти полной неуязвимости. Хотя, какой там немного – мне было мучительно страшно, но желание испытать эти ощущения еще раз перевешивало.

И потому, зажмурившись, я прыгнула.

Это оказалось непередаваемо!

Мое тело словно само знало, что нужно делать. Сгруппировавшись, я перевернулась в воздухе так, будто была чемпионкой по прыжкам в воду и занималась подобным всю свою жизнь. Но теперь, по сравнению с первым разом, ощущения оказались более четкими.

Ночная прохлада ласкала каждый сантиметр кожи. Я чувствовала, как ветер упруго бьет в лицо. Слышала тихий шум воды под собой и ощущала рядом Эша.

До меня доносился круговорот запахов и звуков. Прелая листва, водоросли, острый хмель сосны и такой привычный аромат увядших цветов, металла и прохлады.

Эш.

Каким-то, даже не шестым, а десятым чувством я знала, что он смотрит на меня, смотрит с восхищением.

Воды мы коснулись вместе.

Сейчас, как и в прошлый раз, она не казалась холодной, а наоборот, была приятной температуры, словно я ныряла не в горное озеро посреди ночи, а в теплые ласковые волны моря знойным летним днем.

Лишь почти на самом дне я открыла глаза.

Эш белым призраком бесшумно плыл рядом. Несмотря на чернильную тьму, я видела каждый сантиметр его идеального тела, каждую прядку его волос, что, следуя за волнами, светлым шелком струились вокруг лица.

Все-таки он был возмутительно красив.

Настолько, что глядеть на него хотелось вечно, буквально наполняя себя каждой частицей его неземной красоты.

Хотя теперь и я ничем ему не уступала.

Большое зеркало, что стояло в спальне Эша, бесстрастно отображало мой новый облик вампира.

Бледная кожа без единого намека на морщины, правильные черты лица, какое-то общее таинственное очарование вида, густые и шелковистые волосы. И алые глаза – отражение моей новой сути.

Это была словно я и не я одновременно.

Исчезла маленькая горбинка на носу, безвозвратно ушли конопушки, так четко проявлявшиеся по весне, и загар.

Теперь все во мне стало привлекательным.

И никаких изъянов, никаких, столь человеческих, несовершенств – внешний вид, способный заманить любого. Вид вампира.

На поверхность озера мы вынырнули вместе, хотя я чувствовала в себе силы провести под водой еще некоторое время. Интересно, а я могла бы утонуть? Умерев, я продолжала дышать, но не была уверенна, делаю ли это по привычке, или же потому, что так нужно.

Мокрые волосы облепили мое лицо, настырно пытаясь залезть в нос и глаза.

Я хотела откинуть их за спину, но Эш, оказавшись нестерпимо близко, опередил меня.

Нежным движением руки он убрал их так же, как убирал и в тот первый раз.

Отчего-то эта простая деталь теплом разлилась на сердце, согрев меня.