– Сейчас мы во всём разберёмся, – промолвил шеф полиции Юм Вомер, шагнул к гримёрке и замер на месте. – Чёрт, опять эта магия! Даниил, это твоё дело.

Высокий мужчина приблизился к шефу полиции, едва заметно кивнул, а затем подозвал паренька с огромным фотоаппаратом. Роберт моргнул от яркой вспышки.

– Ингрид даже после смерти в центре внимания, – промолвила Авиэтта.

– Вам её совсем не жаль? – спросил Роберт, пока полицейские были заняты осмотром гримёрки.

– Не хотите пригласить меня на чашку кофе? – Авиэтта явно не хотела, чтобы их разговор могли услышать другие.

– Хочу, – ухватился он за возможность поговорить с актрисой наедине.

– Кофейня «Лангуст», в час дня, – тихо проговорила Авиэтта и изящно поправила локон, упавший ей на щёку.

Следователь повернулся к ним и спросил:

– Кто первым обнаружил Ингрид Марлин?

– Я, – Роберт поднял руку на уровень груди, показывая на себя. – Роберт Белугин, писатель.

– Я вас внимательно слушаю, – следователь пристально уставился на него.

– Я принёс цветы для Ингрид, – Роберт снова ощутил эту неизъяснимую грусть в сердце. – Белые розы. Хотел поздравить до начала спектакля, вошёл через чёрный ход, а когда открыл дверь в гримёрку, то увидел её висящей в воздухе. Через несколько минут пришла буфетчица Лина.

– Мне надо было забрать чашки, – к девушке вернулась способность внятно говорить.

– Потом появились все остальные: режиссёр Ванадий Синец, Изольда и Авиэтта, потом к нам присоединился посыльный Фэд.

– Можно мне уйти? – вмешался в разговор паренёк. – Я же только доставил посылку!

Следователь передал его третьему полицейскому, а сам вновь обратился к Роберту.

– Вы попадаете под подозрение, я обязан вас обыскать.

– Хорошо, – устало ответил Роберт и снял свой плащ. – Но будь я убийцей, то навряд ли стал бы дожидаться приезда полиции.

– А вдруг вас застали врасплох? – усмехнулся следователь, выворачивая карманы на его плаще.

– Чёрт, я этот момент не учёл, – Роберту пришлось согласиться с доводами мужчины.

К ним подошёл полицейский с аппаратом цилиндрической формы, в котором клубился чёрный туман. Обнаружитель магии навели на Роберта, и он ощутил лёгкое покалывание на коже.

– Чист, – произнёс эксперт и направился к режиссёру.

– Прошу вас не уезжать из города, – попросил следователь и вернул Роберту плащ.

– Всегда к вашим услугам. Я могу идти?

– Да, – отпустил его следователь.

Роберт сделал два шага, а затем вернулся.

– Простите, как вас зовут? Хочу знать, к кому мне потом можно будет обратиться.

– Даниил Акулов, – представился мужчина. – Если хотите сознаться в преступлении, то я рад буду вас выслушать.

– Не сегодня, – покачал головой Роберт и ушёл.

Туман наполнился тяжёлыми, солёными каплями, весь город оплакивал сладкоголосую сирену. Роберт медленно продвигался сквозь плотную пелену, застилавшую глаза. Он хорошо ориентировался в городе, поэтому не боялся пройти мимо ресторана «Кобальт», куда и направлялся. Сейчас меньше всего Роберт желал оказаться дома и увидеть белоснежный лист бумаги. «Кобальт» был его любимым местом, где среди музыки, сиреневого дыма дорогих сигар и звона бокалов к нему приходило вдохновение. К тому же в ресторане недурно кормили гостей. Искрящаяся синяя вывеска проступила сквозь серый туман, Роберта встретил швейцар и услужливо открыл двери. Сразу послышалась музыка, печальная и убаюкивающая. Роберт снял плащ, стряхнул с него влагу, перекинул через руку и прошёл в зал.

Длинная барная стойка полукругом опоясывала кирпичную стену с навесными шкафчиками, где были расставлены бутылки. Вдоль неё тянулся ряд высоких стульев без спинок, обитых тёмно-синей кожей. Дальше шли столики, покрытые белыми скатертями, приглушённый свет скользил по бокалам и сервировочной посуде. Большинство уже были заняты, впрочем, Роберт больше любил сидеть за барной стойкой. Сцена находилась в глубине зала, синий прожектор выхватывал из сумрака музыкантов и микрофон на стойке, стоящий ближе к зрителям.

– Добрый вечер, Жорес, – поздоровался Роберт с барменом.

Мужчина с серебристыми висками и добродушной улыбкой без лишних слов поставил перед гостем бокал с морским коктейлем.

– Тяжёлый день?

– Ужасный, – честно признался Роберт и сделал глоток. – Убили Ингрид Марлин.

Бармен выронил из рук бокал, который натирал полотенцем, послышался звон, видимо, разбился вдребезги. Музыка на мгновенье стихла, а затем послышался восторженный ропот. Роберт повернул голову к сцене, певица в изумрудном платье вышла к микрофону, провела по металлической стойке, на которой он крепился, пальцами, словно бы обнимая его. Тягучая грустная мелодия полилась в зал, надрывно запела виолончель, и густой, бархатистый голос приливной волной обрушился на зрителей. Певица покачивалась в такт мелодии, а её песня была похожа на зачарованный зов, заставляющий дрожать струны души.

Глава 4

Роберт сделал глоток коктейля, скользнул взглядом по залу, все зачарованно слушали песню. Девушка в серебристом платье и соболиной меховой накидке присела рядом с ним. Лебединая шея, горделиво вздёрнутый подбородок и потемневший взор голубых глаз. Роберт заметил ожерелье, две тоненькие золотые нити переплетались и держали в своих хрупких объятьях белые жемчужины. Буква «Лъ» была выгравирована на золотом листочке.

– Добрый вечер, – улыбнулся Роберт девушке. – Прекрасное украшение. Позвольте узнать, а где вы его приобрели?

– Это подарок, – многозначительно промолвила девушка, ещё минуту на него безучастно смотрела, а потом её зрачки расширились, значит, узнала. – Это ювелирная мастерская господина Леопольда. Скажите, Роберт, вы уже начали писать новую книгу?

– Да, – соврал Роберт,чуть склонив голову.

Музыка стихла, девушка улыбнулась и явно хотела что-то ещё спросить. Роберт положил деньги на барную стойку и поторопился уйти, сейчас душа просила одиночества и уединения. Он вышел на улицу и вновь оказался в полной власти тумана. Роберт побрёл домой, мимо пронёсся трамвай, звякнув колокольчиками, где-то в темноте громко вскрикнула чайка. «Она была прекрасна», – подумал он и перед мысленным взором появилась ослепительная нимфа.

Квартира Роберта располагалась на втором этаже и была угловой, что его очень радовало. Окна кухни и спальни выходили во внутренний двор, зажатый между тремя домами и заросший остролистными клёнами; из просторной гостиной и небольшой комнаты, служившей ему одновременно библиотекой и гостевой, открывался вид на улицу и проезжую часть, по которой в прошлом году проложили трамвайные рельсы. Две старых липы росли около дверей парадной, отчего ранней весной квартира Роберта наполнялась чудесным сладким ароматом.

Он вошёл в дом, дверь в каморку консьержа была приоткрыта и оттуда доносились хрипловатые голоса, динамики на радио барахлили и искажали звук. Роберт тихо прошёл к лестнице и понял, что находится в парадной не один. Он задрал голову и увидел свою соседку, девушка успела сменить серую шаль на лёгкий плащ нежного лавандового оттенка. Она медленно поднималась по лестнице, а её изящные, тонкие пальцы скользили по деревянной перекладине перил.

– Добрый вечер, – тихо произнёс Роберт, хотя и был погружен в печаль.

– Разве он добрый? – глаза девушки полыхнули изумрудными огоньками.

– Вы правы, – кивнул Роберт и снял шляпу. – Сегодня самый ужасный вечер, какой я мог только себе представить.

– Что же случилось? – поинтересовалась соседка, явно проявляя вежливость.

Роберт начал подниматься по ступенькам и, поравнявшись с девушкой, честно признался:

– Я потерял свою любовь. Я разочарован, я раздавлен…

Он не стал дожидаться ответа, подошёл к своей двери, отомкнул её и скрылся в квартире. Тишина встретила Роберта, он стоял в прихожей и долго не зажигал свет. «Ожерелье! – мелькнула мысль. – В том футляре было ожерелье». Роберт потянулся к выключателю, раздался щелчок, и над его головой вспыхнула лампа. Свет преломился сквозь стекло светло-зелёного абажура и тенями рассыпался по стенам и полу прихожей. Роберт снял плащ, повесил его на вешалку, шляпу положил на тумбочку, затем стянул ботинки и сунул ноги в кожаные тапочки. Он двинулся в гостиную, первым делом задёрнул шторы, а уже потом зажёг торшер, стоявший около письменного стола. Роберт взял чистый лист бумаги и записал: «Футляр из-под ожерелья, явно из ювелирной мастерской господина Леопольда. Подарок»?

– Что же ещё было в её гримёрке, – Роберт принялся массировать виски, вспоминая обстановку комнаты. – Две чашки, буфетчица пришла именно за ними, значит, кто-то приходил навестить Ингрид перед спектаклем. Друг или враг? Может быть, как и я, тайный поклонник?

Роберт закинул руки за голову и повернулся спиной к окну, кожаное кресло скрипнуло под ним. Его взгляд упёрся в диван, обитый благородным медно-коричневым бархатом, с подлокотниками из красного дерева. Две подушки, украшенные вышивкой, плед, сползший одним концом на пол, и забытая книга. Картина с лесным пейзажем висела над диваном, но тусклый свет абажура не давал разглядеть деревья и медвежат, резвящихся на поляне.

– Фотография! – вспомнил Роберт. – Кто же это мог быть? Надо будет завтра обязательно заглянуть к следователю Акулову. Чёрт! У меня же встреча с Авиэттой в кафейне «Лангуст». Интересно, что она мне расскажет?

Роберт выдернул лист бумаги из печатной машинки, скомкал его и бросил в урну под столом. Смерть прекрасной Ингрид была намного важнее его нового романа, который он ещё и не начал писать. Роберт поднялся с кресла и прошёлся по гостиной, грусть ни на мгновение не покидала его. Это чувство было сильным и всепоглощающим. И ночь обещала быть долгой и бессонной. Роберт заглянул на кухню, съел остатки салата и подкрепился тунцом из жестяной банки, привычно сварил кофе и вернулся в гостиную.

Он встал у окна, немного отодвинул плотную штору и взглянул на клубящийся туман. Чёрная тень выскользнула из тумана, одёрнула полы серого плаща и взглянула на окна дома. Тень от шляпы наполовину скрывала лицо, но Роберт сумел разглядеть волевой подбородок и крупные, плотно сжатые губы. Мужчина криво усмехнулся, заметив его в окне, чуть склонил голову и шагнул в темноту, уходя от рассеянного света фонаря. Роберт сделал глоток, провожая незнакомца взглядом. Потревоженный туман заполнил собой образовавшуюся пустоту. Завтра будет новый день, город станет оплакивать нимфу, а Роберт… Роберт отправится на поиски убийцы!

Глава 5

Ветер разогнал утренний туман, Роберт помассировал ладонью затёкшую шею. Вчера всё же удалось немного подремать, правда, устроился он на неудобном диване. Книга «Потерянный рай» лежала на полу с немым укором. Роберт как бы ни старался, никак не мог повторить свой прошлый успех. Возможно, если бы «Потерянный рай» не имел оглушительный успех, то он бы был к себе более милостив. Ведь тогда бы вперёд его вела путеводная звезда, обещая помочь написать самую лучшую книгу. Роберт грустно усмехнулся и направился в ванную комнату. Едва тёплая вода быстро привела его в чувства. Роберт облачился в домашний халат, потуже затянул пояс и двинулся на кухню.