Редж выгнул тёмную бровь и посмотрел так пристально, что я увидела мерцающие звёзды в глазах, обрамлённых длинными ресницами. Очнулась, когда поняла, что уже несколько секунд беспардонно пялюсь в породистое лицо мужчины. Тряхнула головой, снимая наваждение, и переставила белого коня.

– Не хочу.

Ферзя у его короля нет, мне ещё два хода, и будет шах.

Брайт шумно выдохнул, взял за корону самую сильную фигуру и…

– Тогда шах и мат, дорогая Виктория. Эту ночь ты проведёшь со мной.

Как мат?!

Я обескураженно посмотрела на доску и сглотнула… Действительно, моему королю некуда деваться.

– Если бы ты оставила королю больше воздуха, – Редж близко наклонился и обдал меня горячим дыханием, – то у тебя было бы место для отступления. А так его нет. – Он дотронулся до одной из пешек в заслоне и переставил ближе к центру. – Вот так. Понятно?

Я кивнула.

– Всё-таки не зря тебе дали псевдоним «Гроссмейстер», – вырвалось само собой.

– Поверь, я сам не играл в шахматы уже очень давно. Ты сильный противник.

Ну-ну. Я бросила скептический взгляд на оппонента.

– Ещё партию? – внезапно предложил Редж, прищурившись.

Я сглотнула. Только-только привыкла к мелькающему в полах расстёгнутой рубашки совершенному мужскому торсу, как поняла, что с трудом не поддаюсь на провокацию его глаз – неодимовых магнитов. Радужки настолько тёмные, что граница со зрачком почти незаметна. Вселенная, такую внешность вкупе с бархатным голосом и чёрными глазами надо запрещать законом! А ещё убойная доза обаяния…

Ну как можно чувствовать влечение к мужчине, который тебя чуть не угробил во флаере, отказывается нормально отвечать на вопросы и растоптал эго, обыграв в шахматы? Оказывается, можно.

Бесит.

И собственная реакция на него – тоже бесит.

– На желание? – спросила преувеличенно спокойно.

Редж отрицательно качнул головой.

– Слишком скучно. Предлагаю «правда или действие».

Детская забава? Он серьёзно?

– Только при условии, что ты не потребуешь раскрыть секреты разведки Танорга.

Мужчина пожал плечами.

– Всё, что необходимо, мне и так сообщат, я же теперь работаю на твоё начальство. А если тебе не понравится вопрос, ты всегда можешь заменить его на действие.

Пару секунд я размышляла. В принципе… Всё, что могло, уже случилось: я здесь, в его квартире, в роли помощницы с неясными обязанностями. РУТ, которое обычно приглядывает за своими сотрудниками, после сегодняшнего совершенно точно потеряло меня из виду. Да и надо дождаться, когда они подготовят новое задание для Брайта и свяжутся с ним. Впереди целый вечер, Редж вряд ли отпустит меня погулять, а ещё одна партия в шахматы хуже не сделает. Словно вторя моим мыслям, за окном громыхнуло и полил дождь.

– А давай.

То ли я оказалась внимательнее, чем в первую партию, то ли везло больше, но Редж вовремя не прикрыл ферзя, и я умудрилась выиграть достаточно быстро. Мужчина одобрительно хмыкнул, глядя на королевскую вилку.

– Правда или действие?

– Пожалуй, выберу правду, – ответил Брайт, чем немало удивил. Ну ладно, правда так правда. Он сам ничего про задания не говорил, так что воспользуемся случаем.

– Планета Энхой. Как тебе удалось договориться с атаманом?

– Что? – Изумление мелькнуло на лице Реджа. Похоже, и он ожидал другого вопроса.

– Шахта с ракетным топливом, – напомнила. – Расскажешь? Или это строго засекречено?

Мужчина распустил тугой узел, в который были связаны его волосы, и взлохматил их одной рукой. Густая тёмная грива легла небрежной волной на плечи, делая его ещё более похожим на чёрного ягуара.

– Да ничего особенного. У энхойцев менталитет примитивный, кто сильнее – тот и прав. В интонациях голоса это особенно чувствуется. До меня с ними Миры Федерации деликатно пытались договориться, а они это принимали за слабость и потому наотрез отказывались идти на сделку.

Я потрясённо уставилась на Брайта.

– Как? И всё?!

– Уверен, если бы туда хоть кому-то пришло в голову прислать психолога, а не военных дипломатов, он бы тоже до всего дошёл своим умом.

Я лишь восхищённо покачала головой.

– А как ты выучил язык? За три-то дня. Искусственный интеллект и половины вашего диалога разобрать не смог.

Я не стеснялась говорить о том, что знала. В конце концов, очевидно же, что перед тем как вербовать агента, РУТ изучало его прошлое – столько, сколько нашло о нём информации.

Редж внезапно расхохотался.

– Это как раз проще простого. Половина звуков в их языке ничего не значит. Главное, рычать и лаять устрашающе. Ещё партию?

Я молча потянулась к фигурам.

На этот раз выиграл Редж.

– Правда ли действие? – спросил он, окидывая меня таким плотоядным взглядом, что ответ сам слетел с губ:

– Правда.

– Почему ты рассталась с Филиппом? Неужели в сексе не сошлись?

Прямолинейно. Думал смутить? Ну что ж… Я, кажется, уже начала привыкать к его манере речи и выкрутасам, потому что вопрос неожиданно не вызвал раздражения.

– А ты хотел бы, чтобы я с ним осталась?

Судя «по помощнице с широким кругом обязанностей», он должен был быть доволен ситуацией. Неужели мужская солидарность проснулась не к месту?

– Будет твоя очередь задавать вопросы – спросишь. Сейчас – моя, – осадил Мистер-Самоуверенность-И-Непредсказуемость.

Я вздохнула, думая, как объяснить то, что произошло между мной и бывшим. Поймёт ли? Со стороны ведь будет казаться, что я зажралась. С другой стороны, если не поймёт Редж, то вряд ли меня поймёт вообще кто-либо…

– Нет, секс был неплох…

– Неплох? – Тёмные брови взмыли на лоб. – То есть отвратителен?

– Неплох!

– Когда женщина говорит, что «секс неплох», значит, он отвратителен.

Я закатила глаза.

– Хорошо! Секс был хорош. Доволен? – И, дождавшись еле уловимого кивка, продолжила: – Но он предложил выйти замуж, а я не хотела. Сразу предупредила, что согласна на встречи, но не на отношения, и уже тем более не на замужество. Он пытался манипулировать, чтобы добиться своего. Я резко разорвала то, что между нами было. Конец истории.

Редж задумчиво потёр короткую щетину на подбородке.

– Но ты же с ним встречалась два года. Почему не хотела замуж?

Я покачала указательным пальцем и указала на шахматную доску:

– Одна партия – один вопрос.

Он потянулся к фигурам. За окном стемнело, громыхать стало реже, ливень превратился в умеренный дождь, капли уютно зашуршали по оконным отливам. Во время партии Редж удивил: он встал и зажёг свечи – самые настоящие! Не электронные! – и сделал это настолько машинально, будто привык вечерами создавать романтическую атмосферу. Занятно.

Моя победа.

– Правда или действие?

– Действие, – уверенно заявил Редж и поиграл бровями.

Не знаю, чего он ожидал, но я попросила его застегнуть рубашку.

– Обычно женщины, наоборот, просят меня снять одежду, – заметил мужчина, однако кнопки послушно застегнул.

– Отвлекает, – честно призналась я. – Мы же не сексом занимаемся, а играем в шахматы.

Брайт хмыкнул, а полчаса спустя, когда его слон объявил мне мат, потребовал снять платье. В отместку, наверное.

***

Редж Брайт

Какой чёрной дыры я попросил Викторию снять платье?! Видимо, единственный глоток крепкого алкоголя конкретно разжижил содержимое черепной коробки.

Женщина стянула ткань, не сомневаясь ни секунды. Оп – и нет платья. И белья тоже нет… Шикарная пышная грудь и острые соски-камушки смотрят прямо на меня. На светлой коже они смотрятся тёмными, как черешня. Люблю черешню.

В паху стало болезненно жарко и тяжко, а по взгляду Виктории я понял, что она меня переиграла. Моими же методами! Озарение пришло внезапно. Меня попросила застегнуться, сама – разделась, и вот теперь мозги стекли ниже пояса, а грозная валькирия очаровательно нахмурила носик и вывела ладью на центр поля.

– Ты специально говоришь и даёшь команды с сексуализированным подтекстом, – сказала она спокойно, – рассчитывая, что я буду смущена, возбуждена или фрустрирована. Это типичный приём мужчины-манипулятора, чтобы перехватить контроль. Вот только приём работает в обе стороны.

Да уж… И похоже, что в исполнении женщины он работает опаснее.

«Редж, соберись!»

Увы, собирался я слишком долго и проморгал атаку слоном.

– Правда или действие?

– Правда, – хмуро бросил.

Не хватало ещё, чтобы она попросила подняться и я во всей красе продемонстрировал, о чём сейчас думаю. Так себе из меня агент получается. Под предлогом того, что её кожа покрылась мурашками, протянул плед. Виктория усмехнулась, но накинула его, никак не комментируя.

– Спасение школьников от космических пиратов. Расскажи подробно, что тогда случилось. Почему Космофлот так долго слал спасательные корабли? Почему тебе пришлось замедлять двигатель шаттла?

Не по комете, а в центр галактики!

Ну, Ким, ну умеешь ты подставу устроить!.. Я, конечно, понимаю, что ты отбирал информацию попроще для «случайного слива», но мне что прикажешь теперь отвечать? Блондиночка всё-таки талант. Специалист, швархи её задери, по поведенческому анализу. Сама того не осознавая, на подсознательном уровне ловит самые тонкие места… Ох, теперь ещё и выкрутиться как-то надо, не дав понять, что я не имею ничего общего с Космофлотом.

– Это было… случайностью. Я приобрёл билет на шаттл в последний момент и не ожидал никакого нападения. Хотел тихо-мирно добраться до нужной точки, и нападение пиратов застало врасплох. Снял футболку, ремень, вывернул куртку наизнанку, испачкал волосы и сделал всё, чтобы на меня обратили минимум внимания. Примерил на себя роль невменяемого. Учителей и сопровождающих взрослых заперли в отдельной каюте, а мне удалось пробраться к двигателю звездолета и частично испортить его.

– А почему сразу не связался с Космофлотом?

Да потому что, чтобы привлечь внимание к ситуации, но не выдать себя с потрохами, Киму пришлось быстро лепить фальшивые документы. Понятное дело, что по прилёте Космофлот перепроверил бы всех на борту. Моя личность была нормальной для покупки билетов у транспортной космокомпании, но никак не для тщательного досмотра. Не имею я никакого отношения к военным…

– Я был в отпуске, канал связи сам попросил закрыть. Не люблю, когда за мной следят. А дозваниваться через общую линию Космофлота оказалось весьма хлопотно и долго. Так получилось.

– Ясно.

Вопрос Виктории основательно встряхнул, и следующую партию уже выиграл я. За окном опустилась тёмная ночь, а экран коммуникатора давно горел входящим сообщением от Кима, когда я спросил:

– Почему ты не хотела замуж за Филиппа?

– А зачем? Чтобы мной манипулировали?

– Что за бред! Замуж выходят по любви, за того, кто нравится. С кем совпадают жизненные взгляды и общие ценности. С кем женщина чувствует себя в безопасности, с кем хорошо и комфортно, в конце концов.

Она пожала плечами.

– Все манипулируют всеми – явно или не очень. Я просто не хочу становиться марионеткой в чьих-либо руках.

– А как же чувства? Привязанность? Любовь?

– Скорее всего, один из пары лучше, чем другой, владеет техниками привлекательности: мастерски отзеркаливает жесты, находит точки соприкосновения, удерживает зрительный и тактильный контакт ровно столько, сколько нужно. Любовь – это миф. Это всего лишь дофамин, серотонин и окситоцин, которые будут появляться у жертвы, если понять её психотип и подобрать правильный ключик.

Я, конечно, знал, что все таноржцы – немного роботы, но представить себе не мог, что до такой степени.

– Редж, ну что же ты? – Виктория неожиданно улыбнулась. – Да, ты не специалист по поведенческому анализу, но всё, что я перечислила, ты делаешь сам, когда тебе что-то нужно.

– Нет!

Она усмехнулась.

– Допустим, мы познакомились в другой обстановке и ты хотел бы произвести на меня впечатление. На какое кино ты меня бы пригласил? Комедию, любовную мелодраму или боевик?