– Я готов отдать тебе титул короля Бургундии, если мы договоримся о свадьбе твоей дочери с моим сыном. И о дружбе. В конце концов, у меня есть интересы в Италии, и мне было бы очень благодатно, чтобы ты туда не вмешивался. А у тебя – во Франции. И я туда лезть не стану. Никак. И даже поддержу тебя в меру своих невеликих сил.

– Интересы в Италии? Неожиданно. – усмехнулся Карл. – Слышал я, что ты собираешь большое войско для похода на восток. При чем тут Италия? Ты с Иоанном решил сцепиться насмерть?

– Ах это… – нехотя произнес Фридрих.

Помолчал немного. Пожевал губами. После чего произнес уже хриплым голосом:

– Он поставил меня в безвыходное положение. Заручившись союзом с османами, Иоанн готовится окончательно присоединить Литву. Правобережье ведь он уже забрал, но вряд ли это его удовлетворит. Он ведь стяжает старые земли Руси. А я на это пойти не могу, так как угрожает мне напрямую.

– Это звучит… неправдоподобно.

– Почему?

– Потому что забрать Литву и разбить тебя он мог, не сильно напрягаясь. Особенно Литву. Кто там ему в состоянии оказать сопротивление? И главное – кто захочет? Войско Литвы почти наверняка перейдет на его сторону. Сейчас, насколько я знаю, Казимир прикладывает огромные усилия к тому, чтобы аристократы Литвы не переходили к Иоанну на службу. А ты говоришь… Тебя явно кто-то ввел в заблуждение.

– Мои советники убеждают меня в ином.

– Поменяй советников. Их кто-то купил.

– Ты уверен в своих словах?

– Абсолютно. Иоанн устал от войн. И то, что он сотворил на Дунае, – чудо, не иначе. Султан ведь туда привел поистине бесчисленное войско, собранное со всей его державы.

– Что-то подобное уже проворачивал Фридрих II Гогенштауфен, забрав без боя Иерусалим, только не принимая вассальной присяги.

– Когда вассал сильнее сюзерена – неизвестно, кто кому присягнул, – произнес Карл, явно намекая на себя. Ведь он формально оставался вассалом короля Франции, который в военном плане никогда не представлял для него угрозы. Да и, по сути, не управлял Бургундией.

– Тоже верно, – скривился от этих слов, словно от гнилого яблока Император Священной Римской империи, у которого таких деятелей тоже хватало. Ну, может, не в такой степени выраженности, но все же. – В данном случае установилась гегемония Иоанна и Джема, полностью перекрывшая торговый путь на восток. Хотя мы все основательно вложили денег в эту кампанию. Как это понимать?

– Он никому не отказывал в прибыли. И честно выполняет свои обязательства. К тому же занятие Иоанном Константинополя облегчает вопрос торговли. Разве нет? Ведь теперь можно будет торг формально через него, а не через турок, из-за чего султан свои прибыли получать не станет.

– Да, наверное, – покивал Фридрих.

– А почему нет?

– Он так будет себя вести, пока не подготовится к войне.

– Ты воспринимаешь его словно какого-то жуткого и глупого злодея, целью которого является навредить тебе, – усмехнулся Карл.

– А разве нет?

– У тебя есть хоть одно доказательство, кроме домыслов?

– Почему сразу домыслов?

– Потому что звучат они смешно для тех, кто в курсе, кто такой Иоанн и каковы его возможности. Повторюсь – ему не потребуется какой-то особой подготовки для того, чтобы завоевать Литву и разбить тебя в поле. Наголову разбить. У него, в отличие от меня, конница слышит приказы.

– А вот это вполне могут быть домыслы. Во всяком случае, Папа со мной солидарен. Он тоже считает, что Иоанн стал смертельной опасностью для христиан.

– Как это? Он же сам христианин.

– Он ортодокс. Схизматик.

– Но не еретик.

– А есть отличие? – криво усмехнулся Император Священной Римской империи. – Между католичеством и этими схизматиками вероучительная пропасть. И чем дальше, тем больше Иоанн демонстрирует нам свою дикую, восточную природу.

– Мой брат Антуан, которому я безусловно доверяю, лично знает Иоанна и был с ним в военных походах. Он описывает его как человека очень мудрого, образованного и не видит в нем никакого восточного деспота. Он, бывает, ссорится со священниками, ибо люди слабы, но не с христианством, от которого он никогда не отходил.

– Дьявол – Отец лжи. Вот и дети его способны казаться теми, кем не являются.

– Я устал от нашей беседы, – с раздражением произнес Карл. – Что ты хочешь от меня? Совместного похода на восток?

– Это я просить не в силах. Я знаю, как твой двор близок с Москвой. Нет. Я прошу вас просто посидеть в сторонке и не мешать.

– Чтобы потом ты расправился со мной?

– Зачем? Если мой сын возьмет в жены твою дочь, то какой резон мне воевать с тобой? Тем более что быстрых успехов эта война не принесет. А затяжные конфликты разорят казну у нас обоих. Нет. Напротив, я буду тебе помогать во Франции. Ведь это достанется моему внуку.

– Нашему.

– Нашему.

– Вот ты говоришь, что опасаешься разорения. А большой поход на восток казну, значит, тебе не разорит? Это звучит абсурдно.

– Там есть что взять.

– А… с этого бы и стоило начинать. А то вера, Лукавый и прочая мишура… – произнес со смехом Карл.

– Это не мишура!

– Я уверен в том, что Иоанн верный христианин. И то, что ты мне говоришь, – вздор. Скорее всего, это тебе напели гремучие балбесы, которые бегают за ведьмами…

– Но ведьмы есть!

– Курия этого не подтвердила. Зато на местах дурни убивают женщин и наводят страх среди людей. А местами и вовсе занимаются грабежами и вымогательствами, прикрываясь благими намерениями. Например, в Испании. То, что там происходит, вызывает у любого христианина только злость и раздражение. Не так ли? По делам их узнаете их. Разве нет?

– Ты просто не сталкивался с колдовством, поэтому и столь благодушен.

– А ты сталкивался? Лично.

– Да, – убежденно произнес Фридрих.

– И что это было?

– Я присутствовал на одном суде над ведьмой.

– Ясно… – покачал головой Карл, явно раздраженный этой темой и тем, какую позицию в ряде вопросов занимает его собеседник. Он был настолько раздосадован, что даже хотел его ударить. Возможно, даже ногами. Тот же как ни в чем не бывало выдал:

– Так что ты скажешь? Присылать сватов?

– Ты разве не понимаешь, что Иоанн тебя разобьет?

– Я был благословлен самим Святым Престолом!

– И сколько благословленных походов заканчивались катастрофой?

– У меня много войск.

– Это вообще не аргумент, если речь идет об Иоанне.

– Я не теряю надежду.

– А я на твоем месте ее бы даже не лелеял. Ты разве не понимаешь, с кем связываешься? Мой брат очень внимательно наблюдал за Иоанном, когда был при нем. И он считает воевать с ним последним делом. Да, победить можно всякого. Но я бы на вашем месте озаботился тем, как и куда вы будете отступать.

– Ты настолько не веришь в меня? – несколько скис Фридрих. – Даже после парижской бойни?

– На войне всякое случается, – пожал плечами Карл. – Ты сильный противник. Для меня. А я – для тебя. Но я потратил время и изучил битвы Иоанна. Все. Начиная с первой осады в Муроме. И пришел к выводу, что победить его на поле битвы едва ли возможно.

– Это всегда можно оспорить.

– Можно, – согласился Карл. – Но тут вот какое дело. До меня дошли слухи, что Иоанн, только завершив очередную… хм… модернизацию войска, занялся ей заново. Зачем? Ведь он только привел все к единому образцу. И весьма, я вам скажу, приличному. А тут… заново…

– Ничего подобного я не слышал. Зачем ему это?

– Затем, что он начал готовиться к войне с тобой. И могу биться о заклад – к Крестовому походу. Только не тому, о котором вы так грезите.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что Иоанн может разбить тебя, а потом дойти до Рима и вырезать всю Курию.

– Он не посмеет!

– Крестоносцы три века назад посмели взять приступом Константинополь, предав интересы христиан-союзников, – произнес Карл, внимательно глядя в глаза Фридриху. – Их что-то остановило? Что именно?

Это были не его мысли.

Эти слова озвучил ему сам Иоанн в их переписке, довольно насыщенной. И уж что-что, а позицию правителя Москвы по Четвертому Крестовому походу Карл Смелый прекрасно знал. Более того – разделял. Считая, что этот поход определил падение позиций христиан в регионе и завоевание земель мусульманами.

Фридрих же задумчиво молчал.

Ему очень не понравилась озвученная трактовка.

– Православные – это схизматики.

– И в чем их раскол?

– В филиокве!

– О филиокве главы Пентархии спорили давно. И это не приводило их к расколу. Более того, этот вопрос – нормальная тема для Вселенского Собора, на котором они могли бы сесть – и все обсудить, решив все разногласия.

– Ты их словно защищаешь.

– Я имел большую переписку с Иоанном. И я интересовался – почему он не принимает католичество. Так что вынужденно погрузился в вопрос. Они раскольники только в плане подчинения. По сути, ортодоксы – это те же католики, только не платят десятины Риму.

– И все? – удивился Фридрих.

– А это мало? Не платить в Рим – само по себе бесценно. Теперь ты понимаешь, почему они так упорствуют в своей вере? И я уверен – будут в ней стоять очень твердо. Я бы на их месте тоже стоял.

– В этом что-то есть, – покачал головой Фридрих, прекрасно представляющий, СКОЛЬКО денег ежегодно из его владений выкачивают представители церкви. Как непосредственно на нужды Папы, так и на местные потребности…

Карл прекрасно понял сложный взгляд своего собеседника, поэтому продолжил:

– Я тебе советую – не лезь в это дело. Этот поход для тебя закончится трагедией. Иоанн тебя побьет. И погонит. А он, я слышал, очень зол на реакцию Папы и его сторонников. Он их открыто называет неблагодарными скотами. Козлищами. И так далее. Хочешь оказаться между ним и Римом?

– Ты абсолютно уверен в своих словах?

– Абсолютно. Он тебя ждет. Не провоцируй его. Несколько лет мира. Он выдохнет с облегчением. И дальше все пойдет как пойдет. А Иоанн волей-неволей займется делами Константинополя. Зная его натуру, уверен – владения вокруг Нового Рима довольно скоро начнут расширяться. Он не усидит. Рим же побеснуется да уймется. В конце концов, Папы всегда ставят во главу угла дела своей семьи. И весь этот конфликт потихоньку сойдет на нет.

– Но он же не стал драться с османами… – неуверенно произнес Фридрих.

– А ты думаешь, османы просто так ему Константинополь уступили? – усмехнулся Карл. – Они прикинули свои шансы и решили, что так оно будет проще и вернее. А он не только не ослаблен этими боями, но и ударно готовится к новым. Поверь, тебя там этот лев растерзает. Живым уйдешь – уже хорошо. Ты ведь лезешь к нему в самое логово! Не сходи с ума!

– Я не могу. Я уже пообещал.

– Кому?

– Папе. Жене. Теще.

– Жене? Теще? – удивился Карл Смелый. – Они ведь давно преставились.

– В молитве.

– Ты дал обет?

– Нет, но…

– Вот и придумай что-нибудь. В конце концов, Папа придумал массу всего, чтобы крестоносцы не выступили на помощь Иоанну.

– Это случайность!

– Да что ты говоришь? – усмехнулся Карл. – Случайность. Папа мог ввести Божий Мир на всей территории Европы и пригрозить отлучением от церкви тем, кто его станет нарушать. Но он на это не пошел. Даже с осуждением публичным не выступил. Хуже того, мне на ушко тут шепнули, что он всю эту историю и организовал. Говорю тебе – не лезь. Это закончится плачевно и для тебя, и для Рима. Более того, это поставит меня в неловкое положение. Если Рим попросит защиты, то я, как честный христианин, по идее должен его защищать. А оно мне надо?

– Так вот ты о чем… а мне казалось, что Карл не просто так был прозван Смелым.

– Не тебе меня в этом попрекать! – прорычал Карл, глаза которого налились кровью, а рука сама упала на эфес и даже чуть обнажила клинок.

– Все-все! – примирительно поднял руки Фридрих. – Не понимаю я тебя. Отчего ты столь невысокого мнения о моем войске?