– Он всегда такой? – шепнула я Пиппе, пока мы ждали, и кивнула в сторону Леандра.

Странный он всё-таки. Мне никогда не нравились парни, которые считали себя этакими красавчиками и забывали следовать простейшим правилам вежливости. Честно говоря, я даже твёрдо решила никогда в таких не влюбляться. Дядя Жак прав, я слишком рассудительна для своего возраста. А заговорить с кем-то два раза подряд и сразу отвернуться – не слишком вежливо, правда?

Пиппа поиграла прядью своей белокурой гривы, намотала локон на палец и снова отпустила.

– Странный мальчик, знаю, – согласилась она со мной. – Предпочитает держаться в тени. Но он…

И в этот момент пришла волна.

С каждой секундой Река времени бурлила всё сильнее. Как и несколько дней назад в Берлине, прилив раскачивал, поднимал наши лодки и швырял в разные стороны. Я вжалась в скамейку, грохот потока заглушил всё остальное: слова Пиппы, биение моего сердца, даже мои мысли. Но шум всё нарастал, даже в ушах зазвенело.

Наша лодка раскачивалась так сильно, что казалось, вот-вот перевернётся. Пыль и паутина били меня по лицу. Я закрыла глаза, задержала дыхание и так крепко ухватилась за скамью, что ушибленное запястье снова разболелось. Ветер трепал мои волосы, дёргал за косу и рвал капюшон моей куртки.

А потом буря утихла. Чёлка снова осела на лоб. Лодки перестали раскачиваться. Шум смолк.

Я моргнула.

Река времени успокоилась так же внезапно, как и взволновалась, и наша лодка легко заскользила по волнам. Дядя Жак и тётя Бланш плыли рядом с нами, а тёмная лодка Леандра мелькала довольно далеко впереди. Он откинулся назад, одной рукой управляя веслом, а другую опустил за борт, кончиками пальцев едва касаясь воды.

Я снова обратилась к прапрабабушке:

– Что ты хотела сказать? Насчёт Леандра?

Лицо Пиппы заметно позеленело.

– Ч… что? – спросила она. – Подожди, я… прости, даже спустя столько лет никак не привыкну к тому, как… О боже! – Она перегнулась через борт и несколько раз сплюнула.

Спустя минут пять Пиппа села ровнее, вцепилась в весло и принялась жевать резинку. Дышала она так прерывисто, что я решила оставить разговоры на потом. В соседней лодке тётя Бланш и дядя Жак распаковали колоду карт и, похоже, играли в покер, чтобы решить, кому садиться за руль. Прекрасно.

Я достала мобильный телефон, но, к сожалению, подключение к интернету здесь, похоже, не работало, часы на экране тоже перестали показывать время. От нечего делать я уставилась на затылок Леандра и стала следить за его рукой, скользившей по волнам пыли. Наше путешествие из Берлина в Париж было невероятно коротким, а значит, вполне возможно, что и до Рима мы доберёмся прежде, чем я успею соскучиться, логично?

Да и путешествие по гигантской Реке времени сквозь потайные пещеры – не самое скучное приключение. Я окинула взглядом стремительно несущиеся волны. Серо-серебристые хлопья кружились и танцевали, окутывая бока лодок, вздымаясь гребнями и мягкими волнами. Мы будто плыли по грозовому облаку.

И вдруг что-то вспыхнуло под верхним слоем пыли совсем недалеко от нашей лодки. Точнее, это была не вспышка, а скорее тень… Тень, мрачно переливавшаяся под пылью.

Мерцающий сгусток приблизился.

Неужели в этой реке водится рыба? Нет, мы же не в настоящей реке, а в потоке времени. Так кто или что может в нём путешествовать?

– П… Пиппа? – заикаясь, проговорила я, не отрывая взгляда от загадочной тени, которая направлялась к нам.

Прапрабабушка тихонько застонала.

– Да? Понимаешь, я не очень хорошо переношу путешествия по времени, так что…

Тень подобралась совсем близко.

– Это нормально? – Мой голос, видимо, прозвучал так пронзительно, что тётя Бланш отвлеклась от игры в карты.

– Что случилось, Офелия? – спросила она.

Прежде чем я успела ответить, тень ударила в лодку с такой силой, что я потеряла равновесие и упала ничком, не успев понять, что происходит. Я перевалилась через борт, головой прямо в пыльные волны.

Твёрдые гранулы мгновенно забились мне в нос и рот, впились в глаза, осели под нёбом и на языке, не давая дышать. Я пыталась откашляться, но становилось только хуже. Я перебирала руками, будто плыла, делая всё возможное, чтобы найти точку опоры.

Как ни странно, ноги мои остались в лодке, и я вдруг почувствовала, что кто-то держит меня за щиколотки и пытается втащить обратно. В то же время с каждым ударом сердца поток затягивал меня всё сильнее, увлекая всё дальше в глубину.

Разглядеть я ничего не могла. В глазах стоял серый туман. Но тень была рядом: что-то острое царапнуло меня по щеке. И тут из кармана куртки выскользнул небольшой прямоугольный предмет, проехался напоследок по моему боку и пропал в волнах. Я попыталась подхватить свой мобильный телефон, но промахнулась.

Вот растяпа!

Мои лёгкие буквально вопили, требуя воздуха. Я щурилась, отыскивая тень или волны. Или и то и другое. Паника охватывала меня всё сильнее, заставляя сердце трепетать в груди. Но я знала, что нельзя терять присутствия духа, надо успокоиться, вспомнить какое-нибудь правило выживания в чрезвычайной ситуации.

Что же мне делать? На поверхность я вынырнуть не могла, слишком сильно меня тянуло вниз. К тому же кружилась голова, и я слышала только рёв волн, доносившийся будто издалека. Если мне не удастся как можно скорее вздохнуть…

Кто-то схватил меня за пояс и плечи и рывком поднял вверх.

Я закашлялась, пытаясь избавиться от пыли, набившейся в рот и нос, и в то же время жадно хватала воздух, снова кашляла и судорожно всхлипывала. Никогда ещё «просто дышать» не казалось мне таким приятным занятием. Воздух был свежим и прохладным на вкус. Вкусным.

Пыль струйками сочилась с моих волос и стекала по щекам. Я вытерла глаза.

– Ну как, жива? – спросил Леандр.

Одной ногой он стоял в своей гоночной лодке, а другой – в нашей. Руками он держал меня за левую руку и плечо, а справа мне в локоть вцепилась тётя Бланш.

Я кивнула, не сводя глаз с потока. Но странная тень больше не появлялась.

– Что это было? – хрипло пробормотала я, потому что в горле ещё скреблись пыльные хлопья.

– Повезло тебе, к гадалке не ходи, – сказала Пиппа где-то позади меня. Её голос звучал устало и немного растерянно.

– Нет, я имею в виду – что было там, в потоке? Кто ударил в бок нашу лодку? Что это было?

– Ударил? – эхом отозвался Леандр. Теперь и он внимательно рассматривал волны.

– Да, большая рыба или что-то в этом роде.

– Но ничто и никто не живёт в Реке времени, – пояснила Пиппа.

Леандр же задумчиво стряхнул кончиками пальцев пыль с моего плеча и отпустил мою руку.

– Тебе, наверное, показалось, – сказал он.

– Полагаю, ты слишком сильно наклонилась, глядя в волны, и потеряла равновесие, юная леди, – предположила тётя Бланш. – Впредь будь осторожнее, хорошо? Река времени бывает опасной. Это не прогулка по тихой маленькой речке, мне казалось, ты это понимаешь. Здесь встречаются пороги и мели. Иногда они возникают как бы из ниоткуда.

– Но… – Я потрогала щёку, кончики пальцев скользнули по царапине на коже. Крови нет, значит, не очень глубокая. Вероятно, не стоило о ней и упоминать. Но царапина была, и я не могла избавиться от ощущения, что получила её не столкнувшись с пыльным порогом. Или я не права? – Мне показалось, что там была тень, – пробормотала я. – Мне показалось, что я что-то заметила.

– Лучше посмотри вон туда, тебе понравится, – вмешался дядя Жак, который развернул третью лодку так, чтобы тётя Бланш могла забраться обратно. Он указал вперёд: – Мы почти у цели.

Я повернула голову и тут же снова закашлялась.

Впереди, довольно далеко, но с каждой минутой всё ближе, Река времени разделялась, налетая на огромную скалу, на вершине которой возвышалось нечто, невообразимое даже в самом жутком сне. Это было здание высотой с небоскрёб, разросшееся вширь, будто старинный особняк, обросший башенками и эркерами, – сказочный замок с колоннами и галереями или древний храм в белых клубах тумана, как будто над облаками в небесах, а не в волнах пыли, глубоко под фундаментом Рима.

Здание росло вверх из скалы и исчезало высоко под сводом пещеры, где между башнями тянулись лестницы и подвесные мосты. В оконных нишах и галереях мерцали бесчисленные огни, заливая волны серебристым блеском. Пристань переходила в широкую, освещённую факелами и уставленную бюстами лестницу, вдоль перил которой выстроились люди в тёмно-синей униформе.

– Позволь тебе представить: Бронзовая скала, неприступная крепость и дом Вневременны́х. Или коротко: Янтарный дворец, – торжественно объявил дядя Жак, а Пиппа бесцеремонно добавила:

– Некоторые у нас ещё называют его просто старым сараем.

Часть вторая. В Янтарном дворце

Глава 5

Мраморные ступени были истоптаны. Ноги, поднимавшиеся и спускавшиеся по ним долгие годы, сточили края, оставив мягкие изгибы. Миновав шеренгу стражников, которые, к счастью, забрали наш багаж, мы поднялись по лестнице к двухстворчатой двери и, переступив порог, оказались в холле, где уже собралось довольно много народу. В его центре возвышались гигантские песочные часы из сверкающего стекла, но, хотя в верхней их половине скопилось множество сверкающего песка, в нижнюю ничего не просачивалось. Только одна песчинка висела в воздухе, как будто замороженная.

– Это Часы вечности, – объяснила тётя Бланш, когда мы проходили мимо. – Они навечно замерли, потому что потоки времени вокруг дворца направлены так, что здесь время не движется. Ты чувствуешь?

– М-м-м, – только и ответила я, не до конца понимая смысл её слов. В любом случае я ничего особенного не ощущала. Неужели мои клетки перестали стареть только потому, что я переступила порог этого огромного строения? Абсурд какой-то.

– Ничего, ещё обязательно почувствуешь. – Тётя Бланш пожала плечами и потянула меня за собой.

Мы обогнули песочные часы и теперь шли вдоль большой карты мира, вмонтированной в пол. Как и на наручных часах тёти Бланш, серебряные линии на карте паутиной змеились по мозаике стран и континентов и, казалось, находились в постоянном движении. Рядом с картой сидели несколько мужчин и женщин в таких же костюмах, что и у охранников на лестнице, – на лацканах их униформы я заметила серебряные булавки в форме маленьких песочных часов. Пристроив на коленях ноутбуки, они печатали на клавиатуре, некоторые что-то тихо говорили в микрофоны, соединённые с наушниками. Похоже, они следили за потоками времени, и я бы с удовольствием остановилась, чтобы заглянуть им через плечо.

Однако тётя Бланш очень спешила. Она быстро проскочила мимо хмурого маленького человечка, который просунул одну руку между пуговицами мундира, а другой приветствовал дядю Жака. Позади Пиппа обменялась несколькими торопливыми фразами с девушкой, которая поинтересовалась, как прошло наше путешествие.

– Как обычно, поташнивало, знаете ли… Но в остальном – просто замечательно, – сообщила Пиппа, а девушка уточнила:

– Правда? А Река времени?

И тётя спросила в ответ:

– А что с ней такое?

Когда мы уже дошли до конца зала, я заметила, что остальные Вневременны́е двигались в ту же сторону.

К другой двойной двери.

Этот вход был не столь впечатляющим, как главный, но за ним скрывался огромный зрительный зал, как в театре. Красный бархатный занавес элегантной драпировкой ниспадал перед сценой, позолоченные балконы прилепились к стенам, будто ласточкины гнёзда, к расставленным в партере круглым столам, на которых горели свечи, были придвинуты стулья. Многие места были уже заняты, даже в ложах Вневременны́е сидели за накрытыми столами. Тётя Бланш направилась к одному из столиков у сцены.

Мы сели. Дядя Жак, не упустив возможности вежливо предложить стул тёте Бланш, устроился рядом с ней. Слева от меня Пиппа развернула большую полотняную салфетку.

Я повернулась, чтобы взглянуть на оркестровую яму у меня за спиной.