«Удачи тебе, мой мальчик! Помни, что твой отец родом оттуда. – Что-то затрепетало в душе, когда он прочел эти слова. – Но ты с ним пока не встретишься. Не в этот раз. Позже».

– Роберт! – крикнул брат.

Юноша едва обуздал волнение. Принц быстро спрятал письмо и взглянул на дорогу: подъезжали эфлейцы. Он причесал волосы пальцами, поправил костюм, натянул на лицо самую приветливую улыбку, какой был обучен, и вышел навстречу новой жизни.

Две эфлейские кареты обступили неподвижные, как истуканы, стражники. Вышел король – Роберт угадал того по короне и осанке.

– Его Величество Димир Таяльди, король Эфлеи, – объявил слуга. Следом он представил юношу, сопровождавшего Димира: – Его Высочество Никос Таяльди, принц Эфлеи.

Роберт скользнул взглядом по лицам обоих.

– Его Величество Теоттор юн Реймстон, король Калледиона, и его брат, Его Высочество Роберт юн Реймстон, принц Калледиона, – поклонился второй слуга.

Короли с долей презрения оглядели друг друга. Димир приблизился к открытой двери второй кареты и протянул руку пленной принцессе. Карленна не приняла его помощь. Девушка спустилась сама, даже не удостоив бывшего возлюбленного взглядом. Она так и стояла поодаль – недовольная и хмурая, мрачнея каждый раз, когда Димир оборачивался к ней, – и крепко обнимала себя руками то ли от холода, то ли от одиночества, пока короли вели переговоры. Роберт помахал ей рукой, но сестра не ответила.

Когда формальности остались позади, состоялся обмен пленными. Роберт ощутил незаметный для остальных толчок в спину и сделал несколько шагов вперед, чтобы перейти за черту, охраняющуюся эфлейскими стражниками, а Карленна направилась к своей семье.

Принца усадили в карету, похожую на вздувшееся яблоко. Через запотевшее стекло Роберт наблюдал за отдаляющимися калледионцами. Бывшей семьей. Он хладнокровно занавесил окно и устроился поудобнее, тонкие лучи света прорывались сквозь сетчатую ткань. Его покой тут же нарушила открывшаяся дверца.

– Ваше Высочество, – поклонился слуга, – мы не можем допустить, чтобы вы ехали в одиночестве.

Спутником оказался эфлейский принц – молодой и немногословный. Его молчание обрадовало, а вот взгляд, пронзительный и тяжелый, будто Никос разглядывал дно в глубине мутной воды, озадачил Роберта.

Карета тронулась. За окном, как и прежде, пробегали горные и полевые пейзажи, словно принц и не выезжал за пределы Калледиона. Распогодилось, небо приобрело чистый голубой оттенок. Таял, становясь похожим на дырявую вату, снег, и сугробы истекали слезливыми ручьями. Никос отвернулся к окну. В карете стояла тишина, и Роберт чувствовал себя неловко. Чтобы отвлечься, он мысленно насвистывал песенку, услышанную то ли от Джимми, то ли от Томми. Воспоминание о тюрьме не выветрить одной поездкой.

* * *

– Поедешь с принцем, будешь за ним присматривать, – приказал брат.

Ник посмотрел на карету, где сидел пленник, и не стал возражать – слова застряли в горле, как рыбные кости. Принц предвидел подобное развитие событий, еще когда карета подъезжала к Перекрестку. Уже тогда, перебирая в уме сведения, полученные от шпионов, и воспоминания из снов, Ник пытался их сопоставить, словно нанизывал бусины ожерелья на золотую нить. Он был готов и почти не удивился, когда калледионским принцем, будущим пленником Эфлеи, оказался юноша из снов. Тот самый, который жил у Анны Мельден и которого арестовали после смерти Джеральда.

Так ли ценен товар, что предлагали в обмен на принцессу?

Ник стоял подле брата, пока тот говорил с северным королем. Вот-вот должен был состояться обмен, и принц хотел поделиться с ним своими тревогами. Но что он мог сообщить Димиру? Рассказать про сны? Предложить не отпускать Карленну, отказаться от сделки? Принц посмотрел на девушку, стоявшую в отдалении: волосы и одежда разлетались на ветру, в глазах застыла усталость.

Обмен состоялся, и Роберт юн Реймстон стал эфлейским пленником вместо сестры.

По велению брата Ник сел в карету с калледионским принцем. Убедившись, что Роберт был тем самым юношей, отвернулся. У Ника в голове роились вопросы, но он не знал, как начать разговор, и прижался к окну. «Хорош инквизитор», – усмехнулся он про себя. Его работа – выворачивать наизнанку людские души, но первый вопрос, как первый выстрел из пистолета, как первое убийство – самый сложный. Его-то принц и не мог придумать. Спросить обо всем напрямую? Или подбираться к секретам Роберта потихоньку, через наводящие вопросы? Иногда извилистые тропы приводят к цели ничуть не хуже коротких, но по пути можно заблудиться.

Ник решился.

– Ты знаешь, что я не только принц, но и инквизитор?

Роберт вздрогнул и повернулся к Нику. Приподняв бровь, он посмотрел на собеседника.

– Я инквизитор, – повторил юный принц. – Я пытаю людей, чтобы узнать то, что полезно для королевства. Арестантов спускают в холодные темные подвалы, приковывают к стульям и мучают, чтобы вытряхнуть все тайны. Отрубают пальцы, сдавливают конечности, выкалывают глаза…

Роберт сглотнул. Он съежился и готов был оскалиться, как лисенок в норе, в которую тянутся охотничьи руки. Ник, пристально наблюдавший за реакцией пленника, улыбнулся. Что-то знакомое – не только по воспоминаниям из снов – было в лице и пронзительных глазах Роберта. Но что именно? Разгадка дразнила своей близостью и терялась в дымке сознания. Ник впился ногтями в ладонь, чтобы сосредоточиться, но пленник заговорил, обрывая нить мыслей.

– У всех есть тайны, Ваше Высочество, – сказал Роберт учтиво. Намного учтивее, чем обращался к пленнику инквизитор.

– Поделишься своими?

– Тайны на то и тайны, что заперты в душе лишь у одного человека.

– Инквизиция на то и инквизиция, чтобы подбирать отмычки к любым замкам.

Роберт хмыкнул. Несмотря на испуг и свое невыгодное положение, он вел себя спокойно и уверенно. Даже излишне.

– Я задам тебе два вопроса, – предупредил Ник. – И надеюсь, что ради ответов мне не придется спускать тебя в инквизиторский подвал.

Роберт кивнул.

– Что тебя связывает с Анной Мельден? И почему тебя арестовали за смерть Джеральда?

– А, до вас дошли эти нелепые слухи? – Пленник рассмеялся так естественно, что Ник готов был поверить ему, если бы каждая деталь сна не стояла так отчетливо перед глазами.

– Слухи? – Принц тоже усмехнулся, стараясь казаться доброжелательным, но тотчас стер улыбку. – То есть ты не жил у Анны Мельден, не знал ведьм, которых она у себя принимала? Тебя не избивали и, как мешок, не тащили по коридору?

Роберт замолчал и отвел глаза, будто на их синем дне притаилась истина.

– Я знаю намного больше, чем остальные, – добавил Ник. – Но не все. И ты поможешь залатать бреши в моих знаниях. Правда?

– Я все расскажу, – кивнул Роберт.

* * *

Стрелой пролетели часы в пути. После откровенного разговора Роберт успокоился и посапывал, прислонившись щекой к окну, когда дремлющее сознание уловило тихую речь принца – проскользнуло гладкое название «Монт-д’Эталь».

– Монт-д’Эталь? – сонно переспросил Роберт.

Ник улыбнулся, указывая в окно:

– Наш родовой замок.

Подсвеченные солнцем стены Монт-д’Эталя появились на горизонте. Карета мчалась по мощеной дороге, вдоль которой сгорбились деревца. Вскоре показалась арка ворот. Стража пропустила карету во внутренний двор замка, и Роберт принялся озираться. Здесь было красиво. Свет, блеск, яркие и мягкие краски, лучившиеся чистотой, отличали Монт-д’Эталь от угрюмого Мейфора. Здесь было уютно.

Сразу по приезде принца проводили в комнату, которая, как подсказывал ему запах духов, ранее принадлежала Карленне. Пленник с разбегу прыгнул в мягкую кровать и почувствовал спокойствие. Даже отголоски счастья. Роберт вытащил спрятанное письмо и перечитал волнующие строки: «…твой отец родом оттуда…» Принц решил, что уж здесь, в Монт-д’Этале, он получит то положение, в котором ему отказал Мейфор. Уверенность, присущая Роберту, сейчас кипела и выливалась за край.

Не успел принц освоиться на новом месте, вымыться и переодеться, как на пороге появились четыре стражника в серой одежде. Они повели его в высокую башню, напоминающую видом заржавевший меч – коричневый камень острым клинком вздымался ввысь, раздирая облака пиком крыши.

Внутри было темно.

Принц осматривался, когда в конце темного коридора заскрежетала мрачная железная дверь, и оттуда вышел Никос. Его, как и Роберта, сопровождали стражники в сером. Или не стражники?

– Это моя инквизиция, – улыбнулся Ник. – И мои люди. Их называют призраками.

– Или монт-д’этальскими крысами, – рассмеялись те.

Роберт выдавил хриплый смешок. Близость инквизиции, подвалы и обилие стражи не приносили удовольствия. Ник указал на выход из башни:

– Сейчас мы пойдем к королю. Как следует познакомимся и поговорим. Повторишь ему то, что рассказывал мне в карете – но не все. – Юный инквизитор взялся за дверную ручку и, обернувшись к Роберту, понизил голос: – Про жизнь в Дакхааре, про Анну Мельден и ее ведьм – ни слова.

Пленник кивнул. Во время поездки он поведал Нику почти все: что в детстве его изгнали из Калледиона, что он жил у Анны Мельден и вернулся домой, чтобы отомстить. Роберт утаил только правду об отцовстве да на пытливые вопросы инквизитора о ведьмах отвечал, что ничего не знает. Верно, Анна Мельден собирает вокруг себя ведьм, а зачем – неизвестно. Кажется, тот поверил.

Гость и принц добрались до просторной приемной. В зеркальных потолках с мутной позолоченной эмалью отражался диван, два кресла в пурпурной обивке и невысокий столик, заставленный вазами с цветами.

– Располагайся. – Никос кивнул на кресло. – Я позову брата.

Роберт сел. После извилистого пути, который он преодолел, ему полагался хороший отдых. Серые призраки устроились в углах комнаты. У дверей застыли слуги, и принц осмелился попросить у них еду и напитки. Все-таки он уставший с дороги гость.

Вскоре появился король с семьей – принцем Никосом, красивой девушкой, видимо, принцессой. Роберт вскочил, приветствуя их. Характер он успел показать в Мейфоре, и ничего хорошего из этого не вышло, поэтому сейчас, памятуя наказ Анны Мельден, он старался вести себя покладисто и обходительно.

– Моя сестра, принцесса Маргарет Таяльди, – представил девушку король.

– Роберт юн Реймстон, принц Калледиона и ваш гость. – Подчеркнув последнее слово, Роберт поцеловал руку принцессы. – Рад знакомству.

Маргарет сдержанно улыбнулась. При виде премиленькой девушки принц приосанился, во взгляде разгорался интерес, но шальная мысль о том, чтобы приударить за принцессой, улетела столь же быстро, как и ветер, что ее принес. Память об Аэлии еще была свежа.

Компания расположилась на диване и креслах. Роберт украдкой рассматривал их. Улыбчивый Димир сразу показался приятным и не слишком строгим человеком – с таким подружиться не составит труда. Эфлейский принц исчерпывающе проявил себя еще по пути в Монт-д’Эталь: тихий, серьезный, полная противоположность брату. Принцессу разгадать не удалось. Она производила впечатление доброй и скромной девушки, но позже Роберт заметил, что она бросала нежные взгляды на одного из призраков. Что за темные Существа таятся в ее душе?

Король завел разговор, задавая гостю невинные на первый взгляд вопросы: как тот доехал? Не устал ли в дороге? Как нашел Монт-д’Эталь? Но принц понимал – это отнюдь не вежливость. Его изучают. Прощупывают, ищут брешь. С каждым вопросом Димир словно по ступеням спускался в подземелье его души.

– Благодарю. Здесь очень приятно. Комната восхитительна. – Гость скромно опустил взгляд.

– Соболезную утрате. Его Величество Джеральд, хоть и был врагом Эфлеи, ушел к Существам слишком рано и внезапно. Как прошли похороны? – Король улыбался, выдирая из сознания гостя воспоминания. Выискивал, какую ниточку зацепить, потянуть сильнее. Он еще не знал, что Роберт и без того собирается все рассказать. – Как твоя семья?

– Семья… – протянул принц.