– Коничива, – старательно выговорил я и поклонился так, как по моей просьбе научила Сойка.

– Коничива, – без тени улыбки важно кивнул он мне и велел. – Заходи, Сергей.

Я зашел, встретил в коридоре маму Саяки – черные волосы, карие глаза весело смотрят из щелочек на симпатичном, почти лишенном морщин, лице. Ростом на пару сантиметров выше меня. Такой Соечка и будет, получается. Впрочем, с питанием в наши времена получше, может и перерастет. Фигурой, как ни странно, уже переросла – мама у нее совсем плоская. Одета в закрытое черное платье – это у них праздничный цвет, как бы нескромно не прозвучало.

– Коничива! – отвесил я поклон и ей, и с поклоном же протянул двумя руками торт. – Поздравляю вашу семью с прошедшим Новым годом!

Глава семьи – у них тут типа патриархат, но, по словам Сойки, вертят они им как хотят – недовольно пожевал губами, но обижаться на меня за неправильную выдачу подарка не стал и закрыл за нами дверь. Тоже подарок заслужил, получается!

Сняв со спины портфель, достал оттуда вырезанную из янтаря небольшую фигурку тигра:

– Наше знакомство – честь для меня, Каташи Ичирович (а что мне его, «-саном» погонять?). Пожалуйста, примите этот маленький сувенир в его честь! – и тоже с поклоном и двумя руками.

– Ты сам это вырезал? – спросил он, не спеша принимать подарок.

– Нет, я это честно купил, – честно ответил я. – На честно заработанные собственным трудом деньги.

Я же «фарцовщик».

– В таком случае спасибо, – сухо поблагодарил он и соблаговолил взять статуэтку.

Смешной такой! «А у меня тесть – японец, ух строгий!».

– Простите, не представился как полагается – нервничаю! – с покаянной улыбкой развел я руками и полез в карман. – Сережа Ткачёв, писатель! – предъявил главе семейства книжку члена союза писателей в открытом виде.

Не удержавшись, Эйка Кацуевна едва слышно хихикнула на потрясающую гамму эмоций на лице мужа. Я убрал книжку, он откашлялся:

– Такой успех в столь юном возрасте по-настоящему поразителен!

Столь же поразителен, как и стремительно преображающийся из сурового, решившего «наставить меня на путь истинный» изваяния в радушного мужика средних лет глава семейства!

– Теперь я понимаю, что моя дочь имела ввиду, когда говорила, что все эти подарки для тебя мелочь, – с явным облегчением добавил он.

Теперь-то все, жизнь удалась, и доченька супер надежно устроена. Не осуждаю и сугубо одобряю такой подход, когда дело касается любимого меня – я ведь тут именно за этим, а главное – мне целиком и полностью можно доверять, я же хороший.

– Пойдем в гостиную, Сережа, – пригласила к этому моменту раздевшегося – пальто на вешалку повесил лично тесть! – меня тёща и указала на дверь. – Ванная у нас здесь!

Помыв руки, отправился в комнату, ко всем. Диван – сейчас сложен, но на нем здесь и спят, кровати-то нет, пара кресел и разложенный стол-«книжка», уставленный, судя по виду, приготовленными по японским рецептам советскими продуктами. Имеется и стенка с черно-белым телевизором, под ногами – мягкий ковер стандартной советской геометрической раскраски. А вот и Соечка – сидит на диване, рядом с мамой, одета – о боже мой! – в юкату с красно-золотым узором. Волосы собраны в высокую сложную прическу, щечки – немножко подбелены. Устроили мне тут облегченную версию средневековых смотрин! С другой стороны – выглядит Саяка просто ух как!

– Привет, – поздоровался я с ней одними губами, она едва заметно улыбнулась.

Стоящий у стола Каташи Ичирович махнул рукой на стул напротив своего – во главе, так сказать – и уселся. Сел и я, немножко покушали – хозяева разочарованно вздохнули, когда я сразу же «научился» пользоваться палочками, видимо привыкли потешаться над гостями – очень вкусного минтая (как будто вывернутый наизнанку в плане съедобности школьный!), риса и супа из морской капусты.

– Как у вас так получается, Эйка Кацуевна? Это же те же продукты, что и везде, но вкус совершенно потрясающий!

– Просто ты никогда не жил у моря, Сережа! – «л» в ее устах немного отдавал в «р», но в целом акцента почти не ощущалось.

А вот в глазах и улыбке – легкая тоска. По морю, надо полагать. Домик в Крыму подойдет? Я ведь могу!

– Тогда я не буду просить у вас рецепт, – подыграл я.

– Наша Саяка готовит ничуть не хуже! – прорекламировала она доченьку.

Да пусть хоть совсем беспомощная, готовить я и сам умею, но так, само собой, лучше.

– Это – очень здорово!

Глава семьи кашлянул, налил мне и дочери лимонада, себе и жене – грузинского вина. Обычай «чокаться» данными японцами освоен, поэтому выпили за знакомство, и слово взял Каташи Ичирович:

– Я – человек старых привычек, поэтому предпочитаю старые книги, – он обвел рукой стенку, целиком набитую книгами. Часть – с иероглифами на корешках. – Поэтому, прости, но твоих я не читал. Мои жена и дочь, – голосом заставил он дам поежиться. – Я полагаю, читали твои произведения?

А вот у него акцента нет вовсе.

– Читали. Они очень хороши, – ответила Эйка за обеих. – Но ты много раз слышал его песни, по радио.

– А, Сергей Ткачев! – дошло до мужика. – А ты еще и член союза композиторов?

– Да! – ответил я и показал вторую корочку.

– Удивительно! – сделал японец единственный возможный вывод. – Моя дочь рассказывала, что ты пытаешься учить японский язык?

На японском я и ответил, стараясь минимизировать акцент:

– Да. Мне очень нравится его фонетика. Когда нужно – он звучит благородно и возвышенно. Когда нужно – тихо и доверительно. Не говоря уже о том, что когда на нем разговаривает ваша дочь, мои уши радуются так, будто наслаждаются лучшими творениями эпохи Эдо.

Хе, а теперь у всех троих глаза почти как у европеоидов!

– Вот как? Ты разбираешься в японской литературе, Сергей? – на японском же спросил меня глава семьи.

– Читал все, что можно найти в наших библиотеках, – кивнул я. – Например…

И разразился десятиминутной компиляцией цитат из «Сказок дождя и луны» Уэды Акинари. В оригинале, да.

Глаза вот-вот выпадут!

– Потрясающе, Сергей! – воспользовавшись моим вдохом, прервал поток Каташи Ичирович и перешел к более приземленной теме. – Скажи, сколько ты зарабатываешь?

Сойка ехидно ощерилась – она видела сберкнижку, не потому что хвастался, а потому что объяснял, почему можно спокойно принимать любое число подарков.

– Доходы пока нестабильны, – развел я руками.

Лицо мужика приняло всепрощающе-добродушное выражение – не переживай, мол, мальчик, мы тебя и «на вырост» возьмем.

– Я получал зарплату три раза. Сначала – две тысячи пятьсот рублей, потом – двенадцать тысяч шестьсот один рубль. В начале декабря – двадцать две тысячи, так что я не могу прогнозировать, как будет дальше. Но, уверяю вас, я обеспечу вашей дочери самое лучше будущее! – заявил прямо в лоб о своих намерениях.

Соечка залилась краской, а родители еще полчаса промурыжили меня вопросами о будущем – куда поступать, где жить и вот это вот все. Ответы их устроили, и на прощание меня напоили чаем с моим же «Наполеоном», а потом мы с Саякой долго целовались в подъезде в ожидании такси.

Что ж, все дела сделаны, к встрече с дедом Юрой, как и положено пионеру – готов!

Глава 3

«Просыпаться рано» можно по-разному. Вариант первый – в строгом соответствии с выстроенным режимом, это хорошо и приятно. Вариант второй – как раз мой сегодняшний, в долбаную половину шестого утра, поэтому я зябко ёжился и зевал, на автомате поглощая выданный нервничающей мамой завтрак в компании чуть менее нервничающего дяди Толи.

– Да не переживай ты, – в очередной раз успокоил я маму, поцеловал подставленную щеку и повесил на плечо спортивную сумку – я же на три дня, в портфель столько шмотья не влезет. – Не знаю, можно ли будет оттуда звонить, но я совершенно точно вернусь домой как было обещано, – подхватил с пола упакованную в чехол «Эрику» и попрощался окончательно. – Все, я побежал!

Чмокнув маму снова, пожал руку дяде Толе и пошел вниз, где в 402-м «Москвиче» меня дожидается дедовский посыльный, замаскированный под таксиста. Система на смерть замминистра отреагировать уже успела – вдоль домов из чего попало соорудили изгороди, показывающие где тут «снег башка попадет», а неподалеку матерящийся дворник сбивал сосульки с фонаря. Узнаю Родину – сейчас пару недель поимитируем бурную деятельность, а дальше будем жить как жили.

– Здравствуйте! – Поздоровался я с «таксистом», закидывая сумку, машинку и себя на заднее сиденье. – Знаете анекдот про таксиста?

– Доброе утро. Не знаю, – по порядку ответил он, осветив фарами двинувшейся машины пушистый, падающий с еще ночного неба, снег.

Рассказал про сворованную шапку, КГБшник вежливо «хекнул» и не предпринял никаких попыток поддержать диалог.

– А вас как зовут, товарищ КГБшник? – поинтересовался скучающий я.

– Можешь называть меня Сашей, – разрешил он.

– Дядя Саша тогда. А в каком вы чине, товарищ дядя Саша? – Просунув руку между сидений, включил радио, и оттуда раздался сочный Магомаевский голос. Песня не моя, а «Лучший город Земли».

Довольный результатом, уселся обратно, слушать ответ дяди Саши:

– Извини, у тебя нет допуска.

– Ох уж эта страна секретов и советов! – вздохнул я. – Курить есть?

– Есть! – мужик спокойно достал из кармана пачку «Примы» и протянул мне.

– Не курю, – признался я. – Просто проверил.

– Правильно не куришь, – одобрил дядя Саша, убирая пачку на место. – Я тоже не курю.

– Вам за всякими нехорошими бегать надо, – согласно кивнул я.

– И это тоже, – хмыкнул он.

И снова молчание.

– А вы моих фарцовщиков душить не будете? Я-то к шмоткам равнодушен, а вот девочки мои не настолько сознательные.

– Так может перевоспитаешь? – не без ехидства покосился он на меня в зеркало заднего вида.

Невольно вспоминается диалог с «Вилкой». Может и трясли уже, в рамках подготовки. Пофигу.

– Не буду, они очень мило радуются, получая новые девочковые штуки! – с улыбкой покачал я головой. – Дамам у нас можно чуть больше, дядь Саш, они же после войны считай на себе все вытянули. Второе поколение уже с дефицитом мужиков, и каждый второй – козел или алкаш. Пусть порадуются новым штанишкам хотя бы.

Мужик ожидаемо промолчал.

– Не люблю фашистов, – открыл я ему страшный секрет.

– А кого еще? – заинтересовался он.

– Врагов всех видов, – немного подумав, ответил я.

– И кто же у тебя враги?

– А как у всех – враги Родины. Персонально мне никто никаких проблем больше не причинял – одни сплошные радости.

– И какие у Родины враги? – продолжил допытываться дядя Саша.

– Внутренние и внешние. Внутренних я не знаю, но, если вдруг такой попадется, обязательно сообщу куда следует, – пообещал я.

– Обязательно сообщай, – поощрил он меня.

И тишина.

– А вы всегда такой необщительный? – спросил я.

Магомаев сменился Зыкиной – тоже не моя песня, про «Волгу».

– А ты как думаешь? – ответил он вопросом на вопрос.

– У меня три варианта, – с многозначительным видом ответил я. – Первый – вы такой скучный по жизни. Маловероятно – вас же должны учить налаживать контакты, и с нелюдимым характером ничего не выйдет. Второй – приказ деда, сидеть и не отсвечивать. Вариант третий – дед ничего не приказывал, но вы на всякий случай решили контактировать с «объектом» поменьше – а ну как в немилость впаду, чревато!

КГБшник до ответа решил не снисходить.

– Игнорщик – хуже пи*ораса! – расстроился я.

Сотрудник гоготнул. Во, контакт налаживается.

– А дед меня уже на месте ждать будет?

– Нет, приедет к обеду.

– Нафиг тогда меня в такую рань поднимать? – вздохнул я. – У меня же режим, буду весь день с тяжелой головой ходить. Хотя, может оно и к лучшему.