На лице дяди Саши мелькнуло что-то отдаленно похожее на любопытство. Мне хватит!

– Нервничаю, – доверительно признался я ему. – Я же жутко странный! Вот посадит меня дед до конца дней в научные катакомбы для изучения, а я, стало быть, буду бездарно тратить время на чушь, пытаясь помочь нашим ученым выводить уберменшей промышленным способом.

КГБшник на термин среагировал:

– Мы же не фашисты! Да и не тянешь ты на уберменша.

– Обидно! – охотно надулся я. – Буду надеяться на лучшее, кровь-то она не водица, не станет деда Юра внука мо́рщить, да и сам понимать должен, что на воле я буду для страны полезнее. У меня девочка-японка, представляете, дядь Саш? У кого еще такая есть?

Дядя Саша про это очевидно знал, но виду не подал, сымитировав вежливое любопытство:

– Ничего себе! Настоящая?

– Этнически – да, самая настоящая. Но родилась и выросла здесь, что мне особенно нравится. А еще у европеоидов с азиатами красивые дети получаются, при нормальных родительских данных, конечно. А мы с ней – пара красивая.

– Совет да любовь, – одобрил наш с Саякой союз КГБшник.

– Есть какая-нибудь потешная служебная байка, дорогу скоротать? – по радио заиграло что-то сильно периферийно-этническое, и я сделал потише.

– Есть, – не подвел дядя Саша.

Помолчали.

– Жесть ты унылый! – окончательно обиделся я, аккуратно поставил «Эрику» на пол, растянулся на сиденье, сунул сумку под голову – там в основном вещи, поэтому мягко, и прикрыл глаза.

Уже даже как-то и не трясет – ну сколько можно? Это я лицо перед мамой держал, бодрился, а на самом деле малолетний Штирлиц сегодня близок к провалу, как никогда. Если все пройдет удачно – просто буду спокойно жить дальше, держа в голове круглосуточное за мной наблюдение и прослушку. С этим смириться я могу – да, «акционировать» станет несколько сложнее, но, с другой стороны, я могу тупо приводить «хвост» куда мне надо. Например – прямо в момент совершения преступления маньяком. Или покатаюсь в том самолете, который грузинские террористы угнать попробуют – вот будет ржака! Дело за малым – не спалиться перед целым Андроповым, который в силу профессиональной деятельности просто обязан быть жутко подозрительным и колоть молодых-шутливых типа меня как орешки. Что я вообще о нем знаю? Ой много! Что из этого правда, а что нанесли ветра времён? Фиг его знает! Но житуха у него была дай боже, и опыт работы в специфических условиях в наличии – иначе такую карьеру просто не построить. Пофигу, короче, планы в такой ситуации составлять – только хуже делать, дед любой отрепетированный шаблон моментально выкупит и сломает. Буду как со всеми – травма, память, Родина, конвейер. Пока работало. Ну какой из меня, например, пробудившийся «спящий» агент ЦРУ? У деда вся моя жизнь в папочке буквально по часам есть, уверен.

Мудро забив на сомнения и опасения, я начал проваливаться в дрему, но тут нормальная дорога кончилась, и мы весело запрыгали на колдобинах.

– Если день сразу не задался – его уже не спасти, – простонал я и добавил громкости радио, где как раз деточки из Центрального Дома Железнодорожников запели про «Аврору».

– А это за че за кнопка? – спросил я и тут же ткнул на явно «притюнингованную», легкомысленно-желтенькую кнопку неподалеку от радио.

Двигатель взревел раза в три громче, чем было, и КГБшник тут же отпустил газ.

– Это не трогай больше, – спокойно щелкнул кнопкой снова и повернул на развилке налево.

– А тут чистят! – заметил я очевидное.

– Иначе мы бы даже на служебной не проехали, – без нужды пояснил дядя Саша.

– А тут кроме двигателя еще что-нибудь меняли? – с любопытством огляделся я.

– Ага, под капотом у нас ракеты, а еще можно переключиться на режим подводной лодки, – с серьезной миной кивнул КГБшник.

– Не, на такую фигню даже я не поведусь, – отмахнулся я. – Я про Джеймса Бонда читал, «дырок» там немеряно, но на то оно и шпионский детективный роман. А вы как вообще, круче, чем англосаксонские разведки? Только честно!

– Я по другому направлению работаю, не измерял, – пожал плечами мужик.

– А это по какому? – ловко воспользовался я моментом.

– Бумажки перебираю, – отмазался дядя Саша.

– А мог бы бандитов ловить, – осудил его я.

– Бандитов у нас тоже есть кому ловить.

Бесконечное терпение у мужика! Интересно, а как такое тренируют? Вывозят из дурдома шизофреников и заставляют недельку их замечательные рассуждения слушать? Спрошу!

– Это – служебная информация, – ожидаемо ответил дядя Саша, но по легкой мимической судороге на его лице я понял, что не так уж далек от истины.

– А я вот по Сокольникам с Саякой – это девочку мою так зовут, – чисто ради глума пояснил я. – Гулял, и там пару раз в кустиках онанисты попадались. Соечка хорошая, поэтому разрешила мне о них не пачкаться, но в какой-то момент они все пропали – а ведь бабушки с района мне рассказали, что раньше их как грязи было. Это ваши постарались?

– Онанистов у нас смежники ловят, – ухмыльнулся дядя Саша.

А я ведь два и два сложил – инфобомба была найдена в парке, и буквально за три дня всех эксгибиционистов выловили, реагируя на такой раздражитель – меня или другие послания искали, а эти так, под руку подвернулись. Но доброе дело себе в «плюсик» записываю. И ведь совершенно без задней мысли!

– Непорядок – наших женщин таким не испугаешь, но извращенцы ведь и дальше пойти могут. Вот на бокс похожу пару лет, заматерею, и буду по ночам ходить асоциальные элементы арматурой пи*дить, раз ваши смежники совсем мышей не ловят. У нас вот дядю Колю из соседнего подъезда прямо в новогоднюю ночь до исподнего раздели, звери, благо близко было – не замерз.

– Милиция старается, – не очень уверенно ответил на это дядя Саша и посоветовал. – Только с арматурой лучше не ходи, зарежут.

– А я у деда пистолет попрошу! – нашел я выход, сложил пальцы тем самым пистолетом и «стрельнул» в проносящуюся за окном ёлку. – Бах!

– Точно не даст! – наконец-то заржал в голос КГБшник.

– Он электроник, он электроник! Он не различает: иудей или католик. Насильника учует в темноте построек – увидев красные глаза, беги как кролик, – процитировал я и пояснил. – Меня в школе Электроником называют!

– Это из книги? – спросил он.

– Некультурный вы человек, дядя Саша! – осудил его я. – Дети-то поди есть? Вот им почитайте, хорошая книжка. И вообще с детьми почаще время старайтесь проводить, им полезно будет, это я вам как безотцовщина ответственно заявляю.

КГБшник ответил привычным молчанием.

– Посижу-ка я спереди, у вас ксива явно мощнее, чем у потенциального ГАИшника, которого мы в такой глуши едва ли встретим, – заявил я и перебрался вперед. – А тут прикольно, никогда раньше не ездил! – поделился ощущениями и постучал руками по торпеде.

– Пристегнись, – попросил дядя Саша.

– Это да, это правильно! – пристегнулся. – Техника безопасности – она кровью написана, и ее нужно уважать! Вот бы еще во все машины такие штуки ставить, а не только в служебные.

– Это так, – согласился со мной КГБшник.

– С другой стороны – некоторые пункты в разного рода инструкциях прямо расстраивают – это же какой уровень идиотизма существует, если кому-то хватает мозгов нажимать что попало!

Дядя Саша красноречиво покосился на кнопку «турбо-режима» и не менее красноречиво перевел взгляд на меня.

– Чувство юмора в наличии! – одобрил добровольно подставившийся я.

– Тоже мне, шпион! – фыркнул он.

– Обидно! – надулся я. – «Шпион» – это когда враг, а я – советский, и вам, стало быть, «разведчик».

– Тоже мне разведчик! – послушно исправился он.

– Как думаете, дед долго смеяться будет, если я попрошу у него мое освобождение от физкультуры снять?

– У Юрия Владимировича хорошее чувство юмора, – отрекомендовал начальника дядя Саша.

– Как Сталин поди шутит, так, чтобы человек потом месяц трясся и ждал черный воронок? – предположил я.

– Не без этого! – хохотнул КГБшник.

– Людей, конечно, жалко – давление поднимается, нервничают, вредно это, но кто им виноват, что сами себе кровавый режим выдумали и в него поверили? – проявил я внучью солидарность.

– А ты, значит, не веришь?

– А я не верю! – твердо кивнул я. – В СССР жить безопасно, сытно и стабильно – государство обо всем позаботилось, работай себе восемь часов в день, расти профессионально, получай без дураков хорошие по мировым меркам деньги и уровень жизни, да в ус не дуй – не сократят, не оптимизируют, оставив без куска хлеба и крыши над головой. Люблю я Родину, в общем, – развел я руками со счастливой улыбкой.

Совочек хороший, мне тут просто жутко нравится! Не врали нам пожилые, значит – реально дышится легче во всех смыслах.

– Я тоже Родину люблю, – решил признаться и КГБшник.

– Это специально, чтобы на записи осталось? – предположил я.

– На какой записи? – вполне убедительно «удивился» он.

– Товарищи стенографисты, я сейчас книжку буду диктовать, если вы это все напечатаете в трех экземплярах и передадите мне до моего отъезда, с меня при первой возможности три бутылки французского коньяка. И это не подкуп, а благодарность от чистого сердца! Глава 1. По центру – «Запись в журнале: Сол 6»…

К моменту, когда мы подъехали к воротам глухого забора, окружавшего одинокое небольшое двухэтажное, желтого кирпича здание «средне-купеческой» дореволюционной архитектуры – это когда на арки и барельефы денег хватило, а на колонны – уже нет, небо начало светлеть, а окружающий мир подсветила серая дымка. Надиктовал почти целый авторский лист "Марсианина" – очень удобно! Если запись и вправду есть, конечно. Да ее не может не быть – фиг дед напрямую ко мне пойдет, не ознакомившись с тем, что я нес по пути.

Снег закончился, и одетый в бушлат с чистыми погонами гладковыбритый дворник средних лет – он нам ворота и открывал – старательно очищал ведущую к дому дорогу фанерной лопатой. Покинули транспорт в пристроенном к дому гараже, и через дверь попали оттуда прямо в застеленный потрепанной ковровой дорожкой коридор.

– Небогато начальник КГБ живет! – одобрил я скромное убранство – никакой тебе позолоты, стандартная побелка и фабричные светильники-новоделы на потолке.

– Это – государственная дача, – пояснил несущий мои пожитки дядя Саша.

– О, более чем уверен, что «государственность» немалой части дач весьма условна! – выдал я немного антисоветчины. – И обставлены они многим европейским аристократам на зависть!

– Знаешь что-то конкретное? – заинтересовался мужик.

– Не-а! – покачал я головой. – Но фиг поверю, что не знаете вы! Но это не мое дело, впрочем.

– Почему же не твое? – осудил «хатаскрайничество» КГБшник. – Гражданскую сознательность проявлять должен каждый!

– И иногда вешать особо зарвавшихся бояр на фонарях, аки в Революцию! – радостно подтвердил я и спросил. – Мне кажется, или здесь прохладно?

– Котел слабый, – пояснил дядя Саша. – На второй этаж не ходи, там еще холоднее, да и нет там ничего – не пользуются. Не переживай, у тебя в комнате обогреватель электрический стоит.

– Если у деда нету, я ему отдам – он пожилой, ему нужнее, – проявил я благородство.

Гоготнув, КГБшник открыл дверь слева:

– Ванная!

– Принял! – отчитался я, отметив темные пятна по углам, потрескавшийся кафель и ржавчину на дне чугунной ванны.

– Туалет! – открыл он соседнюю.

Унитаз приличный, с оснащенной резной деревянной ручкой веревочкой для активации смыва.

– Твоя комната! – открыл дверь справа.