У Брина сразу отвисла челюсть, а глаза увеличились до размеров сливы.

– Что?! – просто переспросил Итан, подумав, не ослышался ли. – Это же выпускной командный экзамен второго курса! Я его уже сдал со своей десяткой, а этому, – он кивнул в сторону Брина, – до него еще расти и расти.

– Теоретически да, – проговорил ректор, сложив руки домиком и словно соглашаясь. – Но раз вы, мистер Шикейри соизволили пригласить мистера Чеса на спарринг, получается, признали его мастерство равным. Значит, вполне и с совместным прохождением «Лабиринта» справитесь.

«Лабиринт» являлся довольно жутким полигоном. Все-таки боевые маги, окончившие два курса обучения, должны были уже уметь о-очень многое. Но его сложность крылась даже не в этом. Весь механизм испытания был направлен на командную работу. Пройти его представлялось возможным только сообща, помогая друг другу и поддерживая. И никак иначе. Время при этом не ограничивалось. Однако застрять в «Лабиринте» на несколько дней Итану совершенно не улыбалось. Парень скрежетнул зубами от досады, но в душе признал, что даже такой вариант лучше, чем отчисление.

– Хорошо, мы все сделаем! Разрешите идти?

Ректор кивнул и, махнув рукой первокурснику, дал понять, что тот тоже свободен. Блондин все еще сидел с ошалевшими глазами, но, встав, быстро пришел в себя. Переступив порог, оба парня свирепо переглянулись.

– Мне не нужно было твое одолжение, – прошипел Брин.

– Не для тебя и делал, – тем же тоном, сквозь зубы, ответил Итан.

И они разошлись в разные стороны.

Идя назад в общежитие, Шикейри кипел от негодования. Мало того что придурком выставился перед всей академией, теперь еще с этой мелюзгой нянчиться? Тащить его на себе через «Лабиринт»? Прав был Зартак – охота будет непростой. Но что там, Брин считает Милли уже своей? Это мы еще посмотрим. И, кстати, о Зартаке…

Итан, зайдя в апартаменты, с силой захлопнул дверь, и на ее отделке даже треснула позолота.

– Явись, подлюга! – зарычал он так, что мебель в комнате слегка задрожала.

– Простите, мой принц, осмелюсь уточнить: не меня ли вы изволите оскорблять? – выплыл узмен из соседней комнаты.

– Ты меня сейчас только что круто подставил! Это твоя хваленая помощь?!

Мебель продолжила трястись, и, кажется, зазвенев, в буфете раскололась пара бокалов.

– Тише, мой принц! Вам нельзя являть мощь раньше времени!

В этом демонов змей был прав! Итан, тяжело дыша, закрыл глаза и попытался упорядочить дыхание.

– Я же для вас старался! – услышал он обиженный голос Зартака. – Зачем вам в академии этот человечишка, тем более с видами на вашу добычу?

Парень медленно втянул воздух и, стараясь держать эмоции в человеческом диапазоне, зловеще проговорил:

– То есть ты считаешь, что наследник рода Белых драконов не в состоянии победить соперника в честной борьбе?

– Что вы, мой принц! – фальшиво изобразив ужас, отшатнулся Зартак. – Я просто подумал, ну зачем вам утруждаться, размениваясь на эти мелкие препятствия?

И «совестливо» опустил желтые бесстыдные глаза, словно разглядывая кончик хвоста.

– В следующий раз не думай ни о чем, не посоветовавшись со мной! – отрезал Итан, направляясь к ванной и размышляя о том, что горбатого (точнее, клыкастого, шипастого и рогатого) только могила исправит. День выдался неимоверно долгий.

Глава 12

Весть о «тайной» драке, кажется, стала скоро известна всему студенческому составу. Во всяком случае, когда Брин ближе к отбою объявился в женском общежитии, желая пообщаться с Милли, множество девичьих любопытных мордашек спешили выглянуть за дверь под надуманными предлогами. Студентки переглядывались, хихикали, а особенно смелые даже строили глазки или с придыханием поздравляли с победой. Миллин школьный приятель к такому массовому дамскому вниманию был не приучен, поэтому он розовел, смущался, растерянно улыбаясь, кивал в ответ и до нужной комнаты добрался, наверное, аж через час.

А вот там оказалось заперто. Парень проявил настойчивость, но на громкий стук, к сожалению, выглянула лишь Тина. Девушка шикнула на Брина, чтобы не громыхал, так как у Милли разболелась голова и она только что заснула. Брин тяжело вздохнул, потоптался еще пару минут, вроде бы настраиваясь что-то передать через Тину, но в итоге махнул рукой и отправился восвояси.

Блондинка притворила дверь и спросила шепотом:

– Тебе его совсем не жаль?

Милли лишь пожала плечами.

– А что жалеть? Он в итоге не пострадал. Ты же говоришь, что ректор никого не отчислил. А ведь он мог не только сам подставиться, но и всю команду подвести. Однако эго у кого-то зашкаливает. А теперь что, он меня послушать захотел? Или свои лавры дополучить? Последних не дождется.

– Ну ты крута! – засмеялась подруга. – И долго собираешься его пытать молчанием?

– За завтраком посмотрим, – уклончиво ответила Милли.

Раздражение в ее душе на поступок Брина еще колыхалось сильнее, когда перед глазами всплывало белое бессознательное лицо Итана. А этот поганец даже в подобном стоянии умудрялся оставаться красавчиком. Прямо как мраморное изваяние – такие четкие правильные черты лица…

– Это мне еще минимум все утро терпеть вашу конфронтацию? – ужаснулась Тина.

– Чью? – встрепенувшись уточнила Милли.

– Ну, вероятно, твою и Идрика, чью же еще! – съязвила подруга. – Брина, конечно! Я этот его побитый взгляд больше не выдержу. Ну прости его уже, а? Ведь не поцеловать же прошу! – взмолилась Тина.

– Еще чего! – возмутилась Милли. – Этого он уж точно никогда не дождется! – категорично объявила девушка подруге, хотя сама чуть не совершила подобную глупость.

Почему глупость? А потому что раздавать поцелуи за победу – это то же самое горлышко бутылки, только завуалированное.

– Он тебе совсем-совсем не нравится? – несчастным голосом, как будто это ее касалось, уточнила Тина, надевая ночную сорочку и ныряя под одеяло.

– Очень нравится! Но как друг. Понимаешь?

Свет в комнате погас, и еще минуту девушки лежали в полной тишине и темноте. Потом Тина снова страдальчески вздохнула.

– Не понимаю. У меня никогда не было друзей-парней. А как НЕ друг тебе кто-нибудь нравится?

– Не знаю, – слишком порывисто ответила Милли.

Вдруг еще подруга подумает, что солгала? И она добавила:

– Я не знаю, как это НЕ по-дружески.

Тина резко села на кровати и свесила ноги.

– Серьезно? Ты ни разу не влюблялась?!

– Ну… За год до моего поступления в школу в соседний дом переехала купеческая семья. Я не знаю толком, чем занимался мистер Уилсон, но его сын все время таскал из дома орехи, сушеные ягоды, какие-то засахаренные дольки, и мы с ним вместе их ели, забравшись на раскидистое дерево в нашем дворе. Было весело. Это считается?

Тина смотрела на подругу с состраданием.

– В девять лет? Определенно нет. А вот так, чтобы увидеть его и мурашки по коже? И сердце так ух-ух… И удар пропустило. А потом он повернулся, просто глянул в твою сторону, и все… В душе такая радость разливается, что день бы пела и танцевала…

– Нет, прости. Я, наверное, сухарь.

– Не-ет, – мечтательно произнесла Тина, – ты просто еще не встретила того самого.

А в воображении Милли почему-то снова всплыло лицо Итана, такое самоуверенное и с искорками в смеющихся глазах. И мурашки по рукам… Ну уж нет! Не на ту напал! Прочь мурашки! Это… было от холода! И девушка, злясь, похоже, на саму себя, перевернулась набок. Потом на второй. Поворочавшись с полчаса, она все-таки заснула.

А с утра настроение стало совсем другим. И что это Милли действительно вчера так перемкнуло? Итан первый так-то права качать начал, вот и получил. Не надо было зарываться. Оба они с Брином не правы. Но если уж ей так плохо спалось и всю ночь снились вороны, то бедный друг и глаз, вероятно, не сомкнул. Надо пойти сейчас пораньше и встретить Брина по дороге на завтрак. Они нормально поговорят и помирятся. А как еще? Ведь семь лет уже знакомы! И всегда горой друг за дружку!

Милли быстро привела себя в порядок, попросила Тину занять очередь на них с Брином к буфетам и устремилась к мужскому общежитию. День был хороший, безветренный, тускло светило осеннее солнышко, и кое-где еще курлыкали птицы. По парадным дорожкам идти надо было минут десять, но Милли уже знала и другой, тайный путь. Там придется, правда, слегка перебежать через газон, но в такое время все готовятся к учебному дню и ее вряд ли увидят. И она очень аккуратненько! Девушка колданула «Легкую поступь», чтобы не примять траву, пересекла клумбу и уже раздвинула кусты на той стороне, собираясь выбраться на брусчатку, как увидела Брина. Он стоял сбоку от мужского общежития и придерживал за талию висящую на нем какую-то рыжую… лахудру. Девица присосалась к губам Брина, как пиявка, и казалось, что она его прямо здесь и сейчас намеревается сожрать.

Глава 13

Милли уже собиралась аккуратно отпустить ветки и скрыться тем же путем, как сзади раздался недвусмысленный «Гав!», и девушка стрелой вылетела на площадку. Из кустов показалась морда Кути – беспородной собаки садовника, которая между тем очень строго блюла, чтобы студенты бережно относились к работе хозяина и не портили зеленые насаждения.

Брин резко (Милли даже показалось, что с характерным чавкающим звуком) отлип от поклонницы и недоуменно огляделся. Увидел Милли и, тут же забыв про рыжуху, кинулся было к ней. Однако та, не желая ничего выяснять при незнакомке, тотчас развернулась и быстрым шагом устремилась к столовой.

– Милли, Милли! Погоди! – закричал ей парень и бросился вслед.

– Это не то, что я думаю? – с дежурной улыбкой уточнила Милли. – Не волнуйся, я ничего не думаю! Просто не хотела вам мешать.

– Я только вышел, а она прямо… Я аж растерялся…

– Так растерялся, что подхватил ее за талию и приподнял! – съязвила девушка. – Не переживай, мы же просто друзья! Целуй кого хочешь! Я вообще зашла сказать, что больше на тебя не сержусь. Но надо бежать, мне там Тина очередь заняла.

– Я с тобой! – тут же откликнулся Брин.

Милли пожала плечами, и вплоть до столовой они шли молча. Парень краснел, бледнел, пару раз попытался что-то сказать, но так и не решился. Милли же старалась разобраться в собственных чувствах. Ей что, неприятно что школьный приятель с кем-то целовался? Да нет, она его в амплуа своего парня вообще не видела. Тогда что? Почему она за него не порадуется, а ведет себя словно собака на сене? Неужели просто оттого, что влюбленный парень грел ее тщеславие и повышал самооценку? Глупость какая! Она же не такая, да?

Тина уже стояла практически у раздаточной и заметно нервничала.

– Ну, вы куда пропали? – возмущенно буркнула она на подошедших друзей, но потом, присмотревшись, лишь вздохнула. На помирившихся Милли с Брином похожи не были.

За столиком, куда они по привычке сели все вместе, повисла неловкая тишина. Все трио напряженно жевало, как будто на завтрак подали не творожную запеканку, овсянку и фрукты, а какой-нибудь пережаренный бифштекс. Обстановку разрядил Итан, к общему удивлению зала, севший не за свой обычный стол.

Милли, Тина и Брин разом даже перестали жевать, с изумлением уставившись на нового сотрапезника.

– Привет! – улыбнулся парень, как будто его появление среди первокурсников было обычным делом. – Что молчите, как на ночном кладбище?

– Фу, ну и сравнения, – первой скорчила хорошенькое личико Тина, – даже аппетит сразу пропал.

– Отлично! Это я так опосредованно проявил заботу о ваших безупречных фигурах!

– Че те надо? – невежливо буркнул Брин, поворачивая голову.

– То же, что и тебе, – не меняя тона, легко бросил третьекурсник. – Хотел обсудить подготовку к прохождению «Лабиринта»: график занятий, распределение обязанностей и все такое.

– «Лабиринта»? – изумилась Милли. – А причем тут Брин? Ему до него еще два года заниматься.