Менестрель резко поднялся, покопался в ближайшем сундуке и принёс бумагу и писчие принадлежности. Видимо, портить когтем поверхность стола, инкрустированного перламутром, ему было жаль. Аштирра искренне восхитилась, увидев, как быстро и искусно Брэмстон вывел несколько сложных иероглифических надписей. Не иначе как Раштау и его обучал науке, утерянной для большинства.

Один из титулов жрица узнала, и фрагмент древней надписи действительно вполне мог соответствовать ему. «Забытый Император». Так сами рэмеи называли последнего Владыку, наделённого Силой Ваэссира. Его имя было стёрто из летописей, выбито с каменных стел со всем тщанием – имя того, кто навлёк на свой народ погибель.

– Предположим, что недостающие символы в последних именах и титулах данного текста таковы, – сказал Брэмстон, дорисовывая пару знаков. – В таком случае здесь мы ясно видим указание на двух последних правителей Таур-Дуат до Падения. Владыка Джедер и его сын, на котором, как мы знаем, пресеклась правящая династия Эмхет, – менестрель ненадолго замолчал, убеждаясь, что все присутствующие следили за ходом его мыслей. – И если принять мою догадку как верную – а в том у меня нет сомнений, – то на этих двух именах список Владык Эмхет и должен был бы прерваться. Гробницу Джедера мы с вами так и не нашли, как ни искали. А усыпальница его сына оказалась только кенотафом^[5], причём незаконченным – так ты вроде говорил, Раштау.

Жрец кивнул. Аштирра слушала затаив дыхание, боясь даже мечтать о том, что поиск многих поколений в самом деле может увенчаться успехом. Отец рассказывал о той вылазке, занявшей много дней. Именно Раштау вычислил местонахождение захоронения Забытого Императора, собрав множество слухов, изучив множество текстов и находок своих предшественников. Вот только гробница разочаровала его. Даже росписи на стенах кенотафа были сбиты, каменный саркофаг – расколот, а внутренние помещения давно уже стали прибежищем тварей Каэмит. Раштау рассчитывал найти там ключи, знание, но пришёл к выводу, что гробницу так и не использовали по назначению. И он был не единственным – паломничество к гробнице Забытого Императора совершали та же Кадмейра и её последователи.

– Так вот, – продолжал Брэмстон, – остаётся вопрос: кто же скрывается за этим последним в списке, «А…»? Очевидно, что этот рэмеи также относился к правящей династии, раз уж его имя указано в списке императорских гробниц.

Аштирра видела, как Раштау сжал руку в кулак, хотя лицо его не изменилось. Сколько она себя помнила, отец искал хоть что-то, что могло бы указывать на уцелевших членов династии Ваэссира Эмхет. Согласно легендам, Забытый Император уничтожил всех носителей божественной крови из побочных ветвей, но надежда не угасала.

Владычица Кадмейра искала те же сведения и, возможно, успела узнать что-то, чего не узнали последние потомки рода Таэху. Всё усложнялось тем, что, хоть она и стала поистине легендарной личностью среди людей и рэмеи, гробница её так никогда и не была найдена.

Жрец покачал головой. Сколько ни вглядывался в письмена, сколько ни напрягал память, он так и не сумел сложить обрывочные иероглифы в какое-либо из известных ему древних имён. Что уж говорить об Аштирре.

– Мы привыкли считать, что сын Владыки Джедера был последним потомком Ваэссира, правившим нашей землёй, – тихо проговорил Брэмстон. – Но вдруг мы ошибались? Ты ведь сам не раз говорил, что это возможно… Что, если у Владыки Джедера были и другие дети? Что, если уничтожили не всех и хоть кому-то удалось спастись? Да, их имена могли быть стёрты ещё в эпоху правления Забытого как неугодные. Но линия их крови могла уцелеть. Что думаешь об этом, а, господин Пламенный Хлыст?

– Думаю, что, если всё-таки удастся отыскать гробницу Владычицы Кадмейры, это существенно упростит дело, – усмехнулся Раштау.

– Я уже работаю над этим.

– И сколько таких было до тебя… до нас.

– Так быстро теряешь надежду? – улыбнулся Брэмстон. – А как же дело жизни?

– Знаю, друг, – жрец по-свойски похлопал младшего рэмеи по плечу. – Но что ж, стоит отдать тебе должное, ты и правда нащупал след. Мы могли бы наведаться в гости к досточтимому Красузу, да будет лёгок его путь к Водам Перерождения. Недаром он так взбудоражил твой и без того не самый спокойный разум, Копатель.

– Я помогу, – сказала Эймер, до этого внимательно всех слушавшая. – Позвольте, я заберу свиток. Сравню кое с чем в библиотеке гильдии. В конце концов, часть этой истории хранилась у людей. И, думается мне, мы на верном пути.

Сердце Аштирры забилось в радостном предвкушении. Они отправятся в гробницу чиновника эпохи легендарной Кадмейры, а потом – кто знает? – может, наведаются в гости и к самой царице?

– Ну что, отправишься с нами или почтенному горожанину уже негоже шататься по развалинам? – улыбнулся Раштау.

– Если уж сама госпожа Эймер «шатается», то почему же мне негоже, – рассмеялся Брэмстон. – Ради такого я, пожалуй, даже назначу госпожу Мейву Великим Управителем моего небольшого царства. Временным, конечно же.

На этих словах дверь распахнулась, и на пороге выросла вышеозначенная Великая Управительница.

– Эй ты, император пива и плова, не хочешь проверить, как поживает твоё жаркое? Да и про гостей пора бы вспомнить – там внизу голодным хором повторяют твоё имя.

Рэмеи взвился на ноги и с повышенной учтивостью поклонился Мейве:

– Сию минуту, госпожа, не изволь волноваться. Что ж, друзья, пора бы нам присоединиться к этому празднику.

Глава пятая
Голос легенд

Галантно выпроводив друзей из комнаты, Брэмстон запер дверь массивным ключом, который тут же исчез где-то в глубине складок его шаровар. Потом он предложил Мейве локоть, и вместе они, словно царственная чета, прошествовали к лестнице.

От гомона внизу и правда уже содрогались стены таверны. Ну а когда посетители завидели хозяев – бывшую и нынешнего, – возгласы, крики и улюлюканье, кажется, сотрясли даже фундамент. Брэмстон остановился на верхних ступеньках, вскинул руки – ни дать ни взять Император перед народом, в самом деле повторявшим его имя. Торжественность момента испортил дружеский подзатыльник от Мейвы, после чего оба со смехом едва не скатились по лестнице навстречу гостям.

Аштирра счастливо улыбалась, радуясь приподнятому настроению отца и предчувствию Эймер новых открытий. Да что уж там, находка Брэмстона и её погрузила в то же предвкушение чуда. Они явно стояли на пороге чего-то нового и значимого! Общая атмосфера праздника лишь разжигала это тепло внутри в яркий огонь.

Гости наперебой поздравляли Брэмстона с удачным приобретением, а госпожу Мейву – с заслуженным покоем. Кто-то уже требовал поскорее выкатить бочонки с бесплатным пивом для честного народа, ведь трактирщик обещал угостить всех, кто заглянет на огонёк. И вот этот голос Аштирра узнала и в общем хоре. Скрипящий бас, которым впору отдавать команды соратникам, перекрывая какофонию сражения. Северный горский говор. Кричавший дробил слова резко, отрывисто, словно лаял мощный сторожевой пёс.

Раштау и Эймер уже спустились в зал. Аштирра остановилась на несколько ступенек выше и выискивала взглядом в толпе того самого, особенного гостя. Но волна посетителей не желала расходиться, билась о лестницу, точно море о причал. Кто-то уже проталкивался наверх, видимо, желая занять место получше, когда музыканты начнут своё представление. Девушка решила, что лучше пойдёт к столику отца – наверняка «сторожевой пёс» поспешил туда же, – и скользнула в толпу.

Не успела она опомниться, как рёбра, помятые дубинкой утром, протестующе затрещали. Коренастый дворф сгрёб её в охапку и, оторвав от пола, закружил в воздухе.

– Какая ты большая стала, уже еле поднять могу! – воскликнул черноволосый горец с окладистой бородой, которой позавидовали бы даже местные купцы. Аккуратно опустив девушку на пол, он картинно схватился за поясницу.

– Пара моих отваров – и будешь как новенький, Фельдар, – откликнулся Раштау, поднимаясь из-за стола. Они обменялись крепким воинским рукопожатием.

Аштирра не отличалась высоким ростом, как и Эймер, но даже ей дворф доходил где-то до плеча, правда, был раза в два её шире. Зато говорить со всеми умел так, что ещё неясно, кто на кого смотрел свысока.

– Дядюшка, я уж боялась, ты не придёшь! – девушка крепко обняла Фельдара.

– Это когда ж я пропускал бесплатную выпивку? Да скорее Хэдинг прихлопнет меня своим божественным молотом, а Фийра добавит своей не менее божественной сковородой!

Рядом бархатно рассмеялась Эймер.

– И тебе доброго здравия, Фельдар. Совсем подслеповат стал или забыл, кого раньше при встрече обнимал в первую очередь? Ещё и сетовал, что я не из твоего народа, а то женился бы.

– Так и женился бы, даром что чародейка! – Фельдар отвесил ей учтивый – по дворфийским меркам – поклон. – Только всё ж ростом ты чуток не вышла, родня протестовать будет. Возмутятся, что даже лица невесты не увидят на недосягаемой высоте её сияющего великолепия.

Эймер со смехом положила ладони на крепкие плечи Фельдара и звонко чмокнула в лохматую макушку.

– Эй-эй, хватит этих твоих человечьих нежностей, – дворф оттолкнул её, но не слишком рьяно, а на смуглых щеках проступил румянец. – Подумают ещё чего лишнего.

Это было их обычной пикировкой. Аштирра знала, что с роднёй Фельдар был не в ладах, а с женитьбой и вовсе сложилась какая-то тёмная история, которую сам он вспоминать не любил. Его настоящей семьёй были они – Раштау, Эймер, Тианера и Аштирра.

Они обменивались приветствиями и последними новостями. Аштирра в такие моменты любила не говорить, а просто тихо наблюдать за ними и слушать их истории. Семья… Внутри разливалось невероятное тепло – как в холодную пустынную ночь после опасной вылазки, когда вдруг оказываешься у долгожданного костра. Разные по крови, но прошедшие вместе уже столько, что пережитое связало их крепче родственных уз. Аштирра мечтала, что вскоре и она займёт место рядом с ними как равная, а не просто как любимая младшая «дочь полка», которой всё дозволено, но которую при этом не везде берут.

Радость была приправлена нотками печали. Аштирра надеялась увидеть и свою вторую тётушку, Тианеру. Вот бы та добралась сюда, пусть и в последний момент! Наверняка она тоже захочет узнать про гробницу, а как узнает – тут же деловито станет обсуждать с Раштау, что там могут быть за ловушки и насколько проржавели за века старинные механизмы. А потом они с тётушкой Эймер непременно начнут подначивать друг друга, словно годы так и не примирили их между собой. Если чародейка была безупречно изысканна, Нера Кошачий Хвост, выросшая в портовых трущобах, явно променяла свои манеры на фантастическую ловкость.

Аштирра вскинула голову и встретилась взглядом с Брэмстоном. Менестрель как раз проталкивался к их столу. Грусть как рукой сняло – этот рэмеи, кажется, самим своим присутствием умел разгонять любую тоску.

Фельдар поднялся с лавки, двинув стол так, что тот впечатал Раштау в стену. Прославленный целитель выругался от неожиданности, вспомнив даже пару словечек из арсенала Мейвы, но осёкся, когда Эймер деликатно кашлянула.

– Ну и где моё бесплатное пиво, хозяин? – осведомился дворф, уперев руки в боки. – Ты обещал, что его будет хоть улейся. Что каждый выпьет сколько сможет. И я, знаешь ли, не хочу, чтоб даже лишняя капля досталась кому-то ещё. Я и без того рискую выйти отсюда трезвым и на своих двоих. Печальная участь!

– Потерпи немного, друг мой. Вечер только начался, а ты уже возмущаешься, – улыбнулся Брэмстон. – Смотри, вдруг обидишь ненароком кого-нибудь важного? Сегодня сам командир стражи наведался. Того и гляди, ждать градоправителя! Вон посмотри на госпожу Эймер и вспомни о манерах.

– Ах ты ж хмырь рогатый! Ишь ты, птица важная, а ну иди сюда! – Фельдар грозно зыркнул на трактирщика, на ходу закатывая рукава. Аштирра встревоженно подалась вперёд, но рэмеи лишь вскинул руки, точно сдаваясь. Раштау и Эймер не шелохнулись.

В следующий миг дворф сгрёб его в охапку, чуть не повалив на пол.