– А запах в Городе Столбов и правда интересный. Даже уникальный. Иногда он мне и на Полях мерещится, – уже серьёзнее добавила маа-херу. – И почему о доме остаются именно такие воспоминания?

Заметив, что при словах о воспоминаниях Ифе отвела взгляд, Шани поспешила извиниться.

– Прости… Не хотела давить на рану.

– Ничего. У меня теперь тоже есть воспоминания. Не так уж много, но каждое ценное.

Шани дёрнулась, цепляясь веслом за камни и замедляя ладью. Ифе едва успела ухватиться за борт, чтобы не упасть лицом на доски.

Проследив за взглядом маа-херу, она поняла, что стало причиной остановки – впереди показался мертвенно-синий свет.

– Что это? – прошептала она.

– Первые врата. Вид снизу, – напряжённо ответила Шани. – Это единственное место, где Змей представляет угрозу.

– Что нужно делать, чтобы он нас не увидел?

– Молчать. Не издавать ни звука. Мы уже много раз преодолевали этот путь, – маа-херу слабо улыбнулась. – Всё будет хорошо.

Ифе кивнула, собираясь точно следовать указаниям. Правда, беспокойство, которое не удалось скрыть Шани, передалось и без того тревожной аментет.

– Да поможет нам Исет, – пробормотала девушка. – С этого момента – ни звука, пока я не скажу.

Аментет скривилась от краткой вспышки боли в голове. «Исет – сакральное имя Исиды. Это было написано в свитке… Я учила…»

Поймать воспоминание Ифе не успела.

Шани подняла весло, укладывая его на дно ладьи и позволяя ей самой плыть вперёд по медленному течению. Девушки замерли. Казалось, что свет, сиявший вдалеке, не приближался, но аментет чувствовала давление со всех сторон. Воздух стал плотнее, как будто тоже защищал проход от грешных душ.

Шани не двигалась. Не дышала. Душам этого не нужно было делать. Ифе тоже притворялась статуей, задержав дыхание, боясь даже моргнуть.

Задержав дыхание.

Душам не нужно дышать.

Вместе с пониманием к разуму Ифе подобрался дикий страх. Течение подземной Хапи действительно было медленным, и Шани спокойно переносила эту скорость, оставаясь недвижимой. Аментет вспомнила её слова: «Мы уже много раз преодолевали этот путь».

«С душами, – поняла Ифе. – С душами, которым не нужно дышать! Почему нужно мне?!» Из-за нарастающей паники лёгкие девушки сжимались всё сильнее. «Мне. Нужно. Вдохнуть! Может ли страж услышать вздох?..»

Ответ на этот вопрос мог обратиться небытием.

«Пожалуйста, пожалуйста, Шани, скажи, что мы уже вне опасности…» Но как бы Ифе ни молилась, ладья плыла всё так же медленно, а тягучий воздух вокруг не становился легче. Девушку трясло. «Не выдержу! – понимала она. – Если не вдохну – упаду, и всё равно выдам нас. А дыхание страж может и не услышать…»

Ифе вспомнила гигантское существо со змеиной головой, которое встречало души у первых врат. Это тоже был бог, пусть и один из младших. Надеяться на то, что он не услышит вздох, было глупо. Она решила, что выдержит. Справится. Но ещё никогда время не текло для неё так медленно, а перед глазами уже плясали чёрные пятна – предшественники обморока.

«Нет… Нет-нет-нет!»

Всё произошло за мгновение. Ифе поняла, что дно ладьи приближалось к её лицу. Или это она падала на него? Удар. Спереди послышался шорох – Шани вздрогнула от звука падения тела.

Щека аментет взорвалась болью от соприкосновения с холодным материалом, из которого была построена ладья, и с хрипящим стоном воздух проник в её ноющие лёгкие.

– Нет… – шёпот маа-херу прозвучал намного тише, чем звуки, которые издавала аментет.

Он уже не имел значения, ведь темнеющий потолок с грохотом разлетелся на обломки.

– Что с-с-скрывалось под моими вратами-с-с-с? – Страж Змей спрыгнул из разлома в воду, занимая собой всё пространство, отрезая любые пути к отступлению.

– Лучше неизвестность, чем это! – сквозь боль и страх Ифе услышала крик Шани. – Прыгай!

Маа-херу перемахнула через борт ладьи, но вместо того, чтобы упасть на обломки камней и острые остатки колонн, она просто исчезла во тьме.

Взгляд стража остановился на аментет.

– Не уйти от с-с-судьбы.

– Это не моя судьба! – глупо-смелые и отчаянные слова были тем, что дало Ифе сил на прыжок.

Ладья осталась позади. Аментет приготовилась к удару о камни на берегу, но взамен новой боли её обняла холодная тьма, в которой прозвучали последние слова стража:

– Там тоже небытие. Более жестокое.

ДУАТ. ДОЛИНА ЗАБЫТОГО

Открыв глаза, Ифе увидела небо – затянутое тучами, неестественное. Небо Дуата.

Но оно было тусклее, чем прежде.

– Ты в порядке?! – голос Шани дрожал.

Медленно сев, аментет увидела её стоящей рядом на коленях и посмотрела ей за спину.

Насколько хватало взгляда, вокруг простирался бесцветный песок.

– Снова пустыня, – прошептала Ифе.

Внезапно земля сдвинулась. Из-под бархана показалось необъятное каменное лицо. С другой стороны из песка тянулись к небу скрюченные пальцы, каждый из которых был больше любой из колонн дворца фараона. Разрушенные храмы, корабли, исполинские статуи… Казалось, что в этой пустыне под песком был похоронен целый мир.

Ифе помнила многое из рассказов маа-херу на Полях Иалу и знала, где оказалась. Знала, что оттуда не возвращаются. Последние слова Стража Змея обрели смысл.

Там тоже небытие. Более жестокое.

– Долина Забытого… – задыхаясь, прошептала Шани, подтверждая худшие опасения аментет.

Глава III
Долина Забытого

Поделился бы кто-нибудь раньше знанием,

Что вера в забвении не нужна.

Что гаснет надежда вместе с дыханием.

Но и спасти нас может только она.

Дуат мог быть милостив для тех душ, что были к нему готовы. Но умершие внезапно, не читавшие священных текстов и не думавшие при жизни о том, что ждало их после неё, были обречены на страдания.

Души могли потеряться в Дуате и прийти в Долину Забытого. Ифе помнила, что маа-херу рассказывали, будто из этого чистилища можно выбраться, дойти обратно до врат, достигнуть Зала Судилища. Вот только девушка не знала ни одной души, которой бы это удалось. На Полях Иалу таких точно не было. В том и заключался весь ужас Долины. Если небытие отбирало всё, то она дарила надежду, которой нельзя было достигнуть.

– Нет… – шёпот Шани был полон надрыва, она яростно пнула бесцветный песок, но тот не поднял пыли, а лишь безжизненно осыпался с её ноги. – Это конец!

– Я слышала, что из Долины можно выбраться… Души говорили…

Губы Шани искривились в ухмылке, но Ифе прекрасно видела, что в ней не было ни капли веселья.

– Не все легенды правдивы, – с горечью ответила она.

– Боги создали одно небытие. И это не Долина. Должен быть выход!

– Подземная Хапи. Вот, что было нашим выходом! – Шани резко взмахнула рукой, указывая вдаль. – Даже если мы каким-то чудом дойдём до реки, даже если отсюда к ней есть выход, в чём смысл? Страж первых врат уже знает о тайном притоке. Скорее всего, он передаст знание дальше… Путь будет закрыт!

– Это моя вина. Прости, Шани, я и подумать не могла, что мне надо дышать…

– Что?

– Ты сказала, что нельзя издавать ни звука. Я пыталась, – вспомнив боль в лёгких, что почти разрывала её изнутри в миг путешествия на ладье, Ифе вздрогнула. – Но мы так медленно плыли, и я думала, что задохнусь.

– Ты мертва. Душам не нужно дышать!

– Думаю, со мной что-то не так.

Аментет сжалась под гневным взглядом Шани. Увидев это, маа-херу тут же глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Прости. Мне тоже страшно, и сложно себя контролировать, – пояснила она, примирительно беря Ифе за руку. – Может, желание дышать – это привычка?

Ифе задержала дыхание, отсчитывая в голове мгновения. Её хватило на сорок пропущенных вздохов, после чего пришлось втянуть воздух полной грудью.

– Нет. Дольше не могу. Правда не могу.

– Сейчас я задам странный вопрос, – Шани осмотрела её с ног до головы. – Ты уверена, что умерла? Не перенеслась сюда каким-то хековским способом, не проводила жреческие ритуалы?

– Меня пронзили кинжалом на улице захваченного чудищами города. Я почти полностью уверена, что мертва.

– Что ещё ты чувствуешь? Может быть, голод?

Стоило маа-херу заговорить о еде, как из живота Ифе раздалось очевидное урчание.

Девушки с одинаковым выражением удивления и тревоги посмотрели друг на друга.

– Может быть, дело в том, что ты была аментет? Я просто… – Шани недоверчиво покачала головой. – Не знала, что тут такое вообще возможно.

Ифе пыталась разобраться в потребностях собственного тела. Снова. И эти простые для смертных явления в очередной раз вызывали у неё удивление, граничащее со страхом. «Можно ли умереть здесь, если я дышу и хочу есть? В третий раз?!» Сомнений в том, что при такой погибели её непременно ждало небытие, у Ифе не оставалось.

От полного погружения в ужас девушку спасли решительные слова Шани.

– Пойдём. Стоять на месте точно не выход. Будем решать проблемы в пути.

Маа-херу двинулась вперёд, то и дело оглядываясь на Ифе. Её лицо ярко выражало эмоции – от недоверия и непонимания до страха и сочувствия. Аментет была ей благодарна за то, что та была рядом. За то, что не стала винить в произошедшем на ладье.

«Если я дышу и хочу есть. Если я устаю… Могу ли я быть не совсем мертва?» Тонкий, сладостный и одновременно с этим болезненный укол надежды вновь коснулся сердца Ифе. Он уже не раз причинял ей боль, но она всё равно ждала этого снова и снова.

ТА-КЕМЕТ. ГЛАВНЫЙ ХРАМ В СЕПАТЕ ИНПУТ

– Вот и всё, что я могу сказать, – Сет развёл руками, отдавая себя и свой рассказ на суд всех, кто был в зале мумификации.

Комната погрузилась в тишину. Анубис по-прежнему стоял у тела Ифе, лежавшего на алтаре. Зелёное сияние его силы схлынуло, и бог просто не двигался с места, слушая рассказ дяди. Кейфл тоже молчал. Бледность лица и отсутствие эмоций делало его похожим на мертвеца.

Лишь Атсу издавал звуки. Он тяжело дышал через плотно сжатые зубы и скрипел заскорузлыми сандалиями по полу, готовый кинуться на Сета в любой момент.

– Ты убил Ифе, чтобы её душа не досталась богине, что дала клятву защищать Та-Кемет от чудищ из разломов?! – прошипел вор. – Ты хочешь, чтобы мы поверили?!

Он кинулся на Сета, но Кейфл крепко сжал его за локоть, усиливая свою руку лёгкой хека.

– Не спеши.

– А ты что стоишь? – не унимался Атсу. – Используй свою силу!

Принц встряхнул рукой, избавляясь от остатков лилового свечения.

– Уж ты-то способен понять, хекау. Услышь меня, – тихо произнёс Сет.

– Ты сказал, что это Селкет наслала чудовищ на Бат. Что она угроза для Царя Богов, и она же была близ Ифе, пытаясь забрать её душу, поэтому тебе пришлось пойти на убийство. Это всё?

– Всё, что я могу сказать, – подтвердил Сет.

Глаза хекау засветились неконтролируемой силой.

– Этого недостаточно. Или ты думаешь, что мы поверим, будто Осирис не видит врага у себя под носом после того, как его родной брат убил его? – голос Кейфла дрожал от едва сдерживаемой ненависти.

Он долго держал маску, скрывавшую истинные чувства. И теперь она шла трещинами отчаяния.

– Ты сказал, что хочешь вернуть Ифе в мир живых. Разве можно тебе верить?

– Нет, нельзя, – легко ответил грешный бог.

Принца окутало лиловое сияние. Хека с его пальцев готова была устремиться к Сету, и пусть без мощных артефактов он не мог ничего сделать с богом, его ярость туманила разум, делала невозможность неважной.

– Теперь её действительно можно вернуть, – внезапно вступивший в разговор Каратель вернул Кейфлу ясность мысли.

Принц взял хека под контроль и обернулся к нему.

– Вы остановили её на грани?

– Да.

– Объясните же, наконец, что это значит! – взмолился Атсу.

Ответил ему Сет:

– Ифе не умерла. Она умирала. Я пронзил её так, чтобы жизнь покидала тело медленно…