Сет замолчал, нахмурившись. Реакция на его слова была разной. Кейфл отвернулся, резко закрывая глаза.

Он не плакал уже очень много лет, – воспитание принца не позволяло, – но в тот миг резь под веками становилась нестерпимой. «Что, если бы я остался на Полях Иалу? – думал он. – Что, если бы я не был глупым гордецом, возомнившим себя богом?» В груди юноши прочно и болезненно обосновалась мысль: «Без меня Ифе не пришлось бы страдать».

Атсу отшатнулся к ближайшей колонне, упираясь в неё ладонями. Разбитые до мяса костяшки саднило, но эта боль была абсолютно ничем, в сравнении с той агонией, что пожирала вора изнутри. Он не видел смерти сестры – тогда всё было иначе. Но когда произошло то, что описал Сет – смерть Ифе, Атсу был рядом. А она была его другом. Она была так близка. «Мог ли я что-то сделать? – терзался вор. – Должен был».

Анубис опустил взгляд. Он и не заметил, что его ладонь лежала рядом с рукой Ифе на столе для мумификации. От тела девушки не исходило тепла жизни, хоть бог и был уверен в том, что ему удалось провести ритуал связывания души. «Никогда не встречал смертного, так любящего жизнь». В тот миг Каратель не вспоминал о грехах и долге. Он чувствовал лишь… Горечь. Ему хотелось, чтобы аментет открыла глаза и всё вернулось на круги своя. Он назвал бы её грешницей. Она нахмурилась бы в ответ. И Анубису не пришлось бы признаваться себе в том, какое именно чувство он испытал в тот миг, когда увидел Ифе с кинжалом под рёбрами.

Каждый переживал слова Сета по-своему.

Сам же грешный бог знал, что всё сделал правильно. Нет, не правильно. А так, как должен был. «Я сам избрал свою роль», – понимал он. И всё же, говоря о своём деянии, вспоминая, как легко кинжал вошёл в тело аментет, Сет чувствовал… Боль? Вину? Он не мог найти название тому вкусу, что ощутил на языке.

Ближайшим описанием, наверное, мог быть пепел.

– Селкет обрела силу, позволившую ей сковать меня и Инпу в зале Бастет, – наконец сказал Сет. – Она тянула душу из Ифе в тот самый миг, когда я увидел её у тайного выхода из города. Медлить было нельзя, как и рисковать. Единственным вариантом оставалось отправить душу аментет туда, куда пока Селкет путь закрыт.

– Откуда у неё такая сила?! И почему ты думал, что убийство – это спасение? – Кейфл всё-таки шагнул ближе, борясь с желанием кинуться на бога, как чуть раньше это сделал Атсу.

– Ифе можно вернуть! Вот, что я пытаюсь до вас донести! Взгляните на неё! – Сет кивнул на алтарь.

Кейфл и Атсу через силу заставили себя осмотреть Ифе. Она казалась мёртвой. Сдавленным, едва слышным голосом принц спросил:

– Что мы должны увидеть?

– Не верю… – пробормотал Атсу.

Он бросился к столу для мумификации и схватил девушку за руку.

– Что?.. – Кейфл не договорил.

Он тоже уже заметил то, что заставило вора сорваться с места.

Ифе дышала. Её грудь едва заметно приподнималась. Слишком редко, чтобы это можно было увидеть мельком или даже вглядываясь несколько мгновений. Нужно было смотреть действительно долго, на что оба смертных до сей поры едва ли были способны.

– Да, – подтвердил Сет. – Дышит. Благодаря нашему Карателю.

– Хека… – выдохнул принц. – Нужно вылечить её!

Кейфл встретился взглядом с Анубисом, и порыв надежды умер, так и не успев найти опору в мыслях.

– Её не вылечить. Душа уже в Дуате. Я лишь сохранил её связь со смертным телом. Это грань смерти, – пояснил Каратель.

– Как её вернуть?

– Наконец-то. Правильный вопрос. Инпу, ответишь? – тень улыбки коснулась губ Сета.

– Нужно нарушить баланс весов между её жизнью и смертью. Например, дать душе в Дуате часть смертного тела, наполненную силой ритуала. Локон волос должен подойти.

Грешный бог кивнул и добавил:

– Я задержался для того, чтобы убедить Инпу провести ритуал связывания души на грани. Теперь можно будет вернуть нашу Ифе в мир живых.

Сет шагнул к телу, но ему тут же преградил путь Кейфл.

– Каратель, если я умру с прядью волос Ифе в руке, моя душа сможет передать её?

Бог смерил юношу холодным взглядом.

– Если найдёшь её в Дуате и не канешь в небытие, то да.

– Но ты умрёшь. К чему эта блажь? – раздражённо спросил Сет.

– Я не доверю её жизнь тебе! Даже если мне придётся заплатить своей.

Анубис начинал уставать от бессмысленных пререканий.

– Хекау, если ты надеешься на мою помощь с ритуалом, то всё не так просто. Момент погибели требует точного расчёта.

Каратель бросил внимательный взгляд на Сета. «Ты всё рассчитал заранее, Сетх. Кинжал поразил её не бездумно, – понимал он. – Но что, если бы я не согласился? Как бы ты поступил тогда?» Вслух Анубис сказал иное:

– Умереть окончательно больше вероятности, чем остаться связанным, подобно аментет.

– Мне всё равно, – отрезал Кейфл.

– Постой, принц, – вор шагнул к Карателю, уже без страха обращаясь к нему. – Вы ведь можете переместиться в Дуат, не умерев. Если душа Ифе была нужна Селкет, значит, в ваших интересах добраться до неё раньше. Возможно, от этого будет зависеть безопасность Осириса.

– Значит, вы готовы довериться тому, кто обещал низвергнуть вас в небытие, но не Сету? – с ухмылкой спросил Анубис.

Атсу пожал плечами.

– Вы нам не лгали.

– Не лгал, – подтвердил бог.

В понимании смертных всё было очень просто. Но ни они, ни даже Сет не знали, что самому Карателю в Дуате появляться было почти так же рискованно, как им.

Бог вспомнил свой последний разговор в Зале Судилища, как раз перед тем, как он присоединился к смертным у стен Унута.

ДУАТ. ЗАЛ СУДИЛИЩА. ПОЛ-ЛУНЫ НАЗАД

Вопиющая странная молитва грешницы с картинами «шатра плодородия» была шоком для вечно праведного бога. Но он сумел оборвать мысли, которые она вызвала. Сумел вернуть разуму привычный холод.

Входя в Зал Судилища, он повторял вопрос, который пытался решить, когда его прервали: «Ослушаться отца или продолжить защищать его так, как умею?»

Конечно, он раздумывал над «советом» Сета поговорить с Исидой, который посеял сомнения во время их встречи во тьме меж миром смертных и Дуатом.

«Подумай о моих словах, Инпу. И прежде чем отдавать божественность – поговори с Царицей. Выбор за тобой. Отдашь силы, и Осирис останется совсем слаб. Ослушаешься, и сможешь помочь отцу спастись».

Глупо было вспоминать слова дяди. Он был предателем, убийцей. Анубис этого не забыл. Но он также был семьёй, и позабыть вечность, проведённую плечом к плечу с Сетом, было не менее сложно, чем выкинуть из головы его последнее наставление.

Входя в исполинские двери Зала Судилища, Каратель не знал, как поступит, и потому малодушно обрадовался, увидев, что троны богов пустовали.

– Инпу.

Радость бога сменилась напряжением, когда он услышал голос из теней.

– Моя Царица.

Исида вышла из-за трона супруга. Царственная и прекрасная, как всегда.

– Отрадно видеть тебя. Ты пришёл к отцу?

– Я… – Анубис устало опёрся на посох.

Интриги и тайны были ему противны. С правдой, пусть порой и жестокой, справляться было намного проще, поэтому он не стал скрывать и умалчивать – то был удел иного божества.

– Я говорил с Сетом, – признался он.

С мягкой улыбкой Исида кивнула.

– Продолжай.

– Вас это не удивляет, моя Царица?

– Ничуть. Я лишь жду, пока ты скажешь всё, что хочешь. А после настанет и мой черёд говорить.

– Отцу что-то угрожает?

– Да, – кивнула богиня.

– Он знает об этом?

– Не хочет знать.

В одном сомнений у Анубиса не было никогда – Исида любила Осириса. Эта любовь была больше, чем могли описать слова, известные смертным и богам. Царица могла совершать разные поступки, но все во благо Царя.

– Я хочу помочь, – тихо сказал бог.

– Хорошо. Но тебе придётся нарушить слово, данное отцу. Ты не сможешь привести к нему души аментет и хекау. Пока нет.

Решение, которое принимал Анубис, входя в зал, было принято за него. Разговор с Царицей, как того и хотел Сет. И единственное, что оставалось Карателю, – это хотя бы попытаться установить свои правила.

– Мне нужно знать больше, – тихо сказал он, недоверчиво глядя на мачеху.

– И я расскажу тебе то, что могу. Ты дашь свой ответ: готов ли помочь мне или нет. Но затем я сотру часть твоих воспоминаний.

– Зачем?

– Селкет уже обрела силу, которой не место в нашем мире. Ей нельзя знать о наших планах. Она может дотянуться до мыслей каждого, – богиня гневно сжала руки на золоте платья. – Даже я не знаю всего. Мы разделили мысли с Сетхом, чтобы ей было сложнее найти ответы.

– При чём тут Селкет? – тихо спросил Анубис. – Я не понимаю…

– Сейчас поймёшь.

Тот разговор между Царицей и Карателем занял много времени даже по меркам Дуата. Покидая Зал Судилища, Анубис не помнил и десятой части того, о чём они говорили – Исида исполнила обещание стереть всё, что могло попасть не в те мысли, – но он чувствовал цепи божественной клятвы, связавшей его. Он по своей воле дал обет помочь грешникам получить артефакты силы богов.

«Почему я это сделал?» Анубис помнил начало разговора. Если он дал клятву, значит, поверил в слова Царицы. Но что же она поведала ему?..

Вслед Карателю долетел её голос.

– Царь будет недоволен твоим непослушанием. Чтобы исполнить клятву, держись подальше от Дуата. И усмири своих гончих. Возможно, муж мой отправит их по твоему следу.

«Что же я сделал?.. – думал Каратель, покидая Зал Судилища. – Почему поверил?»

Единственное, что удерживало его от порыва немедленно найти отца, была уверенность в том, что он бы никогда не пошёл против Осириса, и если дал клятву, значит, поверил Исиде в те мгновения, когда его воспоминания об их разговоре были ещё при нём.

«Но ты уже был обманут, и не раз», – подсказывал ему голос разума. Однако Анубис старался заглушить его верой. Верой в то, что он всё-таки был хоть иногда мудрым богом.

ТА-КЕМЕТ. ГЛАВНЫЙ ХРАМ В СЕПАТЕ ИНПУТ. СЕЙЧАС

– Мне не следует появляться в Дуате, – спокойно сказал Каратель, возвращаясь из воспоминаний.

– Что?

– Почему?

Если на лицах Кейфла и Атсу было удивление, то Сет позволил себе ухмыльнуться:

– Всё-таки поговорил с Царицей, да?

Анубис не ответил, смерив дядю недоверчивым взглядом. Пусть его объяснения смерти Ифе и совпадали с тем немногим, что он помнил из разговора с Исидой, доверять предателю было слишком сложно.

– Знаешь, я ведь могу показать тебе тайные ходы. Никто и не узнает, что ты вернулся, – улыбнулся Сет. – Один как раз откроется за миг до восхода Ра. Я жду его, чтобы отдать волосы нашей аментет.

– Нет! – закричал Атсу. – Ты не можешь! Это твоя вина!

Кейфл молчал. В отличие от вора, он понимал, что Сета не остановят их слова. Его ничего не остановит на пути к его цели, правду о которой он им явно так и не открыл.

– Подумай над моим предложением, Инпу. Хекау и вору будет спокойнее, если ты пойдёшь со мной, – с этими словами грешный бог направился к выходу из зала мумификации, в достаточной мере не ответив почти ни на один вопрос.

До рассвета – восхода Ра – было ещё много времени.

Кейфл поднял взгляд на Карателя.

– А если я проведу расчёты нужной для ритуала смерти, вы сможете связать мою душу?

– Наши, – быстро добавил Атсу.

Останавливать его принц не стал и просто продолжил свою мысль:

– В конце концов, вы сказали, что будете с нами, пока мы идём за артефактами для Царя. И если наши предположения верны, копьё Анхура должно быть именно в Дуате.