Эри задумалась. Между ними действительно как будто есть связь, но какая? К разговору вернул голос Тиары:

– Расскажи нам о себе, – попросила она. – Как ты здесь очутилась?

Если бы умела, Эри ощетинилась бы и зарычала.

– А то сами не знаете? Ваши эльфы убили моих друзей.

– Рыцари Служения твои друзья? – переспросила колдунья. – Мы полагали, что конвой.

Эри бросила на нее еще один колючий взгляд:

– Они были хорошими людьми.

– Вот об этом и расскажи, – невозмутимо продолжила та. – Только с самого начала.

Эри глянула на Лаирэ, тот кивнул.

– Что ж, – она глубоко вдохнула. – Мне скрывать нечего. Я родилась в деревне Оту, на границе двух Лансий летом 117 года, если считать по-человечески. Мать звали Розалиной Найт, кто был отцом, не знаю. Это было в разгар семилетней войны, так что вариантов много. В ночь моего рождения вроде как поднялся ветер, жители деревни испугались и суеверно решили, что дело в ребенке. Спасая мою жизнь, мама отдала меня проходившей мимо путнице – Анжеле. По происхождению та была рованкой, но уже много лет странствовала по Западной Лансии. Она разбиралась в травах, зарабатывала на жизнь лечением людей и вот стала воспитывать меня. В Шадер, местечке, где мы обосновались, меня не очень-то любили, называли демоном и ведьмой. Так что я не ходила в сельскую школу, и нужных документов, как потом выяснилось, у меня тоже не было. Но все бы ничего, только Анжела тяжело заболела, слегла и… ушла на ту сторону.

После похорон я не смогла оставаться в Шадер и отправилась куда глаза глядят. Дорога далась тяжелее, чем я самонадеянно предполагала, и, вымотавшись, я потеряла сознание. Меня нашел Фридлин, еще один хороший человек, с которым мне повезло в жизни. Он привез меня в деревню Нюэль, где жил с семьей. Там я смогла остаться, работала в конюшне и втайне надеялась, что однажды смогу стать частью их семьи. Наивно было, я теперь понимаю. У нас сложились непростые отношения с Грионтом, старшим сыном Фридлина, я не смогла разрешить конфликт с Еленой, на тот момент его нареченной, и она доложила обо мне Охотникам. Пришлось бежать.

По пути я встретила еще несколько хороших людей, была в плену у разбойников и пережила большую потерю. После того как Охотники убили дорогого мне человека за то, что он пытался защитить меня, я решила вернуться в Шадер. Не думала, что смогу жить где-то еще. Но деревни уже не было. Охотники, занимаясь моими поисками, узнали, что местные жители не платили налоги, приехали за ними и в итоге все сожгли. Взрослых убили, молодых забрали работать. Меня же арестовали и посадили в тюрьму, где я провела около года, а потом один лорд захотел забрать меня к себе, но его желание использовали против него же. Короля Хинта убили, обвинили в этом меня, самого лорда и еще одного Рыцаря Служения. Полагаю, вы слышали об этом.

– Да, – Тиара кивнула, – Ренорд наивно хотел мира, но после смерти Хинта стало очевидно, что войны не избежать. Только в этой истории много непонятного. Во-первых, кто убил короля на самом деле. Во-вторых, странно, что Лидер отдал одного из своих питомцев на растерзание.

Эри развела руками.

– Зачем ты понадобилась Великому Оракулу Рованы? – Тиара перешла к следующему вопросу.

– Видимо, Лидер написал ему что-то, и тот заинтересовался, – она пожала плечами. – Но, скорее всего, это был просто повод выслать Рыцарей из города.

– Даже если так, это явно не основная причина. Ты помнишь, что было в день твоей казни?

Эри прислонилась к стене и скрестила на груди руки.

– Я не имею к этому отношения, – проговорила она.

– Ты знаешь, что по договору с Аргоном рованские маги не имеют права колдовать в Лансии? Оракул просто так не решился бы, – пояснила Тиара и вдруг сменила тему: – Откуда у тебя шрам на ключице?

Эри нахмурилась.

– Вы и об этом знаете?

– Это клеймо, не так ли? Расскажи, если тебе и вправду нечего скрывать.

Эри глянула на Лаирэ. Тот молчал, как будто переваривая услышанное. Она перевела взгляд на Тиару.

– Когда меня схватили, Охотник Найдер привел человека в рясе. Он называл его «брат». Тот и поставил клеймо.

– А зачем?

Эри вскинула брови.

– Меня спрашиваете?

Тиара не теряла хладнокровия.

– Такое клеймо ставят, чтобы запечатать магию. Я знаю, что у тебя есть силы, Эриал Найт, и могу помочь. Если до сих пор ты могла считать, что тебе не к кому с этим пойти, то, поверь, сейчас ты в нужном месте в нужное время. Повторю, зла я тебе не желаю.

– Знаете, – Эри посмотрела ей в глаза, – даже если бы и желали, мне уже все равно. Я устала жить. Устала терять близких.

– К сожалению, это неизбежно. Но должна попросить у тебя прощения, – Тиара коснулась ее руки. – Эрвин действовал по моей просьбе. Я хотела увидеть тебя и понять, что искал Оракул, и не подумала, что кто-то из Рыцарей Служения мог быть тебе дорог. Они же стерегли тебя.

– Они защищали меня, – Эри убрала руку.

– А ты защищала их, – попыталась пошутить Тиара.

Эри глянула на свое перевязанное плечо и подумала о Рикки.

– Люди вокруг меня или умирают, или многого лишаются, – мрачно изрекла она. – Подумайте, прежде чем всерьез на что-то рассчитывать.

Лаирэ тяжело вздохнул. Он был так печален, словно только что испытал вместе с ней все пережитое.

Тиара посмотрела в окно.

– Уже поздно, – сказала она. – Ложитесь. Мы договорим завтра.

– Как вам угодно, – ответила Эри, поднимаясь из-за стола.

Лаирэ пошел вперед.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями, – сказал он уже в комнате. – И что ты через столько прошла.

От этой внезапной жалости Эри скривилась. Так получалось, что сама себя она жалела сколько угодно, но вот слышать подобное от других было противно. И надо было что-то ответить, но прежде чем она успела, Лаирэ перевел тему.

– Слушай, а почему ты говоришь Тиаре «вы»? – вдруг спросил он. – Она же одна.

Эри несколько растерялась:

– Так принято. Она старше меня, и вообще…

– Странно. У людей, наверное, все не как у эльфов.

– Или у эльфов не как у людей, – она пожала плечами.

Лаирэ снова посмотрел с сожалением, отчего захотелось схватить его и встряхнуть.

– А кстати, – она обернулась к Тиаре. – На каком языке мы разговариваем?

Женщина сделала вид, что удивлена.

– На эльфийском, разумеется.

– Я не знаю эльфийского, – возразила Эри.

– Тогда как же ты на нем говоришь? – в глазах лесной колдуньи появились искорки.

– Я говорю по-человечески, – стояла на своем она.

– Тогда выходит, и мы говорим по-человечески?

– Тиара, пожалуйста, – попросил Лаирэ.

– Ладно, – женщина улыбнулась. – Мы все говорим на эльфийском, но Эриал кажется, что она говорит по-человечески.

– Как такое может быть? – парень нахмурился.

– Есть заклинания, которые помогают понимать иные языки. И при обычных обстоятельствах я бы списала на магию. Но в вашем случае дело, похоже, не в этом.

– А в чем? – поинтересовалась Эри.

– У меня есть теория, но не хочу забегать вперед.

Стало ясно, что большего колдунья не скажет. Во всяком случае, сегодня.

***

– Так что вам от меня нужно?

Эри оторвала взгляд от толстого, покрытого старой корой ствола дерева. Густую зелень и домик окутала пелена тумана. Ночью прошел дождик, и теперь в воздухе пахло листвой. Лаирэ остался в комнате, должно быть, еще спал. Ей самой не хотелось, она едва сомкнула глаза, а Тиара, казалось, обладала способностью управлять своей усталостью. Вид у нее был бодрый, в голубых глазах бегали огоньки. Контраст был особенно заметен на фоне унылого лица Эри.

Все это уже как будто происходило раньше, и теперь она ждала, пока ей сообщат, зачем она здесь и что должна сделать. Собственное счастье больше не казалось возможным, но и снова впадать в беспамятство не хотелось. Жить – так жить. Раз надо, значит, надо.

– Ты удивительное существо, Эриал, – ответила Тиара. – И даже не подозреваешь об этом.

– Я полукровка, которая не смогла найти место среди людей, а среди эльфов оно мне не нужно.

– Напрасно. Мы могли бы принять тебя в семью. Разве не этого ты хотела?

– Вы убили Рикки и Филиппа, – мрачно проговорила она, – а возможно, и Кристофера с Виртом.

– Мы спасли тебя и привезли домой, – возразила колдунья. – Даже если сейчас ты этого не понимаешь.

Эри промолчала, посчитав спор бессмысленным.

– Ладно, не это главное, – перевела тему Тиара и с хрустом отломила сухую веточку. – Держи.

– Зачем? – она покрутила ее в руках и с недоумением посмотрела на лесную колдунью.

– Сделай так, чтобы на ней снова появилась листва.

– Это шутка? – Эри было не смешно.

– Отнюдь. Сделай это, и я отпущу тебя.

– А говорили, что я не пленница, – напомнила она.

– А куда бы ты пошла? – проникновенно спросила Тиара.

Тут крыть было нечем. Эри поднесла веточку к глазам.

– Это невозможно.

– Ты можешь.

– Да с чего вы решили?

– Я знаю, о чем говорю. Ты можешь, – Тиара взмахнула рукой, и ветви огромного дерева пришли в движение, готовые подхватить их и поднять к домику. Эри снова покачала головой, но веточку выбрасывать не стала. Лесная колдунья приняла это за знак согласия и улыбнулась одними глазами.

***

– Это такая глупость! – Эри лежала на ветви и смотрела в зеленую крону.

– Она хоть сказала, как это сделать? – спросил устроившийся рядом Лаирэ.

– Если бы! Но говорит, что если появится листва, то даст мне уйти.

– Наверное, проверяет тебя. Эрвин говорил, что с Тиарой ничего нельзя знать наверняка.

– Слушай, а сколько ей лет? – Эри повернула голову в его сторону.

– Не знаю, но выглядит молодой, – Лаирэ пожал плечами. – Лет сорок, наверное.

Эри озадаченно моргнула.

– Ах да, – сообразила она, – вы же, эльфы, живете дольше людей. Для вас сорок – не возраст.

– Эриал.

– Что? – она встретилась с ним взглядом.

– Я не эльф, а ты не человек. Мы не враги друг другу, и нет причин так разговаривать.

– Но ты же чувствуешь себя эльфом.

Лаирэ покачал головой.

– Не больше, чем ты себя человеком.

– Ладно, какая разница, – она махнула рукой.

– Для меня разница есть, – тихо сказал Лаирэ и замолчал.

От тишины стало неловко.

– Все равно я не могу заставить эту ветку цвести! – воскликнула Эри, просто чтобы что-то сказать.

– Несколько дней назад я бы не поверил, что лесом можно управлять, – ответил Лаирэ. – Но я не могу тебе помочь, – он приподнялся.

– Подожди, – остановила его Эри. – Посиди со мной еще немного. Пожалуйста.

Тиара куда-то исчезла. Дала сухую ветку, невыполнимое задание и отбыла по своим делам, а на дереве остались только они с Лаирэ.

Эри до конца не осознавала этого, но компания паренька словно возвращала ее к жизни. Она вновь начинала поддаваться эмоциям и порывам. После убийства Рикки в душе поселилось чувство утраты и отчаяния. Казалось, что она совершенно пуста, бесцельна и бессмысленна. Ее жизнь не нужна никому, даже ей самой. И вот теперь Лаирэ одним своим видом убеждал ее в обратном. Она все еще мало о нем знала, но, быть может, их так роднили обстоятельства: это дерево, хижина и странная колдунья. А может, и что-то большее, о чем недоговаривала Тиара. Эри тоже не хотела рисковать и упоминать о снах. Не стоило торопиться с доверием.

Ей вспомнилась Ульрика. Разбойница была женщиной той же породы, но другой по характеру. Она была живой, яркой и, главное, искренней и прямой. Поначалу их отношения не складывались, но было у них и общее. Недаром обеим был дорог Корд. Эри улыбнулась, представив, как они могли бы увидеться, побегать по снегу и вспомнить медведя лысого. А еще было бы здорово увидеть Нашту, узнать, как она, поболтать с ней, сидя на крыше.