– Когда ему было четыре года, на его глазах убили мать. Прямо в доме. Антона не тронули, пожалели. А матери пустили пулю в лоб, без разговоров, быстро. Представляете какое это горе и испытание для ребенка? В таком возрасте ты ведь уже многое соображаешь. А отец его спустя год уже женился на другой женщине. Потом родилась сестра, Вера. Он так и не смог все это переварить. Он был угрюмым одиночкой по жизни. Для Антона семья – это последнее, о чем он думал. Ему нужен был друг. Или поддержка. Или прикрытие. – Чуть тише сказала она.

– Вы были поддержкой, другом или прикрытием? – Наконец спросила я.

– Я просто была рядом.

– Неужели вас это никак не задевало?

Лера молчала. А я недоумевала. Ладно, у Антона были свои причины иметь поддержку и друга, как она сказала. Но какой смысл ей играть в эти игры пять лет?

– Я тоже не стремлюсь к созданию семьи, – сказала она. – У меня другие цели.

– И какие? – спросила я, понимая, что давлю на девушку. Что для практиканта весьма странно, но Лера даже бровью не повела.

– Я выстраиваю свой бизнес, у меня очень амбициозные планы. И Антон мне помогал в этом. Наши отношения позволяли нам многое. Мы ходили на мероприятия, нас считали красивой и очень перспективной парой, приглашали на различные встречи и приемы. Родители к нам не лезли, опять же.

– Так почему бы вам было не расписаться?

– Потому что для Антона это был принципиальный вопрос. Он не хотел семью и детей. Ему это было не нужно.

– А вам?

– И мне тоже, – голос Леры слегка дрогнул. Мне было понятно, что она врет.

– Что вы делали в ночь убийства?

– Я встречалась со своими подругами, а потом поехала к Антону. Я жила у него.

Леша стал задавать уточняющие вопросы, а я встала с дивана и подошла к фотографиям, которые висели на стене. Кое-что зацепило мое внимание.

– Лера, у вас есть брат? – спросила я, ткнув пальцем на фотографию, на которой были изображены девочка лет 13 с Лериным лицом. И пацан, лет 15. Они были очень похожи между собой, так что сомнений в родстве у меня почти не было. Я хорошо помнила, что ни на одной фотографии в сети я больше не видела этого парня. А Лера от своих подписчиков не скрывала свою семью.

– Вы ведь все знаете, да? Поэтому спрашиваете?

Леша не выказал своего удивления и молча кивнул, я тоже оставила вопрос девушки без ответа, надеясь, что она сама нам все расскажет.

Лера смотрела на меня, потирая глаза. Я видела, что она размышляет, что дальше делать и что нам рассказать. В уголках ее глаз появилась слезинка. Я чуть не рассмеялась, осознав, что сейчас будет. Я не ошиблась, Лера заплакала. Леша посмотрел сразу на меня, потом на эту актрису «погорелого театра».

– Давайте я принесу вам воды, – сказал он, поднимаясь с дивана.

Лера кивнула, продолжая утирать слезы, а я уставилась в окно думая о том, что все мы одинаковы. Судить ее за то, что она использует такие же инструменты манипуляции, как и я – было глупо.

Глава 6

Лера пришла в себя минут через семь. Отгоревав, она вытерла лицо платком, а потом сказала:

– Ваши коллеги меня об этом не спрашивали, поэтому я им не рассказала, думала это не имеет особого значения. Мы стараемся не оглашать эту историю, чтобы она не стала достоянием прессы. На фотографии Гена, мой брат. Мы двойняшки, но он всегда был крупнее.

– А почему его нет больше на снимках. С ним что-то случилось?

– Я думала, вы уже знаете. Гена болен. Он проживает в спец интернате. С ним случилось несчастье, он инвалид уже много лет.

– Это имеет какое-то отношение к Антону? – спросил Леша, не понимая ни слез Леры, ни моего интереса.

– Антон в какой-то мере виноват в том, что произошло с моим братом.

В комнате повисло молчание. Абсурдность сказанного зашкаливала, мое критическое мышление напряглось, чтобы попробовать связать эту историю для себя. Лера вытирала остатки слез салфеткой, поняв, что нам необходимо какое-то время, чтобы переварить всю эту информацию.

–Стоп. Вы пять лет встречаетесь с человеком, который виновен в том, что ваш брат стал недееспособен? – я, наконец, пришла в себя.

– Это сложно понять, я знаю.

– Можно подробности? – попросил Леша.

– Моего брата избили. Это была школьная разборка после соревнований по футболу. Тогда команда, в которой играл Антон проиграла в пух и прах. И ребята решили, что им требуется сатисфакция, но уже не на поле, а за школьным забором. Мой брат всегда был задирой, если можно так сказать. А Антон… я же вам рассказывала про его мать и отца, который быстренько нашел себе замену? Антон вообще был неуправляемым.

Я до сих пор не могла поверить в услышанное и сложить все это в какую-то гармоничную картинку. Бред.

– В общем, была драка, – продолжила Лера. – Стенка на стенку, или как там называется. Как исход, мой брат получил по голове и не только. У него было сотрясение, отек мозга и последствия, которых никто не ожидал. Были разбирательства, попытки замазать участников драки и переложить ответственность на кого-то одного. Когда все разбежались, с братом остался Антон. Он дождался скорую и полицию. Его потом и задержали. Естественно, никого из своей команды он не сдал. Отец Антона уже тогда занимал важный пост, поэтому моего брата спецбортом перевезли в столицу, потом лечили за границей. Но, последствия травмы не ушли.

– И как к этому всему отнеслись ваши родители? Как отнеслись к тому, что вы с Антоном вместе?

Лера криво улыбнулась.

– Мой отец после этого получил в управление одну из дочерних кампаний Артюхина. И со временем стал чуть ли не правой рукой своего босса. До того, как с моим братом случилось горе, мы едва сводили концы с концами. Папа спивался, мама… Да Бог с ними.

– Вы хотите сказать, что ваш брат стал пропуском для вашей семьи в другой эшелон? – грубо спросила я и увидела, как Леша поморщился.

– Да. Если отбросить все душевные метания, сомнения и то, что ничего было не изменить – у родителей был выбор – или превращать свою жизнь в борьбу за справедливость, или устроить свою жизнь и жизнь своих детей. Чтобы вы знали, реабилитация и содержание лежачего больного – это совсем не дешево.

– Понятно, – хмыкнула я. Я знала, что все продаются и покупаются. Только получается, у проституток самые честные в этом плане условия. Потому что есть четкий прайс.

– Антона отмазали, да и сказать, насколько он был причастен к травмам моего брата – сложно. Их была толпа. Это было обоюдное сражение. Все сбежали, а он остался. Знаете, что самое дикое?

Я подняла брови, потому что мне казалось, что дичь – это то, что Лера говорить сейчас.

– Мой брат был неформальным лидером класса. Он был отвязанным хулиганом и сам всегда нарывался. Мы ведь жили скромно, поэтому Генка не гнушался отбирать деньги у слабых и тиранить малышню. Мама с папой от этих постоянных школьных разборок жутко устали. Дичь в том, что у моего брата была целая банда прихвостней, таких как он. Они ходили за ним, выполняли все приказы. Шестерки на побегушках. Но когда Генка получил по голове – рядом с ним остался только Антон, который брата моего вообще не знал. Остальные разбежались. Все его друзья потом делали вид, что их не было рядом. А учителя знаете, что говорили – «Этим все и должно было закончится». И они были правы.

– Ясно, – сказал Леша, чтобы что-то сказать.

– Так вот я тоже знала, что рано или поздно Генка нарвется на того, кто даст ему по голове.

– Это все понятно. Но как вы смогли вступить в отношения с Антоном? – спросил Леша. А я заранее знала ответ, который Лера никогда не озвучит. Чувство вины – это самый огромный невидимый крючок, за который можно было дергать парня всю жизнь. «Амбициозные планы у нее», – она так сказала. Я вздохнула, так как сейчас по-настоящему поняла, почему Антон приходил ко мне. И у меня защемило сердце.

Лера что-то блеяла «на духовном», Леша ее слушал и кивал, а мне захотелось подойти к форточке и вдохнуть свежего воздуха. Стены со всеми этими фотографиями так давили на меня, что я не выдержала, встала и вышла из квартиры.

Минут через двадцать ко мне присоединился Алексей.

– Ну, что скажешь? У девчонки был отличный мотив.

Я усмехнулась.

– Убить курицу, несущую золотые яйца? Не думаю, Леш. Ты же помнишь, у девочки амбициозные планы, а Антон был ее «золотым ключиком». Я не верю, что она решилась его убить. Более того, сейчас многие двери для нее закроются. Я не знаю, потеряет ли ее семья от смерти Антона, или они реально сработались с папашей Артюхиным, с этим надо разобраться. Но девочку нашу на вечеринки больше не позовут. Теперь этот репейник будет искать нового хозяина.

– Репейник? Не роза? – улыбнулся Леша.

Я не ответила, а побрела к машине Леши и уселась на переднее сидение.

– Куда дальше? – спросила я, когда Леша сел за руль.

– Ты не голодна?

– Не могу даже думать о еде.

– Тогда попробуем встретится с сестрой Антона.

***

Нам повезло, что Вера Артюхина жила отдельно от своих родителей. Потому что ей можно было запудрить мозги нашей легендой. Думаю, с ее отцом такая бы история не прошла точно. Но пока нам везло, а значит, следовало использовать фортуну на полную катушку. Кто знает, что будет завтра?

Вера выглядела моложе своего брата лет на пятнадцать, хотя Лера сказала, что родилась она, когда Антону было шесть. Она была совсем девчонкой. Никаких следов косметики, никаких признаков инъекций в губы или другие части тела. Невинная, ранимая красота. «Ромашка», – про себя подумала я.

Алексей поздоровался, показал документы, представил меня и объяснил цель нашего визита. Вера не стала ничего уточнять, а просто пригласила нас в комнату.

Эта квартира отличалась от той, где мы недавно были, разительно и походила на бодуар маленькой принцессы. Мы осторожно уселись на белоснежный диван с обивкой из парчи и шелка. Я испытывала дискомфорт, потому как боялась испачкать такую красоту. Леша явно чувствовал себя схожим образом. Два бомжа на фоне райского великолепия – примерно так мы себя ощущали. Леша с неприязнью посмотрел на свои обкусанные неухоженные ногти, а потом на ногу в носке, сквозь который просвечивал большой палец. Увиденное его разозлило, потому что он громче обычного сказал:

– Мы идем по второму кругу в поиске любой информации, которая поможет нам раскрыть убийство вашего брата. Скажите, кто мог желать его смерти?

– Я не знаю, – выдохнув, сказала Вера. – Антон был сложным человеком, замкнутым, молчаливым. Но он никогда никому не вредил.

– А как же Гена? Брат Леры? – в лоб спросила я.

Вера скривилась.

– Вы уже об этом знаете? Так вот я вам скажу, Антон не виноват. Я уверена, он взял вину на себя, потому что знал, что папа поможет этому парню. Я вообще не думаю, что Антоша во всем этом участвовал. Может быть он мимо проходил…мой брат был хорошим человеком. Только благодаря ему у брата Леры появился шанс выжить. Папа включил все свои связи и устроил паренька в центр, а его родителей под свое крыло. А мой брат ездит к Гене каждую неделю! Он не просто следит за его судьбой, он ищет способы поставить его на ноги. Постоянно созванивается с какими-то врачами и вкладывает деньги в различные исследования. Слышали, сейчас нейроразработки всякие ведутся? Так вот Антон спонсирует такие исследования. Антон – прекрасный человек. Я не знаю, кому в голову могло прийти это убийство.

– Лера нам сказала, что вы не родные брат с сестрой. Мать Антона убили…

– Лера – присоска. Терпеть ее не могу, – поморщилась Вера – Да, мы с Антоном сводные. Он, вероятно, был не очень рад, когда мама и папа поженились. Но меня он не обижал никогда. Мы мало общались – это правда. Между нами разница шесть с половиной лет. Нам просто не о чем было говорить. Но Антон никогда меня не обижал, более того, если бы кто-то посмел меня обидеть – Антон бы порвал того, кто на это решился.

Вера на две секунды замолчала, как будто подбирала слова: