– Пожалуй, это разумно. – Ева поднялась. – Чуть не забыла, как прошел вечер с родителями Пибоди?

– Превосходно.

– Могу себе представить. Ты устанавливаешь контакт с незнакомыми людьми куда более успешно, чем я. Кажется, они собираются ночевать в своем трейлере. Идея не из лучших. Не мог бы ты выделить им комнату в одном из твоих отелей?

– В этом нет необходимости.

– Есть, потому что, если они поставят свой трейлер на улице или на автостоянке, патрульный отправит их в участок. Они не могут остановиться у Пибоди: у нее крошечная квартирка. Наверняка у тебя найдется свободное помещение, которым они могли бы воспользоваться.

– Думаю, что да, но… – Они вошли в спальню, и Рорк повел ее к кровати. – Видишь ли, Ева…

Ее охватили дурные предчувствия.

– Что?

– Ты меня любишь?

Предчувствия усилились.

– Может быть.

Наклонившись, Рорк поцеловал ее в губы:

– Просто скажи «да».

– Не скажу, пока не узнаю, почему ты задаешь этот вопрос.

– Возможно, меня одолевают сомнения.

– Иди в задницу!

– Твоя задница меня вполне устраивает, но сначала я хочу получить заверения в твоей безмерной и безоговорочной любви.

Ева позволила Рорку снять с нее ремень с кобурой, заметив, что он положил его так, чтобы она не могла до него дотянуться.

– Что значит «безоговорочной»? – подозрительно спросила она, когда Рорк повернулся и начал расстегивать ей рубашку. – Не припоминаю такого пункта в брачном контракте.

– И почему твое тело постоянно меня возбуждает? – Он провел пальцами по ее груди. – Оно такое мягкое и в то же время упругое…

– Не увиливай – тебе это не поможет! – Ева схватила Рорка за запястья, прежде чем он успел отвлечь ее. – Признавайся – что ты натворил? – И тут до нее дошло. – О господи! Неужели…

– Я сам не знаю, как случилось, что родители Пибоди сейчас спят в комнате для гостей на третьем этаже восточного крыла.

– Ты предложил им остаться здесь? С нами?

– Я не уверен.

– То есть как это – не уверен? Предложил или нет?

– Незачем так волноваться. – Рорк понимал, что, когда средства защиты истощаются, нужно переходить к нападению. – В конце концов, это ты пригласила их обедать!

– Тише! – прошипела Ева, как будто их могли слышать в восточном крыле. – Обедать – не означает ночевать. Рорк, это не наши родители, а Пибоди. Что нам с ними делать?

– Понятия не имею. – Он сел на кровать и засмеялся. – Ты ведь знаешь, что меня нелегко заставить что-то сделать, если это не входит в мои планы. Клянусь тебе, я даже сейчас не понимаю, как Фиби это удалось. Она попросила показать им дом и все время твердила, как хорошо иметь столько комнат и какие они уютные, несмотря на размеры. Когда мы оказались в восточном крыле, Фиби подошла к окну одной из комнат для гостей, стала восторгаться видом и жаловаться, что скучает по своим цветам. Я предложил ей побродить по саду…

– И каким же образом экскурсия по саду привела к ночевке в комнате для гостей?

– Фиби посмотрела на меня.

– Ну и что?

– Она посмотрела на меня, – с озадаченным видом повторил Рорк, – и начала говорить, какое утешение для нее и Сэма знать, что у Делии есть такие хорошие, великодушные друзья. И как прекрасно, что им удалось с нами познакомиться. Прежде чем я успел осознать, что делаю, я уже устроил их в комнате для гостей, и Фиби пожелала мне доброй ночи.

– Пибоди говорила, что у нее есть дар внушения.

– Вот и я о том же. Не то чтобы я возражал. Дом большой, а они оба мне понравились. Но обычно я знаю, что собираюсь сказать раньше, чем это слетает у меня с языка.

Засмеявшись, Ева подошла к нему и обняла за шею.

– Она тебя сглазила. Жаль, что я при этом не присутствовала.

– Значит, ты меня любишь?

– Возможно.

Ева усмехнулась, когда Рорк уложил ее в кровать.

* * *

Утром Ева провела полчаса в спортзале и немного поплавала в бассейне. Эта процедура неизменно улучшала ее настроение и прочищала мозги. Во время десятого круга Ева уже точно представляла себе дальнейшие действия по делу Петтибоуна.

Прежде всего нужно было разобраться с Джулианной Данн. Это означало копание в старых досье, внимательное изучение ее характера, привычек, связей, а также, по-видимому, поездку в Докпорт и беседу с заключенными и охранниками, с которыми у Джулианны могли возникнуть какие-то отношения. Хотя, если Еве не отказывала память, Джулианна предпочитала держаться в стороне ото всех.

Далее следовало выяснить мотив. Кто мог желать смерти Петтибоуну? Кто выиграл в результате его гибели? Жена, дети, возможно, деловые конкуренты…

В жизни такой женщины, как Бэмби, могли быть другие мужчины. Возможно, все дело в ревности бывшего любовника. Или же это был заранее обдуманный план – подцепить богатого мужчину, выдоить его, а затем убрать.

Не исключено также, что первая жена решила отомстить Петтибоуну за то, что он ее бросил.

И, наконец, возможно, сам Петтибоун не был таким святым, каким его считали. Что, если он был знаком с Джулианной? Она могла соблазнить его десять лет назад, избрав одной из своих мишеней, а после освобождения осуществить свой замысел.

Последнее казалось притянутым за уши, но сейчас было слишком рано отбрасывать какую-либо возможность.

Чтобы узнать убийцу, нужно знать его жертву… На сей раз Ева знала убийцу, но, чтобы выяснить мотив, должна была побольше узнать о Петтибоуне. И возобновить знакомство с Джулианной Данн.

Сделав двадцать кругов, Ева уже приготовилась вылезать из воды, когда заметила какое-то движение в кустах. Она вскинула голову и напряглась.

– Ну, если бы это увидел кто-нибудь из преступников, он бы тут же упал на колени, прося пощады. – Фиби шагнула вперед и протянула полотенце. – Простите. Я знаю, что вы не слышали, как я подошла. Я стояла в кустах, наблюдая за вами. Вы плаваете, как рыба!

Поскольку Ева была к тому же голая, как рыба, она быстро завернулась в полотенце.

– Спасибо.

– Рорк сказал, что вы здесь. Я принесла вам кофе и один из восхитительных круассанов Сэма. – Она поставила на стол большую кружку и тарелку с круассаном. – Я хотела воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить вас за гостеприимство.

– Не стоит благодарности. Вы хорошо устроились?

– Здесь было бы трудно устроиться иначе. У вас есть минутка или вы торопитесь?

– Ну, я…

– Круассан совсем свежий. Сэму удалось очаровать Соммерсета настолько, что он разрешил ему воспользоваться кухней.

– Пожалуй, минутка у меня найдется.

Чтобы надеть халат, требовалось вначале снять полотенце, так что Ева предпочла остаться в нем. Видя, что Фиби наблюдает за ней, она села и откусила кусочек круассана:

– Действительно, очень вкусно.

– Сэм – блестящий повар, Ева… Могу я называть вас по имени? Очевидно, это разрешается немногим.

Неизвестно, было ли все дело во взгляде или в голосе Фиби, а может, и в том и в другом, но Ева с трудом удержалась, чтобы не поерзать на стуле.

– Конечно.

– Я вас смущаю?

– Нет… – Ева все-таки поерзала. – Просто я не слишком умею общаться с людьми.

– Не думаю, что это правда. С Делией вы превосходно общаетесь. И не говорите мне, что это всего лишь работа, так как я вам не поверю. – Фиби взяла чашку чая, наблюдая за Евой. – За прошедший год она сильно изменилась и повзрослела. Ди всегда знала, чего хочет, но, только работая с вами, она нашла свое место. Конечно, веселья у нее поубавилось – очевидно, из-за того, что́ ей приходится видеть и делать. Но, с другой стороны, это придало ей уверенности в своих силах. В письмах и по телефону она только о вас и рассказывает. Интересно, знаете ли вы, что означает для нее общение с вами?

– Послушайте, миссис Пибоди… Фиби, – поправилась Ева. – Я не… – Она набрала в легкие побольше воздуха. – Я хочу рассказать вам кое-что о Пибоди, только прошу вас не передавать это ей.

Уголки рта Фиби дрогнули в улыбке.

– Хорошо. То, что вы скажете, останется между нами.

– У нее хороший глаз и быстрый ум. Впрочем, этим обладает большинство копов – в противном случае им надо менять профессию. Она все схватывает на лету, так что с ней не приходится тратить время, повторяя одно и то же. Я долгое время работала одна, и меня это устраивало. После того как мой прежний напарник перешел в электронный отдел…

– Капитан Фини?

– Да. Я не собиралась быть чьим-то инструктором, но когда встретилась с Пибоди, то увидела в ней… искру. Не знаю, как еще это назвать. Она хотела работать в отделе убийств, а я считаю, что жертвы, ради которых, собственно, мы здесь и трудимся, нуждаются в таких людях. Пибоди попала бы в отдел и без меня. Я просто ее немного подтолкнула.

– Благодарю вас. Я очень за нее беспокоилась. Хотя Ди уже взрослая, для меня она всегда будет маленькой девочкой. После ваших слов мое беспокойство уменьшилось. Но вы ведь, очевидно, хотели сообщить мне, что думаете об Йене Макнабе?

Ева ощутила нечто, похожее на панику.

– Он хороший коп…

Фиби откинула голову назад и заразительно расхохоталась:

– Так я и знала, что вы это скажете! Не беспокойтесь, Ева, Макнаб мне очень нравится, тем более что он так по-глупому влюбился в мою малышку.

– Вот именно, по-глупому! – пробормотала Ева.

– Я понимаю что вам нужно работать, но у меня есть для вас подарок.

– Вы уже сделали нам подарок.

– Тот подарок был от нас с Сэмом вам и вашему мужу, а этот только вам от меня. – Наклонившись, она подняла ящичек, который стоял на полу у ее ног, и протянула Еве. – Подарки не должны вас смущать. Они всего лишь символы одобрения или привязанности – в данном случае того и другого. Я взяла это с собой в Нью-Йорк, еще не зная, подарю ли вам. Сначала я должна была с вами познакомиться. Пожалуйста, откройте ящик.

Понимая, что у нее нет выхода, Ева подняла крышку. Внутри лежала статуэтка женщины высотой около восьми футов, вырезанная из какого-то почти прозрачного кристалла. Голова женщины была откинута назад, волосы опускались почти до пят. Глаза были закрыты, губы изгибались в спокойной, слегка загадочной улыбке.

– Эта богиня сделана из алебастра, – объяснила Фиби. – Она символизирует чисто женские качества, которые порой ошибочно приписывают мужчинам, – силу, смелость, разум и сострадание.

– Какая красота! – Ева наблюдала, как свет, проникающий сквозь окна, играет на резной фигуре. – Она выглядит такой древней… в хорошем смысле слова.

Фиби снова засмеялась:

– Вот именно! Это моя прапрабабушка. Статуэтка переходила от одной женщины к другой из поколения в поколение, пока не попала ко мне. А теперь она перешла к вам.

– Но я не могу принять ее! Статуэтка должна оставаться в вашей семье.

Фиби положила руку на руку Евы. Теперь они обе держали статуэтку.

– Она в ней и останется.

* * *

Кабинет Евы в управлении был слишком мал для совещания, число участников которого больше двух человек. Попытка зарезервировать конференц-зал окончилась неудачей. Не имея выбора, Ева перенесла инструктаж в свой домашний кабинет.

– Проблемы, лейтенант? – осведомился Рорк.

– Конференц-зал не будет свободен до двух. Просто черт знает что!

– Я слышал, как ты произнесла это по телефону. – Подойдя к Еве, он провел пальцем по ямочке на ее подбородке. – У меня встреча в городе. Я могу тебе чем-нибудь помочь перед уходом?

– Я уже назначила инструктаж здесь.

Рорк поцеловал ее в губы.

– Я вернусь не поздно. – Шагнув назад, он увидел статуэтку на письменном столе. – Что это?

– Фиби подарила ее мне.

Рорк поднял статуэтку. – Какая-то богиня? Она тебе очень подходит.