Особей женского пола, кинларий, напрочь лишенных рогов, использовали в быту и военных стычках, но подавляющее большинство – лишь в качестве тягловой силы или для вынашивания потомства. Короткий тонкий хвост, оканчивающийся кисточкой, всегда был в чистую белую полоску, вне зависимости от окраса самого животного.

Однако кинлары были не столь популярны на континенте из-за норовистого характера и сложности в дрессировке. Простой народ, не имеющий возможности позволить себе ни кшанов, ни кинларов, предпочитал безрогих выносливых кинларий, покладистых травоядных.

Отряд, окружавший Фафнира и Сапфо, тронулся в путь. Маг поравнялась с Лордом Ианты, пустив своего зверя спорым шагом.

– Не ожидала тебя сегодня увидеть, – призналась. – Как… у тебя дела? – несмело спросила. Стоит ли такое спрашивать? Но раз они проводят время вместе, ее желание интересоваться его жизнью вполне понятное? И пусть Фафнир сейчас казался улыбчивым, как и всегда пребывал в приподнятом настроении, Сапфо понимала, что после провального праздника феода у Лорда возникло немало проблем, требовавших внимания. Газеты трубили об активной показательной работе гвардии Ианты, ответных мерах: поимке преступников, разоблачении пособников Охотника, закрытии нелегальных предприятий. И все это – решения главы феода, по какой-то неясной случайности заинтересовавшегося ею, Сапфо.

– Хорошо, Сапфуля, в солнечной Ианте новый день, а у ее бестолкового Лорда свидание-обед с очаровательной девушкой, – ответ прозвучал сразу, словно заранее заготовленный. Но некая напускная жизнерадостность, что ширмой прикрывала тревоги главы феода, похоже, фальшью покоробила даже самого Фафнира. Лорд запустил пятерню в белые волосы, безжалостно растрепал прическу, доверительно продолжил: – Праздник феода сорван, сидр у меня вряд ли в ближайшее время купят. Король недоволен, дареные корабли я не сберег, – Фафнир помахал ребятне, гурьбой следовавшей параллельными улочками за столь необычными всадниками.

Лорд улыбался, улыбались и его глаза, но поза, быстро сникшая до вежливой улыбка выдавали напряженность. Почувствовав нерешительность спутницы, Фафнир мягко и уверенно подытожил: – Спасибо, Сапфо, что спросила. Прорвемся. Эй, торговец, что у тебя, яблоки? Возьму и себе, и моей милой даме, если она пожелает!

Дама пожелала, и теперь мерные шаги кшанов по убегающей к прибрежным каналам брусчатке сопровождались хрустом сочных плодов.

Сапфо то и дело ловила на себе взгляды прохожих, совершенно разные: любопытные, завистливые, оценивающие, но в большинстве своем приветливые. Сначала внимание, конечно же, доставалось Лорду Ианты, но Фафнир очевидно привык к нему, улыбался почтительно кланяющимся эйдосам, махал в ответ приветствующим его. Налюбовавшись на Лорда феода, эйдосы рассматривали спутницу, в последнее время замечаемую подле венценосного.

Центральная улица столицы Ианты красовалась яркими вывесками богатых торговых лавок, яркими флагами плескались по ветру всевозможные ткани, искрились предлагаемые украшения. Лесенками улица дробно сбегала к широкому каналу, одному из десятков в городе, где в тени и прохладе высаженных аллей принималась петлять гордыми боками мостков: туда-сюда, вплоть до самого моря и порта. Мачты торговых и военных кораблей лесом возвышались над черепичными крышами задолго до того, как сузившаяся дорога выводила к пристани. Здесь же улица раздавалась вширь, превращаясь в просторную площадь. В центре гордо высилась бронзовая статуя, памятник Лорду Поладу и Леди Имеде Аверо, Ушедшим к Богам родителям Фафнира. Сапфо всмотрелась в лица правителей Ианты прошлых лет, чей Уход оказался для феода и семьи внезапным – малолетний наследник не был готов сразу взяться за бразды правления.

– Ты хорошо их помнишь? – неожиданно спросила. – Родителей?

Фафнир просветлел лицом, белый кшан зашагал совсем неспешно, позволяя хорошо рассмотреть статую.

– Отец был строг и часто занят, хотя меня уже с пяти лет брал на свои умные встречи с подчиненными и народом, где я маялся в душных нарядах, ничего не делая. А затем он отчитывал меня за слишком откровенную скуку на лице. Мне казалось, я никогда не сумею стать похожим на него, стать Лордом, – Фафнир хрустнул яблоком, доедая последний вкусный плод. Огрызок же вновь перепал белому кшану, терпеливо выгнувшему шею, чтобы достать угощение. – А мама заступалась за меня всегда, когда я шкодил. Но я мало их успел узнать, мне было тринадцать, когда родители Ушли к Богам. И на то, чтобы собраться с мыслями и по-настоящему взяться за правление вместо регентов из совета феода, у меня ушло непозволительно много времени.

Статуя осталась позади, мощеная площадь плавно перетекла в набережную. Пара с охраной поехали прочь от людных улиц центра и порта, где сопровождению приходилось прокладывать дорогу для Фафнира с Сапфо, расталкивая излишне наглых, прогоняя попрошаек и ребятню, вынуждая сворачивать телеги с их маршрута. Здесь набережная бежала к окраинному пляжу вдоль линии моря, внизу, на волнах качались рыбацкие суда.

– Я не планировал так рано лордствовать, мечтал собрать собственный боевой клан. И пока отец у власти, думал совершать подвиги, – Фафнир озорно улыбнулся спутнице, в белых взъерошенных волосах блеснула диадема правителя феода. – Но жизнь решила иначе. И собирал я боевую гвардию и собственный штаб, как я назвал объединение основных служб и сил Ианты: ну там, аналитики, боевые отряды, разведка. И, знаешь, Сапфо, как сильного мага с потенциалом Магистра, я бы с удовольствием принял в свой штаб тебя. Подумаешь?

Сапфо в удивлении вскинула брови, отправила за спину длинную косу.

– Это очень лестное предложение, Фафнир, – маг вряд ли замечала, что произносит имя темного эльфа отчего-то особенно мягко. – Но здесь нечего и думать: я не оставлю свой клан.

– Жаль, но что ж, предложение останется в силе, если передумаешь, – легко отступился Лорд, тон сменился на лукавый: – Но в таком случае за тобой должок, Сапфо.

Брусчатка кончилась простенькими деревянными настилами поверх утоптанной земли, впрочем, спустя минуты пара с неотрывно поспевающим тихим сопровождением-стражей и вовсе вырвалась из города: кшаны потрусили вдоль кромки моря. Волны лениво накатывали на берег, свежий бриз унес многообразие пряных, душных и сладких ароматов города.

– Сапфо, я очень хочу, чтобы ты сопровождала меня на скором приеме в моем замке. Графы, разные важные шишки, танцы. С выбором платьев и остального тебе помогут. Что скажешь?

Сапфо не удалось сдержать улыбку. Кшан побежал резвее, вздымая сильными лапами теплый песок. «Сопровождать на приеме с важными шишками? Так и сказал ведь?» – радость от мыслей грела изнутри. Не ожидала Сапфо приглашения на столь значимое событие. Как, впрочем, и продолжения их с Фафниром отношений после того, как несколько месяцев назад решилась прийти на ужин в замке Ианты и остаться на ночь. Маг была уверена, что тот вечер и ночь будут последними. Но ошиблась.

Сапфо остановила кшана и спешилась, прошлась до темной ломкой линии мокрого песка. Ветер гнал волны, вспенивая синие загривки. Фафнир легко спрыгнул с седла и подошел следом. Маг нашла его ладонь, заглянула в глаза, убирая с лица выбившиеся из косы смоляные пряди.

– Ты уверен, что мне найдется место среди Графов, важных шишек и танцев? – негромко спросила, щурясь от яркого солнца.

– Разумеется. Ты украсишь этот прием, Сапфо, а я постараюсь смягчить тебе возможную скуку: званые вечера иногда утомляют. Но кормят вкусно, – Фафнир обнял девушку за талию, притянул и поцеловал. Потом, отстранившись, посмотрел в море. Белые, как и волосы, ресницы Лорда прикрыли глаза от полуденного солнечного света, он хмыкнул: – На прием также приглашена Аркалан Отиа, как недавно получившая статус Ведуньи. Сможете вволю посплетничать о надменно задирающих носы важных шишках.

Сапфо, улыбнувшись, кивнула. Ох, Боги, теперь придется спешно брать уроки танцев, подтянуть навыки, дабы не ударить в грязь лицом с первых же минут на приеме. Но никаким ворчливым мыслям не удалось омрачить радость момента. Вдыхая соленый теплый ветер, сжимая руку Фафнира, Сапфо поняла, что счастлива.

__________. __________

Вода оказалась неприятно теплой, но Амур все равно продолжал жадно загребать ее ладонями, пока не напился. Отдуваясь, мальчишка обтер руки о штаны. Теперь бы прикупленные пирожки заточить! Ах ты ж, не вовремя…

– Эй-эй! Всю бочку выхлебаешь, балбес! Таскай потом вновь, – над ухом заворчал недовольный хозяин безымянной лавки. Цепкие глаза худощавого торговца внимательно осмотрели ровным рядом переложенные Амуром ящики (не нашел, к чему придраться, аж треугольная бородка поникла!), оглядели бочку с питьевой водой.

– Да я первый раз приложился, больно жарко, мастер! Да и натаскаю… – мальчишка привык к придиркам и брюзжанию бородача, который любил таким образом развлечься и частенько бранил работничков.

– Ясное дело, натаскаешь. Ладно, вон телегу разгружают, распрягают. Заберешь кинларию и дуй мыть. И смотри, воды не более полубочки чтоб! Не надо баню животине устраивать, понял? Вечером еще телега подойдет! – борода угрожающе встопорщилась.

– Понял, понял, я мигом.

Мигом, конечно, кинларии не моются, но Амур честно старался. Работа была для него привычна по поместьям Охотника, мальчик не боялся крупных животных, умел находить общий язык даже с норовистыми кшанами Доверенных. Не то, что меланхоличные и затюканные до покладистости тяжеловозы-кинларии. Эти равнодушно позволяли себя обтереть, поскоблить и обмыть. Зато посвежевшие, словно просыпались от спячки, доверчиво тыкались мордами в поисках угощений. Мальчик изредка припасал краюху и позволял себе прикормить усталых и вечно голодных, как он сам, тяжеловозов.

Кинлария по кличке Корочка мокро фыркнула, требуя внимания. Амур засмеялся, похлопал животное по влажному боку.

– Ты все съела уже, обжора, больше нету!

Корочка недоверчиво ткнулась мордой в плечо мальчика, едва не снеся его.

– Эй, полегче! Там мой обед, не твой. Давай тебя привяжем, чтобы мастер не ругался, ага?

Амуру нравилось на рынке, несмотря на вечную суету, недосып (с рассветом нужно было искать работенку) и, конечно, местных вершил. Ребятня здесь малочисленная (места мало, стражи много – проще на больших площадях и ярмарках орудовать), зато дерзкая. Амура поначалу пробовали задирать, угрожали, предлагали крышу, наговаривали на него торгашам, но поуспокоились со временем. Однако самой прибыльной и привлекательной работы ему ни разу не досталось – торговцы доверяли такую лишь своим прикормышам. Ему же перепадала самая грязная (во всех смыслах) и тяжелая. Но платили ведь? Даже подкармливали иногда.

Остаться бы здесь в самом деле, со временем можно б было к кому в постоянные помощники наняться, подкопить, да и… И что? Стража, почетное положение, воинское обучение, безопасность и достаток казались недостижимой мечтой.

Амур в очередной раз оттолкнул любопытную морду Корочки от припрятанных за пазухой пирожков («Отстань, говорю!»), искоса проследил за Сапфо. Приходила темная эльфийка на рынок, как ему и обещали, пару-тройку раз в неделю. Ну конечно, в замке, небось, занятая вся, не до гуляний. Пацан для порядка проверил привязь чистой безрогой кинларии, перевесил тряпки сушиться и задумался.

Уже недели три мальчик торчал на рынке, мелькал перед носом Сапфо каждый раз, как та направлялась с работы этой дорогой, на работу… и в те редкие моменты, когда приходила за покупками. Амур демонстративно трудился (хотя какое там демонстративно!), в разговоры не вступал, как и советовали, не навязывался. Старался хорошо показать себя местным. Когда уже можно будет подойти к Сапфо, чтобы развить успех? И помнит ли темная эльфийка высокого положения его, оборванца с улицы? Да и что спросить? Прямо в лоб о работе, о… О чем?

Мальчик прикусил губу, дурацкая привычка! Ладно, можно подойти предложить помочь донести вещи, так? Амур развернулся и уже зашагал было, но решимость вдруг пропала.