– А почему не военное училище? Там и образование, и служба. Опять же, офицер не рядовой, – не удержался я от вопроса.

– Вот именно, что не рядовой. Три года в училище и после ещё минимум два полноценных контракта. Иначе нечего и думать о политической карьере. А так один контракт, после чего универ, обучение в котором не мешает общественной деятельности, и к его окончанию я сумею встроиться в обойму какой-нибудь партии. Пусть и мелкой сошкой. Экономия восемь лет. Улавливаешь?

– Даже не представляю, сколько тебе ещё предстоит, – покачал я головой.

– Вообще-то, не так чтобы и трудно. Достаточно взять себе за правило помогать или поддерживать тех, кому трудно, через не хочу и не могу. Когда не о себе заботишься, а о других, тогда оно как-то проще выходит.

– Почему тогда отказался от звания кадет-ефрейтора, а после ещё и кадет младшего сержанта?

– Смеёшься? Да если бы меня драли за косяки других, то хрен бы я сдержался.

– Согласен, для тебя это уже было бы слишком.

К КПП то и дело подлетали флаеры такси или каршеринговые. Пассажиры и арендаторы спешно размещались в салонах и отваливали в сторону города. Вскоре подлетел и наш, мягко опустившийся перед нами и призывно открывший двери. Мы устроились в кабине, и занявший место водителя Андрей уверенно подал энергию на антигравы, которые с тихим гудением мягко подняли машину в воздух.

Ограниченная лицензия не позволяла Малахову занять верхний эшелон, как и резко разгоняться. Так что всё у нас было средненько, плавно и мягко. Как и скорость составила всего-то четыре сотни километров в час. Маловато, и полёт до Николаевска займёт добрых три часа. Но, с другой стороны, это где-то и хорошо, ведь какая-никакая, а практика, и в личном кабинете приложения отобразится соответствующее время управления.

Глава 7
Первый шаг к цели

Время в пути тянулось как патока. Андрюхе-то хорошо, наш воздушный коридор не изобиловал транспортом. С одной стороны, в империи шесть миллиардов подданных. С другой, они разбросаны по пяти звёздным системам, и в столичной Альсафари проживают не более полутора. Из которых на планете земного типа Перун только один миллиард. Так что места предостаточно и девственных мест хватает. Ну и транспортные потоки не такие уж оживлённые.

Поэтому на пустых участках нашего коридора Малахов выписывал порой пируэты, проходившие по грани ограничений. Лично я смотрел на это как на ненужное ребячество, потому что вполне возможно попасть под административный штраф, а то и вовсе лишиться лицензии на управление лёгкими флаерами. Впрочем, отчего бы и не погонять кровь по жилам. Даже если дойдёт до временного лишения лицензии, в ближайшие полгода увольнения нам точно не грозят.

– Не боишься подпортить себе репутацию? Вдруг лет эдак через тридцать тебе припомнят, как ты безрассудно нарушал правила полётов, – заметил я.

– Брось. Наличие подобных мелких нарушений только добавит мне живости, не то получусь каким-то рафинированным, а таким люди как раз не доверяют.

– Я гляжу, тебя конкретно подготовили к будущей карьере.

– Будешь смеяться, но за полгода я со своими дай бог, если раз пять поговорил по коммуникатору. Зато с пиар-консультантом и психологом, которых отец нашёл лично за неслабый гонорар, общаюсь регулярно. В особенности с последним.

– Серьёзно тебя взяли в оборот.

– Есть такое дело. Я, кстати, не хотел ехать домой, думал попить с парнями пивка и сходить по девочкам, но отец настоял, чтобы я приехал. И проведу я увольнительную в разгонной капсуле, закачивая в свою башку различные навыки. Много, конечно, в меня не запихают, но какие-то базовые основы вполне себе успеют. А если отец ещё и на бусты разорится…

– Всё так серьёзно? – удивился я.

– Уж поверь. Под меня специалист уже расписал программу обучения. Девиз моего отца – молодость это средство, чтобы обеспечить себе старость и поддержку роду.

– И что? Отдохнуть и развеяться вообще без вариантов?

– Ну почему же. Что-то мне перепадёт, не враг же он мне. Но львиная доля времени точно уйдёт на капсулу.

– Везёт, – многозначительно хмыкнул я.

– Да ла-адно. Меня хоть за шиворот в это толкают, пусть и на пользу мне. А ты сам полезешь, ещё и приплатишь в обучающем центре за аренду капсулы.

– Ну, у меня на несколько часов в капсуле кредитов не хватит, так что времени на отдых будет в разы больше, чем у тебя.

– Это точно, – вздохнул он.

Потом подмигнул и заложил очередной вираж, отчего у меня под вздохом образовалась лёгкость, а затем навалилась незначительная тяжесть, как на аттракционе. Хотя нет, всё же слабее. Похоже, Андрей не хотел лишаться лицензии прямо сейчас с передачей управления автопилоту.

Уже на подлёте к столице движение стало оживлённым, и от пилота потребовалось куда больше усилий. Впрочем, ошибиться было достаточно трудно, а уж довести до столкновения практически нереально. Искины флаеров строго следили за соблюдением мер безопасности.

Конечно, ограничения можно обойти, чем занимаются некоторые хакеры-программисты, но это уголовное преступление, и подобная услуга дорогое удовольствие. Зато езда на транспорте с апгрейдом уже подпадает под административную ответственность. Разумеется, если не будет доказана причастность пилота к преступлению, что весьма проблематично. Штрафы за лихачество серьёзные, но те, кто может себе позволить оплатить подобную услугу, уж как-нибудь разберутся с подобной неприятностью.

– Ну что, послезавтра заеду в четыре утра, – произнёс Андрей, опуская флаер на лужайку перед нашей небольшой гостиницей.

– Не вопрос, буду ждать в четыре.

– Договорились, – пожал он мне руку.

Я вышел из флаера и направился к дому, одетый в парадный бушлат с погонами кадета-ефрейтора. Отец появился в дверном проёме и смотрел на меня с нескрываемой гордостью. Я, разумеется, поддерживал с ним связь, у нас ведь было свободное время, пусть и немного, когда нам раздавали наши коммуникаторы. Так что он был в курсе моих успехов.

– Привет, батя, – протянул я ему руку.

– Ну, здравствуй, сынок, – сграбастал он меня в крепкие объятия.

Потом отстранил, сжав плечи, и я увидел то, чего никак не ожидал он него. По щекам пролегли две дорожки слёз. Признаться, и у меня запершило в горле. Я предпочёл сделать вид, что ничего не заметил и, обойдя его, вошёл в дом. Не родной? Лишивший меня возможностей? Да идёт всё лесом и ещё дальше! Нет у меня никого роднее, и я за него любому глотку порву!

Что-то я как-то распалился, сердце бьётся быстрее, кулаки непроизвольно сжались, в горле уже не першит, а стоит ком, и чую, если заговорю, то могу и петуха выдать. Поэтому прошёл через гостиную и направился прямиком в свою комнату.

Пока переодевался, успокоился и взял себя в руки. Ком исчез довольно быстро, и теперь можно спокойно общаться. Отчего-то подумалось, что батя может расстроиться и неправильно понять моё поспешное бегство.

– Ну ты как тут, батя? – присаживаясь на диван, спросил я.

Одновременно окинул гостиную взглядом, всё точно так же, как и полгода назад. Впрочем, как и пять, и даже десять лет тому. Батя не любил перемены и со старыми вещами расставался с неохотой.

– Нормально всё, сынок. Живу, небо копчу да от тебя весточки жду.

– Извини. Могу, конечно, сказать, что коммуникаторы нам выдают не так часто, н-но… – Я запнулся, не зная, что сказать.

– Нормально, сын. Сам воспитывал тебя без соплей, так чего теперь-то удивляться нечастым звонкам. Это мне уже хочется внимания. Старею, наверное.

– Батя, ты не подумай, я очень рад встрече. Просто…

– Да понимаю я всё, сын, – тепло улыбнулся он.

– Нет, не понимаешь. И я вижу, что тебе обидно. Просто… В общем, ком в горле встал, и я чуть слезу не пустил, поэтому и сбежал, – разом выдохнул я, вновь чувствуя, как начинает першить в горле, а лицо заливает краска смущения.

– И правильно сделал. Никогда не показывай свою слабость. Старикам можно, а тебе пока рано, – облегчённо выдал отец, хлопнув меня по плечу.

– Батя, я чего спросить-то хотел. А почему ты так и не женился и не завёл своих детей? – решил я сменить тему.

– Ты меня из дерьма вырвал, я тебе жизнь спас. Третий и последующие лишние, это только между нами.

– И не жалко было платить налог за недостающих двоих детей? – хмыкнул я.

– Жалко, конечно. Сам посчитай, сколько я в казну отвалил за годы, что на гражданке. И ещё отвалю, пока в пенсионный возраст не взойду, – нарочито горестно покачал он головой.

Демографическая политика Российской империи нацелена на рост рождаемости. Все бездетные, достигшие двадцати трёх лет, начинали платить дополнительный налог в шесть процентов. С рождением первенца он уменьшался до четырёх, со вторым ребёнком до двух, с третьим выходил на ноль. За каждого последующего начинались послабления по одному проценту. А также вводились льготы для матерей. Ну и всячески пропагандировался институт семьи.

– В дороге хоть останавливались пообедать? – поинтересовался отец.

– Не. Прямиком с плаца и без остановки.

– Ясно. А чего форму-то сразу сбросил?

– Да сколько в ней можно ходить-то. Опять же, в город собираюсь, не в парадке же щеголять.

– Ясно. Похоже, сильно я обижен на службу и перестарался с цинизмом в отношении флота. А форма тебе идёт, – как мне показалось, с лёгким сожалением произнёс он. После чего хлопнул себя по коленям и поднялся. – Ладно, пошли есть.

– Ты пока накрывай, а я сейчас, батя, – произнёс я и направился в свою комнату.

Успею ещё в гражданке походить. А сейчас мне хотелось сделать для него приятное. Видел ведь, как его глаза загорелись. Да и в голосе слышалась гордость, когда я уже после первого месяца сообщил ему о получении временного ефрейторского звания.

– О как! – встретил он меня с наигранным восхищением.

Вот только поди ещё разбери, сколько там наигранного, а сколько искреннего. Как он ни старался свести всё к веселью, я заметил, что он смерил меня с ног до головы и с трудом скрывает удовольствие.

– Какие планы? – указывая мне на стул, поинтересовался он.

– Собираюсь в обучающий центр, – присаживаясь к столу, произнёс я.

– Так там время резервировать за несколько дней нужно.

– Я и зарезервировал капсулу, как только узнал, что мне одобрили увольнительную.

– Ясно. И что будешь изучать?

– Ну, с кадетского жалованья я сумел скопить лишь девяносто тысяч кредитов. Поэтому только навык «Торговля» до второго уровня и получится.

– Не понял. Ты что? Вообще никуда не тратишь жалованье?

– Да куда мне его тратить-то. Учебка же. Это у нас первое и последнее увольнение. Уже через несколько дней отправляемся в учебный межсистемный поход.

– А, ну да. Шлюхи и кабаки это уже после.

– Батя! – хохотнул я.

– Чего? Ты уже взрослый, вон убивать учишься, так что нормально. Да и девок уже давно распробовал, уж я-то знаю.

– Откуда? – удивился я.

– Не то чтобы кого именно ты приходовал, но что по девкам шастал и честных не портил, в курсе. Ладно. Не о том сейчас речь. Тебе «Торговля-то» зачем?

– По-хорошему нужны ещё «Маркетинг», «Брокерское дело» и «Бухгалтерский учёт». Но для последнего «Торговлю» нужно поднять вообще на третий уровень.

– И зачем тебе это?

– Ну, на службе тратиться мне особо будет некуда, поэтому основное своё жалованье хочу пустить в оборот, играя на бирже. А для этого мне нужно получить лицензию брокера с правом проведения единовременных операций до одного миллиона кредитов.

– Значит, не отказался от своей затеи.

– Нет, батя.

– Сынок, думаешь ты первый, кто решил, что ему море по колено, горы по плечо и сам чёрт не брат? Знаешь, сколько народу впустую слили уйму сил и денег? В молодости все думают, что они самые умные, а до них были одни неудачники. Но статистика против таких умозаключений.