– Арианна, но ты только представь! Празднество в замке! Первосвященник произносит торжественную речь, представляет «избранниц», громогласно зачитывает легендарное пророчество, перечисляя и все его вероятные сопутствующие знаки… И тут появляетесь вы! Красноречиво олицетворяя один из этих знаков!.. – Явно назревала истерика. – Арианна! Это просто катастрофа! Но ты же можешь как‑то доказать свою избранность? – умоляюще взглянула мне в глаза госпожа Амельда, схватив за руки. – Ведь правда можешь?

Она смотрела на меня с такой надеждой, словно я вот‑вот явлю вселенское чудо. Только где ж его взять?

– Да я даже не знаю, как это сделать… Правда… – растерянно отозвалась я. – Но Дейвен же не обязан всякие там знаки исполнять?

– Обязан! В том‑то и дело! – чуть не взвыла его тетушка.

– А он в курсе? – Я перевела взгляд на Садрига.

Тот кивнул.

– И как отреагировал? – опасливо уточнила я.

– Не в восторге.

Пусть и прозвучало апатично, но за этой фразой мне чудилась чуть ли не драконья ярость проклятого принца. А ведь он может решить, что я все нарочно подстроила!

– Нам нужно успокоиться, нам всем нужно успокоиться… – Пытаясь унять эмоции, госпожа Амельда глубоко вздохнула. – Значит, так. Все просто. Завтра мы объявляем Арианну истинной избранницей и как‑то это доказываем. И никаких проблем. Тогда уже и речи не пойдет о сопровождающем знаке, дева ведь не та.

– А если не докажем? – У меня даже голос дрогнул. – Что тогда?

– Тогда… Или мы завтра докажем, что ты – избранница, или послезавтра вы с Дейвеном поженитесь, – убито констатировала его тетя.

– Люблю свадьбы. – Садриг умилительно вздохнул. – Особенно скоропалительные.

Глава четвертая

Мы с Садригом, как два шпиона, среди ночи крались по замку. Точнее, я кралась, а он всем своим видом выражал неодобрение.

– Его высочеству принцу Дейвену это не понравится, – прозвучало уже раз в пятый.

– Боюсь, ему сейчас если что‑то и понравится, то исключительно мое исчезновение навсегда, – парировала я. – А про нашу вылазку он даже не узнает. Главное, идти в обход и уж точно ему не попасться.

Уж чего‑чего, а встречи с принцем я опасалась неслабо. Страшно было представить, в какой он сейчас ярости… И ведь как неудачно все сложилось! Госпожа Амельда ему для конспирации лапши навешала, будто я нарочно пыталась выдать себя за избранницу, чтобы ему понравиться. И теперь наверняка все выглядело так, что и тут я как‑то подстроила, лишь бы за Дейвена замуж выскочить.

Так что выход я видела только один: самой разобраться в этом бардаке с местными легендами и пророчествами. Госпожа Амельда ведь сразу умчалась вызнавать, что там Дейвен с первосвященником и служителями решают. Ну а я уговорила Садрига проводить меня в замковую библиотеку.

– Поверьте, замуж уж точно выйти проще, чем расшифровывать пророчества, – не унимался он. – Между прочим, разбираться в пророчестве магов обучают специально, причем годами. А вы собираетесь за раз прочесть и все понять.

– У меня зато свежий, незамыленный взгляд, – возразила я. – И стойкое впечатление, что тут какая‑то путаница.

– Но вы в любом случае местную письменность ведь не понимаете, – привел Садриг последний довод.

– Так а вы на что? – Я мило ему улыбнулась. – Прочтете мне по доброте душевной, ведь правда?

Он страдальчески закатил глаза, но явно смирился и больше не пытался отговаривать.

По темным коридорам и лестницам, никого, к счастью, не встретив, мы добрались до библиотеки. За скрипучими высокими дверьми скрывался огромный зал с множеством стеллажей. Через высокое витражное окно, занимавшее практически целиком одну из стен, струился лунный свет. Сам же искусный витраж, без сомнений, изображал эпическое явление избранницы. Прекрасная дева сходила на берег с головы морского дракона навстречу принцу, при этом из‑за позы дракона одновременно казалось, что он кланяется. Я сама не поняла, почему взгляд зацепился за этот нюанс. Может, просто так изображено?

Садриг демонстративно кашлянул, отвлекая меня от размышлений. Оказывается, пока я разглядывала витраж, он успел отыскать объемный старый свиток.

– Здесь более‑менее полная версия, как я понимаю. Оригинал написан на древнем языке ирлеев, которым сейчас владеют лишь единицы, и хранится он в королевской сокровищнице в Вертиме. А это одна из многочисленных копий перевода. Вам все зачитывать?

– Все, пожалуйста, – попросила я. – Быть может, получится разобраться.

Хотя, наверное, наивно с моей стороны думать, что столько лет лучшие умы бились над этими пророчествами и не заметили несоответствия, а тут вдруг я пришла и разобралась.

Садриг зажег еще несколько свечей в высоком канделябре и, аккуратно разворачивая свиток, принялся читать, по ходу давая пояснения:

– Есть основное пророчество. Оно гласит: «Когда вина людская искупится, дрогнет сердце владыки морского. И дарует он свое прощение, принеся на благословенный берег юную деву, избранную им. Ту, чей союз с наследующим по праву превратит проклятие снова в пену морскую». А после этого идет множество уточнений.

Садриг разворачивал свиток дальше, я слушала не перебивая.

– Уточнения добавлялись позже. Дело в том, что язык древних особенный, одно и то же слово может иметь несколько значений. Очень много нюансов при переводе нужно было учитывать. Отсюда и появились всевозможные уточнения. К примеру, конкретно было указано, что дракон принесет избранницу «на землю людей изначальную». То есть на Бернгский остров, откуда и взяло начало когда‑то все королевство. И где мы сейчас, собственно, и находимся.

Он помолчал, отматывая свиток и пробегая руны взглядом.

– Дальше уточняется, что такой шанс может быть лишь раз в поколение, лишь в определенную ночь в году и что берег западный… А еще, что избранница будет обладать особенной магией, подвластной лишь морю. Ну а далее уже сопутствующие знаки… Вам те, которые до появления избранницы, надо?

– Нет, мне именно после. Думаю «до» мало что прояснит в текущей ситуации. Тем более госпожа Амельда говорила, что многие эти знаки уже сбылись. Кстати, как она узнала, что берег будет другой и ночь не та?

– С ночью все просто. Постепенно же идет сдвиг календаря. Год от года это незаметно, но за столько лет, как выяснила госпожа, на целый день уже сдвинулось. А насчет берега – это она пыталась изначальный текст на древнем расшифровывать. И именно там ей двояко показалось, – пояснил Садриг. Дальше размотал свиток и добавил: – Последующих знаков много, все зачитывать?

– Давайте все. – Я приготовилась слушать.

Садриг читал минут пятнадцать… Честно, у меня чуть мозг не закипел. Столько всяких знаков и уточнений… Хотя многие вообще бредовые! Из разряда когда рак на горе свистнет.

Нет, ну что за кошмар?! Почему пророчества обязательно должны быть такими, что фиг поймешь? Разве нельзя написать было по‑нормальному, как подробную инструкцию, без всякой двусмысленности? Прямо по пунктам, мол, сделайте то‑то и так‑то, и тогда будет вам счастье?

– Погодите, это что же получается? – Я пытливо смотрела на Садрига. – Откуда столько уточнений этих?

– Повторюсь, древний язык довольно сложный. И каждый архимаг, занимающийся расшифровкой легендарного пророчества, мог обнаружить какой‑то нюанс. Отсюда их столько и накопилось. Да, наверняка больше половины ложные трактования, но какие именно из них неверны, заведомо неизвестно. Суть же в том, что одного явления истинной избранницы мало. Нужно, чтобы и знаки все свершились. Как вот у вас с его высочеством принцем Дейвеном вышло. Хотя даже я понимаю, что это чистая случайность.

А вот на мой взгляд, случайностью это точно не было… Море звало меня нарочно. И, скорее всего, именно для того, чтобы Дейвен меня вытащил, привел в замок, и вот так в итоге получилось. Он же не знал, что тетушка Амельда предложила устроить празднество там. Ну да, пожилой даме явно скучно жилось, вот она и хотела сделать как лучше. А в итоге вот так вот…

– И теперь получается, что если какой‑то знак появился и его не исполнить, то само избавление от проклятия под угрозой? – хмуро уточнила я.

– Именно так, – кивнул Садриг. – Но знаете, что самое интересное? В пророчестве есть последняя строчка, которую так и не смогли расшифровать. А уж там может быть вообще все что угодно, даже перечеркивающее все ранее сказанное.

– Но почему тогда люди не ставят это под сомнение? – изумилась я.

– А вы сами представьте. Острова постепенно уходят под воду, переселяться некуда. Тут за любой шанс волей‑неволей уцепишься. И за выполнение странных знаков в том числе… Но если вы завтра докажете, что вы – избранница, а не дева морская, то никаких проблем нет. Кроме проблемы, что от истинной избранницы могут захотеть избавиться.

– Так, а избавляться кому придет в голову? – упорно не понимала я.

– Скажем, не всем выгодно, чтобы королевство продолжало существовать, – уклончиво ответил Садриг. – Но не о том речь. Если вы не докажете, что вы избранная, вам с его высочеством принцем Дейвеном придется пожениться. А вступив в союз с ним, вы уже, естественно, не сможете вступить в союз с принцем Натаном, то есть спасения от проклятия не будет. Понимаете весь трагизм ситуации?

Мне уже взвыть хотелось! Или я доказываю избранность, выхожу за Натана и всех этим спасаю, или не доказываю, выхожу за Дейвена, и всем каюк. Вряд ли в пророчестве запланировано, что истинная избранница будет являться не один раз, а несколько. Шанс только один.

И как при всем при этом учесть, что замуж я вообще не хочу? Ни за злющего Дейвена и уж тем более ни за лицемера и подлеца Натана! Да и не факт еще, что я и вправду та самая настоящая избранница!

И ведь все же… Некой неведомой морской силе зачем‑то нужно было это все подстроить. Такое впечатление, будто нарочно пытаются свести меня с Дейвеном. И изначально именно к нему меня принесло. И теперь вот такая ситуация сложилась. Но зачем? Даже предположить пока ничего не могла.

– Ни за что пока не показывайся на глаза Дейвену! – сказано было раз пять, шепотом и сопровождалось таким красноречивым взглядом госпожи Амельды, что мне жутко стало.

Я едва успела вернуться из библиотеки в свою комнату, как она примчалась.

– А что? – осторожно уточнила я. – Очень зол? О чем хоть в итоге договорились?

– Понимаешь, как бы Дейвен ни считал пророчества предрассудками, но даже он не имеет права от этого отвертеться. Так что тут без вариантов… – Его тетушка уже не истерила, но ее левый глаз едва заметно дергался. – Конечно, сразу было отправлено магическое донесение в Вертим, тут одна надежда, что Натан как‑то повлияет.

Лично мне ну очень интересно, как вообще он на это все отреагирует.

– Но если никакого чуда не случится, – убито подытожила госпожа Амельда, – то вы с Дейвеном вот‑вот поженитесь. И это конец всему… Ладно, время уже далеко за полночь, тебе же выспаться надо… Не представляю даже, какие завтра проверки на избранность устроят, так что тут даже ничего посоветовать, к сожалению, не могу. Эх… – Она с досадой махнула рукой и, не прощаясь, покинула мою спальню.

Едва закрылась дверь, я опустилась на край кровати, невидяще глядя перед собой. В голове была каша. Ну вот что теперь делать? Что‑то мне подсказывало, мой протест насчет свадьбы никто тут не воспримет. Не соглашусь сама, силком замуж выдадут. Ну да, свершение пророчества важнее судьбы одной девушки…

Но никаких гениальных озарений меня пока не посещало. Решив, что все равно толку сейчас не будет, я собралась ложиться спать. Наверняка завтра на свежую голову все будет не так страшно и даже какой‑то выход придумается.

Я переоделась в ночную сорочку, расплела волосы, но не успела даже до кровати дойти. Дейвен постучаться не удосужился, внаглую вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Меня это так возмутило, что промолчать я просто не смогла.

– А вы не пробовали стучаться, прежде чем заходить? Или для принцев законы не писаны? И если вдруг не заметили, ночь уже на дворе, я вдобавок не одета, выйдите вон. – И указала на дверь.

– И что, что не одета? – Дейвен и бровью не повел. – После того, в каком виде ты передо мной впервые появилась, явно уже переживать не о чем.