Ладно… Мой желудок согласно заурчал. Видно, с Димой он всё же солидарен. Какая разница кто готовит, когда вкусная еда тебя ждёт, верно? Что ж… так и быть. Быстро умывшись и приведя себя в человеческий вид, я вернулась на кухню. В принципе, я голодная и находилась в таком состоянии, что могла кинуть в желудок всё что угодно, лишь бы оно было съедобным, однако эти оладушки и в самом деле очень вкусные. Особенно с сиропом.

Признаю. С каждым новым днём, я понимаю, что вообще не понимаю Дмитрия. Он для меня ещё та загадка. То один, то другой, то вообще третий… Какой он на самом деле? Нет, я и раньше догадывалась, что он не подарочек, но как-то закрывала на детали глаза. А зачем? Мы с ним только работали. Вот и всё. Личное должно оставаться личным. Так я всегда думала. Но теперь… вопросы, вопросы и ещё раз вопросы.

– Вкусно… – негромко протянула я, запивая оладушек.

– Благодарю, – мгновенно отозвался Дмитрий.

Хм-м-м… Ещё и похвалила его. Это уже точно в план не входило. Так, всё! Сам же предлагал поболтать, так сейчас у меня как раз настроение для «бла-бла».

– Странный ты, – произнесла, обращаясь к парню. – Обычно я не лезу со всякими расспросами, так как у меня принцип: «Всё что нужно – человек сам расскажет. А если не расскажет, значит, оно не так уж нужно». Но с тобой всё как-то не просто.

– Например? – поинтересовался он, откладывая планшет на поверхность стола.

– Ты мне скажи! – всплеснула рукой. – Ты явно из богатой семьи, которая не первый год занимается изучением паранормального. А вернее, ты уже говорил, что твоя семья, как и ты сам, коллекционеры. И коллекционируете вы вещи с мистическим значением. Также ты умён. Знаешь десяток языков, историю, мифологию, оккультизм… И сам выглядишь как этакий потомственный шаман в десятом поколении от самой Бабы Яги, который пришел на шоу Битва Экстрасенсов. Что там у тебя? – кивнула в сторону тела парня. – Под одеждой. Какие-нибудь шрамы, из-за которых серия фильмов «Пила» покажется сказкой на ночь? А может ты просто стесняешься? Или ты болезненный и заразный?

– Это все твои предположения или имеются ещё варианты? – надменно спросил Дима, которому явно не понравились мои расспросы.

– Ну, знаешь ли… – фыркнула я, понимая, что ответа так и не дождусь. – Ты первый начал лезть туда, куда не стоит.

– Что ж… Справедливо, – согласился он. – Однако я считаю, что ты в тот момент была права. Признаю, у меня есть свои секреты и причины вести… подобный образ жизни. Но давай оставим всё так, как есть. Тебе ведь не понравилось, когда я начал задавать вопросы касаемо твоей семьи? То же самое касается и моей. Предлагаю сохранить нейтралитет. Работаем вместе, но в личную жизнь друг друга не лезем.

– О как… Звучит, как бегство, – фыркнула я, жадно вгрызаясь в очередной оладушек.

– Неужели? – усмехнулся парень. – В таком случае, может начнёшь? Расскажешь о себе, ведь я наблюдательнее тебя, и также заметил некоторые любопытные факты, о которых пока просто не говорил вслух.

В этот момент, не дожевав первый оладушек я тут же впихнула в рот второй, после чего мило улыбнулась. Мол, извини, рот занят. На это Дима лишь цокнул языком, иного и не ожидая.

Что ж… нейтралитет, значит нейтралитет.

И вообще! Это я должна возмущаться. Навязался в гости, остался, так ещё и права качает. Что-то в стиле: «У вас есть попить? А то так кушать хочется, что переночевать негде». Вот-вот, прямо про ситуацию с Дмитрием. Не пойму я его. Иногда мне кажется, что он хочет… хм… наладить общение? Или что-то вроде этого… но каждый раз происходит что-то такое, после чего моё желание врезать парню возрастает в десятикратном размере. И я даже подумываю, что он меня терпеть не может. Да и сравнивает, наверное, с насекомым. Это злит… а потом «раз», и появляется что-то не входящее в общую картину. Например, те же оладушки…

– Ты поела? – спросил Дима, когда я запивала последний оладушек. На мой небольшой согласный кивок, парень поспешил встать из-за стола: – Хорошо. Тогда поспешим. Я связался с дядюшкой Джуюном и дал ему задание. Скоро должны быть результаты.

– Что за задание? – тут же поинтересовалась.

– Узнаешь, – отозвался он, открывая входную дверь и пропуская меня вперёд. И это при том, что ключи от замка у меня. Хм… Были у меня. Так, мне этот парень нравится всё меньше и меньше.

– Ключики можно? – попросила я, когда Дима закрыл дверь.

– Естественно, – с безразличием отозвался он, вернув связку ключей. – И, кстати, должен предупредить. Если мои предположения верны, то сегодня ты вновь столкнёшься с духом той девушки.

– Банши, – поправила я.

– Это не точно, – засомневался он. – Как бы то ни было, тебе не следует оставаться одной. Интерны отмечали, что жертвы сначала слышали просто плач, потом крики, а уже через пару дней… их жизнь обрывалась.

– Хочешь сказать, что я следующая жертва?! – воскликнула, когда села в машину.

– Я этого не говорил, – тут же отметил Дима, присаживаясь за водительское сидение. – И всё же, осторожность не повредит. Поэтому, будь добра, пристегни ремень безопасности.

А это ещё что? Проявление заботы? Говорит одно, делает второе, а требует вообще третье… Не удивлюсь, если у него ещё и раздвоение личности. М-да… А пока что, едем в больницу.

***

Когда мы подъезжали к зданию больницы и парковались, зазвонил сотовый телефон Дмитрия. На экране мелькнуло имя «Джуюн». Чего это старикан названивает?

– Да? – отозвался парень, принимая звонок на громкой связи.

– Добрейший вечерок, мои замечательные и отважные коллеги! – распевающие протянул Джуюн. Как всегда, в своей манере. Так слащаво, что даже умыться хочется. Снова. – Предполагаю, что сейчас как раз направляетесь в больницу «Аврора», не так ли?

– Мы уже здесь, дядюшка Джуюн, – пояснил Дима. – Как раз припарковались.

– Оля-ля! – воскликнул он. – В таком случае, мне следует поспешить.

– Вы что-то выяснили? – перешёл к делу Дмитрий.

– Хм… И да, и нет, – ответил старик, начиная увиливать.

– Джуюн, – обратился Дмитрий, сделав голос несколько строже. – Ты сделал то, о чём я тебя просил?

– Непременно! – тот же воскликнул старик, после чего прозвучал хлопок в ладоши. – Я направился в библиотеку, как вы мне и рекомендовали. И поднял все истории, мифы и легенды касаемо плачущей девы. И материала собралось довольно много, так что искать что-то определённое затруднительно. О самом феномене «плачущих» упоминания уходят к самому Древнему Египту, во времена правления фараонов.

– Египет?! – вырвалось у меня. – Эй! Старикан! Это обыкновенный призрак девушки, а не мумия Рамзеса!

– Конечно-конечно, – тот же пролепетал Джуюн, услышав мой голос. – Но проблема в том…

– Проблема в том, что «Плачущие девы» действительно упоминались в египетской истории, – перебил Джуюна Дима. При этом задумчиво нахмурил брови и принялся потирать подбородок большим пальцем. – Во времена правления фараонов, когда один из правителей умирал и должны были вот-вот состояться похороны, на время погребения, нанимали различных женщин из местных деревень, с одной лишь целью – плакать. Они должны были оплакивать потерю правителя, как минимум несколько дней подряд. Зачастую они одевались в чёрные лохмотья, скрывающие их тело и лицо. Также они посыпали свою голову песком, выражая глубину отчаяния. А после похоронного ритуала, жрецы выплачивали каждой женщине полагающийся ей гонорар.

– Очень познавательно, профессор, – фыркнула я, всплеснув руками. – Вот только, к чему это ты сейчас? Хочешь сказать, что за то, что та девушка плачет и бродит по больнице, ей кто-то гонорар выплачивает? Ха! А можно мне на эту работу? – подняла правую руку.

– Позвольте пояснить, – прозвучал голос Джуюна из телефона. – В легендах Древнего Египта также упоминалось, что если нанятые «плакальщицы» не будут исполнять свою работу, как положено и качественно, их ждёт ужасная участь. После смерти они станут призраками, которые не смогут перейти Нил и будут запечатаны в мире живых навечно. При этом единственное, что они смогут сделать в призрачном облике – это плакать. Словно в наказание за то, что они не оплакали своего правителя ранее при жизни, они будут оплакивать его после смерти. Своей смерти.

– Ого… – охнула я. – Суровые, однако нравы были в Древнем Египте…

– Согласен, – кивнул Дима. – И это притом, что с фараоном хоронили большую часть элементов роскоши, мебель, всё то, что может пригодиться человеку после перерождения. Даже его слуг и жён. Древние времена в принципе полны жестокости, но тогда это считалось нормой.

– Ладно, хорошо, – вздохнула я, чувствуя, как кожа покрылась мурашками. – Но к чему это? Хотите сказать, что та девушка из Древнего Египта? Не слишком ли? Да она призрак, но бродить призраком три тысячи лет? Это как-то слишком… Ни один призрак столько бы не протянул. Энергия развеивается. Да и тем более… Не похожа она на египтянку. Ни внешностью, ни одеждой…

– Здесь говорится не о Древнем Египте в целом, Ирис, – заметил Дима, прихватывая сотовый и выходя из машины. – А о том, как мог появиться призрак той девушки. История зачастую повторяется. И если провести сравнения, то можно отметить, что в каждом веку были свои плачущие и свои проклятия. Нужно просто отыскать ответ, как с ними бороться.

– Но разве ты уже не знаешь его? – не понимала я. – Сам же сказал, что это банши.

– Да, это говорил я. Но что нам о них известно? В истории нет ничего об упоминаниях того, как избавиться от пророчества данного призрака. Только то, что тот, кто услышит плач и крик банши, непременно должен вскоре умереть. И позволь напомнить, что следующей, кто его слышал – была ты.

– Оля-ля! – прозвучал голос из динамиков телефона Димы. – Прекрасная Ирис в опасности?! Прошу, не волнуйтесь, дядюшка Джуюн сделает всё, чтобы отыскать ответ.

– Рассчитываю на вас, – отозвался парень, отключая сотовый. – Пошли, пора приступать за работу, медсестра.

***

Как и ожидалось, Влад и Луи ничего не заметили в течении дня. Всё было обычнее некуда. Пациенты, врачи, толпа и шум. То, что происходит в любых больницах. Мы немного поболтали с Владом, так как мальчишке было скучно. Он весь день сидел в этом здании и как мог отгораживался от чужих эмоций.

– Они напуганы, – вздохнул мальчик, поедая фруктовое желе, которое я прихватила с собой из столовой. – Причём не только больные, но и персонал.

– Ты уверен? – переспросила его. – Сам же сказал, что прошлой ночью всё было тихо и больше никто плач или других звуков не слышал. Тем более, мы поговорили с интернами, они также заверяют, что ничего не было.

– Это так, но возможно в больнице уже витает слух, – пожал Владик плечами. – Сплетни или что-то в этом роде. Врачи и медсестры напряжены, и это отражается на пациентах. Возможно, они ещё ничего не знают, но чувствуют это.

– Вот оно что… – поняла я. – Тогда тебе стоит уехать. Ночью здесь небезопасно. Утром снова нас с Димой подмените.

– Нет, – отрицательно покачал головой мальчик. – Это неразумное решение. Возможно, это убережёт меня, но мы работаем командой. Так что… я остаюсь.

Эх… И так всегда. Упёртый мальчишка. Пока Дима решал «служебные» вопросы, и переговаривал с Луи, я решила остаться с Владиком в его палате, пока мальчик не заснёт. Вообще мы вполне неплохо уместились на его койке и смотрели мультики через смартфон. До такой степени, что батарейка разрядилась, а вместе с ней и Влад уснул, прижавшись к моему плечу щекой.

В палатах стемнело, но я не спала. Смотрела на тускло-освещённый коридор и выжидала. Сама не знаю чего. Плача? Белоснежный силуэт? Тоски? Если это призрак, который просто попал в ловушку и не может упокоиться, то я могу с ней поговорить. Выяснить, что с ней случилось и попытаться помочь.