– А мы немного, – улыбается Костя и на его лице появляются две умопомрачительные ямки. – Вон к тому лесу, – показывает рукой на посадку из заснеженных елок. – Туда и назад.

– Ну, если только туда и обратно, – несмело отвечаю, огибаю Константина и медленно иду к калитке.

Вообще-то я не очень люблю лес. Природу. И все дела. Я не писаюсь от счастья при виде костра и палаток. Я боюсь всех этих диких зверей. И еще насекомых. Не люблю охоту. На ней убивают ни в чем не повинных зверушек. Что я люблю? Асфальт. Яркие витрины. Ночные фонари. Шум утреннего города. И еще запах бензина. Я истинно городской житель. Сюда приезжаю только тогда, когда мне хочется спрятаться ото всех И побыть наедине с собой. Но и то, больше недели редко когда выдерживаю.

Мы идем по лесу. Медленно. Не спеша. Снег приятно скрипит под ногами. От чистого воздуха и переизбытка кислорода у меня начинает кружиться голова. К вечеру точно начнет болеть. Я молчу. Костя рассказывает мне какие-то смешные истории из его жизни. Он пытается как-то развлекать меня. Шутит и сам смеется над своими же шутками. Будто бы у него все прекрасно и больше нет никаких проблем. Но вдруг, парень резко останавливается и притихает: – Вон, смотри.

– Что? – замираю.

Костя делает несколько шагов и оказывается прямо за мной.

– Смотри, – он показывает пальцем куда-то вперед.

Имея не очень хорошее зрение, я прищуриваюсь, глядя на ослепительно белый снег. Пытаюсь что-то разглядеть.

– Знать бы поконкретней, что мне надо увидеть, – стараюсь говорить максимально тихо.

– Заяц сидит, – шепчет над ухом Котов. От его теплого дыхания по коже бегут мурашки. Спиной я ощущаю тепло его тела. Он практически прижимается ко мне.

Напрягаю зрение – и правда заяц.

– Хорошенький. Такой пушистый, – он практически сливается со снегом. Его выдают только высоко поднятые уши.

Стою и боюсь пошевелиться. Внутри все сжимается. Появляется приятное волнение. И это далеко не от зайца.

– Ты тоже, – ощущаю, как Костя наклоняется и слегка касается моих волос.

– Что я тоже? – спрашиваю, а у самой внутри снова все трепещет. Я даже забываю принцип дыхания.

– Хорошенькая, – нежно дотрагивается щекой к моему виску. Чувствую, как его рука ползет на мою талию. В моей голове просыпается осознание того, что он меня клеит. При чем в наглую. И эта мысль бьет в набат.

– Чего? – резко разворачиваюсь к мужчине и оказываюсь практически носом к носу с ним.

– Хорошенькая, как этот пушистый зверек, – улыбается он и наклоняется, чтобы поцеловать. Но вместо того, чтобы закрыть глаза и отдаться на волю своим чувствам, я со всей дури толкаю его в сугроб.

– Остынь, – разворачиваюсь и делаю шаг обратно. За моей спиной раздается протяжный стон. Черт! Совесть заставляется меня остановится, что я, собственно, и делаю. Смотрю на Костю – он лежит в сугробе, и прикрыв глаза держится одной рукой за ребра.

Начинаю мысленно грызть себя, что из-за меня ему опять больно.

– Что? – подбегаю к нему. – Где болит? – становлюсь рядом с ним на колени. Он скрючивается, видимо от боли.

– Здесь, – показывает слева в район сердца и морщит лицо.

– Здесь? – наклоняюсь над ним и начинаю суетиться. Расстёгиваю пальто, хочу осмотреть. Может я ему ребра задела. Но, он неожиданно резко замолкает. Поднимаю на парня глаза и оказываюсь плотно прижатой руками к его телу. Не сразу соображаю, что происходит, но вижу, как он расплывается в довольной улыбке.

– Ты даже попалась, как этот заяц, – резко разворачивается и в снегу оказываюсь я. Котов нависает надо мной всей своей массой.

От возмущения я начинаю пыхтеть словно старый паровоз.

– Ах ты ж, – набираю полную ладонь снега и бросаю ему прямо в лицо. В ответ, парень начинает громко смеяться. – Отпусти меня! – брыкаюсь и пытаюсь встать, но ничего не получается.

– Не-а, – крутит головой. – Ты попалась, а значит проиграла. Я тебе не отпущу. Ты мне должна, – убирает пальцами мои волосы, намокшие от растаявшего снега и прилипшие к щеке.

– Что должна? – снова пытаюсь оттолкнуть его. Но он тяжелый как лось.

– Поцелуй, – он сейчас на опасно близком расстоянии от меня.

– С какой это стати? – фыркаю я. – Знаешь Котов, если я здесь лежу под тобой на лопатках. Это не повод думать, что тебе все можно.

– А мне можно, – его глаза изучают мое лицо. – Я ведь выиграл, – его голос скатывается в тихий хрип.

– Мы не играли. И как минимум ты не озвучил мне правила, – я перестаю сопротивляться и расслабляюсь в его руках. Смотрю на его губы и мне начинает хотеться продолжения этой игры. Мне влечет к нему. И очень сильно. Это как невидимое притяжение. Как какой-то магнит, который притягивает разные полюса.

– Так я сейчас расскажу, – он наклоняется еще ближе, а меня отвлекает раздавшийся где-то сбоку шум. Тяжелые шаги в сопровождении ломающихся веток.

– Костя, – дергаюсь и хлопаю его по спине.

– Что? – я вижу, как пелена страсти слетает с его глаз и он приходит в себя. Отстраняется.

– Смотри, – показываю в сторону зарослей. – Там что-то есть. И это что-то явно большое, – я вижу какую-то коричневую шкуру и как от движения, с больших еловых веток падает снег.

Котов резко освобождает меня из захвата. Поднимается сам и помогает встать мне. Заводит меня за спину.

– Как только скажу, ты побежишь. Поняла?

– Нет. Я тебя не оставлю, – цепляюсь руками за его пальто.

– Ты побежишь, – приказывает он.

У меня от страха потеют ладошки, и я сильнее cжимаю ткань в руках. От страха пульс глушит в ушах. Сердце готово выскочить из груди. Скрип снега все ближе. Хруст веток громче. Большая, усыпанная снегом ветка отодвигается в сторону и перед нами появляется…

5.

Алина

– Кхе-кхе, – из-за елки выходит Петр Васильевич. Он же дед Петя. Тот самый, с которым мой дед собрался идти на охоту. На нем надет темно-коричневый кожух и мохнатая ушанка. За спиной двустволка и рюкзак.

У меня в этот момент сердца практически нет. От страха свело желудок. Надо же было так людей напугать. Дай бог, ему здоровья!

– Господи, – вдыхаю и сгибаюсь пополам. Смотрю на Котова и вижу, как он наряжен.

Хрустя снегом под ногами, старик шагает прямиком к нам: – О, Алинка! – машет рукой Петр Васильевич. – К деду приехала погостить? – веселый, как всегда.

– Ага, – киваю и снова смотрю на Костю.

– Здравствуйте, – говорит парень.

Петр Васильевич подходит к нему: – Жениха на смотрины привезла? – бросает на Котова оценивающий взгляд и приглаживает рукой седую бороду.

– Нет. Это просто… – знакомый – хочу сказать я, но Костя меня перебивает.

– Можно просто Костя. И да. Я ее жених, – он неожиданно нагло берет меня за руку и тянет к себе.

– Петр Васильевич, но можно дед Петя, – он снимает варежку и жмет Котову руку. – Ну все, скажу Степанычу, что с него причитается, – довольно улыбается, а в глаза скачут хитрые огоньки. – Дед дома?

– Собирается, – дергаюсь. Пытаюсь выкрутить руку с захвата, но парень держит ее мертвой хваткой.

– Это хорошо. Погода нынче хорошая, – Васильевич пытается поддержать светскую беседу.

– Хорошая, – улыбаюсь и снова безрезультатно дергаюсь, бросая злые взгляды в сторону Котова.

– Ладно… – дед надевает варежку обратно. – Гуляйте. Молодёжь, – хлопает Костю по плечу и идет в сторону дома. Провожаю взглядом спину деда и снова возвращаюсь к парню.

– По-моему ты перегибаешь, – мне все же удается расцепить его пальцы и выдернуть свою руку. Растираю покрасневшее запястье.

– Жизнь коротка, – снизывает плечами. – Поэтому я просто экономлю наше время, – он наклоняется ко мне. – Болит? – и снова берет меня за руку.

– Чуть-чуть, – стараюсь не смотреть в его сторону.

– Извини. Я не хотел. Впредь буду аккуратней, – Костя осторожно берет мою руку. Нежно так. Почву прощупывает. Наблюдает за моей реакцией. Ждет, когда я его оттолкну. Поглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони. Блин. Это так интимно. Слишком интимно. Мне хочется убить себя за то, что я так реагирую на него. Подносит руку к губам и целует следы от своих пальцев. Чувствую, что еще немного и я сдамся. У меня внутри все сжимается. Ну как тут устоять, а? Когда его теплые губы так нежно касаются моего запястья. Мысленно заставляю себя держать оборону. Прикрываю глаза и резко дергаю свою руку обратно: – Не делай так больше. Не целуй так нежно. И не обнимай меня. И вообще… не смотри на меня так.

Кто-нибудь убавьте его тестостерон!

– Как не смотреть? – улыбается этот паразит.

– Вот так, как сейчас. Понял? – говорю максимально строго и для большей убедительности складываю руки на груди. Сердце бешено колотится. Воздуха не хватает. Меня бросает в жар.

– Понял, – улыбается. Вроде как соглашается, но это его «понял» звучит так фальшиво. Я ему не верю. И мне кажется, что он все это обязательно повторит.

Дед Иван уходит с Васильевичем на охоту, и мы остаемся в доме одни.

Вечер. За окном уже совсем темно. Я вылажу на чердак в надежде словить мобильный интернет, который еле тянет. Хорошо хоть, что мобильная связь, хоть и с трудом, но все же пробивается местами. С третьей попытки отправляю начальнику электронное письмо, в котором прошу еще неделю за свой счет. Затем открываю инстаграм. Смотрю Викин профиль. Точнее ее фоточки с ночного клуба. Ставлю лайки. Чекаю страницу Димки. У него только истории. Мне хотелось их открывать, чтобы не палиться, но любопытство взяло верх. Так… Что тут у нас? Тренировка. Фото из зала. Ага. Ночной клуб. Чьи-то руки держащие коктейли. Какие-то люди. Так. Стоп. Это они что в одном клубе отдыхали? Я закусываю зубами нижнюю губу и снова открываю фото подруги. Расширяю его. Да. Тот же браслет на руке, который выдают при входе. Странно… Хотя, учитывая, что все мы живем в одном районе, не удивительно. Приличных заведений там мало. Но все же это странно. Зерно сомнения зарождается в моей душе. Неужели это он меня из-за нее бросил? Снова возвращаюсь к его историям в социальной сети. Да глупость какая-то. Это же моя подруга. Быть такого не может, чтобы они… Она ему вообще никогда не нравился… Или нравилась?

Костя

Пока Алинка пробует установить связь внешним миром, я пытаюсь осторожно снять футболку, чтобы не зацепить присохший к струпу бинт. Это очень неприятно, когда марля отрывается по-живому, вместе с раной, которая находится чуть ниже лопатки. Попробую перевязать сам себя. Поднимаю руку немного морщась от боли. Она не такая острая, как в первые дни. Но ребра еще ощутимо ноют.

– Давай помогу, – неожиданно слышу где-то сбоку знакомый женский голос. Я не слышал, когда она спустилась. Теплые, худенькие пальчики ложатся поверх моей ладони. Ее легкие прикосновения заставляют низ живота скрутится от желания. У меня пелена накатывает на глаза от поплывшего мозга. Девушка ловко снимает с меня футболку, и мы встречаемся глазами. Внутри все замирает от этой глубины момента. Сердце пропускает удары один за другим. По всей классике жанра я должен сейчас словить и заключить эту неприступную девочку в объятия. Зарываясь пальцами в ее кудрявой шевелюре прижать крепко к себе ее худенькую фигурку. И взять в плен ее пухлые губки. И целовать… целовать… целовать… Чисто механически подаюсь ей навстречу, но она разрывает появившийся между нами коннект отвернувшись в сторону. Блин! Да, что не ТАК-ТО?

– Не надо, – нервно сглатывает.