Он же так хотел, чтобы я убралась с его земли, что решил лично в этом убедиться!

От волнения у меня сжалось горло.

– Какие-то проблемы? – услышала его голос колючими нотками. Бархатный. С лёгкой хрипотцой.

Вздрогнула.

Я готова громко завыть от бессилия, тем не менее, повернулась к нему, сжала ручку автомобильной двери и открыла.

– Да. – Вот так просто. Спокойно. Односложно. Не рассчитывая на ответ и, уж тем более, не надеясь на помощь.

– Сколько тебе лет?

– А это сейчас так важно? Я торчу на выдраенной прислугой подъездной дорожке твоего дома. Уехать не могу, потому что закончился бензин. В кармане всего десятка. Отец сбежал, после того как пообещал, что поможет мне встать на ноги. А тебя интересует только мой возраст?

Я знала, что говорю раздраженно, но я была раздражена и не могла сдерживать это.

Вместо ответа он снова приподнял бровь. Без слов понятно – ждёт.

– Восемнадцать.

– Правда?

Я изо всех сил старалась не злиться.

Вылезла из машины, выпрямилась, пока не вытянулась перед ним в струнку, пряча руки в задние карманы джинсов. Невыносимо натягивать на лицо улыбку, но я это сделала лишь для того, чтобы достучаться до его грёбанного сочувствия.

– Да, правда.

– Извини, просто ты выглядишь моложе. А связываться с несовершеннолетними, – на меня насмешливо смотрели серые глаза, – так себе удовольствие.

Он замолчал и окинул меня внимательным взглядом с ног до головы. Я вдруг почувствовала, что краснею.

Его молчание угнетало. Хотелось его нарушить, но казалось, что стоит сейчас о чем-либо заговорить, и момент будет упущен – меня отправят восвояси.

– Знаешь, К-а-т-е-р-и-н-а, – он произнёс моё достаточно редкое для Англии имя, медленно, словно пробуя его языком, – моя мать красивая, но у неё нет здравого смысла. Ей нравится внимание мужчин, но она выбирает худших из них. Когда я говорю худших, то имею в виду самых худших! Я совсем не жалую твоего отца, и, судя по твоему тону, ты от него тоже не в восторге. Сегодня в моём доме гости, поэтому свободных комнат нет. Но под лестницей есть одна – хозяйственное помещение для приходящей горничной. Ты можешь остановиться там. Комната маленькая, но кровать имеется. А Агнес, – он поморщился, словно подыскивая продолжение, которое должно было бы никого не обидеть, – как-нибудь переживёт.

Я правильно услышала, что он предложил мне остановиться в его доме? Да я готова была расплакаться!

– Шел проводит тебя. Увидимся, – сказал он, но я могла бы поклясться, что он не был в этом уверен.

– Увидимся завтра. – Сердце от радости стучало в горле. – И… Спасибо. Кроме машины, мне ночевать негде, так что любая комната будет в самый раз.

Но он уже не слушал. Видимо, вежливость и сострадание в этом доме выдаётся порциями.

Больше не взглянув на меня, он пошёл назад к дому. Я же снова полезла за чемоданом. А мне хотелось смотреть ему вслед, но я знала, что это не принесёт ничего хорошего. Хантер Истон Хейтс был не тем, кем я могла позволить себе увлечься. Ведь то, что ему просто посчастливилось уродиться одним из самых красивых парней, которых я когда-либо видела – не главное. Все знают, что истинная красота скрывается глубоко внутри. Уверена, скотство его души будет настолько отвратительным, что мне не придётся волноваться, находясь в его доме и расхаживая мимо него по коридорам.

Глава 2.2

– Хорошо, что ты её остановил. – Я узнала насмешливый голос Шелдона. – Я дал тебе пять минут. Подумал, что этого времени вполне хватит.

– Не мало? – отбил Хантер.

В его ответе слышалось раздражение. Нет, даже не так – это раздражение было почти ольфакторным, как резкий запах дикой полыни, аккорды которой порой изначально вызывают неоднозначное чувство, и даже могут быть неприятны, диссонируют с представлением о прекрасном; вкус горький, но в то же время невероятный, притягательный; я чуть не облизнула губы в надежде почувствовать его на языке.

– В самый раз. – Даже на расстоянии я видела, как Шелдон не без труда подавил улыбку, которая готова была расплыться по всему лицу. – И вот, вышел посмотреть, выставил ты девчонку или нет.

– Она поживет в комнате Агнес, пока я не свяжусь с её отцом, – излишне резко бросил на ходу Хантер, кивком головы указывая в мою сторону. – Проводишь её. Меня уже заждались.

Шелдон подошёл ко мне и помог достать чемодан. Опять. Скоро перетаскивать вещи туда-сюда войдёт у меня в привычку.

– Не обращай внимания. Он весьма отзывчивый и довольно разумный во всем, если это не касается мужей его матери. В этом пункте, надо сознаться, он совершенно несносен.

С этим трудно было поспорить.

– Тебе не обязательно помогать мне.

Громко хлопнув дверью машины, я потянулась за чемоданом, и наши руки на доли секунды соприкоснулись. Прикосновение получилось очень неожиданным и лёгким. Я вскинула голову. Затаила дыхание, когда его взгляд замер ровно на моих губах, которые я тут же неловко поджала; зрачки его красивых ореховых глаз расширились.

Ему, казалось, понравилось моё смущение, и он широко улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов:

– Я безоружен и безобиден!

Я не удержалась от короткой ответной улыбки, а он продолжил:

– Ты же не думала, что я позволю тебе таскать тяжести? И так уж случилось, что я здесь на правах брата, поэтому мои обязанности очень разнообразны: в них входит не только встреча случайных гостей, – он ободряюще подмигнул мне, мол, помню, как ты здесь очутилась, – но и проявление элементарного гостеприимства.

Я услышала. Любопытство сразу вызвало мой встречный вопрос:

– Брата?

Шелдон улыбнулся, и, казалось, что мой бестактный интерес его ничуть не трогал, но эта улыбка так и не коснулась глаз.

– Кажется, я забыл упомянуть об этом. Я – сын второго мужа Лауры. Она вышла замуж за моего отца, когда мне было пять, а Хантеру – шесть. Мы жили вместе лет десять, пока на любовном горизонте не замаячил «третий». До тех пор мы считались братьями. По большому счёту развод моего отца с его мамой ничего для нас не изменил. Мы ходили в одну школу и тогда состояли в одном студенческом братстве, а теперь – в одном конном клубе.

Ладно, этого я не ожидала. Даже с трудом подавила желание от удивления приоткрыть рот.

– А сколько всего было мужей?

Уточнять у кого – не требовалось.

Шелдон махнул рукой, словно говоря «достаточно», и зашагал к дому, но на ходу, слишком равнодушно, чтобы это было правдой, бросил:

– Твой отец – муж номер «четыре».

Да уж… Мой отец – кретин! Интересно, сколько пройдет времени, когда эта женщина снова решит, что пришла пора «пятого»?

Я замолчала. Тишина иногда может исправить даже подобную бестактность.

Мы во второй раз поднялись на парадное крыльцо и вошли в дом. Шелдон больше не сказал ни слова.

Я шла следом, стараясь не смотреть по сторонам. Наверное, мы вдвоём производили странное впечатление на окружающих: всё выдавало в нём принадлежность к привилегированной элите, будь то модная дизайнерская футболка в стиле ретро от известного бренда или узкие «джоггеры» с манжетами на щиколотке, популярно подвернутые, потёртые и дырявые, приспущенные на бедра; ещё слегка взлохмаченные волосы, уложенные нарочито небрежно и, конечно, самоуверенная походка полубога; а на мне – дешёвая поношенная белая майка и смятая десятка фунтов в кармане.

Конечной целью нашей прогулки оказалась кухня. Это, определённо, именно она. Хотя, здесь было столько пространства, а все хитрые агрегаты оказались тщательно скрыты, что я могла бы принять её за вторую гостиную, если бы не массивные столешницы из серого дымчатого кварца с золотыми прожилками.

Шелдон открыл дверь, которая, как оказалось, вела в кладовую. Я немного замешкалась, рассматривая доверху забитые продуктами полки, а затем двинулась следом. В противоположной стене имелась еще одна неприметная дверь. За ней и находилась небольшая комната. Вернее, крохотная комнатушка, в которую мы едва втиснулись вдвоём, плюс чемодан.

Почти всё пространство здесь занимала, как ни странно, большая полутораспальная кровать, которую от двери отделяли всего несколько дюймов. Было очевидно, что мы находимся под лестницей. Ещё одна странность – маленькая тумбочка, которая вряд ли вмещалась здесь, но она присутствовала. Кроме этих предметов мебели, в комнате больше ничего не было.

Шелдон многозначительно хмыкнул.

– Признаюсь, я здесь никогда не был. Даже не представляю… Где ты будешь… Держать свои вещи. – По частым паузам было понятно, что он подыскивал подходящие слова, но не найдя их, обречённо выдохнул: – Здесь… Слишком.

Я осмотрелась. В этом месте я могла жить так, что меня никто в доме и не заметил бы. А перспектива ютиться в тесноте меня совсем не пугала.

– Послушай, Ина, – продолжал Шелдон, – если хочешь, можешь пожить в моей квартире. У меня хотя бы найдется спальня, по которой ты сможешь передвигаться.

Нет. Каким бы милым он не был, я не собиралась принимать его благородное предложение. Ни к чему ему незваная гостья.

А в перерывах между поисками отца и работы я вполне могла бы заниматься в этом огромном доме уборкой. Я подумала о том, что Хантер, наверное, разрешит мне не только переночевать сегодня, но и пожить в этой маленькой комнатке пару недель, пока я не скоплю достаточно денег, чтобы снять подходящее жилье.

С утра найду продуктовый магазин. На шоколадной пасте и хлебе можно протянуть и неделю.

– Все отлично. Мне здесь нравится. А, главное, здесь я никому не помешаю, – сказала, и притом тоном, исполненным уверенности. – Завтра Хантер дотянется до моего отца и узнает, когда тот думает возвращаться. Может, у исчезнувшего родителя появится какой-то план. Не знаю. Но все равно большое спасибо за приглашение. Я это ценю. Правда.

– Не хочу оставлять тебя здесь, – казалось бы совершенно безапелляционно заявил Шелдон, но я услышала в его голосе просительную интонацию.

– Правда, комната замечательная!

Решила промолчать о том, что если бы не этот вариант, то я собиралась ночевать в машине.

Шелдон вынужденно вздохнул, провел пятерней по взлохмаченным волосам:

– Пообещай, если Хантер вынудит тебя уехать, ты мне позвонишь.

Я не мастерица давать обещания. Мне хорошо известно, как легко люди их нарушают.

Пришлось пожать плечами. Это был самый простой вариант неответа.

Он протянул руку – я вложила в неё мобильник. Теперь у меня имелся его номер.

– Если что, звони, я серьезно.

Судя по всему, Шелдон – неплохой парень. Но я не собиралась его беспокоить, особенно своими проблемами. Просто кивнула. Кивок не обещание.

– Надеюсь, ты сможешь здесь выспаться.

– Высплюсь отлично, – уверенно ответила я.

Шелдон кивнул, вышел и прикрыл за собой дверь. Я подождала, пока он хлопнет и первой дверью кладовой, а потом села на кровать рядом со своим чемоданом и спрятала лицо в ладонях.

Устала. Выдохлась.

Но всё складывалось хорошо. Я обязательно справлюсь!

Глава 3

Окон в пожалованной мне комнатушке, естественно, не было. Но для того, чтобы мне сориентироваться во времени, они и не требовались. Несмотря на то, что ночью меня с ног свалила свинцовая усталость, я распахнула глаза по привычке.

Час за рулем от Дамфриса до Карлайла, конечно, не мог вымотать меня физически, но вот морально я была истощена, поэтому даже дробный топот до утра на лестнице не мог помешать мне заснуть. Тем более, что всё в этом доме, в том числе и здесь, в комнатушке, для меня было чересчур, сверх меры: матрац оказался слишком удобен, подушка – безупречна, а нежно обволакивающее тело пуховое одеяло быстро погрузило бы в сон любого.

Я потянулась и села. Держала глаза закрытыми. Несколько коротких секунд утренней невесомости. А потом бодро щелкнула выключателем на стене.