Пока они все обалдевшие смотрели на активацию боевой мины внутри дока станции, осознавая масштабы катастрофы, парень запустил двигатели и двинул грузовик к выходу.

«Лодочка» плавно шла за «Громом». Так её и звали – «лодочка», за форму.

– Сколько зона поражения у неё? – прошептал Сергей.

– На нашу станцию хватит, как раз на всю, – кивнул Алексей Борисович

– Ясно…

Ровно-ровно, будто по нарисованной линии, будто по ниточке пилот выводил корабль из дока станции, выманивая мину за собой. Пальцы за минуту совсем посинели. От напряжения, от того, что рука на весу.

– В диспетчерской десять человек… – шептал Сергей, – в соседнем доке китаец «Кианфан», экипаж десять человек, в герметичном доке бригада двадцать человек…

– Давай, дочь, – ласково позвал Пронин, когда «лодочка» засомневалась на выходе. У неё цели разделились. Позади оставалась станция, а впереди корабль. Но Алексей Борисович настойчиво манил: – Пойдём с нами, пойдём…

Мина грациозно выплыла в пространство космоса. Сергей бросил быстрый взгляд на дисплеи оценить расстояние. Пронин это заметил и отрицательно покачал головой:

– Нет, мало ещё. Тянем пока. Километра на три хотя бы её от «Росы»…

«Гром» удалялся от станции. Из кабины были видны её мачты с опущенными антеннами, тёмные обзорные окна доков, где обесточили рабочее оборудование. По команде с КДП отключили всё, что могло привлечь «лодочку» или сбить её с пути.

Только световые панели над диспетчерской ярко сияли, сигналя о запрете приближения всем, кто мог их видеть. Но видел их только Пронин. Глаза Сергея неотрывно смотрели на мину, слезились от напряжения, но стерёть слёзы, текущие по щекам, он не мог. Обе руки крепко держали штурвал, и хоть на миг ослабить эту хватку было нельзя.

На дисплее ровно менялись цифры расстояния, за прозрачной частью кабины отдалялись внешние платформы и модули станции, исчезали из виду тонкие ферменные конструкции, а «лодочка» так и плыла…

Пронин вздохнул с облегчением, когда миновали три километра. Всё хорошо. «Роса» вне опасности, а это главное.

– Алексей Борисович, – Сергей хрипло вздохнул, – нам от себя её не отцепить.

Пронин и сам это знал. Мина тянулась за двигателями корабля, и пока пилот ровно держит направление и «Гром» идёт с одной скоростью, «лодочка» так и будет следовать за ними. Но если просто загасить двигатели, мина сразу притянется. На носу у неё магнитный датчик, которым она прихватывается за пролетающие мимо объекты. Радиус действия небольшой, но они уже на этом крючке.

– Погоди, сынок, думаю, – ответил Алексей Борисович. – Где ж мы её подцепили-то?!

Чудо, одно на миллион раз. Мина пристала к корпусу корабля и не взорвалась. Может, повреждена? Или сбой детонатора?

– Манёвр, – внезапно прошептал Сергей. – Приманить – соскочить.

Пронин взглянул на его руку. Сквозь повязку просочилась кровь и нависли капли, а синие пальцы обхватили штурвал намертво. И не разжать теперь.

– Руку снять сможешь? – спросил Алексей Борисович.

– Нет, – сдавленно ответил Сергей. – Манёвр смогу. Кисть двигается и локоть. Плюс левая. Сделаю.

Пронин покачал головой:

– Попытка одна. Если второй раз к нам пристанет, боюсь, второго чуда за день нам не выпишут.

– Давай, дядь Лёш, – прошептал парень.

Алексей Борисович даже вздрогнул. Ни разу племянник его так не назвал. За всё время, что вместе работали. Никогда. Это дорогого стоит.

– Давай, – вздохнул Пронин и мягко повёл рычаг управления основным двигателем в положение набора мощности, – приманиваю.

Сергей медленно поднимал корабль, открывая «лодочке» живот. Всем, кто смотрел со станции, было видно, как «Гром» вертикально встаёт на двигатели, продолжая свой полёт.

– Готов? – спросил Алексей Борисович.

Сергей сильно сжимал зубы, чтобы не чувствовать боль в руке.

– Рано, дядь Лёш, рано… – шептал он, глядя сверкающими глазами на показатель угла подъёма на дисплее, и наконец хрипло выдал: – Давай!

– Основной отбой, реверс…

«Лодочка» уже плыла носом в сопло основного двигателя, зафиксировав цель, но оно… погасло. Исчезла и цель. Только ещё секунды работал двигатель обратной тяги, и корабль резко дёрнуло вниз под углом, выводя его из зоны охвата магнитного датчика и снимая «с крючка».

– Реверс отбой.

Пронин загасил все двигатели, и кабина погрузился в полную тишину, питание отключилось и стало темно. Только индикаторы на панели чуть подсветили стекло.

В пространстве космоса застыл грузовой корабль, и над ним, словно мяч на носу морского котика остановилась «лодочка». Секундой дольше работал бы реверс, и снова поймала бы цель, но Пронин успел. Мягко погасли красные огни боевой мины, и будто в потоках космического ветра она проплыла над кабиной «Грома», устремляясь дальше в свой океан.

– Погоди, Серёж, – прошептал Алексей Борисович, – пусть подальше отойдёт.

Оба провожали взглядом уходящую «лодочку», и в чёрной пустоте казалось, что это не она покидает их, а «Гром» медленно тонет. И будто не космос вокруг, а необъятная глубина. И если ещё подождать, то пролетит в мире звёзд кит или морское чудовище… и проглотит их со всеми железками и грузом, и живыми сердцами, так громко стучащими в абсолютной тишине.

Пронин нажал пуск двигателей, и корабль вздрогнул. Кабина ярко осветилась.

Сергей хрипло вздохнул, с трудом оторвал окровавленную руку от штурвала и прижал к груди. Левой судорожно дёрнул застёжку комбинезона, вытащил из-под промокшей от холодного пота майки нательный крестик, какие уж мало кто теперь носил, и крепко сжал.

– Сто семьдесят два, – прошептал он.

Алексей Борисович даже не сразу понял.

– Сто семьдесят два человека у нас на станции, – произнёс Сергей. – Сто семьдесят две души.

Щёлкнул динамик, и в кабину ворвался гвалт голосов.

– «Гром», на связь! Пронин?! – кричал Орсо.

Фоном было слышно диспетчеров:

– Всем боевым кораблям в квадрате: срочное сообщение с грузовой станции «Роса». Обнаружена противокорабельная мина класса С-407 «Лодочка». Устройство на боевом взводе. Подтвердите получение сообщения!

– Пронин! – голос Орсо перекрыл всех. – Слышишь меня?

– Да слышу, – недовольно ответил тот. – Чего орёшь?

– Ты управлял?

– Нет, Сергей.

– Он в порядке?

– В порядке, – кивнул Алексей Борисович. – Сидит вон, залил кровью все дисплеи, сейчас сознание потеряет.

– Вы где её зацепили?! – Орсо так и кричал.

Когда «Гром» оттянул мину на приличное расстояние, и стало понятно, что спас всем жизнь, кричать начали все. Кто от радости, кто просто успокоиться не мог. А потом следили за манёвром, ожидая, что сейчас будет взрыв, что не хватит силы додержать наклон или рассчитать выключение двигателей, что сейчас погибнут оба.

– Опять путь сократили?! Тебе сто раз сказали через квадраты особого режима не пролетать! – задыхался от эмоций Орсо.

– Так маршрут нормальный проложи тогда, Э-дуардо! – возмутился Пронин. – То тебе топливо экономь, то с пути не сворачивай!

– Ты знаешь сколько народа подставил? – давил на совесть Орсо. – А если б рвануло?

– Знаю, – довольно ответил Алексей Борисович. – Серёга по дороге посчитал. Сто семьдесят два. Это без тебя, правда.

Начальник смены швырнул наушник на панель, вскочил, пробежал по залу под взглядами своих диспетчеров, неистово матерясь по-русски, вернулся на место, вставил наушник в ухо и услышал только громкий хохот Пронина.

– Да ну вас на хрен! – взревел Орсо. – Уволюсь на хрен! С вами русскими работать нельзя!

Алексей Борисович стёр со щеки слезу и вздохнул:

– Э, нет, брат Эдуардо, не надо. Ты прости уж меня. Да и твои диспетчеры тебя теперь не отпустят, ты что?

Орсо оглянулся на людей, всмотрелся в каждое лицо. Ответили ему так же взглядами, кто-то кивнул и ободряюще улыбнулся. А минуту назад… могло никого не остаться.

Начальник смены стоял, как натянутая струна ещё мгновение, но наконец сел.

– «Гром», стыковка разрешена, – произнёс он уже спокойней. – Медотсек готов принять раненого.

Диспетчеры начали процедуру приёма, а Орсо неожиданно для себя усмехнулся:

– Ждём вас с нетерпением, командир Пронин.

И на весь зал прозвучало довольное:

– Ох ты, Эдуардо! Вот, оказывается, как надо было тебя учить уважительно со старшими разговаривать! Всего-то мину притащить…

– Пронин!!!

Красный призрак

На контрольной площадке энергостанции было жарко. Светлана ходила здесь в майке и босиком. Прямо под её ногами на нижнем уровне располагался реакторный зал. Несмотря на толщину защитного перекрытия и вентиляцию, тепло всё равно поступало на верхние этажи.

Сквозь прозрачную толщу купола над контрольным помещением Светлане были хорошо видны все здания энергокомплекса. Но девушка, расслабленно сидя в кресле и вытянув ноги, смотрела не на техническую часть пейзажа. Над городом шла буря. Беззвучно для всех, кто находился под толстым слоем армированного пластика.

Сильный ветер трепал верхушки деревьев леса, плотно примыкающего к границам поселения, и бросал вихри сине-зелёной листвы в ночное небо. Тяжёлые, осевшие на поверхности земли частицы газового осадка поднимались довольно высоко, источая свечение. Когда-то пятна такого света в ночи означали только немедленную смерть. Но со временем ядовитые свойства газовых облаков ослабли. Так что теперь снаружи без средств защиты можно было продержаться целых минут пятнадцать.

На дисплее панели управления мигнули ноли, означая конец вечерней смены. Светлана, потягиваясь, зевнула. Пора одеваться. Сейчас придёт следующий оператор. И точно: на консоли зажёгся значок открытия шлюза.

Зал контроля энергокомплекса находился в его самой верхней точке и был накрыт отдельным куполом из бронированного стекла. К нему примыкал переходный шлюз в купол города. Это было похоже на три мыльных пузыря разных размеров, склеенных друг с другом. Внутри второго проходил стометровый мост. И сейчас по нему шли трое.

Светлана приподнялась. Трое – это много. Один, понятно, оператор, её сменщик – Антон Коршунов, второй – начальник энергостанции Сергей Семёнович, а третий… Девушка сделала медленный вдох и такой же выдох. Так, надо собрать волю в кулак, успокоиться, не бояться и… одеваться. Она убрала длинные каштаново-медные волосы в пучок и одела робу к тому моменту, когда Сергей Семёнович открыл дверь в зал контроля энергокомплекса.

– Светлана Игоревна Уланова! Наш самый красивый оператор! Доброй ночи, – начальник энергостанции весело поприветствовал девушку. – Как у нас?

– Происшествий за смену не случилось, – ответила Светлана. – Работаем в штатном режиме.

– А во время репетиции парада? – уточнил Сергей Семёнович.

Уланова улыбнулась:

– Нет, схема отработана, так что перебоев не было.

– Но завтра пусть заступят два оператора, – раздался голос, от которого Светлана вздрогнула.

Она взглянула на третьего пришедшего – Александр Кирсанов, глава их города. Во всех смыслах глава – командир корпуса охраны и руководитель аппарата администрации. На вид он был очень молод. В свои тридцать пять выглядел разве что на двадцать. Так что люди постарше и сослуживцы, оставшиеся под его командованием, звали его Саша.

Кирсанов знал о привычке Улановой вздрагивать от его голоса, поэтому при ней старался говорить, как можно мягче. Но сейчас это не помогло. Девушка всё равно быстро отвернулась от него.

Сергей Семёнович сел на место оператора, оглядел дисплеи и вызвал вечерний журнал, чтобы посмотреть показатели систем во время репетиции завтрашнего празднования Дня города.

– Так, сегодня система работала в режиме повышенного энергопотребления полтора часа, – задумался он, – а завтра…

– А завтра будет работать пять часов, – заметил Саша. – Поставь на вечер второго оператора.

Начальник энергостанции кивнул: