– И вы все тоже замрите, – сказал Иван. Реджи вдруг обнаружил, что никто не может сдвинуться с места. А вот на самого стрелка магия мудреца почему-то не подействовала. Наверное, потому что неместный он, вот и не поддается внушению.

Но на всякий случай Реджи сделал вид, что тоже не может шевельнуться. Только крутанул в правой руке револьвер и схватил его, как и положено, за рукоять, а дуло направил в сторону мудреца.

– Будем логичны, – пробормотал Иван. – Если уж прятать яйцо со смертью здесь, то наверняка в самом труднодоступном месте. А где у нас такое место? Под троном.

Князь Владимир Верный Путь бешено сверкал глазами.

– Отойди, – скомандовал мудрец, и князь сделал четыре шага в сторону, сходя с возвышения.

– Вира, – сказал мудрец, и тяжелое княжеское кресло, в простонародье именуемое троном, взлетело под потолок. – Майна.

Трон обрушился на деревянный помост, проломил в нем дыру и был отметен в сторону движением правой руки мудреца.

Иван сделал пассы руками, и из образовавшейся после падения трона дыры медленно взмыл в воздух опутанный цепями прозрачный гроб.

– Хм, и впрямь хрустальный, – сказал Иван. – Вот значит, почему я не мог его обнаружить. Хрусталь экранирует магические излучения артефакта.

Он щелкнул пальцами, и опутывающие гроб цепи опали, словно перерубленные топором дровосека лианы. Крышка сама по себе отползла в сторону, явив перед мудрецом тяжеленный ларец.

Пошатываясь, в пятнах от травы на одежде, в зал вернулся Кощей Бессмертный. Корона с него слетела, но меч он по-прежнему держал в руке.

– Не тронь, – сказал он. – Хуже будет.

– Отвали, – сказал Иван-мудрец, но от второй шаровой молнии Кощей увернулся.

Шел он медленно, видно было, что каждый новый шаг давался ему с трудом, но Кощей неумолимо приближался к Ивану-мудрецу, и ничего хорошего тот не мог прочитать на лице престарелой нежити.

Иван стукнул пальцем по ларцу. Крышка откинулась, и заяц-русак, тысячелетия проведший в заточении, ринулся на свободу. Мудрец поймал его в полете и, ласково улыбаясь, свернул косому шею. Заяц выпучил глаза в предсмертной гримасе, широко открыл рот, выпуская на волю следующую оболочку Кощеевой смерти, но мудрец был начеку и успел ухватить утку за хвост. Один удар, и несчастная птичка, появившаяся на свет столь противоестественным способом, тоже получила свое. Яйцо выкатываться не торопилось.

Мудрец вздохнул, сунул руку утке в задний проход, с озабоченным видом что-то там нащупал и вытащил наружу яйцо.

– Не подходи, – предупредил он Кощея. – Разобью!

– А вот не разобьешь, – сказал Кощей. – Оно тебе в другом месте нужно.

– Изначальные артефакты нельзя уничтожить окончательно до тех пор, пока они не сослужили свою службу и не исполнили предназначение. В случае преждевременного уничтожения он тут же воплотится в каком-то другом виде, – сказал Иван. – Так что если я его разобью, я потеряю только время. А ты потеряешь все.

– Мне почему-то кажется, что ты не хочешь терять время, – сказал Кощей, не останавливая своего продвижения. От мудреца его отделяло уже только пять жалких метров.

– Не плюй против ветра, Кощей, – сказал Иван. – Равного мне по могуществу нет в Триодиннадцатом царстве. Отступи сейчас, и ты проживешь еще какое-то время.

– Двум смертям не бывать, – заявил старикашка. – А от одной даже я не убегу.

– Ладно, – сказал Иван, пряча яйцо в висевшую на плече холщовую сумку. – Считай, что ты только что плюнул в лицо урагану.

Он скрестил руки, потом сцепил их в замок, и цепь молний ударила в грудь Кощея. Бессмертный упал на пол, подергиваясь в судорогах, по его телу бегали электрические разряды.

– Финита ля комедия^[42], – по-иностранному выругался мудрец.

Реджи выстрелил.

Пуля угодила Ивану в плечо и перебила лямку, на которой висела сумка. Мудрец взвыл от боли, зажимая рукой рану. Видимо, это был первый раз, когда в него попали из еще не изобретенного в Триодиннадцатом царстве огнестрельного оружия.

– Я – стрелок, – сообщил Реджи мудрецу. – И следующей пулей я вполне могу попасть тебе в голову.

– Так чего ты ждешь?

– Сними заклятие с остальных.

– Само пройдет, – огрызнулся мудрец. – Еще пару часиков истуканов поизображают – и оживут.

– С этих троих сними его сейчас – Реджи указал на Муромца со товарищи.

Он понимал, что это не совсем разумно и присутствие богатырей помешает ему единолично завладеть яйцом, но ничего не мог с собой поделать. Слишком он при вязался к этим парням за время совместного путешествия.

Морщась от боли, Иван совершил требуемый пасс, и былинные задвигались, разминая затекшие части тел.

– Ты у меня на прицеле, – предупредил Реджи. – И я нажму на курок, прежде чем ты успеешь хотя бы подумать что-нибудь не то. Так что не дергайся.

Мудрец криво ухмыльнулся.

– Я тебе все прощу, Иван, – сказал Муромец, – кроме одного. Как ты посмел руку на князя поднять?

– Не лезь, – сказал Иван. – Тебе своим скудным умишком все равно меня не понять.

– Ну и не надо. Леха, забери у него сумку.

Попович подошел к мудрецу, не слишком вежливо отодвинул его в сторону богатырским плечом, подняв сумку с пола и заглянул внутрь.

– Здесь яйцо, – доложил он.

– Отлично, – сказал Муромец. – Иди на выход. А ты, Иван, слушай. Много хорошего ты сделал для земли нашей, и потому не трону я тебя сегодня. Но боле мне на глаза попадаться не советую – убью. А теперь уходи. Возьми другое имя и уезжай за границу, не место те боле возле князя Владимира, отступник.

– Пожалеешь, Илюша.

Реджи мысленно согласился с мудрецом. Ох и пожалеет Муромец о своей доброте. Такие типы, как мудрец поражений не прощают и обиды помнят до самой своей смерти. А сегодня его крепко обидели. Да еще и при свидетелях.

Не простит.

Припомнит.

Одарив богатырей и стрелка злобным взглядом, Иван хотел было что-то сказать, потом передумал, обратился в ворона и вылетел в окно. Его неотступно провожал револьвер стрелка.

– Пошли отсюда, – сказал Муромец. – Иван сказал, что все они сами оживут, так пусть между собой сначала разберутся. Да и князь остынет немного, поймет, что не хотел я ему ничего плохого.

Алеша стоял к выходу ближе всех и первым шагнул за порог. В следующее мгновение в его грудь вонзились полметра холодной и острой французской стали.

Глава 24

Ненавижу подземелья!

Один ненормальный крот

– Итак, джентльмены, объявляю наше собрание открытым, – торжественно сказал Гарри, салютуя присутствующим кружкой с горячим кофе. – В первую очередь я хочу поздравить вас с тем, что мы благополучно выбрались из Леса Кошмаров, в котором все оказалось вовсе не таким кошмарным, как мы предполагали. Думаю, что каждый из нас получил хороший урок и избавился от одного из своих постоянных страхов.

Джек курил, прихлебывая из своей чашки. Бозел предавался своему обычному времяпрепровождению на привалах – опустошал запасы скатерти-самобранки.

– По сути, на повестке дня только один вопрос, – сказал Гарри. – Завтра мы достигнем Черных Гор Ужаса, и нам надо решить, каким путем мы пойдем дальше.

– Огласите весь список, пожалуйста, – сказал Бозел.

– Есть всего два варианта – ущелье и подземный проход.

– И чем они оба чреваты? – спросил Джек.

– Ущелье охраняют орды зомби во главе с тремя их повелителями, – сказал Гарри. – Причем когда я говорю «орды», я имею в виду именно орды, а не тот небольшой отряд, с которым мы имели дело в городе-призраке.

– Их так много? – спросил Джек.

– Десятки, возможно, даже сотни тысяч.

– Я понимаю, что человеки мрут довольно часто, – сказал Бозел. – Но для того чтобы запастись таким количеством зомби, этому Негориусу пришлось бы скупать трупы оптом по всему миру.

– Именно так он и делал, – сказал Гарри. – Негориус специализировался как некромант и утверждал, что тела нужны ему для проведения серии экспериментов.

– Тогда он должен быть еще и богачом, – заметил Джек. – Даже если брать подержанные трупы по дешевке такая партия по-любому влетает в копеечку.

– Старшие волшебники всегда богаты, – вздохнул Гарри. Он и сам не мог дождаться, когда над его башней прольется золотой дождь.

– Может, Негориус нашел-таки философский камень? – предположил Бозел. – Если так, я был бы не прочь присоединить его к своей коллекции минералов.

– Философский камень – это миф^[43], – отрезал Гарри.

– Может быть, ты скажешь, что твой тезка Поттер – тоже миф?

– Нет, – сказал Гарри. – Мой тезка Поттер – эта не миф. Это не слишком умная сказка для очень маленьких^[44].

– Если ты и дальше будешь высказываться в таком духе, народ тебя не поддержит, – заявил Бозел и тут же поправился: – Извини, я забыл, что ты волшебник и на народ тебе плевать.

– Оставим в стороне пламенные революционные речи, – сказал Гарри. – В ущелье могут быть сотни тысяч зомби, и неважно, что ты про все это думаешь.

– А что не так с подземельем? – спросил стрелок.

– Там обитает ужасный демон.

– Один? – уточнил стрелок.

– Вроде бы да, – сказал Гарри.

– Каковы боевые характеристики демона? – спросил стрелок.

– Не знаю. Еще никто оттуда не возвращался, чтобы рассказать.

– Я вам вот что предлагаю, – сказал Бозел, обгладывая куриную ножку. – Вы можете идти как хотите. А я превращусь в дракона, перелечу через горы и встречу вас с той стороны, рядом с Цитаделью. Там Гарри превратит меня обратно в героя, мы ухлопаем Негориуса, и все будут довольны.

– Фиговый план с тактической точки зрения, – сказал Гарри. – Нам не следует разделяться.

– Зато это хороший план с точки выживания меня как вида, – сказал Бозел. – И я смогу сохранить меч для следующей попытки. Ну это в том маловероятном случае, если демон вас скушает или зомби разорвут на части. А вообше-то я в вас верю.

– Хорошо, что ты в нас веришь, – сказал Гарри. – Но плохо, что ты веришь в нас недостаточно, чтобы пойти вместе с нами.

– У меня есть предложение, – сказал стрелок, – Гарри превратит Бозела в дракона, мы сядем на него сверху и спокойненько перелетим через горы, минуя и орды, и демона.

– Вот уж фигушки, – сказал Бозел. – Тоже мне, ездовое животное нашли. Делать мне больше нечего, как смертных по воздуху на своем горбу катать.

– Даже ради спасения мира? – уточнил стрелок.

– Даже ради спасения мира, – отрезал Бозел.

– Он просто не может, – сказал Гарри. – Дракон, конечно, хреновина прочная, но полезной нагрузки берет – кот наплакал. Если мы вдвоем на него сверху сядем у него хребет переломится. Почему, как ты думаешь они только девушек молодых таскают? Потому что девушки легкие. Сам прикинь, с точки зрения выкупа было бы логичнее какого-нибудь короля или барона украсть. Они люди прагматичные, предпочтут откупиться, пока на родине без них все замки не разворовали. И юноши бледные со взорами горящими им на выручку не примчатся.

– Должен признать, что с такой точки зрения я этот вопрос не рассматривал, – сказал Джек. – Я думал, они крадут девиц ради эстетического удовлетворения.

– Ты же слышал, как он о людях отзывается, – сказал Гарри. – Ему что девушка, что юноша, что овца – все едино. Был бы вес подходящий.

– На горбу я вас, конечно не утащу, а вот в лапах – можно попробовать, – мстительно сказал Бозел. – Тебя, маг, в знак особой признательности я понесу в правой. Ее как раз время от времени судорогой сводит.

На этот раз категорически отказались Джек и Гарри. Перспектива лететь над горами, болтаясь в когтях подверженного судорогам дракона, не пришлась им по вкусу. Это было чересчур даже для них.