Подумав, снова лёжа на спине, и глядя на огромные южные звёзды, Конан решил не мучить особо мозг на ночь глядя: утро вечера мудренее!

Утром солнце только встало, а он, даже не позавтракав, уже шёл вдоль длиннющей каменной гряды, в которой был вход в «ущелье дракона», внимательно вглядываясь в шершавый и чёрно-серый камень, и все сомнительные места снова проверяя верным мечом. Однако удалившись от ущелья на милю, он ничего «перспективного» так и не нашёл.

Значит, его мысль о том, что чародей – не совсем дурак, и спрятал настоящий вход в сокровищницу «на виду» – тоже оказалась неверной.

Но у него есть ещё другая сторона гряды. Нужно придерживаться выработанного плана. И не сдаваться раньше времени!

И точно! Не успел отойти от входа в ущелье буквально на сто шагов, как нашёл! Более светлую, чем остальные окружавшие, скалу! Размером как раз с дверь. И по форме вполне похожую.

Только вот открыть не удалось!

Как Конан не тыкал кончиком меча и кинжала в тонкую, буквально волосяную, щель между «дверью» и остальной скалой, та никак не отзывалась на его усилия! А уж силушкой Конан, как все единодушно подтверждали, обижен не был.

Отойдя на пару шагов, запыхавшийся киммериец взглянул ещё раз на окружавшие «дверь» скалы. О! И как это он сразу…

Дёрнув за словно случайно отделённый от основной поверхности обломок, он понял, что оказался прав: тот опустился вниз, а «дверь» бесшумно и плавно отворилась! А молодец маг! Простые механические средства зачастую куда изощрённей и надёжней, чем сложные наговоры и заклинания!

Однако углубляться в тёмный и узкий проход варвар не спешил. Вернулся снова в лагерь: за факелами. И едой. Загрузил всё это в свою суму. Ну, понятное дело, кроме того зажжённого от костерка факела, который нёс в руке. И только после этого прошёл снова к жерлу пещерки. Где подпёр стоявшую открытой «створку» огромным булыжничком-валуном, который еле поднял. И только теперь вступил под своды.

Эти оказались сильно испачканы следами копоти от предыдущих факелов. Значит, он на верном пути!

Пятьдесят шагов спуска Конан всё время оглядывался: не захлопнется ли за ним дверь очередной коварной ловушки?! Но всё было спокойно. А невысокий коридор, явно естественного происхождения, вёл ровно, и с небольшим наклоном, всё дальше.

Пройдя ещё пятьдесят шагов, варвар снова оказался в пещере. С довольно высоким потолком, и без следа сталактитов и сталагмитов. Но не на это обратил внимание Конан в первую очередь!

В свете его факела оказалась видна… Женщина!!!

Прикованная за связанные над головой руки к одной из стен пещеры!

Голова жертвы была опущена, так, что лицо оказалось невидимо, как и большая часть прекрасного обнажённого тела, почти до коленей сейчас скрытого пышными длинными волосами цвета «воронова крыла».

При звуках шагов киммерийца прикованная, однако, попыталась поднять голову. Делала она это медленно и с трудом, из чего Конан заключил, что она – на последнем издыхании. И точно: едва показавшийся из-под волос прелестный рот, обрамлённый алыми чувственными губами, открылся, первое, что несчастная сказала, было: «Пить!»

Ну, вернее, она не сказала, а еле выдохнула это, но Конан догадался. По движениям губ. Говорила женщина на зингарском.

Варвар достал верный бурдюк, и поднёс горловину к алым губам.

Вначале неуверенно, так, что пришлось поддерживать за голову, но затем – жадно, и с каким-то постаныванием и подвыванием, женщина принялась поглощать драгоценную влагу. Но вот она и вздохнула, опустошив чуть не треть ёмкости (чем Конана сильно удивила!), и явно напившись.

Теперь открылись и глаза. Мутные и блёклые. Словно затянутые пеленой слизи. Однако когда киммериец промыл их той же водой, женщина взглянула на него уже вполне осмысленно, и – явно видя своего спасителя.

Губы вновь открылись. Голос оказался очень мелодичен и приятен:

– Благодарю… тебя… могучий незнакомец. Что дал мне воды.

– Меня зовут Конан. – варвар не считал, что разговаривать с незнакомкой лучше «без имён», – А как твоё имя?

– Эльвира. Эльвира Тунисская. Я дочь эмира Гуллиабада.

– И как ты попала сюда, уважаемая дочь эмира? – Конан не то, чтоб поверил словам женщины, оказавшейся, когда открылись глаза, поистине прелестной, и лицом, и точёной, словно у статуэтки, фигурой, но вежливость требовала вести себя достойно: а вдруг это – правда?

– Это долгая… и мерзкая история. – прелестное личико перекосила гримасска отвращения, – Проклятый чародей Каримулла Шемитский возжелал со мной переспать! А поскольку этого не хотели ни мой отец, ни я, маг похитил меня с помощью огромной чёрной птицы, и перенёс в свой дворец! Но я и там ему отказала. И он заточил меня в этой чёрной пещере.

И морит меня голодом. И томит жаждой. Но я пока не сдаюсь…

Конан подумал, что по виду вполне упитанного, налитого и прекрасного, тела, не испорченного ни единой морщинкой, и с гладкой и явно ухоженной кожей, этого никогда не скажешь. Но…

– И как давно он тебя приковал здесь?

– Не знаю, Конан-киммериец. Для меня здесь, в темноте, не существует времени…

Конан намотал себе на ус и этот момент: он не говорил «Эльвире», что – киммериец.

Так – что? Опять подстава?! Очередная ловушка? На этот раз – «медовая»? А трудно не купиться. Поскольку женщина действительно – «предел мечтаний»! Точёная, утрированно тонкая, талия, крутые бёдра, длинные стройные ноги, маленькие изящные ступни, высокая упругая грудь, пикантный животик… А он – мужчина. И поскольку он в походе почти неделю, стосковался как раз по женским прелестям. И ласкам.

Ну как не повестись?!

– Если я тебя освобожу и накормлю, ты сможешь идти сама?

– Ну… наверное. Но! Только когда отдохну.

Конан занялся кандалами женщины. Называть её по имени, впрочем, не спешил. Как и прикасаться к обольстительным формам.

Расковать оковы оказалось просто: словно кто-то специально так всё и подготовил, чтобы дурак вроде него поспешил освободить красотку.

Но Конан тоже решил подстраховаться: когда освобождённые руки женщины упали вниз, отскочил в сторону, закрывшись мечом!

И вовремя!

Потому что пусть голова освобождённой и осталась человеческой, тело её вдруг стремительно преобразилось: на его месте появилось туловище огромной и могучей змеи! Прошипевшей:

– Зря стараешься, Конан! От меня тебе не поможет ни клинок, ни твой варварский инстинкт!

– Напрасно ты так думаешь! – Конана уже раздражали потуги всякой нечисти победить его в открытой и «честной» схватке, – До тебя чуть не сотня порождений чёрной магии пытались меня сожрать, или убить! И, как видишь, ничего у них не получилось! Да и у тебя, если останешься с человеческой головой – не получится! Её ведь легко отрубить! Да и зубки… Слабоваты!

– А вот тут ты прав, Бэл тебя раздери!

Голова почти мгновенно превратилась в змеиную, с огромной пастью и острыми загнутыми внутрь зубами. Конан не без сожаления подумал, что зря он сам предложил чудовищу так поступить. Но было уже поздно!

Тварь кинулась на киммерийца, клацая зубами, и пытаясь подсечь его ноги кончиком хвоста двадцатифутового тела!

Конану снова пришлось «произвести тактическое отступление»! А проще говоря – опять бежать прочь со всех ног!

Однако змееподобное туловище ползло гораздо быстрее, чем он мог бежать по узкому, хоть и прямому, наклонному проходу! И вот уже возле его затылка два раза щёлкнуло – ну совсем близко! Едва успевал уклоняться!

Варвар вдруг, повинуясь не столько разуму, сколько тому же инстинкту, бросился наземь! И когда голова твари по инерции пронеслась мимо него в очередном броске к его затылку, перевернулся на спину и что было сил рубанул!

А плохо создаёт своих зверушек чёртов чародей! Потому что как и у дракона голова легко – ну, это для его могучих рук – легко! – отрубилась!

Но эта ещё какое-то время нагло и злобно щерилась, моргая глазищами, и пытаясь-таки цапнуть его хоть за какую-то часть тела!

Конан взял голову за загривок: так не достанешь, тварь! После чего преодолел оставшиеся до выхода двадцать шагов. Вдохнул полной грудью свежий воздух.

Кром! Как хорошо на воле! И как гнетёт нахождение в чёртовой сыром и мрачном подземельи!

Голову, не поленился, и отнёс к реке. Забросил на самую середину потока. С утробным бульканьем та скрылась из виду навсегда.

Пройдя назад, мимо подпёртой двери, Конан только вздохнул. Ну вот очень странный чародей ему на этот раз попался! Хотя…

Чего странного?!

Просто маг хочет разделаться с наглым вором не лично, подвергая себя опасности, а – руками… и лапами… и пастями послушных «домашних» зверушек! Для этого и созданным. И обученным. И подкармливаемым.

И хвала Крому, что пока зверушки оказываются слабее Конана. И…

Не хотелось бы встретиться с той, что окажется – сильнее!

В пещере ничего не изменилось. Конан с очередным факелом в руке простучал и её стены. И – о чудо! В одном, самом низком и тёмном, углу, звук говорил о пустоте за стеной!

Вскрыть «декоративную» панель из гипсовых кирпичей, умело раскрашенных под тот же камень, оказалось довольно просто и легко – справился с помощью верного меча за десять минут.

И вот он – в сокровищнице!

Вот её стены и пол явно никто не обрабатывал, и следы копоти на низком потолке сохранились. Да и пол… Монолитный, как и потолок, и вряд ли тут что-то провалится и обвалится.

Ну, вроде, конец препятствиям и сложностям. Можно забирать всё и уходить.

Но почему он вновь не может заставить себя дотронуться до небольшой – всего-то – до колена! – груды тех же драгоценных камней и золотых монет?! Лежащих без привычных сундуков или хотя бы – мешков. Инстинкт?!

Нет – тот молчит, ничего не говоря об опасности.

Тогда – что?

Киммериец вновь вышел на поверхность, протиснувшись мимо огромного туловища – теперь уже змеи. Снова посмотрел на солнышко – приветливое, тёплое, несмотря на то, что лето уже заканчивается… И травка на лугу у реки такая сочная, мягкая – вон, все те овечки, что остались сейчас без вожака, пасутся, как ни в чём не бывало.

Что удерживает его от того, чтоб вновь освободить суму от провизии, вещей, и затарить – золотом и драгоценностями?!

Быть может, правдива древняя легенда, которую ему рассказал Умидбек, почти – земляк, похищенный в своё время из соседнего с Киммерией Аргоса, и получивший при перепродаже новому хозяину новое имя, благополучно забыв старое. А сейчас – полноправный гражданин, и наследник: хозяин и главный повар караван-сарая, где киммериец весело прогуливал с друзьями последние монетки из очередного добытого хитростью и силой из казны богатого купца, «приза».

А легенда была ведь вполне проста и, если можно так сказать, привычна: там говорилось, что падишах, которому когда-то принадлежала эта казна, похвалялся тем, что заранее проклял того, кто попытается похитить у него это золото. И камни.

Что не помешало чёртову Хорассану Кошскому как раз – похитить, и ещё и поглумиться над незадачливым восточным повелителем. Оставив в сокровищнице взамен украденной кучи – огромную кучу коровьего навоза.

Ну и тогда, как говорят, падишах вызвал старого стигийского мага, отдал ему за услугу всё, что осталось, и в придачу даже отдал любимую дочь. Для принесения её в жертву. Для усиления чар!

А стигийский маг смог наложить на уже украденное сокровище такое мощное заклятье, что теперь тот, кто прикоснулся бы, или попробовал воспользоваться драгоценностями или монетами – погиб бы в мучениях. Таких, словно его укусила ядовитая змея!

Нет, стигийцы, конечно, сильные маги. Особенно, когда приносят в жертву красивую и невинную девушку…

И, похоже, в данном случае чёртов наглец Хорассан как раз и – попался! Посчитав угрозу проклятья – блефом. Или…