У Келси задрожала нижняя губа, и к глазам подступили слёзы. Но почему она плачет? Келси почти не помнила отца. И всё же теперь она сидела и рыдала как дура – просто потому, что он ей не ответил.

– Келси…

Дуайан села рядом и взяла письмо, притворившись, что читает его в первый раз. Закончив, она сложила листок и вернула его внучке.

– Этот Найл в твоей фианне?

Келси кивнула.

– Он пишет, что его мать встречалась с советниками. Он сын королевы Эйслин, да?

Келси обещала не раскрывать тайну Найла, но не собиралась лгать своей дуайан.

– Да.

– Я беспокоюсь за тебя. – Бабушка с усталым видом обняла Келси за плечи. – Упоминая имя отца при нём – или при ком бы то ни было – ты рискуешь потерять всё, что приобрела.

Дуайан была права. Келси оглядела вызывающую клаустрофобию пещеру, которую они теперь называли домом. В последнюю ночь на корабле, прежде чем отправиться в Чавелл-Вудс, Келси спросила Тао Ли, почему королева отправила фоморов в изгнание. Они ведь не были виноваты в преступлении Драумморка.

Тао ответил, что это ради их же собственной безопасности. Что люди Летних Земель ополчились на фоморов – нападали на их общины, грабили и сжигали дома или ещё что похуже. Какие бы указы ни издавала королева, люди жаждали мести.

Так или иначе, Келси не хотела ещё больше ухудшить положение бабушки или рассориться с Найлом.

Дуайан покрепче обняла её.

– Драумморк никогда не сможет стать частью твоей жизни.

Келси смяла листок и прижала его к своему разбитому сердцу.

– Он же не виноват, дуайан. Ты знаешь, что королева сама отправила его за оком. Отец выполнял её приказ.

– Да. И я умоляла его не ходить. Но он всё равно пошёл. Он выполнял приказ Эйслин, и многие из-за этого погибли.

Бабушка тяжело вздохнула.

– Моя прекрасная ануйен… у тебя хватило мужества сделать то, что Драумморку оказалось не под силу. Ты восстала против этого зла. Оно больше не коснётся потомков Балора и никого другого в Землях Лета. Но это не делает моего сына меньшим злодеем в глазах летнего народа, включая и наш собственный клан. Все в этом лесу избегают меня, Келси.

– Так вот почему ты живёшь так далеко от них…

Бабушка отпустила её, чтобы погладить Разящего. Келси тоже так делала, когда была расстроена и хотела успокоиться.

– Из-за твоего отца я превратилась в живое привидение. – Её голос дрогнул на слове «отец». Рука замерла. – Ты понимаешь, к чему я клоню?

– Ты хочешь, чтобы я забыла его, – сказала Келси, опуская взгляд и теребя серебряный браслет на запястье бабушки.

– Нет. Никогда.

Дуайан сняла оба браслета и надела их на Келси. Её руки на мгновение замерли, когда она использовала силу, чтобы уменьшить браслеты и сделать их подходящего для Келси размера.

– Они принадлежали твоему отцу. Я хранила их все эти годы, а теперь хочу отдать тебе. Видишь? Мы никогда его не забудем, ануйен.

Келси сжала простые серебряные браслеты, потускневшие от времени и частого использования.

– Но они нужны тебе самой.

– Тебе нужнее.

Дуайан взяла Келси за подбородок и заставила посмотреть ей в лицо.

– Но ты должна отпустить его.

Как она могла отпустить своего отца? Какой-то частичкой души Келси по-прежнему скучала по нему. В этой частичке жили любовь и тепло, потому что именно таким она его помнила. И даже если здесь и сейчас отец ей больше не нужен, Келси всё равно хотела знать, что с ним всё в порядке.

Но что она могла сделать? Надежда умерла, когда она прочитала письмо Найла.

Бабушка поцеловала Келси в волосы и медленно встала.

– Давай поедим, пока рагу не остыло.

Келси не была голодна, но знала, что надо поесть. Ведь бабушка так старалась ради неё. Но сперва она разгладила письмо и прочитала последнее предложение.

С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУ СКОРОЙ ВСТРЕЧИ С ТОБОЙ.

НАЙЛ

Она обиженно надулась. Все остальные письма Найла заканчивались словами «напиши мне скорее». Осталось шесть дней, и всё выглядело так, будто Найл больше не хотел получать от неё никаких известий.

Бабушка была права. Писать Найлу об отце оказалось плохой идеей. Келси не обязана его отпускать, но, наверное, лучше не говорить о нём.

– Дуайан, хочешь посмотреть, чему я сегодня научилась?

Бабушка оглянулась через плечо. Её пепельно-бледные щёки немного порозовели.

– Конечно.

– Игнис, – прошептала Келси.

Она подожгла письмо Найла, наблюдая, как огонь пожирает плохие новости.

– Осторожнее, или ты вернёшься в школу лысой.

Испугавшись, Келси бросила остатки бумаги в очаг и быстро задула огонёк на кончике пальца.

5
Неожиданный друг

Келси высматривала Лексис всякий раз, когда выходила из пещеры, но за неделю так и не увидела её.

Дуайан пыталась успокоить внучку, сказав, что у Лексис, вероятно, тоже есть семья в лесу, она встретилась с родными как раз в тот момент, когда бабушка и Олли подошли к караулке. А потом, убегая от безголового всадника, они кинулись в другую сторону.

Келси надеялась, что дуайан права, но вдруг она ошибалась? В Чавелл-Вудс с трудом можно было выжить и днём, а Лексис провела тут шесть ночей в одиночестве.

– Келси! – крикнула бабушка, напугав её. – Иди сюда!

Она выбежала из пещеры. Разящий следовал за ней по пятам.

Бабушка стояла на коленях в нескольких футах от входа.

– Ты в порядке? – Келси присела рядом с ней.

– В порядке. Смотри.

Дуайан указала на цветы, каждый размером с одуванчик, с длинными белыми лепестками и сердцевинами-луковицами лавандового цвета. Они росли из трещин в скалах.

– Вчера их здесь ещё не было. Эти цветы называются диэма.

– Диэма… – повторила Келси. – Они прекрасны.

– Это знак удачи. Благословение земли. Завтра утром я срежу несколько штук, чтобы ты взяла их в школу. Тогда удача будет на твоей стороне, пока ты не вернёшься сюда.

Келси не хотелось оставлять бабушку одну. Дуайан будет очень одиноко, когда она уедет. Никто не придёт навестить её. Похоже, последние восемь лет были худшими в её жизни.

Впрочем, она решила не расстраиваться из-за отъезда хотя бы до завтрашнего утра. Сегодня предстоял тяжёлый день.

– Можно взять один цветок сейчас? – спросила Келси.

– Тебе нужна удача, чтобы тренироваться?

– Нет. Это для другого.

Бабушка озабоченно нахмурилась, но сорвала диэму и положила на ладонь Келси. Цветок оказался тяжелее, чем она ожидала. Бабушка накрыла её руку своей и спросила:

– Зачем он тебе, золотце?

Сегодня Келси предстояло уговорить Пайтон, Марккуса и Доллина поехать на вступительный экзамен в Академию. С того первого дня, когда Келси и Олли подняли этот вопрос, они больше его не обсуждали. Теперь настало время убедить их, но Келси представления не имела, как это сделать.

– Ради нашего будущего, дуайан.

Келси тренировалась каждый день, меняя дисциплины и партнёров. Она сражалась воздушными снарядами с Пайтон, обменивалась огненными ударами с Марккусом, а её водяные верёвки схлёстывались с верёвками Олли. Сегодня была очередь Доллина.

– Ты опоздала, – заявил он.

Когда Келси подошла, Доллин ходил кругами по берегу реки. Его рыжие волосы торчали во все стороны, словно он то дело взлохмачивал их, в нетерпении ожидая ученицу.

– Сегодня твой последний день, а ты тратишь его впустую!

Разящий подбежал к Олли, который тоже был на берегу. Он создавал водяные снаряды и метал их в крест, нарисованный на противоположном берегу реки. Марккуса и Пайтон нигде не было видно. Вероятно, это означало, что они не придут на вечеринку.

Олли бросил на Келси разочарованный хмурый взгляд.

– Прости меня, о владыка земной стихии!

Келси шутовски поклонилась, пытаясь не рассмеяться, но Доллин лишь насупился ещё сильнее.

– Бабушка подарила мне браслеты. – Она подняла руки, показывая обновку.

– Ну, может быть, однажды ты сможешь сделать вот так. – Жидкое серебро потекло по запястью Доллина в его ладонь и превратилось в острый кинжал. – Но не сейчас. Пока что это всего лишь красивые браслеты, не оружие. А завтра ты уезжаешь.

Кинжал исчез у него в рукаве.

Келси обратила внимание на последние слова Доллина: ты уезжаешь. Она должна была что-то сделать. Но что?

Прежде чем Келси успела хотя бы открыть рот, Доллин заставил её работать. Несмотря на его бесшабашность, он был хорошим учителем, а стихия земли оказалась намного интереснее и полезнее, чем Келси думала.

– Теран разрушает связи между твёрдыми частицами, но может также и восстановить их. Металлы, кристаллы, драгоценные камни – всё, что имеет сложную структуру, можно разобрать на части и собрать обратно, – объяснил Доллин.

Это оказалось нелегко. Лишь за последний час Келси удалось добиться какого-то результата. Она манипулировала крохотными квадратными кусочками металла, формируя из них круги размером с монету. Это, конечно, не оружие, но хоть что-то!

Когда они закончили и принялись собирать вещи, внезапно появились Марккус и Пайтон. Они шли, перешёптываясь и явно споря друг с другом. Олли тоже приблизился, и все впятером встали в круг. Повисла напряжённая тишина.

– Мы пришли попрощаться, – сказала Пайтон, не глядя ей в глаза.

Очевидно, прощальная встреча была идеей Марккуса, и именно он на ней настоял. Если Келси что и узнала об этих двоих за последние несколько дней, так это то, что Марккус и Пайтон всегда всё делали вместе.

– Нет.

Келси сжала в кармане цветок, надеясь, что липкая жижа, в которую он превратился, в самом деле принесёт удачу. Иначе она просто зазря испортила свои последние штаны.

– Послушайте. Розвен будет ждать у входа в лес, чтобы сопроводить нас с Олли в школу. Просто подойдите и поговорите с ней.

– С этой парочкой так просто не сладишь, – фыркнул Доллин, указав двумя пальцами на Марккуса и Пайтон. Он насмешливо улыбнулся. – Я уже сказал родителям, что поеду сдавать экзамен. Майа собирает запасное бельё – на случай, если меня примут.

Келси готова была расцеловать его. Олли хлопнул Доллина по спине с такой силой, что он упал на Марккуса. Тот отшвырнул друга.

– Предатель!

– Эй! – рявкнула Келси. – Он не предатель, и мы тоже. Ну, давайте же. Вы двое очень классные. И обязательно поступите, особенно если мы с Олли вам расскажем, как пройти Скачущий мост.

Она подняла брови, глядя на Пайтон. Та изогнула уголки губ, и Келси поняла, что Пайтон борется с искушением.

– В чём дело, Марккус? Ты боишься?

Он усмехнулся.

– Я не хочу поступать в Академию. Там придётся дать клятву защищать Земли Лета. И это – когда весь летний народ ополчился на нас.

– Я понимаю, – сказала Келси. – Лучше, чем кто-либо.

Она и правда могла понять чувства Марккуса.

Олли был убит горем. Все его планы рушились. Но что Келси могла поделать, чтобы убедить их? У юных фоморов была веская причина отказаться.

На ум пришла только одна вещь, из-за которой она не могла дождаться возвращения в школу: её фианна.

– Но в Академии я нашла нечто очень важное. Верную дружбу.

Марккус закатил глаза, но Пайтон смотрела на неё в упор, и потому Келси продолжила, обращаясь к ней:

– Конечно, там есть всякие уроды, которые каждый день твердили мне, что я ничтожество, и называли меня демоном. Но были и другие. Те, кто ничего такого не говорил. Именно они давали надежду.

Олли понял, куда клонит Келси, и взял инициативу в свои руки.

– Моя фианна всегда прикрывает мне спину. Так же, как и клан. И если в Академии нас станет больше, мы сможем добиться перемен!

Марккус сделал шаг вперёд и навис над Келси.

– А как быть с теми, кто не хочет видеть нас в Академии? Не хочет, чтобы мы жили и учились бок о бок с ними?

– Мы ответим им, что Земли Лета – это и наш дом тоже. И мы никуда отсюда не уйдём, – сказала Келси.