Я заморгала, глядя на него. Он собирался задать мне вопрос? Он меня не увольнял? По телу пробежала легкая дрожь облегчения, и я немного расслабилась.

– Разумеется, сэр. Я сделаю все, о чем вы попросите.

Он смотрел мне прямо в глаза. Я никогда не замечала, как в его глазах на свету мелькали оттенки серого, зеленого и синего. Чаще всего они были такими темными от гнева, что дольше секунды-двух я его взгляд не выдерживала. Какое-то время он словно изучал меня, затем кивнул.

Он потянулся за одной из своих визиток, что-то написал на обратной стороне и протянул ее мне.

– Мне нужно, чтобы сегодня вечером вы пришли по этому адресу. В семь получится?

Я взглянула на визитку: указанный адрес находился недалеко от дома-интерната, куда я приходила после работы проведать Пенни. Однако, чтобы успеть туда к семи, мне пришлось бы пробыть у Пенни совсем недолго.

– Вам это неудобно? – спросил он, и в его голосе не было обычной враждебности.

Я подняла взгляд и решила говорить начистоту.

– После работы у меня назначена встреча. Вряд ли я успею к семи.

Я ожидала, что он вспылит. Махнет рукой, велит мне отменить все свои планы и ровно в семь быть там, где положено. Но он лишь пожал плечами, чем поверг меня в шок.

– Семь тридцать? Восемь? Так подойдет?

– Семь тридцать было бы идеально.

– Хорошо. Увидимся в семь тридцать. – Он встал, показывая, что наша странная встреча окончена. – Я предупрежу своего швейцара о вашем приходе. Он сразу отправит вас наверх.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не ахнуть. Его швейцар? Он приглашал меня к себе домой?

Ошеломленная, я встала.

– Мистер Ванрайан, все хорошо?

Он посмотрел на меня со странным выражением лица.

– Если вы согласитесь содействовать, все будет хорошо, мисс Эллиотт. – Он взглянул на часы. – А теперь, извините, у меня в час собрание.

Он поднял чашку.

– Спасибо за кофе и уделенное время.

Я смотрела ему вслед и задавалась вопросом, а не забросило ли меня в альтернативную реальность.

За весь год, что я на него работала, он ни разу не сказал мне спасибо.

Что это было, черт возьми?

7

Кэтрин

Я стояла через дорогу от дома мистера Ванрайана и смотрела на высокое строение. Оно выглядело устрашающе и кричало о богатстве – тонированное стекло и бетон нависали над городом, напоминая мне о человеке, который в нем жил. Холодном, далеком, недосягаемом. Я содрогнулась, глядя на здание, и подумала: что я вообще здесь делаю.

Дом находился примерно в десяти минутах ходьбы от интерната, и я явилась вовремя. Сегодняшний визит к Пенни прошел неудачно: она была расстроена и взволнованна, отказывалась есть и разговаривать со мной, и в итоге я ушла пораньше. Я была разочарована. Всю неделю она чувствовала себя хорошо, и я надеялась, что и сегодня все будет так же, и мы поговорим, как прежде, но этого не произошло. Встреча с Пенни лишь добавила напряжения в этот и без того странный день. Я вышла из интерната в подавленном состоянии и не понимала, зачем мне идти к мистеру Ванрайану.

Мистер Ванрайан.

Он уже привел меня в смятение тем, что пригласил вечером к себе домой. Оставшуюся часть рабочего дня он вел себя не менее странно. Вернувшись со встречи, он попросил у меня еще кофе и бутерброд.

Попросил у меня!

Он не требовал, не усмехался и не хлопал дверью, а остановился перед моим столом и вежливо попросил принести обед. И даже сказал спасибо. Опять. Остаток дня он просидел в кабинете, а когда уходил, остановился и спросил, сохранилась ли у меня его визитка с адресом. Я пробормотала «да», а он кивнул в знак благодарности и ушел, не хлопнув дверью.

Я была в недоумении, нервы были напряжены до предела, а живот резко скрутило. Почему он позвал меня к себе домой и, главное, зачем?

Чтобы успокоиться, я сделала глубокий вдох. Существовал только один способ все выяснить. Я расправила плечи и перешла улицу.

Мистер Ванрайан открыл дверь, и я с трудом отвела взгляд, чтобы не пялиться на него. Я еще ни разу не видела его в домашней одежде. На нем не было сшитого на заказ костюма и накрахмаленной белой рубашки, которые он так любил. Он стоял передо мной босой, в терморубашке с длинными рукавами и джинсах. Я едва не захихикала, глядя на длинные пальцы его ног, но подавила эту странную реакцию. Он жестом пригласил меня войти и отступил, пропуская. Он взял мое пальто, и мы встали, вытаращив друг на друга глаза. Я никогда не видела, чтобы он чувствовал себя неловко. Он откашлялся.

– Я ужинаю. Не составите мне компанию?

– Я не голодна, – соврала я, умирая от голода.

Он скорчил гримасу.

– Сомневаюсь.

– Прошу прощения?

– Вы чересчур худая. Вам нужно больше есть.

Прежде чем я успела возразить, он схватил меня за локоть и повел к высокой барной стойке, отделявшей кухню от гостиной.

– Сядьте. – Он указал на высокие мягкие табуреты.

Зная, что с ним лучше не спорить, я села. Он пошел на кухню, а я обвела взглядом огромное открытое пространство. Полы из темного дерева, два больших кожаных дивана шоколадно-коричневого цвета и белые стены подчеркивали простор помещения. На стенах не было никаких украшений, никаких личных фотографий или безделушек, только над камином висел массивный телевизор. Даже мебель казалась голой – ни подушек, ни пледов. Несмотря на свое великолепие, помещение выглядело холодным и безликим. Как на фотографии из журнала, оно было безупречно и грамотно обставлено, и ничто не выдавало характер человека, который здесь жил. Я мельком увидела длинный коридор и элегантную лестницу, которая, судя по всему, вела в спальни. Я снова взглянула на кухню – она была такой же по стилю, сочетала в себе темные и светлые тона и не несла на себе никакого личного отпечатка.

Я подавила дрожь. Мистер Ванрайан поставил передо мной тарелку и с ухмылкой открыл крышку коробки из-под пиццы. Я почувствовала, что улыбаюсь.

– Это ужин?

Почему-то в отношении него это казалось слишком банальным. Я сто лет не ела пиццу, и при виде аппетитных кусочков у меня потекли слюнки.

Он пожал плечами.

– Обычно я дома не ем, но сегодня захотел пиццу. – Он поднял кусочек и положил на мою тарелку.

– Ешьте.

Слишком голодная, чтобы спорить, я стала есть молча, не отрывая глаз от тарелки и надеясь, что нервы не возьмут надо мной верх. Он жевал не спеша и положил на мою тарелку второй кусочек пиццы. Я не возражала ни против добавки, ни против бокала вина, который он подвинул в мою сторону. Я сделала глоток, наслаждаясь мягкостью красного мерло. Давно я не пробовала такого хорошего вина.

Когда мы покончили с едой, он встал, отнес коробку и быстро вернулся. Потом взял бокал с вином, осушил его и несколько минут расхаживал по комнате. Наконец, остановился передо мной.

– Мисс Эллиотт, я повторю то, что уже говорил сегодня. То, чем я с вами поделюсь, – сугубо конфиденциально.

Не зная, что сказать, я кивнула.

Он склонил голову набок и оценивающе посмотрел на меня. Я не сомневалась, что он считал меня ни на что не годной. Тем не менее, он продолжил.

– Я ухожу из корпорации «Андерсон».

У меня отвисла челюсть. Зачем ему уходить? Он был одним из золотых мальчиков Дэвида – он не мог напортачить. Дэвид постоянно хвастался талантом мистера Ванрайана и его вкладом в компанию.

– Почему?

– Меня не взяли в качестве партнера.

– Может, в следующий раз… – Я замолчала, когда поняла, что это значит. Если он уходит, и меня решили на другую должность не переводить, я остаюсь без работы. И даже если меня назначат ассистенткой к кому-то еще, зарплату мне сократят. То есть я в любом случае останусь с носом. Я почувствовала, как от лица отхлынула кровь.

Мистер Ванрайан поднял руку.

– Следующего раза не будет. Я подыскиваю себе другое место.

– Зачем вы мне это рассказываете? – с трудом произнесла я.

– Чтобы получить новую работу, мне нужна ваша помощь.

Я сглотнула.

– Моя помощь? – еще более растерянно спросила я. Он никогда не нуждался в моей помощи.

Он подошел ближе.

– Я хочу вас нанять, мисс Эллиотт.

В голове проносились сотни мыслей. Я не сомневалась, что если он уйдет, то захочет начать с чистого листа. Ведь я ему даже не нравилась.

– В качестве помощницы на новой работе? – прокашлявшись, прохрипела я.

– Нет. – Он помолчал, словно обдумывая слова, потом заговорил. – В качестве моей невесты.

Я застыла и уставилась на него, вытаращив глаза.

* * *

Ричард

Мисс Эллиотт застыла и вытаращила глаза. Она медленно соскользнула с барного табурета, повернулась ко мне и обвела взглядом комнату.

– Думаете, это смешно? – дрожащим голосом прошипела она. – Я не знаю, что это за розыгрыш, мистер Ванрайан, но уверяю вас: это плохая забава.

Она прошла мимо меня, схватила с дивана пальто и сумочку и снова повернулась ко мне.

– Вы записываете это на видео, чтобы потом посмотреть? Чтобы посмеяться? – По ее щеке скатилась слеза, и она резко и сердито ее смахнула. – Разве недостаточно того, что вы целыми днями обращаетесь со мной как с куском дерьма, а теперь вам захотелось повеселиться и в нерабочее время?

Она метнулась к двери, но я быстро оправился от шока, вызванного ее вспышкой гнева, догнал и преградил ей путь. Я наклонился над ней и захлопнул дверь.

– Мисс Эллиотт… Кэтрин… Пожалуйста. Уверяю вас, это не шутка. Выслушайте меня. – Она стояла так близко, что я чувствовал, как она дрожит. Я ожидал от нее любой реакции, но только не гнева. – Пожалуйста, – снова попросил я. – Выслушайте меня.

Она ссутулилась и кивнула, позволив мне оттащить ее от двери к дивану. Я сел напротив и жестом показал, чтобы она тоже села. Она настороженно повиновалась, и мне понадобилось все мое хладнокровие, чтобы не огрызнуться и не попросить не притворяться испуганным кроликом. Что, по ее мнению, я собирался с ней сделать?

Ее слова эхом отдавались в моей голове. «Разве недостаточно того, что вы целыми днями обращаетесь со мной как с куском дерьма, а теперь вам захотелось повеселиться и в нерабочее время?»

Я поерзал в кресле. Очевидно, ее настороженность была оправдана. Откашлялся.

– Как я уже сказал, я планирую уйти из корпорации «Андерсон». В компании, в которую я надеюсь перейти, совсем другой стиль управления, не такой, как у Дэвида. Они ценят своих сотрудников, для них на первом месте семья и честность.

Она нахмурилась, но ничего не сказала.

– Даже чтобы попасть на собеседование, мне пришлось убедить их, что я не такой, каким они меня считают.

– А каким они вас считают?

– Высокомерным, эгоистичным. – Я глубоко вздохнул. – Они думают, что я тиран на работе и плейбой в нерабочее время.

Она наклонила голову. Ее голос прозвучал тихо и твердо:

– Простите за прямоту, мистер Ванрайан, но вы именно такой.

– Я в курсе. – Я поднялся и стал медленно бродить по комнате. – А еще я хорошо справляюсь со своей работой и устал от того, что Дэвид меня третирует. – Я сел обратно. – В разговоре с Грэмом у меня появилось ощущение чего-то давно забытого: волнение при мысли о новой кампании. Вдохновение.

Она уставилась на меня, разинув рот.

– Грэм Гэвин? Вы собираетесь работать в «Гэвин Груп»?

– Да.

– Они редко нанимают новых сотрудников.

– Там открылась вакансия. Я хочу получить это место.

– Все никак не возьму в толк, зачем вам я.

– Грэм Гэвин берет на работу только тех, кто соответствует его представлениям, прежде всего о семье. – Я подался вперед. – Мне пришлось убедить его, что я не тот плейбой, о котором ходят слухи. Я сказал, что ухожу из корпорации, потому что влюбился и хочу изменить образ жизни.

– В кого?

Я откинулся на подушки.

– В вас.

В ее глазах мелькнули веселые огоньки; не проронив ни звука, она открыла и закрыла рот. Наконец она заговорила.