Эта чаша предназначалась для общения. Конечно, ее свойства обуславливала какая-то магия и…

Послышались голоса.

Не из места, где была Джесмин. Из коридора.

Один принадлежал Райну.

«Тебя мне только не хватало», – подумала я, добавив ругательство.

Я убрала руку от чаши, и диковинный предмет снова рассыпался на осколки, образовав аккуратную горку. Я поморщилась, слушая металлический звук, с каким они падали на поверхность стола.

Собрав осколки, я засунула их в карман и уставилась на дверь.

Голоса приближались. Вскоре я поняла, что спутником Райна был Кайрис.

– …долго искать, – говорил он.

Шаги. Вниз по другой лестнице, которой я намеревалась воспользоваться, чтобы выбраться отсюда.

– Охрана уже проверила здесь комнаты? – спросил Райн.

– Не успели.

– Он многое поменял в замке.

Для меня сказанное Райном было вполне очевидным, однако Кайрис не обратил на это никакого внимания.

– Они займутся подземельем, как только закончат проверку верхних помещений, – сказал Кайрис.

– Что-нибудь дельное есть?

– Ничего нового. Мы и так знаем, кого надо убить. Но вначале надо до них добраться, и это самое трудное. Разберемся с Мисрадой, станет легче. Похоже, Септимус в этом уверен.

– Скажи лучше: пока Септимус в этом уверен, – с сарказмом заметил Райн. – По крайней мере, часть их уберется с нашего пути.

Шаги становились громче. Сжавшись, я всматривалась в щель под дверью, глядя, как полоску света пересекают тени.

Я перестала дышать, уткнулась спиной в стену, стараясь оказаться как можно дальше от Райна и Кайриса.

А они были все ближе.

– Слышал, он никого сюда не пускал, – сказал Кайрис. – Наверное, что-то прятал. Как думаешь?

Надежда, вспыхнувшая во мне, тут же погасла.

Райн остановился.

– Ты что? – спросил Кайрис.

– Ничего. Простое любопытство.

Райн был хорошим лицедеем и всегда умел убедительно врать.

– Ты иди дальше, – сказал он Кайрису, – а я ненадолго загляну сюда. Посмотрю, что к чему.

Мне оставалось лишь бормотать проклятия.

– Позвать кого-нибудь тебе в помощь?

– Если честно, мне нужно побыть одному, – ответил Райн. – Хочу услышать голос собственных мыслей.

Кайрис усмехнулся.

Я лихорадочно крутила головой, ища, куда бы спрятаться. Только залезть под стол – больше некуда. Выбор не ахти, но это лучше, чем ничего.

Прежде чем нырнуть под стол, я еще раз мельком взглянула на отцовские карты, бумаги и чертежи. Все они показывали, как сильно он любил свое королевство, сколько крови и пота пролил, строя и защищая империю.

Его империю. Мою империю.

А я сейчас пряталась под этим столом.

Меня обдало волной жгучего стыда.

Шаги Кайриса удалялись, но Райн…

В этот момент дверь распахнулась, и знакомый голос произнес:

– Принцесса, неужели ты всерьез думала, что я тебя не учую?

Глава шестая

Орайя

Провались оно все!

Я оглянулась по сторонам, ища, что могло бы сгодиться в качестве оружия. С настоящим оружием мне сейчас было бы легче.

– Сама вылезешь или мне тебя вытащить? – спросил Райн.

Я что есть силы стиснула челюсти.

Неожиданно я почувствовала себя как в оранжерее Лунного дворца, когда он дразнил меня. История повторялась: я снова была загнана в угол.

Я вылезла из-под стола и встала во весь рост, глядя на Райна. Пальцы сжались в кулаки. Лучше бы мне не видеть разочарования, промелькнувшего в его глазах. Ему не понравилось, что я слишком быстро сдалась.

Он стоял, упираясь в дверной косяк, и смотрел на меня. Свое недовольство он быстро спрятал под усмешкой. Его спектакль удался.

Я молчала.

– Ты потрясающе умеешь пробираться в места, где тебе не полагается быть, – произнес Райн. – Как думаешь, мне повезло, что при тебе не оказалось ни меча, ни кинжала?

Он потрогал бедро, вспоминая нашу первую встречу. Тогда он попытался спасти мне жизнь, а я «отблагодарила» его, полоснув кинжалом по ноге.

Интересно, как это виделось ему сейчас? Думал, что играет со мной, словно между нами ничего не изменилось? Словно мы по-прежнему оставались участниками Кеджари, союзниками по необходимости?

– Где мне не полагается быть? – резко переспросила я. – Это мой родной дом.

У меня всегда плохо получалось выглядеть холодной и собранной, когда внутри бурлили эмоции, угрожая вырваться наружу. Винсент часто напоминал мне об этом.

Райн принял правду и перестал усмехаться.

– Знаю, – сказал он, не пытаясь меня дразнить.

– Нет, не знаешь, – огрызнулась я. – Ничего ты не понимаешь, потому что держишь меня в плену.

– Ты не пленница. Ты…

«Ты – моя королева», – всегда говорил он.

Вранье! Я больше этого не выдержу.

– Прекрати, – рявкнула я. – Просто прекрати! Перестань врать. Перестань делать вид, будто ничего не знаешь. Каждую ночь ты запираешь меня в комнате. Ты намеренно поселился рядом, чтобы следить за мной.

Райн мигом оказался по другую сторону стола, наклонившись ко мне.

– Орайя, я стараюсь сохранить тебе жизнь, – тихо сказал он. – И это невероятно тяжело. Согласна? Знаю, что мои действия не идеальны. Но я стараюсь.

«Зачем? – хотелось мне спросить. – Не препятствуй событиям. Если это невероятно тяжело, пусть случится то, что случится. Пусть они меня убьют».

«Змейка, не торопись становиться жертвой», – прошептал мне на ухо Винсент.

– Как великодушно с твоей стороны, – вслух ответила я Райну. – И как бескорыстно.

Он уперся ладонями в стол, глядя мне в глаза.

– Думаешь, мне хочется всего этого? – резко спросил он. – Думаешь, я хочу слушать, как ты каждую ночь плачешь?

Я побледнела.

Увидев мое лицо, он поджал губы. Я буквально наблюдала, как он мысленно отчитывает себя за произнесенные слова.

Да, он мог слышать мои всхлипывания. Я это знала. Райн постоянно замечал все, что мне хотелось бы скрыть от него. Но получить подтверждение… это нарушало нашу негласную договоренность. Мои щеки покраснели.

Я отошла, желая подальше отодвинуться от Райна. Он же, наоборот, приблизился. Он смотрел на меня пристально, не мигая. Мне было не увернуться от его взгляда. Казалось, он схватил меня и припечатал к стене.

– Я сделал тебе предложение, – тихо напомнил он. – В ту ночь, когда мы…

Он запнулся. Остаток фразы я услышала у себя в мозгу: «В ту ночь, когда мы поженились».

Мы оба ни разу не заводили разговор о нашей свадьбе, словно ее и не было.

Я снова попятилась, а он приблизился.

– Ненавижу это место. – Он судорожно выдыхал слова, будто вырывал их из груди. – Ненавижу здешних вампиров. Ненавижу этот замок. Ненавижу эту поганую корону. Но к тебе, Орайя, у меня нет ненависти. Ни капли.

Его взгляд потеплел. Мне отчаянно хотелось отвернуться, однако я продолжала смотреть на него.

– Знаю, я подвел тебя. Наверное, я и сейчас… – Он встряхнул головой, словно хотел заставить себя прикусить язык. – Но мы с тобой одинаковые. Ты единственная, кто мог бы мне помочь построить новое королевство. И если честно, я… я не знаю, смогу ли я это сделать без тебя.

Наконец я все-таки отвела взгляд от Райна. Глаза скользнули по столу Винсента, по картам и планам бывшего короля. Райн нависал над ними, уперев ладони в бумаги. Здесь все напоминало о королевстве моего отца и о том, как горячо он любил Дом Ночи.

Королевство моего отца. Мое королевство.

На затылке слабо пульсировала печать наследницы. Грудь жгло все сильнее. Я ощущала зуд, как от укуса.

«По крайней мере, часть их уберется с нашего пути», – сказал мне тогда Райн.

Я помнила, с какой небрежностью он это произнес, а ведь речь шла о тех, кто теперь уповал на меня.

– Тебе не нужна помощь хиажей, – резко бросила я. – Ты же занят истреблением всех нас.

– Нас? – Райн мгновенно изменился в лице; его исказила зловещая гримаса, которую он не собирался прятать. – С каких пор появилось это «нас»? Хиажи никогда не считали тебя равной им. К тебе и таким, как ты, они относились не лучше, чем к скоту. Они тебя презирали, они…

– Ты убил моего отца!

Эти слова вырвались из меня. Обвинение, отвратительная правда, не дававшая мне покоя несколько недель подряд. Стоило мне взглянуть на Райна, эти слова звенели в моих ушах. Все обвинения: «Ты убил моего отца, ты мне врал и помыкал мной».

ТЫ… УБИЛ… МОЕГО… ОТЦА…

Они заглушили слова Райна.

Они заставили его замолчать, а затем повисли между нами: ощутимые и острые, как кинжалы.

Ты… убил… моего… отца…

Я не сразу поняла, что произношу их вслух. Слова прорывались сквозь мои стиснутые зубы.

С каждым словом я вновь переживала расправу Райна с Винсентом, когда его магия придавила Винсента к стене. А потом тело Винсента стало сползать на пол, превращаясь в груду истерзанной плоти.

Вокруг моих сжатых кулаков закружился серебристый дымок. Я тяжело дышала, вздымались и опускались плечи. Грудь болела… богиня свидетельница, грудь болела так, что я почти теряла самообладание. В это ужасающе долгое мгновение я была уверена, что вот-вот распадусь на куски.

Райн наконец обошел вокруг стола и медленно приблизился ко мне. Его пристальный взгляд я ловила даже сквозь плотно сомкнутые веки.

Казалось, он был готов и просто ждал.

– Орайя, я очень сожалею, – пробормотал он. – Да, я очень сожалею, что все случилось вот так. Прости меня.

Самым скверным во всем этом была моя уверенность в искренности его слов.

«Прости».

Я помнила, как Райн впервые извинился передо мной, сделав это легко и непринужденно. И как много его извинение значило для меня тогда. Сам того не зная, он изменил весь мой мир. Мне казалось, я получила долгожданный подарок. Наконец кто-то оценил мои чувства и уступил мне, пусть и ценой собственной ущемленной гордости.

Как я жаждала услышать эти слова от отца!

Я все-таки их услышала в последние мгновения его жизни: «Я люблю тебя. Прости».

Изменили ли они хоть что-то? В конечном итоге что они значили? Могли ли несколько слов сотворить что-то хорошее?

Открыв глаза, я наткнулась на взгляд Райна. Меня ошеломило его предельно искреннее лицо, на котором отражались все эмоции. Я понимала: он открывает мне дверь, уговаривает войти. Он даже готов взять меня за руку и ввести.

– Подвернись случай, и ты сделаешь это снова, – сказала я и захлопнула невидимую дверь.

Райн вздрогнул.

– Я пытаюсь спасти как можно больше жизней, – произнес он безнадежным тоном.

По нему было видно, он не знает, что еще сказать.

А что вообще он мог сказать мне, кроме правды?

Конечно, я прекрасно все понимала, и это меня бесило. Райн заключил сделку и умер, пытаясь избежать ее выполнения. На него уповали тысячи сподвижников. Обязательства были вытатуированы на его теле.

Но я слишком долго отрицала, что и на моем теле теперь тоже есть отметина об обязательствах. Я слушала речи Райна об убийстве тех, кто рассчитывал на меня. Однако рассуждать о новом королевстве – это всего лишь слова, а вчера я видела его спектакль – иначе встречу с ришанской знатью не назовешь. Он пытался снискать благосклонность тех, кто когда-то жестоко издевался над ним.

Лицемер.

Мы хотели говорить о нелегких решениях?

Райн шагнул ко мне:

– Орайя, послушай…

Я отпрянула:

– Мне лучше вернуться к себе.

От меня не скрылось недовольство в его глазах.

– Проводи меня или не мешай вернуться самой, – потребовала я.

Надо отдать Райну должное: он знал, когда спорить бесполезно. Муж молча открыл дверь и молча вышел следом за мной. Так мы и шли до моих комнат.

Глава седьмая

Орайя