Лесниковы байки. «Старое Рыбалье» (страница 4)
Сиреневое марево над порогами исчезло, Алексей стоял на мокрых камнях и вдруг понял, что звуки снова вернулись в этот мир. Снова шумел высокий бор на другом берегу, птичьи трели заливисто звенели на всю округу, а вода спокойно шумела на каменистых перекатах.
Мишка шумно вздохнул, и пошёл обходить небольшой каменистый бережок, где они расположились, обнюхивая всё и иногда поднимая нос по ветру. Алексей тоже очнулся и пошёл к воде, чтобы умыть лицо, но окунув руки в воду подумал, и сунул голову в свежие холодные струи.
То, что с ним сейчас случилось… он это всё действительно видел? Это было не наваждение, не дурной сон или бред, может он перегрелся? Или заснул так крепко, и теперь нужно просто проснуться?
Холодная вода с мокрых волос текла Алексею за шиворот, и он понимал – он не спит… и не спал! Всё это было на самом деле, и вот даже Мишка, хоть он и собака, а сидит у воды и трясёт ушастой своей головой, видать тоже пытается понять, не приснилось ли ему это всё в страшных собачьих кошмарах.
Алексей обулся, аккуратно положил сумку на камень и пошёл туда, на склон, где только что стоял тот, кого призрачная девушка называла Чагатом. Осторожно ступая по большим валунам, Алексей думал… не может такого быть, чтобы это был тот самый, про которого старый лесник рассказывал!
– Да? И много ты знаешь людей, которые вот на такой ноге по камням ходят? – ехидно спросил Алексей сам себя, – Ты же видел, там от ноги нет ничего… обычный человек вообще не выжил бы при таком! А его шея?! И… остальное…
Алексей внимательно рассматривал большие камни у себя под ногами, они были измазаны какой-то чёрной грязью, может, сажей. Сгустки слизи стекали с них кое-где, тошнотворно воняло гнилью, а на одном валуне Алексей увидел отчётливый угольно-чёрный след сапога…
«На нём и были сапоги кожаные, вроде бы…, – думал Алексей, озадаченно рассматривая отпечаток, – Чем раньше там сапоги-то подбивали с подошвы? Войлоком или кожей, типа такого… Надо деда Матвея спросить. А как? Не скажешь же ему, что видел призрака с ободранной до костей ногой… Да, дела!»
– Мишка, давай домой двигать, – негромко позвал пса Алексей, – Дело уже к вечеру, я бы не хотел здесь ночь застать! Да и дед нас заругает, он же говорил, что в сумерках тут можно запросто на камнях ноги переломать.
Пёс послушно подошёл к нему, продолжая тянуть носом воздух, Алексею тоже казалось, что откуда-то немного тянет гарью или дымом. Может, пожар где неподалёку? Нужно возвращаться! Человек и собака, беспокойно оглядываясь, зашагали прочь по каменистому берегу.
На душе у Алексея был сплошной сумбур. Он шёл и думал о том, что такого просто не может быть… то, что он увидел сегодня, противоречит всему, что он учил и в школе, и сейчас в институте. Одно дело – слушать под треск сверчка дедовы присказки, а другое… Но как же – а след? И этот запах гари?
Так вот в чём дело! Алексей даже обрадовался такой своей догадке! Наверное, где-то недалеко, в Тайге, начался пожар, дымом понесло по берегу реки, когда они с Мишкой задремали там, во сне они надышались и им такое приснилось, или привиделось! А потом ветер подул с реки, дым отнесло в другую сторону, они и пришли в себя! А след? Ну, неизвестно, кто и когда его оставил! Может быть Алексей видел его раньше, когда только пришёл к порогам, но не придал значения, а после, во сне, это и явилось ему!
Ну, теперь стало значительно, лучше, когда всему нашлось нормальное объяснение! Алексей тряхнул влажными ещё волосами, голова немного побаливала – ну точно надышался дымом! Нужно спешить на заимку, дед Матвей должен знать, если где пожар, с холма всё видно! Алексей глянул кругом, может подняться чуть выше с берега, там по верху должна идти тропа, он ей ходил… может быть оттуда что-то будет видно? Хотя, дед Матвей сказал по берегу идти лучше… Ладно, он человек опытный, нужно совета его послушать!
– Мишка, идём побыстрее, может помощь наша нужна! – Алексей поторопил скорее себя, чем идущего рядом пса.
Часа через полтора Алексей свернул на знакомую тропу, за кустами и невысоким ельником показалась изба деда Матвея. Сам хозяин стоял возле сарая приложив ко лбу ладонь. Увидев возвращающихся Алексея и Мишку, он махнул им рукой и принялся что-то там тесать топориком… Значит, никакого пожара нигде нет, подумал Алексей и нахмурился.
Глава 6.
– Ну, как оно? – спросил дед Матвей вернувшегося Алексея, – А ты никак купался? Дак и немудрено, жара-то стоит. Ну, поди в дом, отдохни маненько, скоро ужинать станем.
Мишка улёгся на своё любимое место под стеной сарая, в тенёк, и принялся грызть припасённую им ранее косточку. Алексей глянул на пса, жаль, что у него ведь не спросишь ничего… было оно на самом деле, или приснилось ему.
За небольшой банькой стояли бочки с водой, за день она нагрелась на жаре, и Алексей помылся, поливая на себя из ковша. У сарая постукивал топор, дед Матвей что-то там правил, солнце уже разлилось над горизонтом кроваво-красным закатом. Дед говорит, такой закат к вёдру, завтрашний день тоже будет знойным.
– Дедусь, а что, ничего сегодня не горело в округе? – вытирая голову полотенцем, спросил Алексей, подходя к сараю, – Мне показалось, будто дымом по берегу несло.
– Горело? – дед с удивлением поднял седые брови, – Да вроде нет, слава Богу! Селиванов Пётр вот только недавно вертался с Кривой сопки, а оттудова уж точно любой дым окрест видать было бы, так ничего, довольный шёл, с добычей. Может, кто костёр держал от тебя неподалёку? Не приметил никого?
– Да нет, вроде бы никого… и потом обратно шли, не было видать никого, – задумчиво ответил Алексей, – Может дальше, в лесу туристы какие…
– Такая сушь стоит, какие сейчас костры, – ворчливо ответил лесник, – Запрещено это сейчас, может так, залётные кто… Пойду-ка с чердака гляну, покуда не стемнело, мало ли! Может где и дымит…
Алексей покачал головой, глядя, как дед ловко и шустро забирается по лестнице на чердак высокого сарая, оттуда, через широкое окно сеновала можно было оглядеть округу. Но сейчас парень думал… нет, не пожар это был, и не костёр незадачливых туристов. И всё, что было с ним сегодня – случилось на самом деле, никакой это не сон.
– Чего-то ты сегодня и не ешь ничего, никак прихворнул? – дед Матвей прищурился на парня, который задумчиво смотрел в окно, – Болит чего?
– Нет, дедусь, ничего не болит. Так, задумался. Скоро вот ребята приедут с Анютой, собираются вылазку тут сделать, составить карту ландшафта, и что-то там ещё они изучить хотели, на Старом Рыбалье. Вот я и думаю…
– Ох, вот егоза, егоза, эта наша Нютка, – вздохнул дед, – Уж сколь говорёно девке, рази это место для прогулки – гарь старая, поди знай, чего там… какой беды да откудова ждать! Чего там бродить, гарь и гарь, ничего там нету. Вот когда было… дак лет может с семь, али больше, ходили туда что ли археологи, раскопки делать собиралися, да чего-то не вышло у них. Все вернулись через три дня. Одного на носилках принесли, другой сам шёл, да только на костыле и нога вся деревяшками заложена – шины накладывали. У меня катер ждали, так всё молча, молча… чего случилось у их там, не сказывали. А только и так понятно, что ничего хорошего! А ты никак с ними собрался?
– Собрался, – кивнул Алексей, – Тоже охота посмотреть, да и… помочь им может чем.
Алексей слегка покраснел, не скажешь ведь деду Матвею, что единственная причина, по которой он собирается идти с группой историков – это Анюта. Но дед того не приметил, занялся своими делами, а Алексей решил переслушать то, что записал на перекатах, чтобы немного отвлечься и вернуться к технике, к обычной жизни, какой живут все люди.
А на записи река несла через пороги свои воды, шумел лес и пели птицы, Алексей закрыл глаза, слушая звуки в наушниках, в окна уже заглядывали сумерки, тени протягивались по дощатому полу избы. Вдруг всё стихло… нет, не в доме – со двора всё так же доносились звуки дедова топорика, всё стихло на записи. Гудела река, но как-то тревожно и страшно, но не было больше слышно ни пенья птах, ни шума ветра в еловых вершинах.
И тут Алексей расслышал его… глухой, хрипловатый и страшный голос негромко тянул какую-то то ли песню, то ли молитву на незнакомом языке. Парень прибавил звук и за мерным, только каким-то железным звоном падающей с камней воды в реке, он расслышал голос старухи, та мерно, словно ударяя в незримый бубен, повторяла какие-то слова. Постепенно слова становились отчётливее, но при этом их всё равно было не разобрать, они сливались в гудящий, сверлящий мозг, давящий звук.
Голова у Алексей заболела, мозг словно закипал внутри, в ушах тонко и противно зазвенело. Он поспешно снял наушники и огляделся по сторонам. Тишина, благостная и свежая, даже дедов топор смолк, слышалось, как дед Матвей напевает что-то под окном.
«Как-то надо дослушать до того места, где… где говорила девушка с…этим, – Алексей взялся за голову руками и пытался собраться с мыслями, – Она называла его Чагатом? Или я ослышался? Может на самом деле на меня так дедовы сказы подействовали, я задремал и всё привиделось! Но как же… на плёнке? Там ясно слышно, как кто-то говорит! Нужно потерпеть этот зудящий звук и постараться дослушать дальше!»
В избу вошёл дед Матвей, налил в собачью миску сваренную для Мишки похлёбку и пристально посмотрел на Алексея.
– Ты, паря, бледный какой-то! Чичас я тебе достану взвару, на меду! Кабы тебя на реке-то нонче не продуло! Воды вот принесу…
– Дедусь, да я нормально! – спохватился Алексей и взял с лавки два больших жестяных ведра, – Я сам по воду схожу, сейчас, я быстро!
Засиделся со своими звукозаписями, позабыл, что деду помогать надо, корил себя Алексей, подходя к колодцу. Вытащив ведро воды, он в задумчивости смотрел вдаль, голова гудела после прослушивания плёнки… всё же что-то там такое есть, только вот как дослушать? Алексей напился воды и умыл лицо, сразу полегчало, прояснились мысли, растаяла пелена перед глазами.