Имея самые смутные представления о материнстве, Наташа принялась петь Олежке запомнившуюся в детстве песню из программы «Спокойной ночи малыши», а тоненькие ручки с готовностью обвили её шею и маленький носик спокойно засопел. Боль, по силе действия сравнимая разве что с водородной бомбой взрывалась в ней, поражая все органы чувств и выливаясь наружу двумя солёными слезинками. Вдыхая ни с чем не сравнимый молочный аромат детской макушки она закрыла глаза, глубже зарываясь носом в курчавые завитки светлых волос. Взрыв боли, такой сильный и казалось убийственный минуту назад, затихал, оставляя после себя странное отупение. Хорошо накормленная Наташа, слишком измученная недосыпом и тяготами жизни, плавно погрузилась в сон настолько крепкий, что шаги, внезапно раздавшиеся в коридоре и лёгкий хлопок двери не услышала. Нежные ручки подростка, стоявшего над ними двумя заботливо укрыли её мягким белым пледом, после чего погладили по голове маленького Олежку.

Апрель 2022 года

– У неё идёт кровь! Очень сильно! – сквозь туман доносились до её уха взволнованные мужские выкрики, но девушка не могла точно сказать, слышит она их реально, или это просто отголоски кошмарного сна.

– Вы чего наделали, придурки? – голос казался смутно знакомым, и она силилась вспомнить, кому он мог принадлежать.

– Славка, – кажись мы в ней что-то порвали, – виновато оправдывался мужчина, а девушка удивилась. Порвали? Боль стала такой привычной, что, казалось, была неотъемлемой частью её самой и никаких особенных изменений она не ощутила.

Что-то тёплое действительно струилось по её ногам, и сквозь удушающие клубы сигаретного дыма она ощущала едва уловимый солоноватый запах крови. Неужели, её собственная?

– Мы ничего особенного, так побаловались… – голос приобретал панические нотки, – ты не говорил, что она на щадящем режиме.

– Сейчас ты у меня будешь на нещадном режиме! В больницу её, – скомандовал Славка, – она нужна мне живой!

– Её нельзя в больницу, ты чего! – испугался мужчина, впившись руками в её ногу.

Славка молчал, должно быть оценивая размер ущерба.

– Чёрт его знает, – в итоге сказал мужчина, – все равно надо показать её врачу, вдруг она истечёт кровью, что потом делать?

– Она так-то живучая, – с сомнением сказал третий голос, до этого в разговор не вмешивающийся. – Да и как мы её вывезем?

– Я вам что сказал делать? – свирепствовал Славка.

– Информацию выжать, – буркнул словоохотливый незнакомец, – вот мы и выжимали. Для начала решили девчонку подготовить, чтоб значит, не думала, что на лохов нарвалась и не вкручивала, что она вообще ни сном, ни духом.

– Эта сучка меня укусила! – вставил второй.

– И вы решили её без зубов оставить, – мрачно изрёк Славка, видя в каком плачевном виде находится изувеченное тело.

– Она сама виновата, я же ей сказал…

– Молчи уже, олух, – перебил его Славка, – понял я уже, что вы вдоволь натрахались и ни черта не узнали.

Кто-то взял её на руки. Странно бережно и как будто с заботой.

– Олег… – Прошептала девушка, но вряд ли её можно было расслышать.

– Она улыбается, – испугался незнакомец, – это предсмертное?

– Не мели чепухи, – зло фыркнул Славка, – и куртку на неё надень. Ночью холодно. Вон в углу валяется.

– Куда мы её повезем-то? И как?

– Раньше наждо было об этом думать, – раздраженно буркнул Славка. – Придумаем что-нибудь.

Чужое, измученное тело завернули в её собственную куртку и понесли. Она силилась открыть глаза, чтоб понять кто все эти люди, что происходит вокруг и где Олег, но не могла. Веки казались каменными и на борьбу с ними ушли её последние силы.

– Славка, она умерла! – услышала девушка истеричные вопли и отключилась.

Ей было холодно. Ей было очень холодно и не было никакой возможности согреться. Где-то равномерно пищал больничный аппарат, раздражая в ней остатки человеческих чувств. Силясь выключить его она стукала кулаком по подушке и матрасу, конечно же, не доставая до тумбочки.

– Проснулись? – услышала она женский голос и открыла глаза.

– Что со мной? – спросила она, не сразу осознавая происходящее вокруг. – Где я?

– С вами все хорошо, – улыбнулась молодая девушка в белом халате и опустилась на краешек её постели. На вид ей было не больше двадцати лет и разговаривала она по-русски.

Руки медсестры успокаивающе погладили её, а из-за оправы модных очков ласково глядели тёмные глаза. Она поправляла, выбивающиеся из прически чёрные волосы и молчала. Девушка, хватающаяся за обрывки своих воспоминаний, не могла точно сказать, что из них является правдой, а что остатками ночных кошмаров и ждала разъяснений.

– Почему я здесь? – задала ещё один вопрос девушка, видя, что медсестра не собирается ей что-либо объяснять.

– На вас напали и у вас случился выкидыш, – как можно спокойнее объясняла девушка, – но сейчас уже все хорошо.

– Постойте, я не была беременна, – с лёгким сомнением в голосе сказала девушка.

– Значит, о беременности вы просто не знали. Там не очень большой срок был, – равнодушно пожала плечами медсестра.

– Но я.... – внутри у неё похолодело, девушка пыталась вспомнить дату последней менструации, но мысли путались и выходило скверно.

– Как вы себя чувствуете? – вернулась к стандартным вопросам брюнетка.

– Хорошо, – честно ответила девушка, и была немного удивлена тем, что у неё очень непривычно нигде не болит.

– Наверное, ещё от наркоза не отошли. Мы сделали вам чистку, кровотечение было очень сильное. Пару дней придётся за вами понаблюдать, а потом мы вернем вас вашим родственникам.

– Каким ещё родственникам? – насторожилась девушка, точно зная, что никого из кровной родни у неё поблизости нет.

– Мужчинам, которые вас привезли, – легко объясняла медсестра, – чуть позже придёт врач и вас посмотрит.

Железной хваткой девушка вцепилась в руку безымянной медсестры, пожалуй, слишком сильно врезаясь ногтями в тонкую кожу.

– Что вы делаете? – испугалась брюнетка, – немедленно отпустите меня, вы мне руку исцарапали.

– Бога ради не отдавайте меня им! – кричала девушка в приступе отчаяния становясь намного сильнее, – я вас умоляю, выпустите меня отсюда, пока они не пришли!

– Ненормальная! – вскричала вырвавшаяся из её рук медсестра и отскочила к стене, – тебе в психушку надо!

Брюнетка, отодвинувшись поближе к окну, отчаянно потирала пострадавшие от чужих ногтей руки, зло поглядывая на свою пациентку и тут случилось нечто совершенно неожиданное: под дикий грохот подпираемая ею стена рухнула, оставляя на месте медсестры огромную груду камней. Вся палата наполнилась едкой пылью и запахом гари.

С трудом встав с постели, девушка кинулась к выходу. Кругом все гормыхало, пищало и звенело. Она знала, как следует поступать в таких случаях. Увидев на стуле в углу свою куртку, она машинально схватила её и побежала по длинному темному коридору, со стершимся от времени зеленым линолеумом. Совершенно не зная, где она находится и куда нужно бежать, девушка действовала очень быстро, гонимая страхом попасть в руки тех людей, по чьей милости здесь оказалась. Единственное, что она знала наверняка – это то, что времени у неё очень мало.

Вот боковая лестница ведёт вниз, вот железная дверь и ржавеющий засов. «Хоть бы это был не тупик, хоть бы я смогла её открыть», молилась она пытаясь сдвинуть тугой метал.

Голова очень сильно кружилась, а наверху, прямо над ней с оглушительным рёвом что-то рушилось, грозя похоронить под своими завалами и живых и мёртвых.

Дверь поддалась, и она со странным ликованием вырвалась наружу. Ошарашенные люди, посыпавшиеся из здания, не обращали на неё ни малейшего внимания, и она побежала.

Оглянувшись, девушка увидела начинающийся в здании пожар и прибавила ход. Бог знает, откуда в ней было столько сил. В разгорающемся зареве дорога освещалась как днём, и девушка, не замечая боли от попадающих под босые ноги камней, пулей летела вперёд, боясь только одного – снова попасть в руки своих мучителей.

Сколько она так бежала, сказать трудно, но выносливость собственного организма удивила бы её, приди ей в голову охота задуматься над этим. Было ясно, что больница находилась очень далеко от центра, но где именно она не понимала, постепенно удаляясь все дальше от городской черты и теряясь в темноте пригорода. Огромный город остался позади. Света нигде не было, хотя редкие дома все же встречались на её пути. Либо электричество отключили, либо людям хватило ума покинуть свои жилища. Кругом ни души, а позади, за её спиной, разразился апокалипсис. Дыхание сбивалось, её начинало тошнить, и она вынуждена была перейти на шаг, а чуть позже и вовсе остановиться возле старого одноэтажного дома.

Она попыталась открыть калитку невысокого забора, но та не поддавалась до тех пор, пока девушка с силой не сорвала её с хлипких петель. Она не ожидала от себя такого, но способность чему-либо удивляться полностью покинула её сегодня. Опершись руками о низкий деревянный забор, она позволила своему организму полностью выплеснуть все содержимое желудка. Рвотные позывы не проходили, но ничего кроме желчи в её организме попросту не было. Утерев рот рукавом, она обошла дом, поднялась на крылечко и привалилась спиной к запертой двери. С минуту глядя в звездное небо и слушая удары своего сердца, она отключилась.

Июнь 2022 года

Тупая саднящая боль, не дающая покоя все еще душила её, делая сон не спокойным и поверхностным. Стараясь загнать её куда-то подальше вглубь своего тела, Наташа снова и снова прижимала к груди тёплый, мягкий комочек, зарываясь носом в мягкое шелковое облако.

Просыпаться она начала от того, что рядом кто-то ворочался. Наташе стало настолько тепло и уютно, что мелкое копошение где-то в районе плеча не особо донимало до тех самых пор, пока вихрастая макушка не возникла прямо перед её носом. Ещё немного сонный ребёнок с интересом её разглядывал и неожиданно обнял.

– Мама и Ангелина никогда со мной не спят, – немного перевирая буквы поделился он, – они говорят, что я уже большой.

Наташа прижала к груди маленькое тельце, стараясь постепенно прийти в себя.

– Писать хочу, – сказал ребёнок выбираясь из ее объятий, а через секунду в дверь протиснулась голова его старшей сёстры.

– Я услышала, что вы встали, – пояснила она, внедряясь в комнату и начиная складывать скомканный на кровати плед.

– Да, – кивнула Наташа, все ещё не до конца осознающая свою роль няни, – а сколько времени?

– Почти половина четвёртого. В это время у нас бывает полдник, – объясняла ей девочка.

– Мама ещё не вернулась?

Девочка отрицательно покачала головой, а Наташа нахмурилась – хозяйки не было уже три часа.

– Что вы обычно едите на полдник? – спросила она, понимая, что дальше справляться ей придётся самой.

Девочка ненадолго задумалась, с хитрецой поглядела на Наталью и, лукаво улыбнувшись, сказала:

– Мороженое или чипсы. Иногда чай с конфетами и пирожными.

Олежка, по своему малолетству врать не умеющий, удивленно посмотрел на сестру, рискуя испортить её гениальный план.

– Серьёзно? – с лёгким прищуром посмотрела на подростка Наташа и та нехотя призналась:

– Нет. Запеканки всякие. Иногда оладьи.

– Что ж, давай делать «всякие запеканки», – едва не смеясь, предложила Наташа

– У нас ещё вафельница есть! – обрадовалась девочка и они решили печь вафли.

– Хвала интернету, – сказала Наташа оставляя перед ними две одинаковые кружки с какао и небольшие тарелочки с подрумяненными венскими вафлями в форме сердечек. Она и сама не ожидала, что совместная готовка с Диной принесёт ей столько удовольствия.

– Мама, – с набитым ртом крикнул Олежка, заслышав открывающуюся входную дверь.

– Сначала прожуй – подавишься, – наставительно изрекла старшая сестра, наблюдая за тем, как маленькие детские пальчики запихивают в рот большую вафлю.

– Вы уже едите? – обрадовалась возникшая на пороге кухни Снежана. В обеих руках женщина держала объемные пакеты и по громкому звону угадывалось, что в одном из них спряталась пара стеклянных винных бутылочек.