* * *

После церемонии поступления Кэйтаси отсидел долгий классный час, его вел Модзи Эйдзи, апатичный мужчина с тихим, как шелест листвы, голосом. Им достался странный учитель: небрежный вид, рукава рубашки закатаны до локтей, черные волосы собраны в хвост. Классный руководитель сообщил мало информации: ходите на уроки и тренировки, тогда без проблем перейдете в следующий триместр, кто много прогуливает, то попадет в кабинет Унаямы, а там и отчислят.

Едва прозвенел звонок, Кэйтаси вместе с Сиори покинули класс. В широком и пустом коридоре гулял ветер, он играл с кремовыми занавесками, из настежь распахнутого окна доносились обрывки фраз и задиристый смех. Улица манила свободой, которой так не хватало на уроке. Тело Кэйтаси ныло от неудобной позы, а рубашка натерла шею. Кажется, уроки будут настоящим испытанием, особенно с таким учителем. Лучше бы уроки проводил Онидзука^[40], он не только бывший босодзоку^[41], но и обладает высоким чувством справедливости.

– Пошли в клуб каратэ, – бросил Кэйтаси Сиори, которая шла рядом.

На школьном дворе старшеклассники проворно тащили парты в центр и расставляли их прямоугольником. Чуть в стороне оживленно переговаривались первогодки. Высокий белокурый юноша раздавал листовки баскетбольного клуба, а пухленькая девушка выставила возле парты стенд теннисного клуба.

Сиори свернула налево, и Кэйтаси последовал за ней вдоль однотипных додзё с узкими окнами и свежевыкрашенным фасадом, как на школьном буклете. От зданий веяло наигранным величием, а школа была пустой, словно без души. Еще на церемонии поступления Кэйтаси понял, что не чувствует ее ауру. Хотя он ощущал ее и в клановом особняке, и в буддийском храме. Като ошибается, даже неупокоенные души покинули это место.

Наконец-то показалось здание, где разместился клуб каратэ. Около входа толпились юноши, они шумели, как машины на эстакаде, и оглядывались по сторонам. Кэйтаси не улыбалась перспектива ждать, пока все желающие попадут внутрь, поэтому он начал пробираться через толпу под недовольное ворчание учеников. Внутри он подошел к парте слева от входа, за которой сидел рослый юноша в белоснежной кэйкоги^[42], его короткие волосы были идеально уложены назад. Кэйтаси положил бланк о вступлении в клуб. Юноша взял листок и долго его изучал, а затем покачал головой:

– Извиняй, Ёсимура-кун, все места заняты. Может, тебя возьмут в другой клуб.

Негодование поднималось в глубине души и пронеслось по всему телу, выходя на кончиках пальцев. Кэйтаси сжал руку и подавил желание схватить ученика за кэйкоги и вытрясти правду. Очевидно же, что еще идет набор в клуб, но ему почему-то отказали. Будущему оябуну клана не пристало опускаться до уровня обывателей. Кэйтаси резко отвернулся и бросил ученику:

– Для меня мал ваш клуб! – И покинул здание.

На улице мгновенно расступились ученики, они, скорее всего, слышали их разговор. Внутри Кэйтаси нарастала досада и просила выхода. Они прошли несколько метров, Сиори свернула на дорожку, а Кэйтаси замер около информационного стенда. Там изображалась вся школа со списком зданий, додзё и хозяйственных построек.

«Катись в бездну Ёми^[43]!» – Он ударил кулаком по стеклу, боль отозвалась в костяшках.

Кэйтаси глубоко вздохнул и прикоснулся рукой к красному шарфу, повязанному вокруг шеи: мягкий и теплый, он дарил тепло, словно мама незримо всегда рядом. Нельзя сдаваться только потому, что отказали в одном месте! В элитной спортивной академии еще много клубов. Кэйтаси открыл школьное приложение и нашел список, оттуда выбрал несколько вариантов.

Но и там ситуация повторилась. Кэйтаси старательно выстоял в очереди, но стоило ему положить анкету на стол клуба, как ему показывали на дверь. Снова и снова. В клубе кэндо и вовсе заявили, что принимают только тех, кто изучал это искусство с шести лет. У Кэйтаси закончилось терпение в клубе айкидо, где ему ожидаемо отказали, дескать места уже закончились, хотя около здания еще стояли ученики и никуда не собирались уходить.

Эта ситуация выглядела подозрительно, но у Кэйтаси были связаны руки, ведь у клубов есть право отказать ученику во вступлении без объяснений. Но то один клуб, а ему отказали во всех. И это уже не казалось случайностью.

* * *

Когда закончился классный час, Мицуо быстро собрал вещи и устремился к выходу, ему не терпелось вернуться к роману, в голове бродили мысли, они наплывали друг на друга, а кончики пальцев зудели от напряжения. Кто-то окликнул его, но Мицуо сделал вид, что не услышал.

Он сбежал по лестнице на первый этаж и остановился возле гэтабако^[44]. Шкафы с несколькими отсеками занимали половину фойе. Мицуо потянулся, открыл верхний ящик, туда поставил школьную обувь, поспешно влез в кроссовки и выскочил на улицу. Там уже вовсю шла подготовка к неделе наборов в школьные клубы. Старшеклассники расставляли парты и вывешивали объявления. Мицуо заметил не только спортивные клубы – баскетбольный, футбольный, легкой атлетики, – но и боевых искусств, и даже специфические, например, керлинга или пинг-понга. Видимо, в школе можно найти любой клуб, кроме художественных. Мицуо миновал школьный двор и поспешил в общежитие. Его уже приняли в клуб кэдо, а вот план романа никто за него не напишет.

На пути ему встречались юноши и девушки. Кто-то шел в сторону общежития, другие сворачивали к додзё и присоединялись к другим ученикам. Мимо пронесся юноша в школьной форме и красным шарфом вокруг шеи, от него исходила агрессивная аура, как от противника на турнире. За ним следовала девушка: пепельные волосы опускались до плеч, на лице застывшая маска, как у фарфоровой куклы, так что нельзя прочитать ее эмоции. Мицуо невольно залюбовался ею и едва не влетел в группу юношей в баскетбольной форме. Он извинился и свернул к общежитию.

Мицуо поздоровался с комендантом Мацумото и поднялся на третий этаж. Длинный пустой коридор тянулся в обе стороны и терялся в лучах солнца, окна и двери отбрасывали тени, как сомнения омрачали жизнь Мицуо. Он подошел к двери с номером «305» и разблокировал ее картой ученика.

Внутри его встретила тишина, брат не вышел из общей комнаты навстречу, возможно, еще не вернулся. Мицуо пересек узкий коридор и вышел в спальню – небольшое помещение около восьми татами^[45]. Справа от двери стояла двухъярусная кровать, рядом – чемоданы. Он еще разберет вещи, а сейчас нужно заняться планом романа.

Мицуо сел за стол напротив кровати и вытащил из школьной сумки записную книжку, подаренную дядей. Идея, что пришла к нему в коридоре школы, начинала обретать форму на бумаге. Иероглифы стремительно заполняли страницу за страницей. Постепенно Мицуо вошел в азарт и утратил связь с реальностью. Гомон с улицы, доносившийся со стороны балкона, звучал приглушенно, как за толщей воды.

– О, Мицуо, ты уже вернулся, – голос брата вырвал из потока.

Мицуо вздрогнул и машинально закрыл записную книжку. В дверном проходе стоял Кодзи и хищно улыбался. Когда он прошел внутрь, то за ним показался юноша с кошачьими глазами и пирсингом в губе, многочисленные браслеты на руках звенели в такт его шагам. Мицуо сразу узнал Президента студсовета – Ватанабэ Рёта.

Старшеклассник осмотрел комнату, словно инспектор из комиссии, а затем остановил взгляд на Мицуо:

– Фукада-кун, чем так занят, что даже не слышал, как мы вошли?

Мицуо не обязан отчитываться перед студсоветом, но и промолчать не мог. Иначе проявит неуважение к старшему, поэтому быстро выпалил:

– Ватанабэ-сан, я составляю индивидуальный план тренировок. Хочу завтра показать тренеру.

Кодзи пожал плечами и сел перед телевизором, достал из тумбочки игровую приставку, Ватанабэ улыбнулся и приблизился к Мицуо. Интуиция забила тревогу, он крепче сжал записную книжку. Президент студсовета вытащил из кармана пиджака связку ключей причудливой геометрической формы: круг, квадрат и треугольник.

Мицуо уже видел такой у сестры Юи, когда она училась в Ёсано. Она хвалилась, что с его помощью можно входить и выходить из школы в любое время через служебный вход. Ватанабэ положил связку ключей на стол перед Мицуо и подвинул их к нему:

– Жду от тебя успехов, ведь ты элита академии Ёсано. Не разочаруй меня.

После Ватанабэ присоединился к брату, а Мицуо достал телефон и написал дяде Тайко: «Можно, я позвоню?»

Вместо ответа завибрировал телефон. Мицуо извинился и вышел из комнаты общежития.

– Привет, Мицуо. Уже обосновался в Ёсано? – раздался голос дяди Тайко.

Мицуо прошел в конец коридора и ответил возле окна:

– Немного.

Дядя рассказал про академию искусств, про маленькую комнату, где ему придется жить во время испытательного срока, а также про мастерскую, где он может рисовать в свободное время.

– Нашу заявку приняли, я тоже получил письмо. Поздравляю, Мицуо. Расскажи о своей идее, чтобы я мог сделать наброски.

В тишине коридора Мицуо поделился с дядей задумкой, совсем как в средней школе, и с каждым словом в нем росла уверенность: он не отступит, пока дядя верит в него.

* * *

Айко решительно вошла в кюдодзё, и сердце пропустило удар от вида мишеней мато и девушек в форме и с луками в руках. Ее как будто отбросило назад в среднюю школу, когда она с радостью бежала на тренировки. Тепло разлилось по телу, а мурашки покалывали на кончиках пальцев. Из толпы выступила Мику и смерила Айко холодным взглядом. И вмиг идеальная картина рассыпалась на множество осколков, больно ранив душу.

«От прошлого не убежишь», – говорили глаза Мику.

«Убирайся отсюда!» – читалось в легкой ухмылке.

Однако Айко подошла к остальным. Она пришла сюда тренироваться, а не ворошить былое. Не успела Айко поздороваться с членами клуба, как в кюдодзё вошел тренер. Он обвел всех взглядом и хлопнул в ладоши, призывая к тишине:

– Добро пожаловать в женский клуб кюдо академии Ёсано. Вы самые лучшие первогодки, и сегодня я проверю, так ли вы хороши.

По толпе прошелся трепетный шепот, Айко облегченно вздохнула: ее приняли из-за прошлых наград, а не из-за направления от врача Игути. Тренер Комаганэ продолжал раздавать указания:

– Разбейтесь на пять команд и по очереди стреляйте. Мой помощник Ямада будет записывать результаты. Не торопитесь и постарайтесь поразить все цели. Такэда-сан, будешь тренироваться отдельно.

Мику злорадно улыбнулась, а несколько девушек зашептались. Тренер Комаганэ подошел к Айко с луком в руках и попросил следовать за ним. Они прошли мимо девушек, что ждали своей очереди, мимо помощника Ямады, который записывал результаты в журнал. Легкий звук цурунэ ласкал ухо Айко, когда стрела попадала в цель. Тренер остановился около последней мишени, что стояла особняком от всех и протянул юми:

– Просто стреляй, не думай, о том, как получается, красивый ли выстрел. Твоя задача – выпускать стрелы.

Комаганэ вернулся к помощнику Ямаде. Айко глубоко вздохнула, отвела правую ногу назад и развернула тело влево, затем подняла лук левой рукой, а свободной – вставила стрелу, затем медленно натянула тетиву, уводя правую руку за ухо. В голове застучало, а во рту пересохло, рука вспотела, отчего стрела соскользнула и воткнулась в песок перед мишенью.

Айко закусила губу и повторила те же движения, но стрела не поразила цель.

«Успокойся и соберись! – приказала она себе. – Пора доказать Мику, что она ошибается!»

Айко глубоко вздохнула и снова подняла юми, в этот раз она осторожно выпустила стрелу, но та все равно попала в песок вместо мишени. Айко раз за разом пыталась поразить цель, однако не выходило.

Кто-то прошептал:

– Почему она с нами?

Едкие слова залезали в голову и мешали сосредоточиться.