Каменное перо (страница 34)
А между тем деревья росли все плотнее, все ближе друг к другу. Становилось темнее. Их черные ветви сплетались над моей головой и закрывали небо. Они украли свет.
Я сам не заметил, когда перестал бежать. Я шел, еле переставляя ноги, продираясь сквозь осязаемую тьму. Нагие стволы и ветки без единого листика, они обступали меня и душили, они грубо цепляли меня своими костлявыми пальцами. С каждым шагом было все тяжелее дышать, ветви царапали мне лицо. Тогда я зажмурился и стал продвигаться наощупь, закрывая лицо ладонями. Я шел и шел, шел бесконечно долго, пока предательский корень не зацепил меня за ступню. Я провалился в неизвестность. Меня встретила холодная земля, острые корни впились в мои ребра, ветки обожгли мою кожу. Я еще никогда не слышал такой абсолютной тишины. Я был уверен, что, когда я открою глаза, мира больше не будет, и потому я лежал на холодной и, слава богу, сухой земле, зажмурившись и не отрывая рук от лица.
– Габриэль!
Голос Принца возник капелькой в океане безмолвия. Мне нужно было продолжать путь, но я не мог заставить себя шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги и сдвинуться с места.
Он продолжал звать меня, и я понял, что он приближается. Чуть не плача от напряжения, я все же оторвал себя от земли и сделал пробный шаг. Все тело ныло, как будто кто-то долго и методично меня избивал. Принц снова позвал меня, и теперь я слышал даже хруст веток под его ногами и шорох, производимый его одеждой. Невероятным усилием воли я сделал самое страшное – я открыл глаза. Случилось чудо. Я увидел, что совсем недалеко впереди деревья снова начинали редеть, и с надеждой устремился навстречу долгожданной опушке, локтями отталкиваясь от стволов и продираясь сквозь их цепкие деревянные руки, не обращая внимания на то, как трещит и рвется моя одежда, как покрывается царапинами моя кожа, как спутываются мои волосы. Лес расступился передо мною, и я узрел красную реку. Она была недвижима, как озеро в безветренную погоду, и все же это была река.
На противоположном берегу высился черной громадой тот же бесконечный лес. Слева река изгибалась и терялась за угловатым утесом, справа она ускользала из виду в тумане бесконечного камыша и нависающих веток, лениво тянувшихся друг к другу с обеих сторон. И только два цвета – черный и красный. Вода отражалась в небе, окрашивая его в свои беспощадные оттенки.
Тяжело дыша, Принц появился за моей спиной.
– Где ты научился так бегать? – спросил он, ловя ртом воздух.
Я обессиленно опустился на землю.
– Ты никогда не будешь отвечать, да? – спросил Принц. Это прозвучало немного обреченно, и мне стало его жаль.
– Я думал, что вопрос риторический, – соврал я. – Что я могу ответить на это?
– Да хоть что-нибудь, – оскалился Принц, бросая рядом со мной мой окровавленный, изодранный плащ и сумку. Я посмотрел на них с благодарностью.
– Знаешь, – сказал он, – я устал говорить с пустотой. С одной стороны, я тебя понимаю – моя фраза вроде бы не требовала ответа и прозвучала как-то неуместно. С другой стороны, какую же непроходимую глухоту нужно иметь для того, чтобы не понять, что это было невинное приглашение к обмену бессмысленными репликами. Возможно, все дело в личной неприязни.
У меня не было сил его разубеждать, и я опять смолчал.
– Смотри, – как ни в чем не бывало продолжил Принц, – предыдущая новелла помогла мне найти маяк и, если будет на то воля божья, выведет нас из леса. Чтобы вырваться из всего этого, – и он охватил реку широким жестом, – нам нужно прочитать другую новеллу и найти в ней ключ.
– Ты знаешь, где его искать? – пробурчал я.
– Ура, мы снова дружим, – иронично заметил мой спутник. – Я тебя заинтересовал. Слава мне. Но поспешу разочаровать – я не разбирал вторую новеллу. Я, признаться, надеялся, что она не настигнет нас.
– Наверное, не стоило ее читать, – мрачно сказал я, не скрывая укора.
– Я их прочитал задолго до того, как понял, чем это чревато, – виновато признался Принц. – Возможно, здесь, в этом месте-которого-нет-на-карте, кошмарам совершенно наплевать, кому они являются. Стоило ожидать любой гадости.
– Читай, – сокрушенно сдался я.
– С радостью! – пообещал Принц, доставая из сумки новую кипу бумаги. – Слушай внимательно, ищи ключи!
– Ключи какого рода? – уточнил я.
Принц пожал плечами.
– Что-нибудь, что даст нам ориентир на выход. Что свяжет кошмар с реальностью. Что будет выглядеть неожиданно небезнадежно на общем фоне. Что угодно.
Я кивнул, хотя на самом деле я ничего не понял. Принц начал читать:
Новелла вторая. О красной воде
В одном королевстве жил летописец. Его имя уже давно позабыто, а род его сгинул еще раньше, поэтому для краткости мы будем называть его просто – Летописец. Его имя ничего не скажет вам.
Он окончил самый известный университет в стране и получил диплом с отличием, он прочитал все книги во всех крупнейших библиотеках и превзошел в знаниях даже самых ученых мужей. Он был страшно умен.
Он взялся писать хроники и преуспел в этом.
Неизвестно, отчего он решил посвятить всю свою жизнь столь необычному делу. Возможно, он просто любил свою работу без особой на то причины.
Это неважно. Важно то, что в своих изысканиях он докопался до древних истин и методично, скрупулезно, нить за наитью восстановил прошлое. Он устранил противоречия туманных преданий и обобщил факты, он узрел первопричины и выделил циклы, к его слову прислушивались, его совета жаждали.
Нет ничего удивительного в том, что слухи о таких восхитительных достижениях донеслись до столицы. Не так важно, как звали короля и в каком городе находился его трон. Важно то, что Летописец откликнулся на его зов и отправился служить ко двору.
Он перевез в королевскую библиотеку все свои труды и там же дополнил их. Пользуясь тайными книгами из королевских архивов, он увидел новые закономерности, разоблачил движение шестеренок истории и пришел к тревожным выводам. В один прекрасный день, когда Летописцу открылась Истина, он обрел свою собственную тайну и бережно стал носить ее.
Прошли годы, и летописец состарился.
Он знал, что рано или поздно с тайной придется расстаться, а потому он лелеял ее, как легкомысленную любовницу. Он дорожил каждым днем, как последним, а иногда, вечерами, он и вовсе забывал о своей тайне. Тогда, на очень короткое время, он снова становился романтиком. Романтиком, который ночами не спал из-за своей страсти к исторической правде, который исследовал библиотеку за библиотекой, полку за полкой, книгу за книгой – все в погоне за теорией, фактом, значением.
Но настал день, которого так боялся наш мудрец – король вызвал его к себе.
Летописец с тяжелым сердцем пришел на аудиенцию.
– Мой верный слуга, – молвил король, – меня гложет сомнение.
Летописец учтиво склонил голову, изображая внимание.
– Не все ладно нашем государстве, – продолжал король, – и многое беспокоит меня. Я силюсь понять, что делаю не так, но весь кабинет министров лишь поддакивает мне и не дает дельного совета. Мои астрологи лишь предрекают мне величие, а военачальники славят мой стратегический гений.
Летописец склонил голову, изображая почтение.
– Однако же, – настаивал король, – я чувствую, как нити правления ускользают из рук моих. Я теряю контроль. Я вижу, как растет народное недовольство, как трещит по швам терпение знатных, как понемногу пустеет наша казна. Никто не говорит мне, в чем дело. Никто не признает существование наших проблем. Но я чувствую, что они есть. И, более того, если в ближайшее время я не предприму самые решительные меры, мое правление войдет в историю как неудачное. Я признаюсь, что боюсь этого. Я боюсь порицания потомков, боюсь дурной славы, боюсь стать примером нерадивого монарха. Поэтому я и позвал тебя, Летописец. Скажи мне, что подскажет твоя мудрость? Не встречал ли ты в своих изысканиях нечто подобное? О каком будущем для моего королевства шепчет твоя хроника?
Летописец склонил голову, на сей раз глубоко задумавшись. Даже зная, что этот день неизбежно настанет, он никогда не был к нему по-настоящему готов. Король ждал ответа, но на его лице очень явно читалось нетерпение.
Наконец Летописец заговорил, поглаживая свою седую бороду.
– Государь, – осторожно молвил он, подбирая слова, – ваше бремя тяжело, а воля ваша крепка.
Король кивнул, соглашаясь.
– И тем не менее, до вас правили другие монархи, равно как будут править другие и после вас.
Этому король также кивнул.
– Я внимательно изучил судьбы ваших предшественников и разглядел их ошибки. Я посмотрел на другие страны и уразумел, что у ошибок не было родины – все оступались на одном и том же, из раза в раз, из поколения в поклонение. Всегда.
Король кивнул вновь, понимая, к чему клонит Летописец.
– Стало быть, – с надеждой молвил он, – в твоих руках – ответ к неразрешимой загадке. Ты наше спасение. Говори же!
– Государь, – уклончиво заметил Летописец, – вашей мудрости завидую даже я. Ваш пытливый ум наверняка уже не раз напрягался в поисках собственных решений. Не будет ли вам угодно поделится со мною своими измышлениями прежде, чем я открою вам сердце?
– Летописец, – прогневался государь, – если бы я хотел послушать льстеца, что будет рукоплескать каждой моей мысли, я вновь созвал бы министров. Но я знаю тебя как прямого и честного подданного. Приказываю тебе, скажи мне все, что у тебя на уме!
– И все же, – настаивал Летописец, – не могли бы вы назвать мне области государственного устройства, где, по-вашему, все благополучно.
– Отчего же, – призадумался король. – Я вижу, в чем состоит твоя хитрость, но все же сделаю вид, что не заметил ее. Вот какими из своих решений я особенно горд!
И он перечислил поступки, которые считал мудрыми, указы, которые виделись ему прозорливыми, реформы, которые казались успешными.
Летописец выслушал короля, ни разу не шелохнувшись. Когда тот закончил, старый ученый извлек из складок своего балахона конверт и протянул его королю.
– Здесь изложены мои измышления о ваших ошибках, – просто сказал он. – Я получил их, сопоставляя ваши действия с тем, что творилось во времена наших предков. Признаюсь, не будь у меня моей летописи, я бы принял многие ваши решения за удачные. Но сама история склонила меня к иному мнению, и я от него не откажусь.
Король нерешительно взял конверт и медленно положил его на стол перед собой – так, как будто бы от этого клочка бумаги зависела его жизнь.
Летописец поклонился и оставил монарха наедине со своим приговором. Ибо в каждой его строчке осуждались именно те поступки, которые король считал мудрыми, указы, которые виделись ему прозорливыми, реформы, которые казались успешными.
Стояла глубокая ночь, когда разъяренный король ворвался в покои Летописца и потребовал от него объяснений за неудачную шутку. Тот покорно склонил голову.
– Государь, – ответствовал он смиренно, – вы видели, что я ничего не подделывал. Я принес конверт с собою и ни слова не написал во время вашей речи. То, как удивительно разошлись наши взгляды – лишь ужасающее совпадение. Я всецело доверяю вашей мудрости, однако в данной ситуации я вынужден настоять – летопись не врет. Вы в точности повторили упущения предшественников. Однако…
– Меня не заботят твои летописи! – вскричал король. – Да что ты знаешь об управлении государством? Ты всю свою жизнь копался в пергаментах и вдыхал пыль со страниц никому не нужных томов! От зловредных испарений ты и повредился рассудком! Откуда историку-недоучке знать о том, как принимаются важные решения?
Их спор продолжался еще долго, и наконец даже сдержанный обыкновенно Летописец разгорячился и позволил себе несколько резких высказываний. Король, никогда не отличавшийся великодушным нравом, тут же повелел бросить ученого в темницу.