– Еще раз, – тихо сказала Изабелла, и вновь операция повторилась: зеленый порошок был изящно доставлен в камеру старого фонаря, бледноватая зелень осветила на несколько мгновений ночь и исчезла.

– Элементарная химия, – добавила она.

– Что теперь? – с придыханием спросил я.

– А теперь ваш спутник должен отыскаться, если он конечно же не совсем слепой.

– А не может так выйти, что он наоборот испугается?

– Может, – кивнула Изабелла.

– А не может так выйти, что вместо него нас разыщет кто-то другой?

– Иногда приходится рисковать, – вздохнула Изабелла. – Вы смотрите на западный склон холма, а я буду следить за восточным. Ежели окажется, что с одной из сторон нас разыскал кто-то не тот, мы сможем быстро сбежать по противоположной.

Я неуверенно согласился и шагнул было в указанную сторону, но тут меня пронзила пренеприятнейшая мысль.

– Сумка! – выдохнул я.

– У кого? – не поняла Изабелла.

– Я забыл подобрать сумку в трюме вашего корабля, – пояснил я. – Я там даже нож оставил. А ведь батюшка говорил всегда носить его на поясе. Я только теперь понимаю, почему.

Я повесил голову.

– Уф! – вздохнула ведьмочка, – придется вернуться!

Я покачал головой.

– Сначала нужно дождаться моего спутника.

– С другой стороны, если мы дождемся кого-то не того, то лучше дожидаться его с оружием, – отметила Изабелла.

– Тогда сходим за ней? – предложил я.

– А если ваш спутник вернется и обнаружит пустой холм? Все наши усилия пойдут насмарку.

– А вы не могли бы сбегать за сумкой, а я бы подождал вас здесь? – предложил я, не видя другого выхода. – Она не очень тяжелая.

– Пожалуй, – нехотя согласилась Изабелла.

Я благодарно кивнул, и она нырнула обратно в чащу и вскоре скрылась из виду.

Только тогда ко мне пришло осознание собственной глупости: ежели наш сигнальный огонь привлек кого-то не того, то я только что отпустил одинокую девушку, пусть и ведьму, навстречу самой настоящей опасности. Мне захотелось броситься следом, но я позабыл дорогу до хижины, да и риск пропустить Принца был очень велик. Я принялся ждать, беспокойно и удрученно.

Когда я всерьез засомневался, вернется ли ко мне моя новая знакомая, ее силуэт бесшумно вынырнул из-за деревьев и взлетел ко мне навстречу по холму.

– Ваша сумка, – серьезно произнесла ведьма, протягивая мне котомку. Я лишь только вновь благодарно склонил голову и не нашелся, что ответить. Мы помолчали. Я вспомнил, что где-то на дне той самой сумки лежало таинственное послание от моего отца и решил, что время открывать его еще не настало.

Вечер растворился в ночи, и туман в своей сонной настойчивости медленно, но неотвратимо стал ползти вверх по холму.

– Вы давно живете здесь? – спросил я.

– Не очень, – ответила ведьма, и снова воцарилась тишина.

– Скажите, – решился я через некоторое время, – а не живет ли в окрестности еще кто-то?

Она покачала головой:

– Я не могу отойти от корабля. Он не пускает меня… Это так абсурдно, но я всегда возвращаюсь к нему… Сама не могу с этим свыкнуться.

Она спрятала лицо в руках, и я поспешил отвернуться. Сомнений не было. Это была она. Ты. Герцогиня.

Мы ждали Принца.

Мое бестактное фиаско с вызволением сумки не прошло бесследно. Я в полной мере осознал, насколько большой была эта жертва и как поразительно легко Изабелла на нее согласилась: рискуя привлечь к себе внимание незнакомого леса, она взялась помогать незнакомцу, а взамен получила лишь еще одно безоглядное поручение и ни слова благодарности в придачу.

Я принялся с негодованием отгонять от себя это уныние, и, возможно, внутренняя борьба предательски отразилась на моем лице, так как Изабелла посмотрел на меня удивленно и с некоторой озабоченностью. В этот момент из ночи появился Принц.

– Габриэль, это ты? – он опасливо шагнул на вершину холма и огляделся. Его взгляд упал на Изабеллу и застыл.

Изабелла гордо выпрямилась. В темноте было сложно разглядеть ее лицо.

Принц позабыл о моем существовании и не сводил с нее глаз.

– Изабелла? Я… я надеялся увидеть вас здесь…

– Где же еще быть ведьме, как не в лесу? – спросила она. Мне показалось, что голос ее дрогнул.

– Герцогиня, не гневайтесь! – неуклюже вмешался я и тут же осекся.

– Герцогиня? – повторила она за мной.

Я побагровел. В темноте этого все равно никто не увидел.

– Я не помню, чтобы я вам так представлялась, – настороженно отметила она.

Ее негодующий взгляд метнулся к Принцу. Она поняла.

– Ах, великолепно, – холодно упрекнула его Изабелла, – ты уже всем про меня рассказал, верно?

Принц молчал.

– Наверное, и поэму уже написал, да? Очень надеюсь, что ты догадался хотя бы поменять мое имя, иначе тебя заподозрят в отсутствии фантазии, что не особенно-то хорошо для карьеры.

То ли Принцу было нечего сказать, то ли он боялся сказать что-то не то. Их лица казались абсолютно каменными, но в такой темноте ни за что нельзя было поручиться.

– Я хочу все исправить, – сказал наконец Принц.

– Я польщена. Давай для начала воскресим моего бедного брата. Потом снова сгоним все наши семьи за стол переговоров и остановим войну. А напоследок давай вернемся к твоему отцу и расскажем, что я, строго говоря, не ведьма, и на самом деле все заклинания просто вылетали у меня из рукавов случайным образом. Наверное, проще будет оставаться в вашей варварской терминологии, чтобы не дай бог не напугать батюшку-монарха строгими научными определениями.

– Я никогда не называл тебя ведьмой! Я знаю, что колдовства нет. Ты… ты владеешь Разумением. Я прожил некоторое время в Саджии, – попытался исправиться Принц.

– Ах, это сильно меняет дело. В вашем дурацком законе так и все и записано: ведьмы и мастера Разумения – совершенно разные люди, причем последних надлежит не трогать, а встречать с почестями.

Тут я понял, что за неопределенное чувство не давало мне покоя с самого начала нашего путешествия – мне очень хотелось домой.

– Пойдем с нами, – слабо сказал Принц. – Я выведу нас отсюда.

– Как? – обессиленно воскликнула Изабелла. – Думаешь, я не пыталась? Я уже думала, что попала в чистилище. Я чуть было не лишилась рассудка. Каждый день, слышишь, каждый день я поднималась на этот холм, взором находила вдалеке ту тщедушную деревеньку и шагала в ее направлении, и каждый день через жалкие тридцать минут я снова оказывалась у этого распроклятого корабля! Я…

Она запнулась. Ее голос дрогнул, и я знал, что глаза ее застилали слезы. Мне хотелось пасть перед ней на колени и просить ее прощения. Не знаю, почему Принц в ту минуту так и не поступил, а лишь стоял перед ней отупело, изучая траву и носки своих сапог.

– Я все тебе расскажу, – прошептал он. – Позволь только вывести тебя отсюда.

– И как ты это сделаешь, – прошептала она в ответ.

– Нужен ключ, – сказал Принц, поднимая наконец глаза и глядя прямо на нее. Стало совсем темно, но я чувствовал, что в его словах промелькнула улыбка. – И у меня он есть.

– Ключ? – переспросила Изабелла.

– Ключ, – прошептал он, беря ее за руку. Она не сопротивлялась.

– Даже отправив тебя в эту абсурдную ссылку, я оставил тебе путь домой. Смотри, «Над головой сквозь молочную пелену ты увидишь тусклые серебристые пятнышки звезд», – процитировал Принц собственную сказку. – И потом, «Ты очнешься, откроешь глаза и увидишь, как хмурые звезды едва поблескивают сквозь сплетение ветвей над твоей головой».

Изабелла тихонько вскрикнула.

– Откуда… как? – только и смогла молвить она.

Принц шагнул ближе.

– Смотрите вверх, – тихо повелел он.

Мы послушались и подняли глаза навстречу звездам. Туман уже добрался до самой вершины холма и вился теперь вокруг наших ног. Это было единственное место в мире, где звезды еще были видны.

Я взял Изабеллу за вторую руку, и все вместе мы шагнули вперед, сквозь туман и навстречу небу.

Так мы очутились в Долине.

Умирающий огонь

Но что это? Ты плачешь?

Ты думаешь, что была жестока к нему? Ты коришь себя? И я вижу, я чувствую, как ты начинаешь меня ненавидеть.

Мне очень жаль…

Изабелла, поверь, мне безумно, искренне жаль, но мы уже ничего не сможем поправить.

Прости меня…

Я прошу тебя. Умоляю. Я знаю, что не заслужил твоего снисхождения, но позволь мне закончить рассказ.

Но ты не слушаешь. Ты не хочешь говорить… Я понимаю тебя! Тебе нужно побыть одной, осмыслить всю эту историю.

К тому же сейчас поздно. Совсем темно, и наш костер догорает. Позволь, я принесу еще веток.

Давай продолжим завтра? Дай мне возможность объясниться, посмотри на рассказ моими глазами. Я не вправе просить тебя о большем – просто выслушай меня, хорошо?

Знай, я не жду, что ты сможешь меня простить.

Но я все же надеюсь на это. Потому что я так люблю тебя, Изабелла. Люблю так, как никогда не сможет полюбить он.