Бог, которого не было. Черная книга (страница 13)
Небритый Поллак вел внедорожник небрежно, одной рукой и, посматривая на тебя и твоего второго в зеркало, рассказывал, что когда-то давно – еще в России – у него уже был такой. Он купил его в кредит и первым делом поехал похвастаться к отцу. А с отцом они до этого два года как не разговаривали. Ну потому что отец считал, что из его сына ничего путного не получится. Вот Поллак и решил ему продемонстрировать себя и этот «линкольн». Ну чтобы отец мог гордиться сыном или хотя бы разговаривать. А отец сказал, что сын – если он, конечно, нормальный сын – купил бы машину не себе, а отцу. Поллак тогда бросил ключи отцу, бросил внедорожник и ушел пешком. И с тех пор они с отцом больше никогда не разговаривали. Ну потому что отец Поллака через два месяца разбился насмерть на этом самом «линкольне», а сам Поллак еще через два месяца уехал в Израиль. «Вот так и живем», – разводишь ты руками на заднем сиденье. «Бляха-муха», – добавляет твой второй. Ну или наоборот – «бляха-муха» говоришь ты, а твой второй разводит руками. А Поллак, не обращая на вас внимания, рассказывает про Ицхака. Что он – не Ицхак, разумеется, а Поллак – нанял одного из самых крутых адвокатов Израиля, и тот занимается сейчас делом Ицхака. И что час работы этого адвоката стоит десять часов работы девочек Поллака. Анала нет, все в презервативе. Телефон у Поллака непрерывно звонил, и Поллак непрерывно принимал заказы на девочек. Возможно, что Ицхаку не придется сидеть пожизненно, если, конечно, девочки постараются. Поллак рассказал, что этот адвокат выбил у Поллака скидку на девочек, – так что это и впрямь крутой адвокат.
По радио в «линкольне» передают, что католики изменили текст в молитве «Отче наш», и теперь «не введи нас во искушение» будет звучать «не оставь нас во искушении». Ну типа отныне и присно, и причем официально, Бог не при делах. Это все не он. Это мы. Твой второй поздравляет тебя с «восстановленной истиной», жмет руку. Оба ржут. Поллак прерывает ваше веселье, говорит, что истины нет, ее придумали русские – мол, так этот крутой адвокат утверждает. Ты и твой второй замолкаете, а Поллак отправляет очередную девочку очередному клиенту. По радио рассказывают, что молодая девушка умерла во время конкурса по поеданию пирожных. В соревнованиях участвовали полтора десятка человек, она была близка к победе, но начала задыхаться, упала и умерла. Видимо, надо сказать «вечная память», усмехается Поллак и отправляет трахаться очередную девочку, а ты и твой второй послушно говорите: «вечная память». Я устал, как устает от посуды поролоновая губка, хочется сплюнуть сквозь зубы в сторону, закурить и выдохнуть глубокомысленно: вот так и живем. И добавить: бляха-муха. Потому что вот так и живем, бляха-муха.
И будет шварма. И ныне, и присно, и вовеки веков
Поллак остановил машину на улице Агрипос и заявил, что дальше – пешком.
– Куда мы? – спросил я.
– В гости к Богу, – хохотнул Поллак и пошел вперед походкой волка из «Ну, погоди». Ну, той, когда клеши мостовую подметают. Только Поллак был в шортах.
Ты и твой второй недоуменно переглянулись, но послушно поплелись за нами по улочкам Старого города.
Нырнули в какую-то подворотню, потом в какую-то щель. Минут через пять мы дошли до бога. Бога звали Али, он был лыс и страшен, но заулыбался при виде Поллака и даже отложил длинный нож, чтобы обнять своего «хабиби» и похлопать его по плечу.
– У Али – лучшая шварма в Иерусалиме, а значит, и в мире, – провозгласил Поллак.
У лучшей в мире швармы даже вывески не было, никаких привычных «Мама шварма», «Империя швармы», «Королева швармы», «Король швармы». Видимо, все и без вывески знали, кто бог и король швармы. А еще у Али руки были покрыты татуировками – арабская вязь сплеталась в двух очень сексапильных ящериц. Ящерица на левой руке высовывала язык, а правая была серьезна и ничего не высовывала. На лысине у Али тоже было что-то написано по-арабски, ну или это нимб так отсвечивал.
Ящерицы схватили ножи и слились в какую-то мистерию, пахнущую чесноком и счастьем.
Шварма дана, чтобы снять слой лжи, которой покрыта наша жизнь. То, что трудно сказать на языке человеков, – можно сказать на языке швармы.
Ктовиноватчтоделатькудатыпропал? Шварма.
Нахуявотэтовсётварьядрожащаяилиправоимею? Шварма.
Ицхак в тюрьме, Иона на штахим, Поллак торгует блядями, лабрадор ушел, Даша не берет трубку, кактус умер – ответ известен. Если непонятно – тасим кцат хумус.
Небо не говорит – говорит шварма. Ты и твой второй жрали за обе щеки. В смысле каждый за обе. Ящерицы успокоились на груди Али и доброжелательно наблюдали за нами.