Алексей Френкель: Бог, которого не было. Красная книга

© Френкель А. Р., текст, художественное оформление, 2022

© Иванов И., иллюстрации, 2023

© Петрова А., иллюстрации, 2024

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «Рипол классик», 2024

* * *

От редакции

Книги разговаривают со своими читателями. Некоторые тихо, шепотом; некоторые нежно, некоторые грубо. Какие-то книги утешают, какие-то соблазняют. Говорят, есть и такие, что вдохновляют. Это и от книги зависит, и от читателя.

Роман «Бог, которого не было» говорит многими голосами, и эти голоса можно не только услышать, но и увидеть. Если нажать на отпечаток пальца с QR-кодом, то вы можете увидеть, как текст, что вы только что прочитали, читают прекрасные актеры.

Раз вы добрались до красной книги романа, я уверен, что никакие предисловия вам уже не нужны. Но предупредить я обязан: все самое главное только начинается. Так что усаживайтесь поудобнее, пристегнитесь, налейте себе виски/ водки/ воды – боже, что я несу, ну какой еще воды?!; нащупайте корвалол/ сигареты/ кота – и вперед. С Богом.

Светлой памяти моего папы – Френкеля Рафаила Шаевича, лучшего человека на Земле

Как и девять лет назад

А потом было похмелье. Похмелье и Моцарт. Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca. Как и девять лет назад. И как и девять лет назад, я пытался собрать голову в единый пазл: ад письмо я не могу больше видеться с тобой тебе надо уматывать; Господи дай же ты каждому; я не могу больше видеться с тобой; оказывается то что было между нами называется «видеться»; каждому надо кого-то полюбить хотя бы разочек; да хранит тебя Господь а то ты так и будешь думать что любовь прекрасна; в аду отдыхают от Бога; от ада до моей квартиры на Дорот Ришоним 5 ровно сорок четыре глотка Comfort 100 Proof ну или сорок три; и не забудь про меня; я тебя люблю и не могу больше видеться с тобой; Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca снова вцепилась мне в голову; выпитый виски Southern Comfort 100 Proof бьет в печень сорок четыре удара ну может сорок три; а еще немного виски пролил когда через замурованные Золотые врата протискивался незнакомый номер три неотвеченных звонка; семь часов интересно это утро или вечер та жизнь или еще эта; похмелье помнило что девять лет назад пришла Даша; может ты перестанешь трахать мне мозги и трахнешь меня по-настоящему; я не могу больше видеться с тобой; звонок в дверь я тебя люблю да хранит тебя Господь; Бог в которого я не верю сделай так чтобы это была Даша и я поверю в тебя я дошел до ада чтобы увидеть ее а это сорок четыре глотка Southern Comfort 100 Proof ну может сорок три а тот тридцать первый он не в то горло пошел или может это тридцатый был но это неважно важно другое – каждому надо кого-то полюбить хотя бы разочек а то вы так и будете думать что любовь прекрасна; кажется сейчас утро значит я спал всего двадцать минут дорога до двери никак не заканчивается; не знал что моя полуторакомнатная квартира такая большая; Господи в которого я не верю дай же ты каждому и сделай так чтобы это была Даша как и девять лет назад.

Тройной аксель

За дверью была не Даша. За дверью была Недаша. Секунды четыре мы молча смотрели друг на друга. Если мужчина и женщина смотрят друг на друга четыре секунды – это всегда больше чем просто четыре секунды. Это я еще по прошлой жизни помнил.

– Ты что – в аду побывал? – оценила мой внешний вид Недаша.

– Да, – честно ответил я и посмотрел на себя в зеркало: ебало и боксеры. Боксеры черные, ебало зеленое.

«История повторяется дважды», – только успел подумать я, как выпитый Southern Comfort 100 Proof одним прыжком, причем каким-то замысловатым, закрученным, типа тройного акселя, подскочил к моему горлу. Аксель выполнить непросто, тем более тройной. Сначала надо зайти на прыжок – двигаться с правой ноги назад, затем переступить на левую ногу, при этом начать поворачиваться лицом вперед и присесть на опорной ноге. Потом выпрыгнуть и одновременно тормозить, а правую ногу выбросить вперед. Southern Comfort 100 Proof проделал все это мастерски, и я кинулся к унитазу. Выблеванный ад, как и положено при исполнении акселя, смог сгруппироваться в воздухе и приземлиться на маховую ногу на ход назад-наружу.

«Второй раз история повторяется в виде фарса», – додумал я чью-то мысль, начатую в прихожей. Девять лет назад я не блевал. Старею. А может, в аду Southern Comfort 100 Proof левый. Это была уже моя собственная мысль. Не бог весть какая мысль, конечно, но моя. А еще, оказывается, у меня зубная паста кончилась. Надо было, конечно, сдохнуть в аду, – это была самая здравая мысль, до которой я смог додуматься. Я подождал несколько секунд – больше никаких мыслей не появлялось. Попытался умыться. Удалось смыть с лица все, кроме стыда. Человек ко всему привыкает, особенно к себе. Я сделал тройной аксель и вышел из ванной.

Облако в застиранных боксерах

– Ну и как там? – спросила меня Недаша. Она, кстати, была очень красивой. И платье какое-то изысканное. Закрытое, с полусотней пуговиц – от воротника до самого низа.

– Где? – тупил я. Тупой я был, с умытым ебалом и в застиранных боксерах.

– В аду, – усмехнулась красивая Недаша в изысканном платье с полусотней пуговиц.

– Ну-у, – неопределенно промычал я наскоро умытым ебалом.

– Я просто туда собираюсь завтра, – не глядя на меня, сказала Недаша. А потом обернулась ко мне. – Замуж выхожу. За адвоката Поллака.

– Ну-у, – промычал я опять, не зная, как реагировать. Потом придумал, как реагировать, и спросил: – А перчатки где? – И, отвечая на немой вопрос Недаши, пояснил: – Ну эти… которые замш.

– А! – рассмеялась Недаша. – Нету.

Секунды четыре мы молчали, глядя друг на друга. Красивая Недаша в изысканном платье с полусотней пуговиц от воротника до самого низа, и я – с наскоро умытым ебалом и в застиранных боксерах. Я помнил про четыре секунды по прошлой жизни, а Недаша – ну, женщины всегда знают такие вещи. Я был спокоен, как пульс покойника, а Недаша мучила перчатки замш, которых у нее не было.

– Ты же знаешь, из проституток получаются самые верные жены, – сказала Недаша, когда эти четыре секунды закончились. Я кивнул – покойники иногда это умеют. – Но это будет только завтра, а сегодня… – Недаша отбросила перчатки замш, которых у нее не было, и стала медленно расстегивать пуговицы на своем платье. Одну за другой. От воротника до самого низа. Пуговиц оказалось не пятьдесят, а двадцать две. Я считал. Стоял, как облако в штанах, ну то есть в застиранных боксерах, и считал. Тринадцатая пуговица – это если считать сверху – почему-то не хотела расстегиваться, цепляясь за ткань, но потом сдалась. А еще потом – через девять пуговиц – Недаша еле заметно шевельнула бедрами, и платье упало на пол. Под платьем на ней оказалось кружевное белье крутой английской фирмы Agent Provocateur. Я сразу понял, что это оно. Оно же как Paint My Heart Red Кита Джарретта, тут не ошибешься. А потом и английское белье полетело на пол. И мои боксеры.

А потом… ну, очень потом, Недаша застегнула все двадцать две пуговицы на своем платье – от самого низа до воротника – и ушла.

Мекудешет

На следующий день Недаша действительно вышла замуж. За адвоката Поллака. С равом, с купой, все как положено. Это Поллак мне рассказал. Позвонил и все рассказал. Что свадьба была в «Монтефьори Бекотель» – в самом престижном свадебном зале Иерусалима, с видом на Стену Плача. И что на этой свадьбе – с видом на Стену Плача – было тысячи две народу. Ну и Поллак. В этот зал больше пятисот не влезает, но этот адвокат, похожий на жопу носорога, договорился – то ли с Богом, то ли напрямую с Евклидом, – и влезло две тысячи. Ну и еще Поллак. От него я и узнал, что Недаша теперь Коэн. Ну в смысле фамилии. Оказывается, этот адвокат, похожий на жопу носорога, а когда улыбается – то на жопу злого носорога, – он еще и из рода первосвященников, коэнов. Ну Коэны, конечно, разные бывают. Джоэль и Итан, к примеру, охрененные ребята. Да и Леонард Коэн, конечно. За него я бы и сам вышел замуж. Да и за братьев бы вышел – за обоих сразу. Вы только не подумайте чего – этих всех Коэнов я просто люблю. Не как-то там, а просто. И Леонарда люблю, и Итана с Джоэлем.

А вот того Коэна, за которого Недаша замуж вышла, – нет. Совсем не люблю. Не как-то там просто – а потому что за него Недаша замуж вышла. Правда, Поллак сказал, что этот Коэн пообещал добиться пересмотра дела Ицхака – мол, иначе он, в смысле Поллак, Недашу не отпустил бы. Его, кстати, Шмулик звали. Того, за которого Недаша замуж вышла. Адвокат Шмуэль Коэн. Сто процентов хороший адвокат, раз русскую проститутку из Вышнего Волочка выдавали замуж за коэна по всем канонам иудаизма. С раввинатом-то еще сложнее договориться, чем с Богом. Но Шмулик, похожий на жопу носорога, – договорился. Каноны иудаизма очень сложны, но суть их проста: жена должна быть приобретена за деньги. Денег у адвоката Шмуэля Коэна хватало. И сказал Коэн, который Шмуэль, надевая Недаше кольцо на указательный палец: ты посвящаешься мне этим кольцом по закону Моше и Израиля. А Коэн, который Леонард, сказал: никак в толк не возьму, почему я не куст сирени. Не знаю, почему он это сказал, – каноны иудаизма очень сложны. Но суть их очень проста, и о ней сказали Коэны – Итан и Джоэль: в жизни есть много вещей, кроме денег. Неужели вы этого не понимаете? А Недаша, которая теперь тоже Коэн, ничего не сказала. Просто подняла вверх руку, показывая кольцо на пальце. Ну не потому, что ей сказать было нечего, а так положено. По законам иудаизма. А может, и сказать было нечего. Не знаю. И все – две тысячи гостей и Поллак – сказали: мекудешет. И еще повторили, согласно канонам иудаизма: мекудешет, мекудешет. В переводе – освящена. Или отдана. Ну или продана. А Коэн, который Шмуэль, стакан разбил. Правой ногой. Так положено по канонам иудаизма. А я стакан водки выпил. А что мне было делать? Каноны иудаизма. Ну я их так понимаю. Правда, стакан я держал левой рукой, ну это потому, что в правой у меня телефон был. А Поллак, ну который у меня в телефоне был, спросил: а чё ты молчишь? А я не знал, как сказать Поллаку про куст сирени. Ну, про то, что я никак не могу взять в толк, почему я не куст сирени. И еще про то, что в жизни есть много вещей, кроме денег. А еще Поллак сказал, что Недаша была на свадьбе в очень красивом платье, закрытом таком, с полусотней пуговиц – от пола до низа. Вернее, не Недаша, а Маша. Мария – настоящее имя Снежаны. Так сказал Поллак. А я сказал Поллаку: не пизди. Ее Недашей зовут. И повесил трубку.