Речь действительно шла о конкурирующей с «Османом» частной археологической компании, созданной польско-украинской Унией пару лет назад. Турецкая ЧАК, в общем-то, не являлась образцом морали и этики, будучи организацией, чьи десанты обследовали не только планеты Солнечной системы и ближнего космоса, заботясь о сохранности раритетов. Но «Великий Лях» отличался особой жестокостью по отношению к жизни вне Земли и практически не оставлял следов от памятников древних цивилизаций. Найденные компанией артефакты потом всплывали в продаже по тёмному Интернету и в музеи не попадали.

– Вряд ли пан Анджей согласится, – скептически заметил Фаттах, имея в виду владельца ЧАК Анджея Ковальского, бывшего капитана спецназа польской косморазведки.

– Если предложить ему хороший процент – согласится.

– Потребует не меньше, чем те же китайцы.

– Договоримся.

Фаттах в задумчивости прошёлся по кабинету, поглядывая на виом. Звезда в его центре завораживала, помаргивая жёлтым и сиреневым ореолом.

– Странно всё-таки, что никто до сих пор не обратил внимания на этот шарик.

– Этому лингвисту просто повезло.

– Хорошо, будь по-твоему, давай попытаемся опередить всех.

Дверь бесшумно отворилась, в помещение вошёл Шон Адамс.

Братья повернулись к нему.

– Скачали, – сказал он. – Информации много, и, похоже, в Павлине действительно никто пока не копался. А звезда эта скрывает за собой не одну, а целое ожерелье звёзд, как минимум шесть-семь. Почти все – коричневые карлики. Рома нам не всё выложил, когда делал предложение, но в памяти всё есть. Зеррин отправляет его домой.

– Он ничего не будет помнить?

– Ничего! – твёрдо произнёс советник.

– Звони Анджею, – повернулся Фаттах к брату.

Алилайя сел за стол.

Глава 4. Золотая сфера

Кто-то просыпал на пол горсть стеклянных шариков, и Антон проснулся.

– Семь ноль-ноль, – раздался в голове мягкий голос Беса. – Рекомендую пятиминутную прогулку по берёзовому лесу.

– Спасибо, благодетель, – проворчал космолётчик, переворачиваясь на спину. – Обстановка?

– Уровень «дельта-два», спокойная, – ответил искин каюты по имени Бес.

– Дай картинку.

Стены каютного бокса: три на три и на два с половиной, стандартный объём, но вполне приличный для «Поиска», корвета класса «Ураган», способного преодолевать межгалактические пространства, – растаяли.

«Поиск» в данный момент шёл над Золотой Сферой на высоте ста пятидесяти километров, наматывая круги через северный и южный полюса. Светило планеты, красный гигант спектрального класса М9, не имеющий собственного названия, только номер в каталоге 166 Индейца, пряталось «за спиной» второй по яркости звезды этого созвездия – беты Индейца, располагавшейся на расстоянии одиннадцати тысяч световых лет от Солнца. Оно освещало ровно половину диска Золотой Сферы и выглядело угрюмым глазом в обрамлении «ресниц» – пылевых струй багрового и розового цвета. Планета, названная Золотой Сферой из-за того, что была сплошь покрыта песками и сверкала золотом, вращалась от звезды всего в шестидесяти миллионах километров, но из-за пылевых образований – следов взорванной во время войны первой планеты – света от красного карлика получала мало, отчего казалось, что она погружена в вечные сумерки.

Вспомнилась расшифровка Реестра Мёртвой Руки, упоминавшего этот район Галактики как предполагаемый адрес одной из цивилизаций Млечного Пути. Именно благодаря этому открытию «Поиск» и оказался в созвездии, на краю Рукава Индейца, обнаружив систему дальше по вектору вглубь созвездия на расстоянии тысячи световых лет от указанного в Реестре местоположения.

Текст расшифрованного сообщения гласил:

Звезда: расстояние – 3,3 килопарсека, тэта – ноль ноль градусов, ноль восемь минут, сорок четыре галактических секунд, фи – сто шестьдесят градусов, восемнадцать минут, восемнадцать секунд, класс М9, масса – три сол.

Планета: вторая, удаление – 2,2 на десять в тринадцатой сантиметра, масса – 1,12 зем., радиус – 7 на 10 в девятой сантиметров.

Биология: С, О, Si, Br, Fe, силикатная минерализация, фотохимические автотрофы, генезис неизвестен.

Геномы: фрагментарные силикоборы, комковатые плотные объекты в шубе оксидов кремния.

Тип цивилизации: 2,6 Агр.

Технологии: предположительно обработка твёрдых пород ядра, транспортные локализации.

Культура: миноритарная, постъязыковая, нестадная, индивидоориентированная.

Сведения о военном потенциале отсутствуют.

– Отсутствуют, – вслух повторил Антон, обшаривая взглядом золотой серп планеты под кораблём. – Ну и где же вы прячетесь, «фрагментарные силикоборы комковатого вида»?

Он поколебался немного перед дверцей физиотерапевтического бокса, вмещавшего бытовой отсек и тренировочный комплекс. Глыба неплохо развитых, хотя и не чересчур, мышц, рост метр девяносто, вес восемьдесят три, волосы высоким серебристым ёжиком (любимый цвет наряду с тёмно-синим), нос чисто славянского типа (малая родина – Брест), глаза тоже серые, но с фиолетовым ободком, не урод и не красавец, стандарт по модным нынче меркам «вирттела». Тридцать лет, майор службы специальных операций Центра экспериментального оперирования в космосе (ЦЭОК). Ничего не упустил? Ах да, не женат и не помолвлен, и ни одной кандидатуры на горизонте, не считая Дарьи. Да, и ещё – командир группы спецназа на борту корвета «Поиск». Теперь всё.

Усмехнувшись, он вошёл в бокс и принялся разминать суплес: приседать, бегать с виртуальным сопровождением и беговой дорожкой и заниматься дрыгоножеством и рукомашеством. Так примерно описывали зарядку любимые в детстве писатели.

Бежал и вспоминал, с чего всё началось.

Реестр Мёртвой Руки попал к исследователям в июне этого года, после того как материалы доставил на Землю Вестник Апокалипсиса с планеты-бублика по имени Копун. С тех пор этими записями, содержащимися в виде «свёрнутой квантово-информационной улитки», занимались дешифровщики Российского Цифрового Центра, разрабатывающие рекомендации для ксенологов и коммуникаторов программы для контакта с внеземными цивилизациями. Результаты этого процесса начали появляться уже через месяц, когда были открыты следы исчезнувших в войне рас как в родной галактике, так и далеко за её пределами. Косморазведчики обнаружили даже две тюрьмы боевых роботов, названных джиннами и моллюскорами, а также постройки Предтеч и удивительных рептилий, «родичей землян» – Драконов Смерти, ещё пятьдесят миллионов лет назад заселявших Землю, Солнечную систему, а также построивших в Ланиакее Замок Драконов – портал в тёмную Вселенную.

Потом Копун и первоисследователи баз, российские парни и девушки, разбрелись по разным объектам: Антон сам провожал Волкова и Забавную в Ланиакею, хотя не знал, куда делся Вестник. А в космос отправились не только учёные, но и любители наживы, «чёрные копатели». И мир снова ощутил порыв ледяного ветра угроз: любая находка «роботов судного дня» и вообще других боевых систем могла породить новую вселенскую войну. Во всяком случае, инцидент с Куртом Шнайдером, обуздавшим гигантского робота с водяной планеты-капли, показал, насколько страшной может стать война с дронами, управляемыми нечеловеческим искусственным интеллектом. Основания же для этого страха были.

Физик-универсалист Шапиро, глубоко погрузившийся в анализ возникших проблем, утверждал, что в нашей Вселенной разумная жизнь появилась именно в результате эволюции хищников, признающих только конкуренцию во всех ужасающих видах. Уцелевшие после войны цивилизации, да и появившиеся позже, человеческая к примеру, тоже были потоками хищнических этносов, и финал их противостояний не мог закончиться ничем, кроме новой войны. Потому что вся история Разума во Вселенной человека являлась историей войн. Как говорил ещё один исследователь, Архип Лог-Логин, включённый в состав научной группы корвета, ученик Всеволода Шапиро, цивилизации насилия и агрессии просто не доживают до эпохи мудрости, истребляя друг друга. И он же удивлялся перед слушателями его разглагольствований: что такое заложено в нашей расе, что всегда увлекает нас на путь разрушения и гибели? Ответов было множество, но все они сводились к тому, что разум будет поедать и уничтожать себе подобных беспрестанно, повинуясь чудовищному наследию хищной крови предков, и мечты многих людей о мудрых властелинах космоса никогда не будут осуществимы.

Антон в душе склонялся к мнению Шапиро, но считал, что шанс уцелеть у человеческой расы есть, ибо тот же Всеволод и сам был оптимистом, говоря, что шанс этот жив потому, что только человек во всём космосе умеет любить и сострадать, получая в обмен право жить.

Ровно в половине восьмого (по относительному бортовому времени, естественно) он отправился в кафе-камбуз корвета, занимавший отдельный отсек на второй палубе.

В зале кафе-модуля сидело всего трое космолётчиков. Двое – из группы Антона: капитан Щёголев Вася, уравновешенный, невозмутимый при любых обстоятельствах, кареглазый, плотный, массивный, и майор Ника Коренева, не уступавшая Васе в невозмутимости, зеленоглазая, с грубоватыми мужскими чертами лица, которые скрашивал рисунок полных губ. Компанию им составлял молодой оператор технических систем корвета Никита Чуприна, которому нравилась Ника.

Корвет находился в походе всего четыре дня, но уже стало заметно, что двадцатишестилетний оператор очарован майором спецназа, несмотря на разницу в возрасте: Кореневой исполнилось тридцать пять. Впрочем, возраст в нынешние времена не имел особого значения для личностных отношений что на Земле, что в космосе и не препятствовал созданию брачных пар, хотя связывали себя узами брака немногие почитатели традиций. Да и те в основном населяли Россию и юг Азии.

Антон присоединился к троице и послушал, о чём они говорят, пока исполнялся его заказ: кофе, салат, бутеры с сыром, яйцо «в мешочек». Собеседники же спорили. Увлекающийся историей войн Никита отстаивал идею генетического наследия, заставляющего воевать всех со всеми, как людей во все эпохи становления цивилизации, так и жителей других миров. При этом он опирался на высказывания земных философов, утверждающих, что только биохимия даёт столько связей между нейроструктурами мозга, которые и порождают разум. Подчинённые Антона репликами подначивали члена экипажа, но старались не обижать. В конце концов сошлись на том, что при всей мягкости и внешней беззащитности человека как носителя разума человеческая раса, предками которой якобы были земные драконы смерти, не менее жестока, чем завоеватели Вселенной, угробившие большинство цивилизаций пятьдесят миллионов лет назад.

– А может быть, – добавила Ника, – мы по сравнению с негуманами даже более жестоки, чем наши предки.

– Командир! – воскликнул Никита. – Вы тоже такого мнения?! Не верите в изначальную порядочность человека?!

– Я верю в факты, – улыбнулся майор. – Тысячи развитых цивилизаций погибли ещё до того, как началась вселенская война, и даже до того, как наши предки затеяли новую. И если кому-нибудь из наших нынешних соотечественников удастся найти боевых роботов, разразится очередная война. А останемся ли мы, как ты говоришь, носители порядочности, живы, зависит в том числе и от наших поисков.

– Да ладно вам! – Никита разочарованно откинулся на спинку стула. – Вы опять уходите от прямого ответа.

– Я исхожу из того, что есть, – пожал плечами Антон. – И мне нравится идея нашего уважаемого академика…

– Глумника! – расплылся в ухмылке Никита.

Антон погрозил ему пальцем:

– Не вздумай назвать его так в разговоре.

– А что я сказал? Главный умник – глумник, ничего оскорбительного.

– Шутник, – покачала головой Ника.

– Понял! – вытянул вперед ладони оператор, виновато посмотрел на Антона. – Извини, что перебил. Ты говорил об идее гл… Архипа.

– Он говорил, что по сравнению со многими другими видами разума чисто интеллектуального плана мы являемся носителями высшей формы развития Вселенной – эмоциональной сферы, и только это даёт нам шанс уцелеть.