– Яся, домой, быстро, – прохрипел мудак, валяясь на земле.

Она Яся. Яся… Сахарным сиропом по губам ее имя. Яся… Ей подходит.

Она продолжала смотреть на меня, словно, блин, в душу заглядывала.

Я мотнул головой и жестом показал парням уходить. Мы развернулись и бегом вернулись в тачку.

Я снял балаклаву, наполняя горящие легкие воздухом. Не дышал, млин.

Яся… Мой танцующий, плачущий ангел.

Я забрал у Яра бутылку и сделал несколько глотков, уже понимая, что наваждение меня не покинет. Теперь перед глазами стояли глаза моего ангела, полные страха и слез…

– Тим, куда? – Саня обернулся через плечо.

– К Киру в травму, – решил я, – пусть мне расскажет, что за терки у него с этим…

Глава 3

Ярослава

– Рома! Вставай, – взмолилась я.

Нос моего друга распух, губа была разбита, а яркие кляксы на белом снегу – капли крови – приводили в трепет.

Меня трясло от страха за Рому, я озиралась по сторонам, каждую секунду ожидая, что эти звери в масках вернутся.

Рома кряхтел и прижимал ладони к животу.

– Я вызову полицию, – дрожащим голосом сообщила я.

– Не надо, сам разберусь, – тяжело дыша, прохрипел Рома.

Я на коленях отползла дальше, достала из сугроба его мобильный и спрятала в карман.

– Я помогу встать, – подхватывая его под локоть, пропищала я.

Рома с трудом встал на ноги, сморщился и зашипел.

– Кто они? Ты их знаешь? Что они от тебя хотели? – усаживая друга на лавку, уточняла я.

– Друзья того придурка, который тебя днем… – Рома запнулся.

– Обозвал хромой, – закончила я с тяжелым вздохом. – Говорила же, не связывайся, пусть обзывают, я привыкла.

– Яся, тебя никто не будет так называть, – отрезал Ромка и закашлялся.

– Тебе нужно к доктору!

– Не надо, дома отлежусь.

Он с трудом понялся и, согнувшись, пошел к своему подъезду. Я закинула его руку себе на плечо, помогая дойти.

– Твои родители дома? – спросила по дороге.

– Нет. Поможешь?

– Конечно! – закивала я и поправила съехавшую на глаза шапку. – Мама попросила немного погулять.

Рома сжал зубы и медленно, превозмогая боль, шел, сцепив зубы.

Боже, они не люди. Эти парни не люди. Стайные животные, ненавидящие всех, кроме себе подобных.

Сегодня днем один из них посмеялся надо мной, когда я поскользнулась на льду и упала, обозвал хромой. Ромка и его друзья оказались поблизости, началась потасовка, а вечером борзая стая пришла мстить за своего.

Они меня пугали. Особенно один. Тот, кто был в маске с оскаленной пастью питбуля. Он пугал до холодного пота, а его взгляд я, казалось, чувствовала даже сквозь полупрозрачную ткань маски, скрывающей даже глаза.

Казалось, он был главным в этой стае, и именно от него хотелось бежать без оглядки.

– Откуда они взялись? – сокрушалась я по дороге.

– Саня, алкаш с первого этажа, бабу завел, это ее сыночек и его друзья, – объяснил Роман. – Будь осторожна и одна лучше не ходи пока.

– Хорошо, – прошептала я.

Мы с другом поднялись на второй этаж, он, все еще морщась от каждого движения, достал из кармана куртки ключи, открыл дверь и впустил меня в квартиру.

Я включила свет, зубами стянула варежки и помогла Роме снять верхнюю одежду.

Быстро стянула обувь и поспешила в кухню, где мама Ромы хранила аптечку. Подхватила большой пластиковый контейнер и вернулась в гостиную, на ходу пытаясь снять куртку. Друг сидел на диване и тяжело дышал.

Бросила куртку прямо на кресло, открыла аптечку и нашла там вату, перекись, ранозаживляющую мазь и обезболивающее.

Достала из пластинки две таблетки и протянула другу, сбегала за водой и помогла запить, а потом сосредоточилась на его ранах.

– Завтра будет большой синяк, – резюмировала я, откладывая вату в сторону.

– На мне как на собаке.

– Снимай свитер, я посмотрю, – потребовала я.

– Яся… – Рома перехватил мою руку за запястье, – я в порядке. Пару дней отлежусь, и все будет хорошо.

– Прости, это все из-за меня, – прошептала я. – Ты не должен был вмешиваться.

– Должен был. Мы друзья. И я никому не позволю тебя оскорблять.

– Я привыкла и не обращаю внимания. И ты не должен.

– Все, закрыли тему.

Рома прикрыл глаза и лег на подушку, все еще прижимая ладони к животу.

– Потерпи, скоро обезболивающие подействуют. Может, все-таки стоит обратиться к врачу?

– Нет, – отрезал Рома, – спасибо за помощь, но больше не вмешивайся. У этих отморозков человеческих чувств нет.

– Это точно. Спи, тебе нужен отдых. Я захлопну дверь.

– Оставайся, родители в ночную, – с закрытыми глазами предложил Ромка.

– Нет, я домой, – я выдавила улыбку и поднялась.

– Ясь…

– Спи!

Я взяла куртку, выключила свет и прикрыла дверь в гостиную. Оделась и очень тихо захлопнула входную дверь, на ходу натягивая варежки.

Вышла на улицу, вдыхая морозный воздух и озираясь по сторонам.

Мне казалось, что ЭТИ могут вернуться.

Прихрамывая, дошла до следующего подъезда и поднялась на первый этаж. Встала у двери своей квартиры и прислушалась. Тихо. Значит, отец уснул.

Вставила ключ в замочную скважину и провернула дважды, стараясь не шуметь. Вошла в прихожую и вздрогнула, когда из кухни выглянула мама, прижимая указательный палец к губам.

Я кивнула и медленно разделась, стараясь не издать ни звука.

В гостиной что-то грохнуло, а мы с мамой застыли.

– Анька! – заорал папа, стуча в стену.

Он всегда так делал. Так звал маму. Стучал в стену между гостиной и кухней кулаком.

– Что? – мама жестом показала мне спрятаться и не показываться отцу на глаза, пока он не придет в себя.

– Воды! – громыхнул папа.

Мама шустро налила ему воды, отнесла и задержалась, слушая очередной рассказ отца, который от своих же слов мог озвереть.

Я медленно прошла в кухню и села на табуретку, глядя в окно.

Трезвый и пьяный отец были двумя совершенно разными людьми. Утром он снова станет добрым и любящим, а пока… Нужно просто переждать. Главное – не спорить!

Мама вернулась спустя двадцать минут. Устало потерла лицо и велела:

– Пойдем спать. Только тихо.

Мы вместе прокрались в спальню, я расстелила постель, переоделась в мягкую пижаму и упала на подушки, свернувшись калачиком под одеялом.

Я была уверена, что не смогу уснуть после пережитого стресса, но стоило закрыть глаза, как я провалилась в глубокий сон.

Утром меня вибрацией разбудил будильник под подушкой. Мама еще спала, папа тоже.

Я привычно бесшумно собралась на работу, чтобы никого не потревожить, и отправилась в цветочный магазин неподалеку.

Открыла дверь своим ключом, включила свет и вдохнула цветочный аромат. Мне нравилось работать среди цветов. Атмосфера умиротворения, покоя. Здесь я могла побыть в тишине.

Я перевернула табличку на двери, уведомляя прохожих, что цветочный ларек открыт, и посмотрела в большое панорамное окно во всю стену.

Город просыпался, люди торопились на работу, студенты спешили на учебу, а я…

Мой мир словно был отдельно ото всех. Словно время остановилось, и я оказалась заключена в большом пузыре.

Я вернулась в подсобку, сняла верхнюю одежду и щелкнула кнопкой чайника. Порылась в ящиках, вспоминая, осталось ли что-нибудь сладкое. Нашла полупустую пачку печенья и сразу же вытащила одно, вгрызаясь в нее зубами.

Вернулась в торговый зал и занялась работой, то и дело поглядывая в окно.

Я не понимала причин своей тревоги. Не понимала, откуда взялось странное ощущение чужого взгляда, который словно прилип ко мне, наблюдая за каждым моим шагом.

По позвоночнику прошлась холодная волна, а руки задрожали. Я долго смотрела на улицу, но ничего подозрительного так и не обнаружила.

Ощущение, что за мной подглядывают, не проходило до обеда. Я работала, создавала букеты, принимала покупателей и проклинала прозрачную витрину магазина, через которую все внутри магазина было видно, как в аквариуме.

А в обед все закончилось. Так же резко, как и началось. Я успокоилась не сразу, дергалась от каждого нового посетителя, но все вокруг говорило о том, что мне показалось. Может, развилась паранойя?

Снедаемая нехорошим предчувствием, я позвонила Роме, но он сказал, что отлеживается дома и у него все хорошо.

В девять вечера я заперла магазин, поставила его на сигнализацию и пошла домой. Свернула во двор своего дома, и взгляд мой остановился у лавочки, на которой сидел парень.

Меня словно ледяной водой облили. Я сама не знала, как, но я узнала ЕГО!

Того, кого вчера я испугалась сильнее всех. Он был без маски, но в той же куртке. Сидел на скамейке на детской площадке и задумчиво курил сигарету.

Он меня заметил. Замер, не успев донести сигарету до губ. Поднял голову и посмотрел на меня.

Я сглотнула. Ноги от страха приросли к асфальту. В голове не осталось ни единой мысли, только шум в ушах. Я не могла дышать, а о том, чтобы сбежать, даже мысли не было.

Парень пружинисто поднялся и пошел прямо ко мне, ни на секунду не отводя взгляда. Он шагал уверенно. Щелчком выбросил сигарету в урну, на мгновение опустил голову и с неотвратимостью ледокола продолжал идти.

Я пыталась кричать, но звук застрял в горле, а ОН приближался.

И когда между нами оставалось расстояние не больше вытянутой руки, остановился. Снова обжег взглядом черных глаз. Я видела только их. Колючий взгляд, в глубине которого было что-то… Безумное. Тьма. Настоящая тьма.

Парень смотрел на меня, но ближе не подходил. Спрятал руки в карманы куртки и смотрел, словно сам не мог выдавить из себя ни слова.

– Яся… – хрипло выдавил он, словно пробуя мое имя на вкус, а я вздрогнула.

Сердце забилось в висках, а легкие горели от недостатка кислорода.

– Не бойся, – он говорил тихо, но мне казалось, что его голос набатом звучит в моей голове. – Мой друг был не прав. Тебя никто не тронет.

Он, словно нехотя, отвернулся, обошел меня по дуге и ушел, оставляя меня в глубоком шоке.

Что он сказал?

Глава 4

Тимур

Я всегда ненавидел таких, как она. Презирал наигранную чистоту, притворную невинность. До определенного момента все играли в недотрог, а потом просили трахать жестче и стонали так, что уши закладывало.

Строили из себя хороших, а на самом деле были обычными надувными куклами, которых после использования хотелось выкинуть в ведро, как использованный презерватив.

Их было не жалко. Ни капли сочувствия, только брезгливость и желание уйти подальше и снова забыться. Мне нравилось показывать им самим, что они куклы. Искусственные. Одноразовые. Притворяются только недотрогами.

А Яся… Я ее даже мысленно так называл. Никого по имени не называл принципиально, потому что не было у них имен. И лиц. А ее назвал по имени. Что-то в ее взгляде вчера добралось до моей души. Торкнуло и никак не отпускало, словно в мозгах зудело – где-то глубоко, что не дотянуться.

Я поймал попутку и попросил докинуть до клуба, где вечерами собирались мои друзья.

Упал на заднее сидение и никак не мог отделаться от хренового чувства в груди. Жжения. Словно что-то горячее сжималось и обжигало внутренности. В тот момент, когда Яся на меня испуганно смотрела, началось и не проходило. Хоть с брандспойта ледяной водой заливай – не поможет.

Я привык к страху в глазах окружающих. Он забавлял, дразнил. Всегда, но не сегодня. И не вчера, когда чуть собственный язык не проглотил и дышать забыл.

Хрень какая-то!

«Вы – звери», – прозвучал в мозгах ее голос, а у меня мышцы выкрутило.

Нездоровая хрень.

– Приехали, – водила обернулся ко мне.

Я залез в карман, протянул ему деньги и вышел на улицу. Вдохнул морозный воздух. Сжал зубы и пошел в клуб; нашел взглядом друзей, скинул куртку и упал к ним за столик.