Но сколько бы я ни напрягала голову, пытаясь выловить из нее подробности, ничего путного не выходило.

Перед глазами почему-то стояла картинка из учебника по анатомии драконов.

Большая и малая берцовые кости, седалищная кость, лопатка, хвостовые позвонки, наконечник хвоста…

Нет же, это все не то!

– Встретитесь, влюбитесь и будете глядеть только друг на друга всю оставшуюся жизнь. – Инги зевнула. – Счастливо и скучно. Не то что мы, простые обыватели – никогда не поймешь, с какой стороны грянет гром и не долбанет ли тебя молнией.

– Погоди, я все равно не понимаю!..

– Да не сильна я в твоей драконьей науке! – призналась мне Инги. – Помню, что чем ближе девушка-дракон к совершеннолетию…

– То есть носительница драконьей крови?

Она кивнула.

– Так вот, чем ближе к совершеннолетию, тем сильнее она чувствует приближение того, кто предназначен ей вашими богами. То же самое и с парнями. А если уж вы находите свои вторые ипостаси, своих драконов, то в этом случае возникает притяжение, которому невозможно противостоять. Все сразу же становится просто и понятно, и вопросов больше ни у кого не возникает. – Инги усмехнулась. – Но, похоже, вопросов у тебя выше крыши. – Задумалась. – Сколько тебе лет, Аньез?

– Девятнадцать. Весной будет двадцать.

– Маленькая ты еще по драконьим меркам, так что ложись спать! – рассмеялась она. – Рано тебе думать о замужестве.

После этого Инги завозилась, закутываясь в одеяло, а потом сделала вид, что заснула и никакими разговорами ее больше не пронять. Вот и я закрыла глаза и тоже сделала вид, хотя сна не было ни в одном глазу.

Вместо этого лежала и размышляла о том, что где-то ходит или летает на своем драконе тот, кто предназначен мне судьбой. Пусть папа запрещал мне влюбляться, считая это нарушением четвертого правила семьи Райс, но если однажды мы встретимся, то уже ничего не сможем с собой поделать.

У нас будет «раз и навсегда», и всю оставшуюся жизнь мы будем смотреть только друг на друга – скучно и счастливо.

Нет же, просто счастливо и счастливо!

Совершеннолетие у носителей драконьей крови считалось понятием довольно растяжимым, так было сказано в одном из учебников.

Наступало оно лет в двадцать, а то и в двадцать один по обычным меркам, так что где-то через полгода для меня все должно стать значительно яснее. А пока что пребывать мне в мучительных раздумьях!

Может, я давно уже его встретила, но до сих пор не поняла, да и он все еще не разобрался?

От этой мысли сердце заколотилось быстро-быстро, словно искало выход наружу.

Мои думы частенько занимал Райар Кеттер и еще декан факультета Боевой Магии Джей Виллар.

То, что лорд Кеттер – дракон, я догадалась на последнем занятии с магессой Авирой. Именно с помощью драконьей магии, не обладая собственным даром, Райар вспорол защитный купол каравана Вожатого Трегольда. Затем довольно быстро оправился от серьезного ранения – и причиной тому были не только мои старания, но и драконья усиленная регенерация.

В моих воспоминаниях рядом с ним было просто и легко. Я чувствовала себя красивой, способной и желанной. Он кружил меня в танце, смешил, да и целовал меня тоже он.

Вернее, только он.

Я дважды спасла его от верной смерти, тогда как… Джей Виллар спасал меня!

С нашим деканом все оказалось совершенно по-иному, хотя он тоже являлся носителем драконьей крови.

Рядом с ним мне было сложно и странно, но сны и мысли меня посещали такие, что стыдно было признаваться даже самой себе. Мне казалось, что я словно плутала по темному лабиринту, то приближаясь, то удаляясь от разгадки, которая меня пугала и притягивала одновременно.

Неужели кто-то из этих двоих?! Или же есть третий, и как только я его увижу, то у меня исчезнут любые сомнения?! Все станет на свои места, и сердце застучит в унисон с сердцем того, кто предназначен мне драконьими Богами?

Но вместо сердца кто-то уверенно постучал в нашу дверь. Затем она распахнулась, и в палату вошла – нет же, вплыла, с мантией, будто раздуваемой ветрами Высшей Магии, – магесса Финли.

Пожилая преподавательница направилась к моей кровати, движением руки остановив наш с Инги порыв подскочить на ноги. Но я все-таки села, откинувшись на подушки, затем нервно натянула тонкое шерстяное одеяло почти до подбородка.

Догадывалась, что магесса Финли явилась по мою душу. Не ошиблась, преподавательница устроилась на стуле возле моей кровати, затем накрыла нас – себя и меня – непроницаемым магическим куполом.

Я не сразу разобрала, что этого такое, и понятия не имела, как его снять. Но было бы занятно попробовать…

– Прекрати уже крутить головой! – поморщилась Агнес Финли. – Высшая Водная Магия с вплетением двух стабилизирующих заклинаний из Земной, что тут непонятного?! Так и быть, покажу тебе завтра на нашем дополнительном занятии.

– Но разве у нас есть дополнительное занятие завтра?

– Ах, ты еще не знаешь об изменении в своем расписании? Теперь у тебя два дополнительных урока по Высшей Магии в неделю, так что Авире со своими драконами придется немного потесниться. Есть куда более важные вещи!

Что может быть важнее занятия по Высшей Магии? Правильно, два занятия по Высшей Магии!

– Спасибо вам, магесса Финли! – кислым голосом отозвалась я.

Особой радости я не испытывала, потому что сразу прикинула…

Получалось, два дополнительных занятия в неделю по Некромантии у Джея Виллара, два по Высшей Магии и еще два с магессой Авирой. Заодно не стоило забывать про вечерние патрулирования в Первом Квартале, да и все остальные уроки и домашние задания никто не отменял.

– Аньез Райс, морщиться будешь позже! Нас ждет серьезный разговор, – губы магессы Финли сжались в одну линию, делая преподавательницу похожей…

Мне показалось, у нее и вовсе нет губ – лишь неподвижная морщинистая маска с прорезями для глаз, с которой совершенно не вязались уложенные «в корону» седые косы на ее голове.

– Конечно же, нам стоит поговорить, – пробормотала я. – Подозреваю, о моих родителях?

Она многое знала, и я собиралась расспросить ее при удобном случае. А теперь, выходило, этот случай пришел ко мне сам.

Магесса Финли кивнула.

– Но вначале скажи мне вот что, Аньез Райс! Имеется ли у тебя особая отметка на теле? Пять или шесть родинок, образующих знак полумесяца?

Я застыла, не ожидая подобного вопроса.

Потому что их было шесть. Шесть родинок на плече, напоминающих по форме растущий полумесяц.

– А что означают эти родинки? – спросила у нее осторожно.

– Значит, я была права! – довольным голосом отозвалась преподавательница, и на ее лице появилось легкое подобие улыбки.

– Нет же, вы ошибаетесь! – отозвалась я раздраженно. – Во-первых, я не сказала вам ни да, ни нет, так что мое согласие вы придумали сами. Во-вторых, вы не ответили на мой вопрос. Для серьезного разговора нужно немного больше доверия, вам это не кажется, магесса Финли? Иначе нет смысла его и начинать.

– А девица-то попалась с характером! – усмехнулась она. – Ты уже, наверное, слышала, Аньез Райс, что по академии ходят слухи, будто бы я не люблю никого, кроме себя самой.

Я слышала, причем совсем недавно. Именно это заявила мне Инги полчаса назад, на что я лишь безразлично пожала плечами, подумав, что так оно и есть.

И что я уж точно не хожу у магессы Финли в любимчиках!

– В этом есть доля правды, потому что все, кто был мне дорог, давным-давно уже в могилах. Похоронены в семейном склепе Финли на центральном кладбище Изиля. По воле узурпатора Ийседора мой сын и моя невестка, – ее голос дрогнул, – предстали перед Трехликим даже раньше, чем я.

– Мне очень жаль, – отозвалась я. – Очень, магесса Финли! Но я все равно не понимаю, к чему вы клоните.

– Ты упомянула о доверии, Аньез Райс, и это то, что ты должна знать обо мне прежде, чем мы продолжим наш разговор. И еще то, что я была на Ратушной площади в день, когда сбежал приговоренный к казни Имгор Гервальд. А если точнее, я была среди тех, кто организовывал его побег.

Вновь уставилась на меня давящим взглядом, тогда как я…

– Зачем вы мне это рассказываете? – спросила у нее. – Когда я говорила о доверии, то думала совсем о другом! Демоны, я не имею к вашему заговору ни малейшего отношения, потому что мы, Райсы, вообще ни во что не вмешиваемся! Мы всегда держимся в стороне, доверяем только своей семье и не демонстрируем магические способности без особой на то нужды. Потому что мы и так уже порядком вмешались и продемонстрировали, за что заплатили самую дорогую цену. Моего деда казнили, отца сослали в деревню, лишив всего, что у него было, а моя мать…

– Сейчас же прекрати истерику, Аньез Райс! – поморщилась магесса Финли. – Будь сильной, тебе это не помешает.

– Я и так довольно сильная, – прикусив губу, сказала ей. Но преподавательница была права, мой всплеск эмоций сейчас ни к чему. – Что вам от меня нужно? Если вы считаете, что я примкну к заговорщикам, то ошибаетесь, магесса Финли! Мне нет до этого никакого дела. Или же если вы думаете, что я сдам вас Ищейкам, то снова окажетесь неправы.

Она покачала головой.

– Я так не думаю, поэтому и рассказала о своем участии в побеге Имгора. Но у меня к тебе будет еще один вопрос! Что ты думаешь о проклятии королевы Мириам? – спросила она, уставившись на меня змеиным взглядом.

Я растерялась от подобной смены темы разговора.

– А проклятие-то здесь при чем?

– Ответь на мой вопрос, Аньез Райс!

– Это что, какой-то экзамен?

– Считай, один из важнейших в твоей жизни, потому что ты имеешь к этому непосредственное отношение.

– К проклятию Мириам? Но ведь это же старая история!

– Не такая уж и старая, – усмехнулась магесса Финли. – Не старее, чем я, а я все еще вполне бодра и в здравом уме. Поверь, я отлично помню те времена и могла бы рассказать тебе много интересного. Но сначала мне хотелось бы выслушать твою версию.

Я пожала плечами. Ну, раз достопочтенная магесса Финли этого желает, тогда…

– Королева Мириам прокляла своего мужа Уго Гервальда в день, когда тот приказал казнить ее за измену, причем вместе с еще не рожденным ребенком, зачатым от северного конунга. Тем самым Мириам ввергла Центин в пучину гражданской войны, потому что тот, кого она любила…

– Все не то! – поморщилась магесса Финли. – Опусти ненужные романтические подробности, Аньез! Что это за проклятие и в чем была его суть?

– Подозреваю, это была Десятая, самая Высшая ступень. Кровь, слезы и отчаяние матери, а заодно и дите в ее чреве… – Страшнее и не придумаешь! – Это проклятие лишило всех Гервальдов разума. Как по-другому объяснить то, что муж Мириам, король Уго, увлекался… запрещенной любовью?

– Запрещенной любовью? – усмехнулась преподавательница. – Называй вещи своими именами, Аньез, ты давно уже взрослая. Уго Гервальд был мужеложцем и с ранней юности не скрывал своих наклонностей. Но к этому королева Мириам не имела никакого отношения!

– Хорошо! – я начала злиться. – Значит, ее муж бегал за… – Демоны! Получается, он бегал за штанами?! – Уго Гервальд бегал за штанами так долго, пока ему не наставили рога, а после казни Мириам его еще и убил любовник королевы. Ийседор, третий по рождению принц после Уго, тоже спятил, объявив себя старшим. А заодно и законным наследником, хотя всем известно, что следующим по старшинству шел как раз Имгор. После чего, заручившись поддержкой знатных родов, подкупив Сенат и королевских архивариусов, – я не особо знала детали того заговора, – Йиседор занял причитающийся Имгору трон.