Потому что оказалось, нет никаких индивидуальных занятий по Некромантии, которыми он так меня пугал. Вместо них были сладости и горячий шоколад в красивой кружке, дожидавшиеся меня на инкрустированном столике.

Заодно я смотрела, как Джей Виллар возился с учебными свитками или показывал мне что-то из новых заклинаний – исключительно ради забавы, а не для того, чтобы чему-то меня научить.

Или же он принимался разбирать старые записи архимага Офина и семейные архивы Вилларов, комментируя то, что казалось ему интересным. Либо садился в кресло напротив и потягивал ароматный кофе.

Мы разговаривали, а я изо всех сил старалась не потеряться в его синих глазах. Напоминала себе о четырех правилах семьи Райс – вернее, о последнем из них, – понимая, что стоило мне выбраться из Калинок, как я из рук вон плохо следую отцовским заветам.

Джей Виллар тем временем расспрашивал о моей жизни в деревне, внимательно слушал об отце и его научных трактатах. Рассказывал о своей семье – оказалось, его воспитал отчим, потому что родители разошлись, когда он был еще маленьким.

Затем переходил на излюбленную тему – поиски древнего артефакта.

Разворачивал на большом столе старые, полуистрепанные карты, которые он скупал у торговцев и пиратов в порту Изиля. Я склонялась вместе с ним над пергаментами, глупо радуясь каждый раз, когда мы случайно соприкасались руками.

Водила пальцем по изгибам неведомых мне берегов, очерчивая контуры стран – тоже пыталась отыскать сказочный Алерон.

Мне казалось, Густав Тэрис имел в виду затерянный город, и стоит лишь проявить чуть больше внимания, как мы его обязательно найдем.

Конечно же, ничего мы не отыскали, но какое же это было чудесное время!

А еще Джей Виллар смотрел на меня. В его синих глазах отражались отблески огня из камина, и в такие моменты их цвет казался мне чернее ночи.

Не только это – в его глазах было нечто такое, что безумно меня волновало.

Но потом, сидя в кресле и рассматривая сквозь полуприкрытые ресницы его склонившуюся над свитками высокую фигуру, уверенный профиль, длинные нервные пальцы, под которыми рождалось настоящее магическое волшебство, – я думала…

Догадывался ли Джей Виллар, насколько он привлекателен?

Пусть наш декан не был таким лощеным красавцем, как магистр Дирин, с аккуратно расчесанной бородкой и роскошными рыжими кудрями, но…

Какой уж тут магистр Дирин!

Я бы не взглянула в его сторону и дважды, сколько бы он ни чесал свою бороду или переводил на себя дорогие остарские духи.

Что тут поделаешь, если мое сердце билось быстрее при виде собственного декана?

Все началось еще в лазарете, когда Джей Виллар прикоснулся к моей руке, и с тех пор не собиралось заканчиваться, хотя я уговаривала себя не заниматься глупостями и не нарушать отцовские заветы.

К тому же мне казалось, что я тоже ему нравилась – раз уж были эти сладости, плед и шоколад. Причем и на дополнительные занятия к Джею Виллару ходила только я одна.

Никого другого к себе наш декан не звал или подобным образом не «наказывал» – не поил шоколадом, не укутывал пледом и долгими часами не разговаривал.

Только меня.

Заодно я помнила его оброненные в логове Бадериуса слова – уверена, они касались меня и мне не послышались!

Но с тех пор Джей Виллар ни разу не выказывал ко мне особого своего интереса или расположения – во время наших встреч был вежлив и отстранен, – и я постепенно пришла к печальному выводу, что декан Боевого факультета просто-напросто спасает перспективную студентку, будущую гордость Центина, от нервного истощения.

Ну да, от двух часов Высшей Магии после занятий, отработки боевых заклинаний с архимагом Ибром в актовом зале и ежедневного хасторского с магистром Индерихом, который своим блеющим голосом и всклокоченной бороденкой напоминал мне бодучего козла из Калинок.

Джей Виллар давал мне возможность перевести дух и набраться сил, а все остальное я придумала себе сама.

Но каждый раз, стоило закончиться нашему занятию и мне закрыть дверь в его кабинет, как я уже начинала ждать следующего.

…А потом нас всех собрали в огромном актовом зале, где мы привыкли отрабатывать приемы по боевой магии. На этот раз повсюду были развешены флаги Центина, скрывавшие выщербленные заклинаниями стены, а в центре зала стояла импровизированная трибуна.

Туда-то нас и вызвали, всю нашу четверку, после чего объявили победителями отбора и всячески хвалили.

Над головой архимага Ирба сквозняк трепал огромный гобелен с ликом Ийседора. Но то ли свет из арочных окон падал как-то по-особенному, то ли кто-то из шутников постарался, потому что мне казалось, будто бы угрюмый бородач на гобелене выглядел совсем как живой.

Косился на студентов исподлобья, сведя черные брови, словно подозревал всех и каждого в симпатиях к его старшему брату Имгору.

Вскоре торжественная часть в академии закончилась, зато нас ждало новое испытание – победившей на отборе четверке пришло приглашение во дворец. Король Ийседор Гервальд захотел увидеть цвет будущей магической элиты королевства и лично пожелать нам удачи перед отъездом в Хастор.

– Будь осторожна, Аньез! – поджав губы, заявила мне на это магесса Финли, когда я пришла к ней на очередное занятие по Высшей Магии. – Помни, ты идешь в клетку со львом-людоедом. Хищники чувствуют страх, поэтому не вздумай дать слабину. В противном случае живой тебе оттуда уже не выбраться.

Я пожала плечами, уверенная, что не сплохую в присутствии своего, выходило, родного дяди. А заодно взмолилась…

О Трехликий, пусть он окажется моим дядей, а не отцом, потому что Агнес Финли, выходило, видела мою маму еще и с Ийседором Гервальдом!

***

Во дворец мы отправились в сопровождении нашего декана и магистра Дирина.

Вечером перед этим пришло сообщение из деканата – одеться на аудиенцию надлежало просто: в ученические мантии, не забыв приколоть к ним значки с символом нашей академии.

По такому важному случаю Залавита даже сделала мне прическу, в которую вплела подаренные ей Брассом незнамо откуда взявшиеся в самом начале зимы розовые бутоны.

Получилось слишком романтично для встречи с узурпатором, утопившим Центин в крови гражданской войны и лишившим мою семью буквально всего, но, покрутившись перед зеркалом, я решила не расстраивать подругу.

Моя прическа неожиданно заинтересовала Джея Виллара, косившегося на меня всю дорогу до дворцового холма. Правда, вопросов, явно крутившихся у него на языке, декан задавать не стал.

Впрочем, остальные из четверки тоже принарядились. Инги, любительница расхаживать по академии в мужской одежде и с распущенными волосами, появилась в кокетливом алом платье, видневшемся под распахнутой мантией, с золотыми заколками в иссиня-черных волосах и агатовым колье на смуглой шее.

– Йенн подарил. Обрадовался, что мы прошли отбор, – шепнула мне. – Красиво?

И я подтвердила, что очень даже. Вернее, настолько, что захватывает дух.

Парни обзавелись шелковыми рубахами, белоснежные воротники которых выглядывали из-под коричневых мантий.

Наши сопровождающие были в черном и всю дорогу хранили молчание. Мы же оживленно обсуждали будущую поездку, до которой оставалось совсем ничего.

Не пройдет и недели, как мы помчим в каретах по направлению к Хастору, тогда как наши однокурсники будут доучиваться еще четырнадцать дней, а затем сдавать экзамены за первый семестр, от которых нас так удачно освободили.

Вернее, заранее поставили зачеты и самые лучшие оценки.

А потом, когда мы вернемся в Центин, у нас будут еще целых три недели каникул. А если все пройдет гладко и без задержек, то мы даже успеем отпраздновать в Изиле развеселый Новый Год.

Йенн пообещал нам грандиозное торжество в доме Ситаров, но я подумывала съездить в Калинки и провести праздники со своей семьей.

Но пока еще рано было загадывать, мы даже не уехали в Хастор.

Наконец, старенькая карета с гербом академии на боку, пройдя проверку на въезде на дворцовую территорию, остановилась у парадного крыльца, где нас поджидали два хмурых мага. Хранители – так они себя назвали – были одеты в черные мантии с золотыми цепями на шеях, на которых висели миниатюрные копии золотых львов, символа династии Гервальдов.

Правда, к парадным дверям украшенного множеством куполов дворца, выстроенного еще первым Гервальдом на месте разрушенной резиденции предыдущей династии, нас не повели. Вместо этого, следуя за хранителями, мы обошли фасад кругом, шагая по покрытым зимней изморозью дорожкам сада.

По пути нас предупредили, что во дворце любые виды магии запрещены. Допускалась лишь ментальная, но и то не одобрялась. Нарушителей ждала суровая кара – вплоть до тюремного заключения.

Слушая хранителей, я украдкой поглядывала на Джея Виллара.

Нам с ним так и не удалось настроить мысленный канал, хотя мы несколько раз пытались.

Вернее, пытался наш декан. Садился напротив меня и просил смотреть ему в глаза, тогда как сам…

Ну что же, он тоже на меня смотрел.

Ничего путного из этого, конечно же, не вышло, потому что я смущалась и отводила глаза, закрывая от него собственный разум. Боялась, что если он проникнет в мою голову, то сразу же все поймет.

После чего убежит от меня со всех ног.

Ну да, узнает, что я частенько думаю о его синих глазах и мечтаю о разном… Или же что я, по словам Залавиты, «неровно к нему дышу», а заодно переживаю, что он дышит ко мне совершенно ровно.

То-то Джей Виллар посмеется над глупой студенткой!

Тут мы наконец-таки остановились возле небольшой дверцы. Очутились во дворце, и я сразу же почувствовала мощнейшие защитные заклинания. А еще невидимую магическую сеть, накрывавшую роскошные залы с золотыми обоями и с расписанной синей глазурью лепниной под сводчатыми потолками.

Джей Виллар, нагнувшись и едва не касаясь моего уха губами, отчего к моим щекам прилила кровь, шепнул, что эти сети улавливают малейшие колебания магических потоков, моментально сигнализируя обо всем хранителям.

Поэтому во дворце никакой магии, в очередной раз предупредил он меня и остальных.

– Проблемы нам ни к чему, не так ли? – спросил у нас.

И мы подтвердили, что все именно так.

Отвернувшись, декан заговорил с магистром Дирином, а я закрутила головой, пытаясь представить, каково жить среди подобной роскоши, когда вокруг сплошное золото и драгоценности, картины и статуи, раболепные слуги, подобострастные лакеи и целый выводок магов.

Да, тех самых, которые, словно рыбаки, следят за своей сетью, чтобы уберечь твою драгоценную жизнь от любой опасности?

Будто в золотой клетке, пришел на ум ответ.

– Постарайтесь не впутываться в неприятности, – наказал нам Джей Виллар, когда мы на некотором отдалении от дверей в королевскую приемную, а подошедший лысоватый секретарь попросил господина декана последовать за ним.

Кому-то срочно потребовалась печать Академии Магии на документе о нашем визите.

– И без глупостей! – добавил он напоследок.

Уставился на меня, словно подозревал, что глупости можно ожидать исключительно от Аньез Райс.

Наконец, ушел, а мы остались. Принялись дожидаться аудиенции в просторном зале с зелеными обоями и портретами династии Гервальдов на стенах.

Я сразу же вычислила своего деда – седовласого внушительного роста мужчину в парадной одежде. Из книг по истории я знала, что дед сгинул на последней войне с Хъедвигом. Слишком уж любил воевать, и однажды стрела конунга оборвала его жизнь.

Нашла портрет бабушки – удивительной красоты темноволосой женщины со смуглым лицом и мягким взглядом карих глаз. Она была родом из Остара, единственная дочь султана… Эх, не помню его имени!

Они с дедом оказались истинной парой, потому что на обоих портретах имелись еще и черные драконы, лежавшие у их ног.