– Ну, в этом-то и проблема: способность хранить в памяти огромное количество данных не делает умнее. Весь вопрос в том, как эту информацию использовать, – его губы дернулись в насмешливой ухмылке. – Из-за большого объема информации мозг работает неэффективно, поэтому определенное количество сведений мы должны забыть, потому что они нам уже не нужны или мешают. Но я помню все свои неудачи точно так же, как и успехи, – все просчеты и неблагоприятные последствия. Иногда мне кажется, я словно попал в песчаную бурю: вокруг летает столько мусора, что невозможно что-либо отчетливо разглядеть.

– Судя по всему, обладать фотографической памятью довольно утомительно. Тем не менее вы пользуетесь ею наилучшим образом. По большому счету, жалеть вас нет никаких причин.

Он усмехнулся и опустил голову:

– Полагаю, что так.

Кассандра допила остатки шампанского и отставила бокал в сторону:

– Мистер Северин, могу я задать вам личный вопрос?

– Конечно.

– Почему вы захотели стать моей устрицей? – ее лицо залил горячий румянец. – Потому что я красива?

– Отчасти, – признался Северин без тени смущения, – но еще мне понравились ваши слова, что вы никогда не ворчите, не хлопаете дверьми и к тому же не ищете любви. Как и я, – он сделал паузу, не сводя с нее пристального взгляда, и добавил: – Я думаю, что мы подходим друг другу.

– Я не имела в виду, что не желаю любви, – возразила Кассандра, – а только хотела сказать, что не против, если она придет со временем. Если откровенно, то очень желательно, чтобы муж меня любил.

Северин не торопился с ответом.

– А что, если бы ваш супруг оказался хоть и не красавцем, но не лишенным обаяния, к тому же очень богатым? Что, если бы он проявлял к вам доброту и заботу, исполнял любое ваше желание: покупал особняки, драгоценности, возил за границу, приобрел вам в личное распоряжение яхту и роскошный железнодорожный вагон? Что, если бы он был исключительно хорош в… – он замолчал, видимо, обдумывая дальнейшие слова. – Что, если бы он стал вам защитником и другом? Неужели отсутствие любви с его стороны продолжало бы иметь значение?

– А почему он не может любить? – Кассандра была заинтригована и обескуражена. – У него что, совсем нет сердца?

– Нет, оно у него есть, но не такое, как у других, как будто… замерзшее.

– И давно?

Он на мгновение задумался, потом ответил:

– Думаю, с рождения.

– Человек не рождается с замерзшим сердцем, – мудро заметила Кассандра. – С вами что-то произошло.

Северин бросил на нее ироничный взгляд:

– Откуда вам это известно?

– Я читала романы… – серьезно начала Кассандра, но, услышав его тихий смех, рассердилась. – Да, причем много романов, и уверена, что они могли научить меня чему-то полезному.

– Вряд ли из них можно что-то взять для реальной жизни, – возразил Том, но в его зелено-голубых глазах сверкнул веселый огонек, как будто он подтрунивал над ней.

– Но ведь в романах пишут о жизни, поэтому вполне возможно, что в них больше правды, чем в тысячах газетных или научных статей. Они способны заставить человека вообразить себя кем-то другим, пусть и на короткое время, и тогда легче понять людей, которые от тебя отличаются.

Кассандре льстило, что ее внимательно слушают, причем с явным интересом и без иронии или скепсиса.

– Видимо, я ошибался, – сказал Том. – Придется срочно ликвидировать пробелы в образовании. Можете что-нибудь посоветовать для начала?

– Это непросто: я ведь не знаю ваших предпочтений.

– Мне нравятся поезда, корабли, техника и высокие здания. Нравится мечтать о путешествиях, потому что куда-то отправиться никогда не хватало времени. Не люблю сантиментов и романтики. Все, что связано с историей, меня усыпляет. Я не верю в чудеса, ангелов или призраков, – он посмотрел на собеседницу, как будто ожидал возражений.

– Мне придется как следует поразмыслить, прежде чем порекомендовать книгу, которая наверняка доставит вам удовольствие, – подумав, заключила Кассандра.

Северин улыбнулся, в его глазах заблестели крошечные созвездия отраженных огней люстры:

– Раз уж я поделился с вами своими предпочтениями… расскажите о ваших.

Кассандра опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях, и призналась:

– Мне нравятся самые простые занятия, например рукоделие: мне нравится вышивать, вязать и плести кружева. Люблю рисовать, а еще обожаю днем подремать, попить с подругами чаю. В солнечный день предпочитаю неспешные прогулки, а в дождливый – чтение книг. Я не обладаю ни особыми талантами, ни грандиозными амбициями. Но мне бы хотелось когда-нибудь создать свою собственную семью, и… я хочу помогать людям больше, чем чем сейчас. Пока я только ношу еду и лекарства арендаторам и знакомым в деревне, но этого недостаточно. Мне хочется оказывать настоящую помощь нуждающимся, – Кассандра коротко вздохнула. – Полагаю, все это вам не очень интересно. Вот Пандора куда остроумнее и забавнее меня… Не знаю, зачем я вам все это рассказала, должно быть, виновато шампанское. Не могли бы вы обо всем забыть?

– Нет, даже если бы захотел, а я не хочу.

– Боже, – нахмурившись, Кассандра взяла пустой бокал и встала, одергивая юбки.

Северин последовал ее примеру и, поднявшись, заверил:

– Но вам не о чем беспокоиться, можете рассказывать мне о чем захотите, ведь я ваша устрица.

Кассандра не выдержала и захихикала:

– Пожалуйста, не говорите так! Ну какая вы устрица?

– Можете назвать меня иначе, если хотите, – Северин протянул ей руку, намереваясь проводить вниз. – Но главное, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, любая услуга, можете без колебаний посылать за мной. Я не задам вам ни единого вопроса, и вам это ничего не будет стоить. Запомните это.

Кассандра, помедлив, все же взяла его под руку, а пока они спускались, в замешательстве спросила:

– Но зачем вам так себя обременять?

– Не случалось ли с вами, что с первого взгляда вам кто-то или что-то понравились и вы не могли понять, почему, но чувствовали, что позже выясните причины, а пока хотите, чтобы это принадлежало вам?

Она не смогла не улыбнуться, подумав: «Собственно говоря, это случилось. Прямо сейчас». Разумеется, это был бы слишком прямолинейный ответ и поощрять подобное поведение было бы неправильно.

– Я с радостью назову вас своим другом, мистер Северин, но боюсь, что брак между нами невозможен, мы не подходим друг другу: я смогла бы удовлетворить лишь самые примитивные ваши желания.

– Именно такие отношения – без лишних заморочек – мои самые любимые! – воскликнул Том.

Кассандра печально улыбнулась:

– Но, мистер Северин, это вовсе не та жизнь, о которой я всегда мечтала!

– Надеюсь, вы ошибаетесь, миледи, и я готов попытаться это доказать.

– Но как, если ваше сердце покрыто льдом? – возразила Кассандра.

Северин усмехнулся и ничего не ответил, но когда они приблизились к последней ступеньке, она услышала, как он задумчиво, почти озадаченно пробормотал:

– Мне почему-то кажется, что оно немного оттаяло.

Глава 3

Во время неофициального завтрака Кассандра старалась держаться от мистера Северина на благоразумном расстоянии, но все же украдкой поглядывала в его сторону, пока он бродил среди гостей. Он же держался спокойно и непринужденно, не пытаясь привлечь к себе внимание, но даже если бы Кассандра не знала, кто это, все равно заметила бы, как он отличается от других хотя бы своим проницательным уверенным взглядом: ни дать ни взять хищник, готовый к нападению.

«Так смотреть на мир может только очень уверенный в себе человек», – подумала она, увидев, как Северин беседует с мистером Уинтерборном. Эти двое очень отличались от мужчин ее круга, которых с самого рождения воспитывали джентльменами.

Северин и Уинтерборн не могли похвастаться происхождением, не имели титулов, а капитал сумели сколотить благодаря собственным способностям и трудолюбию. К сожалению, ничто так не высмеивалось и не порицалось в высшем обществе, как работа, стремление разбогатеть. Надо было делать вид, что деньги достаются каким-то иным путем, например по наследству.

Как жаль, что так называемые неравные браки вызывают неодобрение общества! В первый свой сезон Кассандра познакомилась почти со всеми джентльменами своего круга и, исключив убежденных холостяков, а также слишком старых представителей аристократии, убедилась, что количество достойных внимания кандидатов в мужья, увы, не превышает пары дюжин. К концу сезона она получила пять предложений руки и сердца, но ни одно из них не приняла. Это встревожило покровительницу Кассандры, леди Бервик, которая предупредила подопечную, что та может оказаться в положении своей сестры Хелен, которая могла составить отличную партию любому достойному джентльмену, но еще до начала сезона выскочила замуж за сына валлийского бакалейщика.

Столь категоричное заключение казалось несправедливым, поскольку мистер Уинтерборн был прекрасным деловым человеком, обожал Хелен и был богат как Крез: свое состояние он сколотил, превратив бакалейную лавку отца в сеть крупнейших в мире универсальных магазинов. Но вот реакцию общества леди Бервик оценила верно: за закрытыми дверями знать судачила о том, что этот брак принизил Хелен. В высших кругах Уинтерборнов никогда по-настоящему не примут. Благодарение богу, Хелен была слишком счастлива, чтобы ее смущали подобные вещи!

«Я была бы не против выйти замуж не за джентльмена, если бы меня так же любили», – подумала Кассандра. Но, похоже, настоящая любовь никогда не приходит к тем, кто ее ищет, а предпочитает подкрадываться к тем, кто о ней и не мечтает.

От грустных мыслей девушку отвлекла леди Бервик:

– Кассандра?

Пожилая дама слишком высокого для леди роста держала себя столь величественно, что ее можно было сравнить с четырехмачтовым парусником. Никто никогда не видел, чтобы она улыбалась: Элинор Бервик ходила с таким выражением лица, будто только что обнаружила крошки в варенье, – но многие ее качества заслуживали восхищения. Она никогда даже не пыталась бороться с тем, что изменить невозможно, но всегда достигала своих целей с помощью непреклонной воли и упорства.

– Почему ты здесь, а не за столом с гостями? – спросила леди Бервик.

Кассандра пожала плечами:

– Да что-то взгрустнулось после отъезда Пандоры.

Проницательные глаза пожилой дамы смягчились.

– Ты следующая в очереди, дорогая. И я хочу, чтобы ты сделала еще более блестящую партию, чем твоя сестра, – она с намеком бросила взгляд на дальний столик, где сидел в компании джентльменов лорд Фоксхолл. – Как наследник лорда Уэстклифа, Фоксхолл унаследует старейший и знатнейший титул пэрства Англии. Он будет выше по положению даже Сент-Винсента. Выйди за него замуж, и ты всегда и во всем будешь иметь преимущество перед сестрой, даже в столовую на официальном приеме будешь заходить первой!

– Пандора была бы только рада, – сказала Кассандра с улыбкой. – Тогда она смогла бы шептать всякие гадости у меня за спиной, а я не имела бы возможности обернуться, чтобы ответить.

Леди Бервик, вовсе не разделявшая настроя своей подопечной, сухо заметила:

– Пандора всегда была глуха к моим наставлениям, и тем не менее ей каким-то образом удалось удачно выйти замуж. Получится и у тебя. Пойдем пообщаемся с лордом Фоксхоллом и его братом, мистером Марсденом, тоже вполне достойным кандидатом в мужья.

Кассандра поежилась от одной только мысли, что придется участвовать в светской беседе с двумя джентльменами под бдительным оком леди Бервик, поэтому попыталась уклониться:

– Мадам, я уже знакома с этими джентльменами и нахожу их весьма галантными, но не думаю, что я им интересна, как, впрочем, и они мне.

– Почему же?

– Ну… они оба такие… активные: любят охоту, верховую езду, рыбалку, спортивные игры на свежем воздухе и разного рода состязания.

– В отпрысках Марсденов действительно есть что-то дикое, – с ноткой неодобрения проговорила леди Бервик. – Несомненно, они унаследовали это от матери. Уж эти американки! Однако все члены этой семьи получили хорошее воспитание и образование, а состояние Уэстклифа не поддается подсчету.

Кассандре надоело ходить вокруг да около, и она заявила: