Открывашка и пробой (страница 11)
Не выдержав, Валентина выскочила из-за шторки – успела переодеться из формы в халатик – и схватила меня за охватившие шею руки.
– Синяки! – прохрипел я.
Теперь я как бы сам себя душу, но ладонями – синяков не будет.
– Какой же ты мерзкий! – припечатала она меня и гордым лебедем прошествовала в комнату.
Какой живительный всплеск адреналина. Но процесс идет – сначала отучим распускать руки, потом – провоцировать конфликты, а там и до «Братик, я испекла для тебя булочки! Скажи: „А-а-а!“» дойдет. Приручить дикую волчицу – звучит как неплохой челлендж! Нет, «братик» это уже перебор. И «А-а-а» перебор! Но до чего же приятный момент вчера был. Куда-то не туда мысли свернули, а значит нужно выкинуть Валю из головы и идти тусоваться с новым другом.
Выбравшись на крылечко, улыбнулся согревшим синяк солнечным лучам. Сидящий на крылечке Алексей поднялся на ноги и не стал перепрыгивать через забор, позволив мне выпустить его со двора через калитку.
Молодец какой – не выпендривается.
– А ты слышишь, что в домах происходит? – решил я изучить оборотней поподробней.
– Не, у нас стены толстые строят, – покачал он головой. – Из окон немножко слышно, но о важном около окна у нас никто не разговаривает, – помявшись, он признался. – Я вашу ругань с Валей слышал. Она не девять раз из десяти меня побеждает, а восемь! – гордо поднял вверх подбородок. – Потому что старше на два года, и боевой массы у нее на пятнадцать килограммов больше!
– «Боевая масса» – это в другой форме? – уточнил я.
– В ней, – подтвердил он.
– А откуда масса при трансформации берется?
– Фиг его знает, – пожал плечами Лёха. – Мне надо домой зайти, переодеться и портфель положить.
– Идем, – мне было все равно.
Пацан повел меня направо. Очень удачно, потому что здесь я еще не был. Вдоль дороги тянулись окруженные заборами дома, в палисадниках наливались соками ранетки, сливы, крыжовник, смородина, жимолость, ирга, облепиха – словом все, что комфортно чувствует себя в местном климате. Конкретно у нас растут ранетка и слива, а в огороде, за дровяным сараем, я сегодня нашел два куста смородины и облепиху. Последнюю собирать прямо не хочу – ягоды мелкие и защищаются шипами.
– Ты не подумай, что все оборотни такие, как Валя, – испытал он потребность оправдаться. – Просто у нее…
– Мама на глазах погибла, из прошлой школы выгнали, обычные люди вас не любят, а теперь еще и приказ о пятнадцати годах службы, – перебил я.
– Да, – кивнул Лёха. – А ты откуда знаешь? Сама она точно не расскажет.
– Константин Викторович приходил вчера, – не стал я скрывать.
– То-то я думаю ты ничему не удивляешься! – хохотнул он и возмутился. – Ей – плохо, а нам разве легко? Я же на других не срываюсь, – приосанился и выпятил грудь. – Я – воин и мужик! Я бы и без нового закона в армию пошел, с жуками драться – мне для того сила и дана! – спохватившись, застенчиво спросил. – А ты меня не боишься?
– Не-а, – честно признался я.
– И Вальку не боишься? – посмотрел он на меня с уважением.