Цирк (страница 10)
В мыслях о бабушке Лиде Оля не заметила, как последний моток стал клубком. Она заткнула нитку внутрь, подкинула клубок, тот был мягким, не очень тяжелым, но в руку ложился непослушно. Оля хмыкнула на бабушкин манер, вытащила из корзинки второй, подкинула и его. Второй оказался меньшего размера, Оля попробовала взять в руки третий клубок и подбросить каскадом. Первый раз получилось, хотя клубки приходили в ладонь неравномерно, начинали разматываться, нитки выскакивали, и вся каскадная конструкция посыпалась на пол. Из-за кисеи на Олю смотрела Арина Петровна. Прищурившись, она проскользнула в комнату (затрещали подвески на кисее) и аккуратно взяла у Оли из рук клубок:
– Пойдем.
– Куда?
Арина Петровна улыбнулась. Но в сумерках деревенской избы эту улыбку было не разглядеть. Может, подумала Оля, это мне просто хочется, чтобы она улыбалась, как бабушка Лида?
– Пойдем, говорю.
Оля устала от взрослых, которые ничего не объясняли. Она вышла за Ариной Петровной из избы, и деревенская ночь, пахнущая морозом и навозом одновременно (запах напоминал Оле о вольерах в цирке), приняла их и повела за собой. Бабушка остановилась перед крайним забором на их улице, калитка которого на памяти Оли никогда не открывалась. Этот дом стоял ближе всего к лесу, покосился. Летом был покрыт мхом, а зимой еле возвышался над сугробами. Арина Петровна «поплыла» – по пояс в снегу, почти брассом разгребала сугробы, пробиралась к окну. Постучалась в стекло, утвердительно кивнула кому-то и начала «грести» к двери. Оля поспешила следом. Лес дышал на них морозом и сыростью, оставаться на улице Оля хотела меньше всего.