Косара посмотрела на свой кошель. За последние полчаса он стал потолще, но она чувствовала, что на постой ей все же не хватит. Достаточно было посмотреть на высокие, внушительные здания вокруг, на оконные украшения в виде гипсовых херувимчиков с арфами и на мраморных тритонов, чьи мускулистые плечи подпирали входные арки. Проходившие мимо господа были одеты в прекрасные шелка и льняные ткани. На шеях и запястьях дам сверкали драгоценные камни и жемчуг. Ее занесло в шикарный район.

– Ба, отель! – сказала высокая женщина, прислонившись к стене пекарни.

Пламя ее сигареты мерцало, как светлячок. Фартук усеивали белые отпечатки ладоней, в волосах тоже была мука. Когда Косара услышала ее акцент, ей захотелось подбежать к ней и обнять, чего она, конечно же, не сделала. Эта женщина была из Чернограда, и она точно залепила бы Косаре оплеуху за одну попытку прикоснуться.

– Можешь поселиться у меня на чердаке, – сказала женщина. – Два гроша за ночь, что скажешь, цыпленочек? Пыли и пауков там полно. Ведьма вроде тебя точно будет чувствовать себя как дома.

Косара не могла поверить своему счастью. Ее переполняла такая благодарность, что последние неприятные реплики можно было и пропустить мимо ушей.

– Лучше некуда.

Вдвоем они выбрались из толпы, причем Косара всячески делала вид, что не слышит выкриков себе в спину: «Как снять семейное проклятие?», «А я скоро выйду замуж?» или «Так встречу я высокого и смуглого?»

В то время как новая квартирная хозяйка Косары вела ее по городу, белые булыжники сменялись серым асфальтом и выбоинами, залитыми мутной водой. Здания оставались такими же высокими, но становились все менее грандиозными, в открытых дверях виднелись узкие лестничные клетки, с фасадов большими кусками сходила штукатурка. Улицы сузились настолько, что приходилось прижиматься к стене, если мимо проезжала одна из белоградских безлошадных карет.

Косара читала о них, но никогда не видела своими глазами. Их выпуклые металлические тела напоминали огромных жуков. За собой кареты оставляли след черного дыма и запах химикатов.

– Я, кстати, Гизда, – сказала через некоторое время хозяйка.

– Косара.

– Как ты очутилась в Белограде, Косара?

– Это был своего рода несчастный случай.

– Ха! – гаркнула Гизда, но на ее румяном лице не было ни смешинки. – Несчастный случай, скажешь тоже!

Косара знала, как нелепо это звучало. Люди тратили все, что у них было, чтобы приехать в Белоград. По случайности сюда точно было не попасть.

– Вот не вру, – ответила Косара, – я не хотела покидать Черноград.

– Правда, что ли?

– Правда. Я ведьма. Мое место в Чернограде.

– Я тебя умоляю, цыпленочек. Давай без всей этой патриотической чуши. Ты же ведьма; уж мне-то не рассказывай, как ты якобы недовольна тем, что находишься по эту сторону Стены и гадаешь по руке доверчивым дурачкам, а не сражаешься с чудовищами где-то там.

Косара закусила губу. Конечно, она была рада не сражаться с чудовищами.

Но тогда кто будет делать это вместо нее? Как коллеги-ведьмы воспримут ее побег?

Как воспримет это Змей?

Он решит, что обставил ее. Снова. Да, именно так все и выглядело: что ему наконец удалось выжить ее из города.

– Однажды я подумывала пересечь Стену, – осторожно сказала Косара. – Несколько лет назад. Даже денег подкопила. Но потом передумала.

– Почему?

Косара замялась. В основном сыграло роль то, что она лишилась всех сбережений, но было и кое-что еще.

– Потому что я не уверена, что смогу здесь пригодиться. Чем бы я тут занималась? Предсказывала дурачкам их судьбу – и все?

– А в Чернограде ты чем полезна, скажи на милость?

– Там я многим могу помочь. Я знаю, как сражаться с чудовищами.

– И что, к тебе прислушиваются люди? Или их переманивают горластые шарлатаны, обещая быстро и просто решить все их проблемы?

– Ну… – Косара поколебалась. – Некоторые слушают. Мы в Ассоциации ведьм и колдунов изучаем вопрос, и мы видим медленное, но неуклонное снижение числа ежегодных смертей от нападений чудовищ, и…

– Ясно, ага. Но ты сейчас с этой стороны Стены. Обо всех горестях можно забыть. Чудовища больше не твоя проблема. Ты что, не рада? – Гизда настойчиво изучала ее лицо, словно решила проверку ей устроить.

Косара покачала головой:

– Я слишком многим пожертвовала, чтобы пересечь Стену.

В глазах Гизды она увидела вопрос, и все же она знала, что та промолчит. Они обе были из Чернограда, а значит, уважали право друг друга на тайны.

Гизда вздохнула.

– Понимаю, о чем ты, цыпленочек, честное слово. Всю свою жизнь я урезала себя и копила, чтобы заплатить контрабандистам за проезд. Столько денег – и все впустую.

– Вам тут не нравится?

– Это просто такой же город, как и любой другой. Ненавидеть его не за что. Но стоило ли оно того? – Она пожала широкими плечами, помолчала, а затем начала быстро говорить: – Мой брат эмигрировал, едва окончил школу. Ему только-только восемнадцать исполнилось, а он уже отстегнул контрабандистам, чтобы те его переправили. Он продолжал слать нам письма, никогда нас не забывал. Именно он убедил меня, что нужно переехать. Спросить его, так тут повсюду розы да солнечные лужайки.

– А если спросить вас?

Гизда затянулась сигаретой.

– Так кажется на первый взгляд, не так ли? Послушай, цыпленочек. Белоград похож на город-ярмарку, но в сахарной вате спрятаны бритвы, а яблочки сплошь отравлены. Не желают местные, чтобы мы были здесь. Таков итог. Они предпочли бы, чтобы мы оставались за нашей Стеной, там, где нам и место.

– Они утверждают, что Стена была построена для защиты от чудовищ… – сказала Косара, стараясь ни соглашаться, ни не соглашаться, ведь у Гизды, очевидно, были твердые взгляды на многие вещи, а Косаре сегодня очень хотелось где-то да переночевать.

– Ба, чудовища! Если оно так, то почему они не оградили Стеной только чудовищ? Знаешь ведь, какое наказание ждет тех, кого ловят за переправкой людей в Белоград? Уедешь на пожизненное!

Ответ на этот вопрос знали даже школьники, так что Косара заговорила без задней мысли:

– Они боялись, что мы распространим по эту сторону Стены болезни, вызванные чудовищами. В основном ликантропию. – Она увидела лицо Гизды и быстро добавила: – По крайней мере, так говорят.

– Никто не убедит меня, что им хватило сил наколдовать гигантскую Стену вокруг нашего города за одну ночь, но не хватило ресурсов на создание лекарства от ликантропии. Нет, им просто было плевать. Для них мы, черноградцы, не лучше чудовищ. И знаешь почему? Потому что мы голытьба.

– Я здесь совсем недавно… – И Косара закусила губу.

– Вот и подожди немного. Сама скоро поймешь, что я права. Но раз уж ты мне напомнила: тебе нужно сходить в полицейский участок и отметиться там. Они должны поместить тебя в карантин.

– Что? Зачем?

– Чтобы проверить, не разносишь ли ты заразу, конечно же. Всем новоприбывшим из Чернограда положен карантин в первую же полную луну.

– Ну а если я заражена?

Косара спрашивала лишь гипотетически, но подозрение в глазах Гизды заставило ее пожалеть, что она вообще задала этот вопрос. Квартирная хозяйка молчала несколько долгих неловких секунд, прежде чем ответить:

– Если ты заражена, тебя пристрелят.

От холодка, который пробежал по спине Косары, не мог спасти даже терможилет. Машинально она поднесла руку к шраму на щеке, в ее памяти всплыло лицо Невены, и на глазах выступили слезы, размывая тушь. «Просто пристрели меня, – шептала Невена. – Если я обращусь, пристрели меня тут же».

– Но мне нельзя в карантин, – громко, чтобы заглушить голос в своей голове, сказала Косара. – У меня же дел невпроворот.

– Не у тебя одной. Слушай, решать, конечно, тебе, но я настоятельно советую самой сходить в участок. Иначе тебя арестуют. Ты сегодня произвела фурор, так что не думаю, что тебя будет сложно найти.

Ей даже не приходило это в голову.

– Есть о чем поразмыслить, – вздохнула Косара.

Уличные фонари попадались все реже, становились тусклее; уже вскоре Косара и Гизда шли почти в кромешной тьме. Косара чувствовала себя беспокойно, ее пальцы цеплялись за один из талисманов в кармане. Она не могла не воображать, как бледные глаза Змея смотрят на нее из темных переулков, хоть и знала, что он был в ловушке по ту сторону Стены, равно как и она сама – по эту.

С ненавистью она подмечала, как трясутся руки, как заходится сердце от каждого шороха. Не отдай она свою тень, ей не было бы боязно разгуливать после наступления темноты в этом странном городе. Раньше ей в глубине души даже хотелось бы пересечься с каким-нибудь чудовищем: чем не повод опробовать новый талисман.

Но теперь талисманы были бесполезны. Ее бусы от сглаза стали красивой безделушкой. Амулет из вареного яйца сгодился бы разве что подкрепиться. Она была беспомощна.

Послышался свист, и Косара повернулась на звук. Вдали светились два ярких огня, заставивших ее отшатнуться и нечаянно удариться о стену.

– Какого черта…

Неестественно яркие огни летели на нее так же неестественно быстро. Косару вдруг осенило: то были очи гигантского чудовища, чье тело блестело в лунном свете, скользя вдоль улиц. За его спиной вздымался черный пар.

Косара смотрела на него, оцепенев от ужаса. Она сдавила вареное яйцо в кармане так сильно, что скорлупа треснула и желток вытек меж ее дрожащих пальцев.

Ночную тишь пронзил хриплый гогот. Косару подбросило в воздух чуть ли не на фут, так что она оцарапала лопатки о шершавую стену. У нее ушло целое мгновение, чтобы узнать в гоготе смех Гизды.

– Тихо, тихо, цыпленочек!

У Косары отвисла челюсть. Что значит «тихо»? Гизда что, ослепла и не видит монстра?

– Это называется поезд, – сказала Гизда. – Он вроде безлошадной повозки…

Конец ее фразы потонул в громком шипении и скрежете, с которым поезд проезжал по мосту над их головами. Окна его блестели, а внутри него сидели люди: кто разговаривал, кто смеялся, а кто привалился щекой к окну, захрапев.

Поезд! Косара перевела дух. Поезд, ну конечно же.

Во многих любовных романах, к которым ей случалось припасть, описывались поезда. Авторы часто вставляли драматические погони по крышам вагонов или страстный шепот в укромной темноте купе. Просто она и представить не могла, что поезда, оказывается, такие большие, громкие, яркие…

Но то же самое можно было сказать обо всем, что встретилось ей в Белограде.

Косара взглянула на свой испорченный талисман и выпустила раздавленное яйцо из руки. Глядишь, какая-нибудь из оравы бездомных белоградских кошек неплохо поужинает.

– Простите. Я решила… – Косара прочистила горло: о, в глазах Гизды она наверняка выглядела дремучей деревенщиной. – Я приняла его за чудовище. День выдался тот еще.

– Ничего страшного. Я сама перетрусила, когда впервые поезд увидала. – Гизда снова рассмеялась. – Мы почти пришли. Зря я не предупредила, что живу рядом с железнодорожной станцией. Надеюсь, шум тебе не помешает.

Измотанная Косара пожала плечами. Вряд ли что-то могло помешать ей уснуть.

Наконец они добрались до ветхого дома, зажатого между двумя более высокими зданиями. Гизда повела Косару вверх по узкой лестнице, где стояла вполне знакомая вонь: смесь грязи, плесени и черноградской кислой капусты.

В комнатке на чердаке едва хватило места, чтобы они вдвоем могли потоптаться возле шаткой кровати. Ветер врывался в единственное окно и свистел в трубе. Гизда потянулась к шнурку электрической лампочки, свисавшей с потолка, и та отозвалась треском и шипением, тут же наполнив комнату ярко-желтым светом.

Косара невольно ахнула: боже, какая роскошь! В Чернограде электричество проводили лишь в общественные здания.