Красная легенда (страница 8)
Проблемы с психикой стали проявляться и у Ульрики Майнер. После того, как ее едва не изнасиловали два палестинца и их убийства Юргеном, в ней что-то сломалось. Женщина замкнулась, ушла в себя, все выполняла чисто механически. Ее подруга Гудрун стала замечать, что Ульрика стала отстраненной, как говорят, «не в себе». Застывшее как маска выражение лица. Даже глаза стали как будто стеклянными, обращенными внутрь. Вечерами Майнер часто забиралась на плоскую крышу их казармы и подолгу сидела в одиночестве, вперив бессмысленный взгляд в одну точку в безлюдных однообразных песках расстилающейся бескрайней пустыни. В протяжных завываниях ветра, который, казалось, не прекращался ни на одну минуту, ей чудилось, что она слышит чьи-то голоса. Она внимательно вслушивалась и всматривалась вдаль. Так, не шелохнувшись, она могла сидеть очень долго.
Когда Батый поделился своими опасениями о состоянии своих товарищей с комендантом лагеря, Салех сразу поставил диагноз:
– Эта женщина слушает зов пустыни. Рано или поздно она поддастся этому зову и уйдет в центр песков.
– Зачем? К кому? – недоумевал немец.
– К своей смерти. Так случается у нас. Некоторые люди слышат зов пустыни, уходят и навсегда пропадают. Чаще всего это происходит с теми, у кого сдали нервы, это может быть из-за болезни или потери близких.
– И как же быть? Связать ее и не выпускать? – встревожился Батый.
– Мы говорим в таком случае: «Один гвоздь вышибает другой».
«Клин клином вышибают», – пришел на ум русский аналог поговорки.
– Так и быть, надо устроить твоим товарищам небольшую встряску, маленький праздник. Я попрошу найти для них немного пива и какой-нибудь немецкой еды. Завтра съездим на склад и заберем. Кстати, захвати с собой Питера. Пусть парень проветрится. А за женщиной надо присмотреть, нельзя оставлять ее одну. Как правило, такое состояние держится несколько дней, максимум неделю. Потом мозги выздоравливают и становятся на место.
«Почти как грипп у нас, европейцев. Если его лечить, то выздоровеешь через семь дней, а если не лечить, то пройдет за неделю», – продолжал удивляться национальным особенностям Батый.
Перед поездкой Салех был в прекрасном расположении духа, он заранее пригласил Юргена и Питера заехать к кривому Ибрагиму посидеть в духане, покушать хорошей еды. Немцы не возражали. Они высадили Питера у Ибрагима, а сами поехали на склад. Довольно быстро получили груз и вернулись в духан. На входе их ждал возбужденный Ибрагим.
– Что случилось? – загадочно спросил кривого Салех.
Ибрагим красноречиво посмотрел на Батыя.
– При нем можно, – разрешил палестинец.
– Вот. Он назвал пароль и просил передать для Джона, – духанщик протянул свернутый листок бумаги коменданту.
– Значит, все-таки американцы, не евреи, – с удовлетворением произнес Салех. Он протянул листок Юргену: – Посмотри, это твой друг передал нашему Ибрагиму.
Батый развернул листок. Тот был испещрен цифрами, почти как тот, который он сам недавно хотел передать через духанщика в Центр.
«Значит, Север был прав, когда предостерегал меня от такого ненадежного контакта. Еще немного, и я бы попался в эту ловушку. Тогда бы мои кости уже обгладывали шакалы где-нибудь в бескрайней пустыне».
– Что это? – изобразив удивление, спросил нелегал.
– Вы, европейцы и американцы, считаете нас, арабов, настолько продажными, что за деньги мы готовы на все. Причем за небольшие деньги, – с пафосом заявил палестинец.
– Да-да, – поддержал его кривой. – За небольшие деньги.
– Сразу несколько разведок предложили Ибрагиму стать их почтовым ящиком. Уж очень удобно расположен его духан – на оживленном перекрестке, всегда есть повод заглянуть. Но Ибрагим – честный мусульманин, он не предаст своих братьев по вере ни за какие деньги, – Салех пристально посмотрел на кривого, и тот сразу залепетал:
– Да-да. Ни за какие деньги. Не сомневайтесь, уважаемый Салех.
– Чей же шпион Питер?
– Он назвал пароль к американскому резиденту.
– К американскому? – изобразил удивление собеседник. – Почему не немецкому?
– Откуда здесь немцы? – пришел черед удивляться арабу. – Им-то здесь что надо?
«Видимо, немецкая контрразведка ограничена в своих возможностях за рубежом и передала своего агента на связь с американскими партнерами», – подумал Юрген, а вслух поинтересовался:
– Что будете с ним делать?
– Ничего, это ваше дело, немецкое, – спокойно заявил комендант. – Он нам не опасен. Вот если бы он оказался израильским агентом, тогда был бы другой разговор, – он показал сжатый заросший волосом кулак.
– А шифровка?
– Передадим по назначению. Зачем раскрывать Ибрагима и злить янки!
– Как передадим? – не понял Батый. – Там же информация о лагере.
– Ты что, думаешь американцы не знают о нашем лагере? – вопросом на вопрос не слишком вежливо ответил араб. – Максимум, что он мог сообщить, – это то, что он прибыл, где располагается лагерь и, главное, сколько раз ваш Бодер трахнул эту свою уродливую девку, – толстяк громко засмеялся своей шутке. Кривой духанщик с радостью его поддержал, даже не понимая, о ком идет речь.
«Еще один урок контрразведывательной науки. Спасибо Северу. Да не забудет его аллах своей милостью».
Вечером в своей казарме немцы устроили небольшой октоберфест. Кроме пива на столе были консервированные сосиски, картошка фри, кока-кола. Выяснилось, что Питеру удалось выторговать у Ибрагима даже бутылку запрещенного кораном виски.
– Питер, ты настоящий разведчик! – восторженно орал Бодер. – Не то что Юрген.
Ульрика тоже, видимо, пошла на поправку. После спиртного, пива, сосисок и недвусмысленных ухаживаний Питера ее глаза вновь заблестели, и она стала улыбаться.
Вечером комендант пригласил Юргена на беседу. В этот раз они были вдвоем. Традиционные восточные церемонии приготовления чая и неспешных разговоров о здоровье были отодвинуты в сторону, палестинец сразу перешел к делу:
– Юсуф, ты смелый, думающий воин. Мы с удовольствием имеем с тобой дело, но мы никак не найдем общего языка с твоими товарищами. Они постоянно что-то требуют, им многое у нас не нравится. Я понимаю, вы заплатили деньги. Хорошие деньги. Но что вы хотите получить? Мы учим вас обращаться с оружием, взрывчаткой, показываем приемы боя в городских условиях. Объясняем, как организовывать засады и избегать их. Но мы никак не поймем ваших целей. Для чего вам это?
– Мы, так же как и вы, хотим бороться против нынешней своей власти, хотим, чтобы Германия стала на самом деле независимой, единой, – повторил Батый слова, которые уже говорил Салеху. Очевидно, это была прелюдия к более важному вопросу. – Почему ты мне сейчас об этом говоришь, уважаемый?
– Нам нужны союзники в Европе, и мы очень рассчитывали на вашу группу, но наши отношения не складываются. Мы не уверены, что можем положиться или даже рассчитывать на вас. Тогда зачем нам вас учить? Ответь мне, Юсуф.
– Мы бы тоже хотели иметь с вами дружественные связи. У вас налажены каналы поставки оружия в Европу. Мы нуждаемся в пополнении арсенала. У вас оборудованы базы для хорошей подготовки бойцов. Мы только планируем это сделать. То же самое касается подготовки запасных документов. Сейчас мы вынуждены обращаться к уголовникам, но, как ты понимаешь, этот союз на время. Мы заинтересованы в надежных профессиональных проверенных партнерах.
– Скажу тебе откровенно, – оглаживая бороду, заявил комендант. – Мы не доверяем вашей группе. Вы в начале пути, вас ждет много ошибок. То, что Питер работает на тайную полицию, – это проявление недостатков в вашей системе безопасности. Мы не хотим рисковать.
Араб сделал паузу после такого заявления. Он стал медленно наливать себе чай. Батый понимал, что Салех очень не прост, для чего-то он говорит эти слова. Скорее всего, он начинает какую-то свою игру. Если он начал говорить, значит, ему есть что сказать и даже предложить. Но Восток – край торговцев. Получается, что палестинец только начинает торговлю, и его слова – не приговор, а повышение ставок. Юрген не стал горячиться и тоже потянулся к чайнику, чтобы освежить свою пиалу.
– Но тебе я верю, Юсуф. Поэтому убедил наших руководителей, что надо иметь дело именно с тобой и через тебя.
– Спасибо, уважаемый Салех, мне приятно слышать твои слова, еще более приятно будет иметь и дальше с тобой дело.
– Мы готовы дать оружие и взрывчатку для вашей борьбы, но одного моего слова мало. Для этого тебе надо завоевать доверие моих собратьев по оружию.
– Водонапорной станции не достаточно для этого?
– Это небольшой эпизод. Ты хорошо показал себя, согласен. Покажи себя в большом деле, и мы, как говорят у вас в Европе, откроем тебе большой кредит.
Батый понял, что сейчас ему делают предложение стать резидентом палестинского движения в Германии. Это как раз то, на что его нацеливал Центр. Связи, каналы, люди. Но для этого надо поучаствовать в крупной акции. Сможет ли он? Вопрос не в риске, к этому он готов. Вопрос: каковы будут последствия этой акции? Если он сейчас согласится и ему раскроют детали, то отказаться будет невозможно, и отсюда, из этой комнаты, живым он не выйдет. Большая игра – большие ставки.
– Рассчитывай на меня, Салех. Я готов.
– Ты примешь участие в большом деле, Юсуф. И прославишь свое имя. Я даже завидую тебе. Надо будет совершить благородное дело: освободить наших братьев из тюрем.
– Надо будет захватить тюрьму?
– Нет. Только самолет.
Глава 5
Рейс TWA 840 американской авиакомпании Trans World Airlines отправлялся по расписанию из международного аэропорта «Леонардо да Винчи» в Риме, Италия, в международный аэропорт «Бен-Гурион» в Тель-Авиве, Израиль. На борту находились 120 пассажиров и семь членов экипаж. Боинг-707 уверенно поднялся в небо, пассажиры расслабились, но не все.
Вместе с Юргеном на лайнер поднялись палестинские бойцы – лейтенант Лейла Халеф и капитан Садик Иссави. Познакомились они с Юргеном накануне на конспиративной квартире палестинской разведки в Риме. Оказалось, что вручил им новые документы, оружие и провел инструктаж Азиз, с которым Батый познакомился в Западном Берлине, в духане недалеко от мечети. Азиз сделал вид, что они не знакомы. Юрген так же не стал проявлять никаких эмоций. Только при расставании они позволили себе улыбнуться и обняться.
Кто этот человек, напарники не знали, догадывались, что европеец, отзывается на имя Юсуф. Конспирация у палестинцев была на высоком уровне. На месте выяснилось, что рейс подобран очень удачно, так как на нем, по сообщению палестинских источников, должен лететь очень влиятельный политик, посол Израиля в Соединенных Штатах Ицхак Рабин.
Роли были распределены заранее. К этому времени у палестинцев был достаточный опыт захвата воздушных судов. В этот раз основным требованием было освобождение семи бойцов из греческих тюрем и троих из израильских.