Внешне он казался Артуру типичным самовлюбленным подонком, одним из тех, на кого так падки женщины. И лицо такое смуглое, будто загар еще с лета не сошел, и ростом он выше Артура, и кудри эти вьющиеся почти по плечи (зачем мужику вообще эти кудри?), виски еще сбрил, и торс хорошо подкачан, это можно было заметить даже через одежду. Артур терпеть таких не мог. И чем они ему насолили? Может быть, тем, что у него самого не было столько времени, чтобы проводить его в зале, или волосы такие ему никогда не отрастить, потому что его засмеют на работе, или он не признает тех, кто выше его?

Леон проводил Артура к ванной, достал зубную щетку Леры и передал ему.

– Сюда бросайте. – Артур раскрыл чистый конверт и, когда щетка девочки оказалась внутри, запечатал его.

Леон на несколько секунд остановил свой взгляд на стакане – в нем осталась одна-единственная щетка – его щетка. Стало не по себе. Слишком все быстро меняется.

– Собирайтесь, поедем в отдел, там будем вас опрашивать. Есть кто-то, кто сможет побыть дома, если девочка вернется? Соседи или родственники.

– Да, девушка… Бывшая, – уточнил он. – Они знакомы с Лерой.

– Как зовут?

– Саша.

– Полное имя? – Артур достал свой блокнот.

– Александра Герц.

– Александра Герц, – проговорил по слогам Артур, записывая. – От вас прям все бегут, – усмехнулся он, но тут же понял, что сарказм был лишним, однако извиняться не стал.

Глава 3

Каждый из нас хранит свои секреты, которые не так просто открыть, странные мысли, которые невозможно произнести ни в разговоре с психологом, ни под куполом храма, ни даже самому себе. Иногда наши тайны кажутся противоестественными или чужими, и мы храним их под пятью замками самой темной комнаты под твердой костью черепной коробки. И люди с тайнами живут в постоянном страхе, что их секреты рано или поздно будут раскрыты. Но все стараются защитить не только самих себя, но и тех, кого любят и кто нуждается в защите.

Леон с Сашей познакомились чуть больше года назад, они тогда работали в одной команде волонтеров-поисковиков. А еще Леон руководил бригадой спасателей и сам спас не одного бедолагу, которого унесло волной. Зря Артур так про него отзывался. Но стол из дерева не купишь и ремонт такой не сделаешь на зарплату спасателя – Леон занимался добычей янтаря, что неудивительно. В этом регионе сосредоточено около девяноста процентов мировых запасов этого камня возрастом сорок-пятьдесят миллионов лет.

Он начал, когда ему было двадцать. Сначала сачок, тогда такая охота была не запрещена и вполне легальна, потом первый гидрокостюм с накопленных денег, обучение профессиональному дайвингу, дорогое оборудование, и все это превратилось из хобби в незаконную добычу янтаря. Артур был прав – вот что не так было в этом Леоне. Незаконная добыча янтаря. Чуйка его не подводит.

Вся жизнь Леона завертелась в компании таких же, как он – страстных копателей морских глубин. В волонтеры он попал, когда нескольких его близких товарищей забрало море: один запутался в сетях, второго унесло течением, а третьего привалило песком в одной из «нор» морского дна. Это занятие – вызов Посейдону, который и решит, взвесив все «за» и «против»: одарить ныряльщика янтарем или же забрать его душу. Здесь часто гибнут водолазы, а масштабы морского дна настолько велики, что спасателям государственных служб в одиночку не справиться. Да и кто, кроме самих водолазов – добытчиков янтаря, будет знать места, где искать…

Леон был для Леры не просто отцом, а единственным человеком, который был с ней рядом. Но был ли? Чаще девочка оставалась одна, лишь иногда Леон брал ее с собой после шторма, чтобы поработать сачком. Он ставил палатку, оставлял ей еду и детские книги.

– В воду не заходить. С места не уходить. С чужими не разговаривать. Понятно? Три основных правила, которые приходилось соблюдать.

– Угу, – кивала Лера. – А ты точно вернешься?

– Вернусь, куда ж я денусь. Сиди тут, играй.

Смышленая не по годам девчонка сидела в палатке, играла в куклы, читала по слогам детские книжки и ждала отца. Иногда проходило так много времени, что ей становилось страшно. Не за себя, за Леона. Ребенок, которому приходится думать о смерти родителя, постепенно начинает привыкать к этой мысли и готовить себя к неизбежному.

– Я думала, ты не придешь. – Она утирала слезы, когда солнце начало заваливаться за горизонт.

– Не хнычь давай. Я же сказал, что вернусь. Помогай сети распутывать.

Они выбирали самые крупные куски и, собрав весь инвентарь, садились в припаркованный у побережья пикап и ехали домой. Тогда ей было всего пять. Эта картинка казалась идеальной, но только не для Леона. То, что случилось раньше, могло бы вызвать в нем нежные чувства к дочери, но вызвало скорее холод.

Детство Леры было непохожим на детство ее сверстников. Она росла одиночкой, маленьким волчонком среди темного леса. «Давай иди поиграй к себе в комнату». И она, опустив плечи и наморщив лоб, уходила. Девочке всегда чего-то не хватало, но чего именно, она не знала. Внимания? Лера тянулась к отцу даже тогда, когда чувствовала, что мешает ему, такая неудовлетворенная потребность заполнить внутреннюю пустоту. Становясь старше, Лера все чаще оставалась одна, а их без того хрупкая связь с отцом рассыпалась на мелкие песчинки. У Леона было полно других дел, он считал, что дочь его уже вполне взрослая и может о себе позаботиться. В свои шесть Лера уже могла запросто приготовить себе бутерброды, сделать чай и заварить быстрорастворимую кашу.

Ей было уже девять, когда с появлением Саши она почувствовала угрозу. «Саша – зло». Именно так восприняла ее появление маленькая Лера. Чужак, который нагло вошел без приглашения в дом, вор, похитивший внимание отца, враг, который только притворяется другом. Никакой друг не будет отнимать у тебя самое главное. А она, та, что улыбается тебе в лицо, за руку уводит того единственного человека, который рядом.

– Я не хочу, чтобы она приходила! – возразила Лера, надув губы.

– Она хорошая, она тебе понравится. – Леон не знал, как мягче подойти к этому вопросу. – Может, не сразу, но ты поймешь. Саша хочет с тобой подружиться, и я хочу, чтобы вы подружились.

– Я не хочу ни с кем дружить! – Она бросилась в свою комнату и захлопнула дверь.

У Леона опускались руки. Он не знал, как разорваться между своими желаниями и Лерой, однако понимал, что так не может продолжаться. Он должен что-то решить.

После потери жены Леон не подпускал никого близко к своему дому и тем более к дочери. У него были вспышки интереса к женщинам, но дальше отдельных встреч это не заходило.

Но Саша… В этой женщине он видел глубину, ум и какую-то неприступность. Такой хотелось добиваться. И не потому, что она красива и эффектна, другие при этом ей ничуть не уступали, а потому что в ней была загадка. Тайное сокровище, зарытое на большой глубине, сундук с кодовым замком, который ему так хотелось открыть.

Леон долго присматривался к ней, мысленно представлял ее рядом с собой и впервые с Лерой. Спустя долгое время он начинал понимать, что девочке все-таки нужна мама. Или хотя бы женщина, которая будет о ней заботиться.

– Саша, вот мне что делать? Меня не устаивают ее такие выходки!

– Будь помягче с ней, она ведь ребенок. И она растет без мамы. Ты для нее все.

– Я понимаю. Но у меня должна быть личная жизнь?

– Я сама с ней налажу контакт, будь уверен. Я же психотерапевт, – Саша улыбнулась, и Леон крепко обнял ее.

Саша стала приходить к палатке, в которой Лера ждала отца на берегу моря. Первый раз был особенно сложным. Лера долго молчала, надув губы, и долго не смотрела в глаза.

– Не хочешь поговорить?

– Мне папа сказал, с чужими не разговаривать. – Она, словно волчонок, забралась внутрь палатки, соединила ткань в проеме входа и закрыла на замок-молнию.

– Твой папа все правильно делает. Он о тебе заботится и очень переживает.

Девочка молчала.

– Я тоже волонтер, помогаю людям, попавшим в трудную ситуацию. Как папа, конечно, не ныряю под воду, но помогаю им справиться с болью.

– Ты врач?

– Ну можно и так сказать, – Саша улыбнулась, первый контакт, казалось, был найден. – Я психолог. У людей еще, бывает, и душа болит. Вот я ее и лечу.

Девочка снова замолчала, будто вспомнила, что обещала себе с ней не разговаривать.

– Хочешь, расскажу тебе страшную историю? Ты боишься ужастиков? Но, обещаю, там будет хороший конец.

– Нет. Не хочу! Ты мне мешаешь!

– Хорошо, как скажешь. Ну я тогда пойду? Покушай, не забудь. – Саша старалась говорить мягко и дружелюбно. И обязательно лимитировала время общения, если это можно было назвать общением, чтобы Лере было комфортно.

Она устроилась за столиком в пляжной кафешке, откуда было удобно наблюдать за девочкой. Она понимала Леру и знала, что за этим стоит типичное детское поведение, когда кто-то посягает на роль родителя. Хотя Саша и не собиралась. Ее встреча с Леоном не была историей про вспыхнувший огонь, здесь не было дьявольских страстей и бесконечного потока химии, растворяющей своей реакцией все, кроме двоих. Это была тихая гавань, тихое плавание на белоснежной яхте в штиль. Когда светит солнце, а те двое счастливы просто потому, что нашли друг в друге поддержку.

Саша просто хотела подружиться с Лерой, найти нить понимания. А может быть, основной целью было достижение результата?

Спустя несколько месяцев они вместе ждали Леона с добычей, рисовали на песке и строили башни. Казалось, что все налаживается.

Глава 4

– Как ты смотришь на то, чтобы жить втроем?

Когда Лера окончила начальную школу, Леон предложил Саше съехаться.

– Мне нужно подумать… – Саша была в замешательстве.

Она знала, что когда-нибудь он задаст ей этот вопрос. Жить с кем-то под одной крышей? Делить быт и рассчитывать время, когда можно воспользоваться душем? Стать его дочери кем-то вроде матери? Саше казалось, что она не готова к такому шагу. Желание сохранить свою независимость брало верх.

– Мы уже давно вместе.

– Понимаешь… Мне нравится проводить время с тобой. Пусть это будет соседний дом, квартира или палатка на берегу, но мне комфортно жить на своей территории.

Леон потупил взгляд.

– И с Лерой у вас все наладилось, – он сделал еще попытку.

– Мне нужно обдумать все. Я не представляю себя в роли матери или тем более мачехи. Кто вообще придумал это отвратительное слово?

– Мы должны попробовать. Обещаю, если не выйдет, я не буду тебя держать.

Саша не могла иметь детей по медицинским показаниям, уничтожала в себе любые проявления материнских чувств, когда смотрела на этих маленьких человечков, и со временем заработала иммунитет. Броню, которую невозможно было пробить ни милой детской улыбкой, ни забавным поведением, ни болезнями, ни тем более плачем. Но сейчас она задумалась. Ей нравилась Лера. Голубые бездонные глаза этой девчонки позволили ей сказать «да».

– Только я не обещаю, что буду примерной домохозяйкой.

– Я этого не требую, – улыбнулся Леон.

Саша хотела попробовать, хотела понять, что для нее может значить этот ребенок. Она собрала малую часть вещей и переехала из уютной студии с видом на море в логово дайвера-аквалангиста. У Леона был небольшой дом с такой же небольшой территорией, на которой умещались беседка с мангалом, огромный навес на две машины с прицепом и хозяйственная постройка с подвалом, в котором он хранил свои мужские игрушки для добычи янтаря. А в доме был большой камин, который не топился уже давно. Но с появлением Саши вновь получил право на жизнь.