– Ты закатишь мне феерическую пирушку с развлечениями, которых я еще не пробовал! Ты умеешь, я знаю. И я давно не развлекался так, чтобы потом месяц приходить в себя. Давай заранее продумывай, что там будет. Я знаю, что выиграю!

Рессар едва заметно ухмыльнулся. Принц хочет извращений, простые развлечения уже не приносят ему радости. А ведь дядя Лукас прав, мальчишке пора остепениться. Если даже речь пойдет не о свадьбе, то хотя бы постоянная и достойная фаворитка должна появиться.

– Кэр Фенхель, накройте нам в саду пятичасовой чай. И пусть леди Вильда присоединится. Пригласите ее.

* * *

Она присела на самый краешек садовой скамейки и расправила очередное дурацкое платье персикового цвета из гардероба леди.

Мажордом накрывал на стол, принося из кухни те блюда, которые она приготовила к чаю. За месяц отношения с кэром установились чётко-подчиненные, но последние два дня их пошатнули. Теперь, если кэр Фенхель делал замечание к меню или блюдам Вильды, та отмахивалась или вступала в спор, но все равно делала по-своему.

Странная приставка «леди» к её имени практически ничего не меняла в повседневной жизни Вильды, но вкупе с новой спальней и богатыми платьями, меняла саму Вильду.

Пока она готовила обед, не сама уже, а руками нанятых помощников, Калита ублажала господина. Она сама же и призналась Вильде, что стоило ей ослушаться хозяина и он снова приблизил её, потому как соскучился.

Калита светилась от счастья и строила планы на вечерний заход в спальню господина Видьера. Только Вильда вместо радости за подругу почувствовала какое-то другое чувство, даже привкус. И он ей не понравился.

Возможно, всё упиралось в соседство спален господина и её? Она с детства помнила непристойные звуки любви и всегда от них двоилось сознание – Вильда растворялась в эмоциях любовников и принимала их чувства как свои, но собственное сознание отторгало чужие чувства, вызывая стыд, омерзение и брезгливость внутри.

Врожденная эмпатия приносила Вильде не только поверхностные эмоции, но и чувства, сидящие глубоко внутри, которыми вряд ли кто-то хотел делиться. Например, в мачехе она всегда ощущала жажду признания и поклонения. Её любовь к отцу была настолько тонким слоем, что едва скрывала потребительское отношение к нему. Хотя после каждого «акта любви» Матильда выставляла такой огромный счет за сделанные покупки, что этих актов становилось всё меньше и меньше.

Вот и сейчас Вильда сидела за столом и вынуждена была перебирать чужие эмоции, роящиеся вокруг нее: предвкушение принца Чародеев, раздражение Рессара и безмятежную негу в…

Эти приятные эмоции фаворитки принца Миркота Вильда постаралась придержать подольше. Все же чувствовать радость, искренность намного приятнее, чем чье-то бешенство и нетерпение… Что? От кого?…

– Леди Вильда, еще раз попрошу вас скушать эту булочку. Она очень сладкая… вам понравится, – говорил Рессар, транслируя своё неприятие выпечки.

– О, да, с удовольствием, – улыбнулась Вильда, забирая с его перчатки сахарную булочку, надкусывая её и выдыхая от наслаждения.

Нетерпение Рессара, ужасно терпкое на вкус, вдруг перекрасилось в мимолетное желание, потом снова перетекло в гнев.

– Ешьте молча, – сквозь сжатые зубы проговорил он, – дорогая, – добавил, когда поймал насмешливый взгляд Миркота.

Вильда снова заинтересовалась чувствами принца, ей не показалось – она ощутила азарт, в то время как в хозяине сквозило раздражение. А еще этот миг желания… Нет, ей скорее всего показалось, слишком насыщенные дни, поэтому она совершенно запуталась в эмоциях, где свои, а где чужие. Но мысль о том, что желание могло быть её, напугала еще больше.

– Господин Рессар, могу я распорядиться, чтобы подогрели чай? – спросила Вильда.

Вместо него ответил принц:

– Господин? Твоя фаворитка зовет тебя господином спустя месяц? Ничего себе, как медленно вы развиваете свои отношения.

Девушка принца услужливо хихикала, в то время как Вильда покраснела от смущения, а Рессар побагровел от сдерживаемого гнева.

– Миркот, я не терплю прилюдных чувств, ты же знаешь?

– Конечно, друг. А вот я не стесняюсь. Если уж люблю, то делюсь со всеми. Да, малышка? – принц потрепал свою фаворитку по щечке.

– Возможно, выставляя чувства напоказ, вы теряете что-то большее.

Три пары глаз уставились на нее. Вильда сглотнула, осознав, что произнесла мысли вслух.

– Ой…

– Марш отсюда, – тихо проговорил Рессар, и она пулей вылетела из-за стола и убежала из сада.

Даже кэр Фенхель провожал её встревоженным взглядом.

* * *

– Вильда, я буду танцевать! – Калита кружилась по её комнате, прикладывая к телу полупрозрачный ярко-красный наряд с бубенчиками.

– Когда?

– Вечером! Принцы захотели южных танцев, и я буду для них танцевать. Я счастлива. Он меня желает, – улыбалась чернявочка.

– Хозяин приказал найти мне другую горничную, – оповестила Вильда подругу.

– Ну конечно, глупенькая. Я не смогу тебе помогать одеваться и раздеваться. Я буду отходить от бурных ночей с господином или готовиться к ним. Всё так чудесно складывается! Я так счастлива!

Вильда закрыла дверь за умчавшейся Калиты и рухнула поперек кровати. Надо было разобраться, что же её так встревожило.

Первое, она стала чувствовать эмоции без телесного контакта. Раньше такое тоже случалось, но тогда это были сильные эмоции, от которых голову под подушку не спрячешь. А сегодня в саду вполне ровный тон, но она ощущала всех. Пожалуй, кроме кэра, но тот стоял несколько дальше от стола.

Второе, когда она почувствовала желание. Вначале она решила, что это Рессар, но сейчас сомневалась. Она слизнула кристаллики сахара с губ и видела, как он приоткрыл рот, потом странное чувство. Ей нравится господин, но не так откровенно, чтобы… Или все же он ей нравится именно так?

Вильда со стоном перевернулась на живот и закрыла глаза, представив себе лицо хозяина, его глаза разного цвета, из-за чего не знаешь в какой смотреть, когда с ним разговариваешь. Тонкий нос с раздутыми от раздражения крыльями ноздрей, вздёрнутую бровь, когда он говорит с насмешкой, подрагивающий уголок рта, когда пытается скрыть улыбку. Он ей нравится. И она вполне могла бы представить себе, как тянется к нему и дотрагивается до его губ. Как проводит пальцами по линиям скул и очерчивает подбородок. Как разглаживает нахмуренный лоб. Как запускает пальцы в густую белую шевелюру…

Хватит! Что с ней? Вильда резко вскочила с кровати, прижав ладони к пылающим щекам. Вот еще. Такие мысли до хорошего не доводят. Пожалуй, нужно спуститься на кухню и проверить готовность к ужину.

Южные танцы? Ночные утехи? Ха! Есть у нее одно изумительное средство, после которого никто этой ночи не забудет. Или она не колдунья?

* * *

– Мне украшения положены? – полуколдунья стояла, нависая над ним и вперив руки в бёдра. В шикарные бёдра, подчёркивающие узкую талию, над которой высилась высокая грудь. Наверняка, упругая с маленькими розовыми сосочками…

– Что?…

Вильда нахмурилась и повторила вопрос полными губками, сладкими как грех…

– Господин Рессар? – теперь она их поджала так, что на щеках появилась ямка, восхитительная миленькая ямка, как при улыбке.

– Я слушаю.

– Ничего подобного! Я два раза спросила, а вы молчите.

– Тогда спроси третий.

– Не могу.

Он насмешливо поднял брови, что значит она не может третий раз повторить свой вопрос?

– Вы же не терпите, когда вам одно и тоже повторяют по три раза, – услужливо напомнила она.

– Ах, да, – Рессар вынужден был согласиться, его дико раздражала необходимость повторять самому и слышать повторения от других. – Тогда напишите. Вы умеете писать?

– Естественно! – надменно произнесла Вильда, нагнулась над его столом и перехватила перо и чернильницу.

Аромат, исходящий от нее, на долю секунды одурманил. Рессар беззастенчиво заглянул в её декольте и подавил протяжный вздох, готовый вырваться из горла.

– Вот, – она как-то странно на него посмотрела и протянула лист с вопросом.

«На вечер мне нужны украшения. Всё равно какие, главное, чтобы что-то с перламутром».

– У меня есть камея из перламутра, подойдёт? – тут же вспомнил он.

– Она ценная?

– Конечно, она дорогая!

– Я не спрашиваю её стоимость. Для вас она ценная?

Рессар с удивлением еще раз оглядел Вильду. Странный вопрос со стороны рабыни. Разве ценность не измеряется в стоимости?

– Она… не особо ценная.

– Очень хорошо, – обрадовалась Вильда. – Тогда, может быть, вы подарите мне её?

И этот вопросительный взгляд. Этих завораживающих глаз. Цвета весеннего неба… Тут она снова наклонилась над столом и отвлекла его другим не менее завораживающим видом. Да что с ним сегодня такое?

«Подарите мне, пожалуйста, камелию из перламутра!»

– Берите.

– Вы очень щедры!

– Конечно.

Вильда резво повернулась вокруг оси взметнув юбками и маняще покачивая бёдрами выскочила из его кабинета.

Нет, такими темпами за три года он сойдет с ума.

* * *

Закусив кончик языка, Вильда старательно соскабливала перламутр с камеи. Рецепт был прост и все ингредиенты у нее имелись. Почти все. Перламутр в её прежней жизни достать невозможно, зато теперь есть камея. Конечно, она не станет её носить, а положит в шкатулку с ингредиентами для других полезных зелий.

– Проверим. Напёрсток мёда – есть, размолотые колючки репья – есть, лепестки липового цвета – положила, волос чаруемого – положу перед сервировкой. Так. Перламутр. Сок ядрёных ягод и щепотку сушеной мяты. Хм. Во что подмешать зелье, запах мяты подойдет не к каждому блюду…

Вильда задумалась, постукивая пальчиком по надутой губе.

– Хозяин не ест выпечку. Принц не пьет ликер. От мяса с перечно-мятной подливкой откажется фаворитка… Десерт? Но до него может просто не дойти дело!

И тут в голову полуколдуньи пришла чудесная мысль – подать комплемент перед ужином. Небольшие закуски раздразнивающие аппетит! Это она сможет: сама приготовит, разложит зелье и угостит всех готовящихся повеселиться.

В своей комнатке кухарки Вильда скинула пышное платье леди, переодевшись в простое и привычное ремесленное. Подвязалась фартуком, прибрала волосы и над плитой начала творить волшебство, покорившее не одно поколение мужчин от плотников до королей.

* * *

– Калита, тебе просто необходимо попробовать моё творение! Пойди сюда!

Вильда тащила сопротивляющуюся чернявочку на кухню.

– Ты что, мне нельзя есть. Ночью танцевать…

– Именно. Тебе нужна сила, иначе ты упадешь под конец первого танца.

Вильда незаметно дёрнула волосок, растворила его в флакончике под нашептанное заклинание и всучила блюдечко с маленьким бутербродом в руки Калите.

– Сейчас полью соусом и ешь его одним разом.

– Ах, это? Ну, с этого я не потолстею, хотя и сил мне вряд ли прибавит.

– Прибавит-прибавит, – бормотала Вильда, наблюдая как Калита расправляется с приготовленной закуской. – И как?

– О! Очень вкусно. Еще есть?

Полуколдунья упёрла руки в бока и строго посмотрела на чернявочку:

– Еще? Ты же сказала, что тебе ни крошечки в рот брать нельзя? Всё, иди. Мне ужин готовить пора. Эй, помощники! Все ко мне… А ты ступай.

Вильда выпроводила Калиту, с удовольствием потирая руки. Теперь достать волоски с хозяина и его гостей. Как?

– Слушаем вечернее меню, – громко провозгласила она и зачитала блюда помощникам. Тщательно указала пропорции ингредиентов в рецептах и правила приготовления. – Я отлучусь, но помните, что обязательно всё проверю и лишу жалованья того, кто попытается смухлевать.

Грозно сдвинув брови, Вильда обвела суровым взглядом четырех помощников, потом развернулась и вышла. Что и говорить – трудно держать в подчинении четырех дородных и опытных мужчин, когда сама не достаешь до подбородка самому мелкому из них. Но даже в такой ситуации можно найти правильное поощрение. Или наказание.